ЦАРСКОЕ МЕСТО В ОБЫЧНОЙ РУССКОЙ ЦЕРКВИ
Цель этой статьи научить читателя разбираться в церкви и различать утонченное добро и тонкое зло.
Однажды я просто спросил у нашего батюшки отца Петра, а почему бы у нас в храме не устроить особое место для начальствующего, или по древней традиции Царское место.
На мой вопрос батюшка ответил многозначительным удивленным молчанием, и что то вроде «не много ли чести этим начальникам» они и в церковь то редко приходят. И не просят они никакого места себе, и значит и нужды никакой почти и нет.
А есть серая обычная атмосфера современной церкви, где не только для начальника, а для разных категорий людей никакого особого места не стало.
Никто об этом в руководстве церкви не думает, не развивает эту тему ограничиваясь удобной поговоркой – в церкви как бане все равны. Но эта поговорка создана народным большинством, сути церкви не отражает, глубокие закономерности не отражает, дает некий общий ответ и оставляет все без развития, как обычно.
Эта поговорка не работает в отношении священства.
Если бы в церкви не различались миряне и священство, состоящее из собственно священства, дьяконства, пономарства, чтецов, алтарников, и других «особых» категорий людей, то без различия в церкви не стало бы и элементарного порядка.
Различия создаются и оправдываются благочинием – высшим духовным порядком, позволяющим проводить чин (порядок) богослужения.
Более того, церковь различает женщин от мужчин весьма радикально, поскольку Господь пришел в мужском образе и освятил его для священства. А женский образ освящен для материнства и всеми свойствами предназначен к детоводительству, также важному для церкви. Но к чему все эти мысли?
Начальник в обществе архиважен и в русском обществе владеет судьбами людей, предприятий, целых городов. Истинная церковь всегда отмечала важность служения правителей, начальников, властей.
Поэтому на Руси традиционно всегда особое место отводилось для пребывания за богослужением начальников. Трагедия атеистической власти заставила забыть эти традиции, но мы учимся жить по- русски, и ее надо восстанавливать.
Более того, батюшка, отвергая с ходу мое трезвое предложение и стоящую за ним традицию не понимает, не задумывается, что это значит с точки зрения практической безопасности.
Наличие специально отведенного места с точки зрения безопасности вообще необходимо и позволяет дать начальствующему в церкви приличный ситуации уровень безопасности. Не равен час злоумышленник попытается причинить беспокойство или даже вред персоне властителя?
Особое место позволяет принять особые повышенные меры безопасности.
С учетом наступившего времени терроризма мысли и особые меры это самые полезные в такое время.
Но за вроде бы простым вопросом о царском месте скрывается тайное и тонкое зло в церковном мире, которое мало кто видит и осмысливает.
Отсутствие царского места прямо утверждает идею полного безвластия в современном русском обществе.
Что означает и как проявляется эта тихая идея невидимка?
Дело в том, что в Церкви власть, конечно, существует, самая жесткая, и имеет свое место, в алтаре вы увидите горнее место, кресло для архиерея или трон.
Но терпеть какую либо власть кроме самой себя в Церкви современная церковная администрация не желает. А это и означает изгнание власти из церкви, унижение ее и отрицание.
Каковы плоды этого для той церкви с малой буквы, которая отказалась от главных своих же традиций, среди которых царское место как традиция отношения и почитания властей миродержащих над пропастью.
Более того, для власти это разделение, а по сути, раскол со властью, означает неверие во власть и ее роль в божьем замысле о мире и лишение русской власти божественной санкции, мессианства и, по сути, права на существование перед Богом и обществом.
До сих пор наше священство не может толком определиться, как соединить власть и православие, власть и церковь. Ответ предлагается такой – власть сама по себе, церковь – сама по себе. (на политическом языке – анархия и теократия) Красивая мечта о ненападении, на деле означающая отказ от всякой политической борьбы и представительства церкви во власти, что приводит к полной потере политического опыта. С другой стороны светский характер власти признается и получает санкцию священства, освящается.
Для власти мирской это означает невозможность транслировать духовность, как фактор стабильности этой власти и уважения к ней народа. Духом все укрепляется, в том числе и власть. Если она лишается Духа в том или ином виде, ( духа патриотизма, духа человечности, духа святости) она однозначно ослабляется и в кризисное время может легко пасть.
Ну, скажете вы, царское место это же мелочь, пустяк, но в церкви все глубоко символично и нет ничего случайного. И если там исчезает какая-то деталь из традиции, то это огромный духовный симптом пока еще скрытой болезни.
Есть и еще одна засада во всем этом. Представитель власти это представитель народа. По сути – представитель интересов, в том числе и духовных интересов мирян. А они в наше время, эти интересы как никогда нуждаются в защите. Церковная власть как всякая другая грешит перегибами, и склонна ущемлять паству, так или иначе.
И прежде всего это выражается в отсутствии церковной школы для взрослых, которая даже важнее, чем школа для детей, они и так святы и не могут понимать значения учения Христа пока не вырастут. А школа для взрослых означает активных и сильных духом мирян, так или иначе, оппозицию избалованному вседозволенностью священству.
Более того, однажды в нашем граде Зеленогорске умер старейший деятель власти, 84 –летний мэр Валентин Казаченко, депутат Законодательного собрания края. Я был на грандиозных поминках на 1000 человек, хотя пришло 500, и на кладбище и везде. Покойный имел золотое сердце, квартиры даже давал обратившимся к нему в отчаянии. Это ли не угодное Христу милосердие?
Но когда я подошел к батюшке и попросил его упомянуть в проповеди об уходе из жизни православного правителя, построившего грандиозный храмовый комплекс Серафима Саровского с петербургской фигурной оградой на 2 километра и тд.
Но вдруг лицо отца настоятеля сморщилось, и он просто меня начал разочаровывать во всем. Ну вот, ответил он, может мне еще полную политинформацию провести о том что происходит в миру? Не очень то он был и верующий, в церкви почти не появлялся… и тд. (мэр покойный был советский человек и бывший партиец)
Меня это мнение потрясло высокомерием и лицемерием по отношению к реальному властителю. Но в этом мнении ярко отразилась скрытая болезнь безвластия среди сословия священства. А властью наш батюшка обладает большой, он благочинный всего Кансого округа. Его мнение прямо приближено к архиерейскому.
Отец Петр стоял и служил в храме, построенном этим человеком и не хотел даже словесно отблагодарить его перед народом, хотя приехал из поселка, где церковь ютилась в бывшем кинотеатре...
(В это время весь город был охвачен скорбью по народному вождю спасшему город от бедствий 90-х и безвластия)
Духовный взгляд на человека оценивает таких людей совершенно по-другому.
Уважить покойного словом следовало 1) как ветхого годами (84 года в ясном сознании) мудреца, 2) как строителя большого собора второго по значению в округе 3) как православного правителя, которых сегодня мало катастрофически.
Этот человек Валентин, как великий ктитор (попечитель церкви) был достоин всяческого и неоднократного благодарственного упоминания в церковной проповеди, но он его был лишен с каким-то даже пренебрежением. И скорее всего по архиерейской санкции, который, кстати, не приехал на похороны, хотя на них приехали многие главы районов и представители краевой администрации и заксобрания.
А поскольку покойный был самым великим сравнительно с иными деятелями, по вкладу в церковное строительство и говорил часто при жизни – «хочу оставить в городе церковь и крытый рынок» и сравниться с ним ни в опыте, ни благотворительности тысячам людей шедших к нему из нищих сел и районов, то получилось, что настоятель наш отверг уважительное отношение к истинно народной власти как таковой, в лице лучшего ее представителя по отношению к церкви.
Он что, должен был сто церквей построить в разруху 90-х? И на все службы ходить, будучи советским человеком по воспитанию? Откуда эта неблагодарность у тех, кто должен учить благодарности к ушедшим, тем более любимцам народа.
Это была просто ненависть к конкуренту, к другой власти кроме своей. Это начала конца авторитета такой церкви, которого и так кот наплакал.
Умер представитель народа, значит, умер конкурент в борьбе за власть над этим народом. А борьба то проиграна давно, вот и естественные события ухода из жизни приносят некое странное здоровому человеку удовлетворение, как шакалы рады смерти старого льва, защитника народа. Интересы народа высшее священство увы, не только не интересуют, а вызывают отторжение и раздражение.
И царского места в такой церкви близко быть не может. Не может быть в такой хаотической атмосфере сохраненной и традиция православия как порядок Божий, она мягко и тихо искажается из года в год, пока иногда Сам Бог ее не восстанавливает руками ревнителей и патриотов.
Вот о чем молчит церковное руководство, прививающее сегодня народу идею отказа от всякой власти и от всякого участия в управлении реальной страной. Такое стадо лучше стричь, а судьба его мало волнует.
И люди должны разрываться между церковью и своими политическими правами. Хотя проще и духовнее просто благословить людей на политическую инициативу и даже умеренную борьбу. Но они получат опыт сопротивления давлению, а это приведет к применению этого опыта к духовной сфере, которая, как и всякая другая в нынешней России, запущена и брошена на самотек. А это означает конец всевластия и золотого сна священства и его подчинение интересам паствы, возвращение от господства губительного, к служению, заповеданному Христом.
Вот почему царское место означает конец идее безвластия и господства священства, означает духовное пробуждение его к бескорыстному служению народу, которое ему не нужно, хлопотно, воспитательно, а этого никто привыкший к вседозволенности, не любит.
Увидеть это тонкое зло можно, лишь глубоко изучая традиции русской церкви и следуя им.
Реальное дело требует особенных мест, сообразно временам, положению человека, его значимости, которая для священства непривычна, привычны легко заменимые овцы, разного веса, но с овечьим к людям отношением. А безделье, прикрытое совершение обрядов по годовому кругу, ничего не требует, кроме уличной поговорки, что мол в церкви и бане все равны...Царское место не разрушает равенства, а создает уловия для особого человека.
А человек это образ самого Бога, он ценнее любой святыни и иконы. Но это уже не принято, принято повсеместно не обращать на человека особого внимания, а кто он такой? Да он образ Божий!
Этого достаточно, тем более, что для инвалидов и мам с маленькими детьми таких вопросов не возникает, тоже самое в отношении начальства - может быть знай оно о царсом месте, об обеспечении охраны и безопасности этого места и правитель удобнее и приятнее чувствовал себя в церкви, а значит познавал Бога, его создавшего лучше и быстрее.
Может быть, облеченный властью человек психологически тоньше обычного и видя, что ему создают условие, вьют, так сказать, гнездышко, он с благодарностью чаще бы посещал и богослужение.
Да будут все едино!
Иоанн Богослов всегда говорил : "Дети, любите друг друга!"