В конце восьмидесятых, мы с товарищем семьями отдыхали летом в Кабардинке на Черном море. Развлечений для отдыхающих в те далекие советские времена было не много, не то, что сейчас. Даже за пивом приходилось на катере плавать в Новороссийск, или брать втридорога теплое у спекулянта из багажника «жигулей». В магазинах Кабардинки пива мы не видели ни разу за весь наш отпуск, зато виноградного вина в пивных бочках на улице хватало, только наши северные желудки к нему были не приучены.
И вот, в середине отдыха, когда все пляжные развлечения были перепробованы, морские и сухопутные экскурсии проведены, уже надоело валяться на солнце и нырять с маской за рапанами, мы – главы семейств, решили прогуляться на гору Безумная, господствующую над Кабардинкой. Это казалось легко, гора шестьсот пятьдесят метров над уровнем моря – всего-то две Эйфелевы башни. Сбегаем за пару часов туда-сюда и будем дальше загорать.
Выбрались с утра пораньше, пока еще не очень жарко и, перейдя шоссе, по одному из отрогов горы начали подъем. В начале было легко, не жарко и мы по заметной тропе резво шли вперед, обозревая окрестности и знакомясь с непривычными для взгляда жителя средней полосы пейзажами. Шли мы по самому гребню отрога и по сторонам были глубокие каменистые распадки, поросшие можжевеловым редколесьем, шиповником, полынью кавказской, чабрецом, шалфеем и другими диковинными для нас травянистыми растениями. Нередко на пути встречались ящерицы, как мелкие, так и довольно крупные, зеленые – скальные, которых в средней полосе не встретишь. Над цветами горных растений зависали, трепеща крылышками, как колибри, бабочки-бражники, опустив хоботок внутрь цветка. Чистейший утренний горный воздух был наполнен ароматами незнакомых цветов.
Недалеко от нашего отрога вилась серпантином горная дорога через Кабардинский перевал и вскоре, снизу послышался надрывный рев мотора. Трехосный «ЗИЛ» упрямо полз вверх на первой передаче, вызывая удивление своей выносливостью и тем, что у него не закипает радиатор в таком экстремальном режиме работы. Автомобиль заполз на площадку с ветряками у подножья вершины и остановился: видимо, привез смену работников. Предназначение ветряков на горе нам точно не было известно: кто-то говорил, что это водокачка, только куда она качала воду, если вокруг были только горы; кто-то, что ветровая электростанция. Сейчас, спустя тридцать лет от них не осталось и следа.
Увлеченные созерцанием ландшафта, делясь впечатлениями друг с другом, мы прошли большую часть пути, не замечая, что у нас появилась проблема. Обуты мы были в сандалии на босую ногу – о кроссовках в те времена можно было только мечтать, а идти пришлось по каменистой тропе. Вспотевшие от нагрузки ступни проскальзывали при каждом шаге, в результате чего у нас на подошвах образовались мозоли – здоровенные волдыри, которые полопались перед самым ответственным этапом подъема. Оказалось, что крутая вершина горы, покрытая густым лесом, требовала не просто прогулки с подъемом, а настоящего восхождения. Несмотря на усталость и стертые ноги, мы решили добраться до вершины во что бы то ни стало и упрямо полезли на гору, местами опираясь на четыре конечности.
Лес на вершине состоял в основном из бука, граба, дуба, лещины, липы, ясеня, клена, дикой груши и яблони, боярышника, растущих очень густо, создавая плотную «зеленку». Оказавшись в нем, мы представили, как сложно было обнаружить боевиков в таком лесу и бороться с ними. На самой макушке горы дул ощутимый ветер и была небольшая поляна, поросшая низкорослыми кустами кизила с начинающими созревать плодами, с которой во все стороны открывался завораживающий вид. При взгляде на север открывалось множество горных вершин, выступающих в дымке одна из-за другой и казалось, что им нет конца; на юго-запад – Цемесская бухта со стоящими на рейде Новороссийского порта кораблями; на юго-восток – Кабардинка с ее постройками и пляжами.
Несмотря на стертые в кровь ноги, мы были потрясены увиденным и жалели, что не захватили фотоаппарат в наш поход. Настроение было на высоте и в памяти всплывали строчки Высоцкого: «Внизу не встретишь, как не тянись, за всю свою счастливую жизнь десятой доли таких красот и чудес». На вершине поразило полное отсутствие следов пребывания людей: ни бумажек, ни бутылок, ни кострищ. Как будто до нас здесь никого не было.
Налюбовавшись вдоволь «красотами», мы решили возвращаться не маршрутом подъема, а спуститься к площадке с ветряками и идти вниз по дороге, невзирая на ее извилистость. Спуск был куда проще: нас, как будто, толкала вниз сила тяжести и оставалось только успевать переставлять усталые ноги. Буквально, через час мы погрузили кровавые ступни в ласковую воду Черного моря, направившись с горы прямиком на пляж, чтобы охладить перегретые подъемом тела и смыть пот. Подъем занял у нас около трех часов: оказалось, не так-то просто без подготовки взобраться на гору, даже не высокую.