Рассказ бухгалтера.
РАССКАЗ БУХГАЛТЕРА
По профессии я обычный бухгалтер. В советское время никто на нас даже внимания не обращал, не котировалась профессия. Сидеть бы мне всю жизнь в чёрных нарукавниках, в конторе швейной фабрики, считать погонные метры ткани, рулоны, нитки и прочую фурнитуру. Да грянула «перестройка», появились кооперативы, деньги лишние кое у кого завелись, да ещё и немалые. А денежки, как известно, счёт любят.
Тут и выманил меня один знакомый по техникуму из государственной конторы и пристроил в частную шарашку, вместе с конторскими счётами и механической счётной машинкой, которую в народе, за её полновесность и стальной корпус, прозвали «железным Феликсом».
Стянул я свои чёрные нарукавники и переехал из-за книжного шкафа, которым была перегорожена наша рабочая комната (с одной стороны сидел главбух, а с другой - мы с кассиром), в небольшой личный кабинет, с оклада в 120 рублей на зарплату в 500, да плюс неформальные выплаты. А что? Поди-ка поищи приличного бухгалтера с опытом работы. Это сейчас их как собак нерезаных, а тогда ни хрена ж не было.
Зажил я «кум королю». Принесут бумаг кучу, половина сплошная липа, а я из этой филькиной грамоты приличный отчёт стряпаю. Не чёрте, что и сбоку бантик, а документ государственной важности, который не стыдно и фискальным органам предъявить. Хозяин не жадюга, не жмот - сам рос, да и меня не забывал.
У меня и машина появилась, и квартира своя, не плохая, скажу вам, по тем временам квартирка – с лоджией. Времени вагон, на работу можно не торопиться – не госконтроль, ходить вовремя не надо, день ненормированный. Главное, отчёты вовремя сдавать. А когда деньги в избытке, да и даются легко, то и живёшь легко, и тратишь легко. А какие в постсоветском пространстве аттракционы? Сами знаете, выбор невелик – кино, вино и домино. За границу выпускали со скрипом и только кристально непорочных. Замок с великим скрипом открывали, тропы ещё только топтались. Казино и бордели только ещё входили в моду, распуская свои алчные щупальца. Зато рестораны работали по-Стахановски. Найти бутылку полночь за полночь даже в СССР никогда не было проблемой. Ну и началось: загулы, девочки…, то сделку обмываем, то прибыль, то убыток. На службе после работы с шефом примешь, утром придёшь – с ним же и опохмелишься.
И быстро я так в этот ритм втянулся, что иной раз, чтобы отчёт нарисовать, вылавливал меня хозяин у какой-нибудь «шмары» в полубессознательном состоянии, привозил к себе, приводил в чувство и заваливал бумагами. Пока я ему отчёты строчил, он мне на кухне яичницу с колбасой мастерил, и пиво в холодильнике студил. «Пока, – говорит – отчёт не напишешь, хрен ты у меня чего получишь». За сутки в авральном режиме, разгребал я все его «авгиевы конюшни», и снова нырял в запой. Сильно-то меня всё равно некому было дрючить, хозяин сам такой же, тоже мимо рта не проносил, ещё в инструкторах горкома натренировался.
Так всё и катилось бы своим чередом к белой горячке, не случилась тут беда. Попросил меня хозяин, портфель передать кое-кому, а что в нем - не сказал, а я и не интересовался. И всё…, как обрубило. Когда меня хозяин в чувства привёл, я ничего не помнил. Помню – был портфель, а куда я потом с ним попёрся, и где посеял? Ничего не помню, как на духу клянусь.
Вот тут и выясняется, что в портфеле была, довольно кругленькая сумма, сами понимаете чего. Спорить бесполезно, я её, сумму эту, в глаза не видел. Сколько назвали, настолько и согласился, хотя может там, газеты настриженные были. Посчитал, сколько долг гасить буду, – понял, не умру никогда, вечно буду жить, да ещё забесплатно.
Что в таких случаях делает наш человек - и ежу понятно. «Пропадать – так с музыкой!» – подумал я и снова ушёл в запой. В конце концов: «Лучше РАЯ не предложат, дальше АДА не пошлют».
Тут мой собеседник сделал паузу и залпом допил оставшийся в стакане чай. Видимо он заново переживал то, что стало уже делами давно минувших дней. Повертев в руках подстаканник, и отодвинув его поближе к окну, он вдруг предложил:
– Пойдёмте в тамбур, дымком подышим, а то понимаете, – нахлынуло…
Мы накинули верхнюю одежду прикрыли купе и прошли к тамбуру. На площадке пожилой господин вяло курил, стряхивая пепел в прикрученную медной проволокой к решётке окна, консервную банку. Я достал пачку «Лаки Страйка» и предложил попутчику. Он вытащил сигарету двумя пальцами, привычно прикурил от моей китайской зажигалки и нервно затянулся.
– Я, вообще-то бросил, но иногда, представьте, так тянет, что мочи нет.
– Как говаривал старина Марк Твен: «Бросить курить легко. Я сам бросал раз сто», – блеснул я эрудицией.
Мы замолчали, задумавшись каждый о своём. Первым прервал паузу Николай.
– Я, знаете ли, всё время думаю, а были ли в портфеле деньги? Зря я в него не заглянул, не пересчитал. Хотя «до того ль голубчик было в мягких муравах у нас?».
Я не нашёлся, что ответить и мы снова замолчали. Чувствовалось, что вопрос о портфеле, по сей день терзает его своей неопределённостью. Такое бывает, если человека развели - «Нашлись добрые люди - обогрели, обобрали…» И всё так правильно и красиво, что комар носа не подточит, а что-то не так и доказать никак. Осадочек, знаете ли, остаётся и разъедает изнутри.
Желание справедливости, хотя бы по отношению к себе любимому, присуще каждому нормальному человеку обеих полов. Не важно, как я обхожусь с другими, вы главное со мной по совести. А уж наш бывший эСэСэСеРовец – исконный борец за всеобщее счастье и мир во всём мире, воспринимает нечестность и несправедливость особенно болезненно. Тем паче в наших родимых кущах - где: то с идеями нагреют, то отпуск – зимой, то прогрессивку не дадут, то премию не за то выпишут; то надоят, накосят в закрома, а где эти закрома никому не скажут. И равны как бы все, и братья и сестры, а жить одинаково хорошо, – ну никак, хоть ты тресни. Но объяснили…, потом объяснили, особо настойчивым и в виде оправдания: «На всех рассчитано не было». Или ещё вариант: «Хотели как лучше. Для Вас же, дураков, старались. А не получилось? Так это вы сами и виноваты». Хотя может и взаправду, не иначе как «ДУРАКИ» и есть.
Сигарета кончилась. Бухгалтер только пару раз и затянулся. Всё больше стоял, глядя в окно, да думу думал. Столбик пепла на сигарете вырос в сантиметр, он его даже не стряхивал.
– А не вернуться ли нам в номера? – поставил я вопрос ребром.
Николай встрепенулся. Пепел с сигареты упал, и окурок занял своё место в импровизированной пепельнице. Мы вернулись в купе, на свои законные места. Я ждал продолжения, и оно последовало под второй стакан чая…
– Очнулся я в машине…