Болливуд отдыхает

               
                1
Во всех автобусах эту остановку объявляли так: «НИИ имени Ломоносова!». И правильно делали, потому что в ста метрах от остановки действительно красовались свежевыбеленные, жёлто-белые корпуса НИИ имени легендарного Михайло Васильевича. Остановка представляла собой стандартный сарайчик из металла и пластика, вмонтированный в бетон. Внутри сарайчика по стенкам буквой П тянулись три лавки с деревянным покрытием. Сейчас эти лавки были забиты людьми, и вообще, внутри сарайчика, да и вокруг него было полно народа. А как же - подполз к концу рабочий день, и многим сотрудникам НИИ хотелось поскорей добраться домой.
Любовь Юрьевна, стройная, красивая женщина, тридцати восьми лет, хорошо и со вкусом одетая, по сезону (был конец апреля), стояла в стороне от общей массы людей и переминалась с ноги на ногу. Не то чтобы ей было холодно, а так  – волновалась. Слегка. Она ожидала молодого человека. Она не выглядела усталой, её голубые глазёнки  беспорядочно разглядывали то собственные сапожки, то сумочку, то розовые ладошки, а то, щурясь от солнца, бесцельно смотрели по сторонам.
К остановке подъехал, уже заполненный людьми, длинный автобус, из него выскочило пару человек, а в него ринулось несколько десятков. Из двух людей, покинувших автобус, один направился к Любови Юрьевне. Это был молодой парень приятной наружности, спортивного телосложения, голоухий, коротко стриженный, в лёгкой курточке и джинсах. Он улыбался, радуясь предстоящей встрече. В руках он бережно держал букет из алых роз.
- Люба!- крикнул парень, чем очень смутил Любовь Юрьевну.
Та сделала вид, что не слышит, мало того, она отвернулась.
- Это я, Коля!- громко объявил парень, подойдя к женщине.
Женщина обернулась со строгим выражением лица, но её голубые глазёнки блестели, ох, как блестели... Как звёздочки: со слезинкой и, я бы сказал - с хитринкой.
- Мы уже на ты? А цветы зачем?- тон её голоса, согласно выражению лица, тоже был строгим. Как у правильной училки.
- Ну как же? Прийти на свидание с девушкой и без цветов?
- Спасибо за девушку,- женщина приняла букет,- э…э…
- Да Коля я!- напомнил без обиды парень, опуская руки. Давай сумочку - подержу.
- Мне не тяжело. И всё же, Николай, я для вас – ну, хотя бы, если учесть мой возраст – не Люба, а Любовь Юрьевна.
- Нет, ты для меня - Люба,- упрямился излишне оптимистичный парень,- потому… потому что ты мне нравишься. И меня не смущает разница в возрасте.
- А меня смущает. Отойдём… Коля. Нам надо серьёзно поговорить. Кстати, только ради этого разговора я согласилась с вами встретиться.
- Что ж, отойдём и подумаем: куда пойдём потом.
- В смысле.
- Я приглашаю ТЕБЯ, Люба, в ресторан. Выбирай любой в городе.
Они направились вниз от остановки, в сторону института, вернее, в сторону пруда, что раскинулся недалеко от НИИ.
- Хорошо-то как!- вдохнул и выдохнул предвечерний весенний воздух парень. Он оглядывал покрытые зеленушкой берёзки, которые облюбовали беззаботные растрёпанные воробьи. Воробьи весело трещали.
- Я говорю: хорошо, птички поют. Ну же, Люба, улыбнись!
Люба улыбнулась. Сдержанно.
Они остановились у невысокой кованой изгороди, за ней начинался крутой спуск, похожий на бок огромного зелёного ежа, ну а далее кляксой лежал синий пруд. Под солнцем его вода играла солнечными зайчиками. То тут, то там, на берегу, стояли, либо сидели рыбаки.
- Николай, Коля,- женщина кашлянула в кулачок,- вчера, вы…
- Ты.
- Что?
- Вчера, ты… и – продолжай.
- Господи, как вы… ты… упрям. Окей! Коля, вчера ты повёл себя как настоящий рыцарь, я бы даже сказала: как дон Кихот. Я всю жизнь буду тебе благодарна, но… пойми…
- Кстати, вчера путь до твоего подъезда был настолько короток, что я не только не успел забить номер твоего мобильного, но я даже не успел спросить тебя: ты замужем? Если да, то почему твой муж  отпускает тебя одну так поздно гулять по городу?
- Я гуляла не одна. Просто, я поругалась со своим спутником и…
- Он смылся.
- Ну, можно сказать и так…
Да, действительно, вчера, поздно вечером, Любовь Юрьевна возвращалась домой из гостей с неким Игорем Павловичем, её любовником. Любовник этот был давно и счастливо женат на одной симпатичной домохозяйке, растил трёх детей, и всё это, отнюдь, не мешало ему благополучно ходить на сторону. Короче, любовнички разругались - неважно из-за чего - и вот, красивая, ещё молодая женщина стоит одна-одинёшенька посреди ночного города. И хотя до её дома было рукой подать, без приключений не обошлось: трое подвыпивших парней прицепились к ней, они, не шутя, обступили её, выхватили сумочку. И тут, откуда не возьмись, словно Терминатор в ночи, возник наш Коля-Николай. Он профессионально накостылял охламонам и проводил напуганную женщину до её подъезда.
- А ты здорово надавал этим трём бугаям,- на этот раз широко улыбнулась женщина, показав свои ровные белые зубы. А глазки её заблестели ещё ярче и…хитрее. - Каратэ увлекаешься?
- В общем-то, я люблю заниматься спортом. Но драться в армии научили.
Парень вдруг рассмеялся:
- Вспомнил, как ты визжала вчера – нет, это просто - ужас! Я на твой визг и примчался.
- А что же мне, по-твоему, было делать? Драться я, как ты, не умею. А они, мало того, что они отобрали у меня сумочку, я решила, что они хотят…- Щёки женщины налились вишнёвым соком. – А чего это ты так на меня смотришь?
- Люба, ты очень красивая.
- Николай,- вновь официальным голосом обратилась к парню Любовь Юрьевна,- спасибо вам ещё раз за то, что вы меня спасли от хулиганов, но поймите, у нас с вами ничего не получиться. У нас большая разница в возрасте, мы – люди разных поколений. Что у нас может быть общего?
- Так ты замужем?
- Нет, я не замужем.
- У тебя кто-то есть?
- Со вчерашнего дня – никого. Эй, прекратите мне устраивать допрос.
- Люба,- парень подошёл к женщине близко-близко, он смотрел на неё, что говорится, во все глаза.- Люба, я не знаю что со мной, только я вижу в тебе  родного человека, я…
- Сколько вам лет, молодой человек?
- Двадцать. Слушай, разговаривай со мной на ты. А иначе… я тебя обниму и поцелую.
- Так, Коля, брейк, два шага назад.
- Есть!- парень по-армейски отсчитал два шага назад.
- Фух-ххх! Ты работаешь?
- Работаю. И учусь. На вечернем, в нашем металлургическом.
- А что так поздно поступил?
- Я в армии служил, Люба. А ты, я так понял вчера, работаешь в этом НИИ имени Михайло Васильевича.
- Работаю. Причём, я старший научный сотрудник, возглавляю отдел и имею научную степень.
- У-у-у! Любовь Юрьевна у нас большой учёный! Нет, я рад, Люба, что тебе удалась карьера. Искренне рад. Ну что, махнём в ресторан?
- Ресторан отменяется, Коля. Короче, Коля, спасибо тебе за всё, за цветы, они прекрасны, но между нами ничего не может быть. Извини, мне пора, прощай.
- До свидания.
- Не поняла.
- Я встречу тебя завтра, после работы. На этой же остановке.
- Коля, я ненавижу любые остановки, и я ненавижу общественный транспорт. Я предпочитаю передвигаться по городу на собственной машине, она, кстати, возле института припаркована. Да, может тебя куда подвезти?
- Вот же я дурак!- парень долбанул себя кулаком полбу.- Назначить свидание девушке на остановке! А я подумал: тебе так будет удобней.
- А я подумала, что так удобней тебе. Коля, ты молод, у тебя всё ещё впереди.  Прощай.
Любовь Юрьевна развернулась, чтобы уйти и уже шагнула и уже пошла. Только шла она неестественно медленно. Так не уходят, когда хотят сжечь все мосты.
- Люба! Ну, куда же ты?- парень нагнал женщину.- Ну, не принимай ты скоропалительных решений. Ну, что мне для тебя сделать? Хочешь, я рассмешу тебя. А ты знаешь, что моя первая фамилия была Остановкин?
- Как? Остановкин? Правда? А почему – первая?- заинтересовалась, почти смеясь, Любовь Юрьевна.
- Так меня же, двухнедельного, на остановке нашли, да-а, в нашем же городе, нет, не на этой, на конечной – родная мамаша оставила. А в «Доме малютки» сотрудницы прикололись и наградили меня фамилией – Остановкин. Представляешь, до шести лет я носил фамилию – Остановкин. Коля Остановкин – согласись, смешно!.. Люба, что с тобой?
Цветы и сумочка упали в мутную лужицу. Парень протянул руки к женщине, но та отстранилась, давая понять, что её лучше не трогать.

                2
- Эх, в самую лужу,- досадуя, нагнулся парень.- Он «выудил» сумочку и начал обтирать её прямо рукавом.- Затем нагнулся за цветами.
- Коля. Оставь цветы,- очевидно приходя в себя, прошептала женщина.
Их глаза встретись, в его взгляде по-прежнему: молодость, интерес к противоположному полу, озорство, а вот её глаза потухли, но потухли они только на мгновенью, потому что тут же наполнились… болью.
- Ну, вот что ты наделал, смотри: всю свою курточку вымазал,- посетовала тихо Любовь Юрьевна.
- Да чёрт с ней, с курточкой. Люба, тебе нехорошо?
- Со мной всё… нормально. Коля, расскажи подробней про себя, про то, где и как тебя бросила родная мать.
- Люба, это грустная история, зря я заикнулся. Может, сменим тему?
- Если сказал А, говори Б.
- Да всё банально: родная мамаша младенцем оставила меня на остановке. Меня подобрали и сдали в «Дом малютки». Затем я оказался в детском доме, там я прожил шесть лет, пока меня не усыновили, и теперь я не Коля Остановкин, а Коля Соколов, рождённый, между прочим, в день Космонавтики. Коля Соколов – звучит?
- Звучит.
- Хватит обо мне, а? Люба, раз ты на «собственном автомобиле», поехали в ресторан.
- В ресторан? Ресторан…
- А что ты думаешь: я мало зарабатываю? Да я могу не только старшего научного сотрудника накормить в самом дорогом ресторане, но и самого директора института.
- Так тебя, Коля, подобрали, как ты говоришь, на конечной остановке, в нашем городе?
- Так точно, на остановке – «Автотранспортная».
- И при тебе была записка?
- Да… В ней написаны были дата моего рождения - двенадцатое апреля, имя -  Коля. И всё. Да зачем тебе это надо знать, Люба?
- Зачем? Ты говоришь, тебе двадцать? Господи!
На женщину было жалко и страшно смотреть: её лицо стало настолько бледным и прозрачным, такие лица бывают только у мёртвых. Но она была жива.
- Коленька,- промолвила женщина.- Сыночек мой.
- Люба-Люба-Люба! Что ты мелешь?! Может «скорую» вызвать?!- парень серьёзно испугался за здоровье женщины.
- Не надо «скорой»… Коля, я та самая твоя родная мамаша…
- Люба, что ты такое плетёшь? Что за шутки?!
- Какие шутки, Коля. Да, это я тебя, двухнедельного, оставила на остановке. Но я тебя тепло укутала, тепло-тепло. И я дождалась, когда шофера пойдут с работы.
- Остановись, Люба!
- Мне было семнадцать, Коля, когда я приехала сюда из деревни. Сразу в институт не поступила, а тут любовь, я забеременела, но жизни семейной у меня не получилось. Я хотела учиться, Коля!
И тут до парня дошло: всё, что говорит женщина – правда. Он схватился за голову, он даже тихонько взвыл. Он кинулся к изгороди, облокотился на неё и уставился на пруд. Любовь Юрьевна осторожно подошла к нему, коснулась его плеча.
- Много лет я плачу почти каждую ночь,- всхлипнула она.- Я искала тебя, я искала, я уже тебя нашла, но узнала, что тебя усыновили.
- Значит, сначала выучилась, устроилась в жизни и только потом начала искать?- ни злости, ни ненависти не было в голосе парня, он просто констатировал факт.
Вдруг Любовь Юрьевна медленно сползла на колени.
- Прости меня, сынок, - женщина зарыдала.
- Чёрт! Такого не бывает!- парень не знал как себя вести, он совсем растерялся.
- Как видишь - бывает. Я родная мать твоя, Коленька!
Тут в кармане курточки у парня запиликал телефон, молодой человек встрепенулся, вынул его и приложил к уху:
- Да, папа. Что? Нет, да. Папа, я через пятнадцать минут буду дома. Да нет у меня никаких дел. Пока. 
- Сынок, так ты простил меня?- скуля, спросила женщина, с надеждой глядя снизу вверх на парня, своего биологического сына.
- Мда… Болливуд отдыхает. Любовь Юрьевна, вы бы встали с колен,- пряча глаза, сказал молодой человек.
- Мы разве на вы?
- Ну-ка,- парень подал руку и помог женщине подняться.- Тут такое дело, Люба, Любовь Юрьевна, моя мама, настоящая мама, приболела и мне необходимо срочно домой.
Раздался характерный шум - к остановке подъехал очередной автобус и вскоре парень оказался в нём, а Любовь Юрьевна продолжала оставаться на месте. Красивая, стройная женщина тридцати восьми лет, заведующая отделом в НИИ имени Ломоносова, кандидат наук, стояла, не шелохнувшись, замерла, словно статуя. Никаких мыслей, никаких желаний. Она не чувствовала никаких запахов, она не слышала никаких звуков. Впрочем, некий звук, который с годами ей всё чаще и чаще мерещится, до неё всё же доносился – это плач младенца…

 

 
-