Черная Речка
Жизнь –это сказка. Я не сомневаюсь в этом.
Вот рассказ о Черной РЕЧКЕ, есть такая в очерских лесах, и впадает она в очерский пруд. А вода в ней, действительно, черная. Отсюда и название. Видимо, торф придает ей такой цвет. Одно время там на ее берегах искали нефть, бурили скважины. Но ничего не нашли, скважины закрыли, и стояли они на ее берегах, как странные ржавые памятники, не знаю – остались ли они еще. Давно это было и давно я не был там, не близко эта речка, да и в лесах все очень быстро меняется. Особенно в колдовских местах.
А Черная речка была именно таким местом.
Это была любовь с первого взгляда
В шестом ласе мы всем классом пришли туда на ночевку, и я был очарован.
Наш класс был очень дружным, и мы часто ходили вместе на ночевки в лес. Каждый брал с собой какую-нибудь еду, у кого-то была палатка, организовывали походы обычно девчонки.
Мы не были поколением сидящих дома детей и тыкающих на всякие кнопки и клавиши, мы были поколением детей, гулящих сами по себе, поколением с пьющими или отсутствующими отцами, и лесные полянки скрывали нас от семейных проблем да и просто – в лесу около костра мы как-то раскрепощались и общались друг с другом совсем не так, как в школе.
Тогда я был очень сильно влюблен в свою одноклассницу Свету Ситникову, Девочку не большого роста с очень длинной русой косой. Она была весьма миловидной и харизматичной. Я бы даже сказал - сексуальной, все парни в классе были в нее влюблены.
Я всегда был не равнодушен к длинным волосам. Иногда она позволяла ее провожать до дома и нести портфель, иногда мы даже целовались, но сомневаюсь, чтобы я нравился ей.
Девчонки обычно влюбляются в парней постарше. Но на ночевки она всегда ходила. А в лесу все так романтично, Так что Черная речка была связана у меня в первой любовью, но не только это…
Даже сам путь до нее был впечатляющим. Сначала нужно было перейти через пруд по длинному и всегда кривому, а часто даже опасному Лужковскому мосту в деревню Лужково, потом взобраться на очень высокую гору по полям, в разное время там росли и кукуруза и рожь и кормовая свекла, картошка, а часто и просто сорняки на самый верх. Какой чудесный вид открывался с самого верха.
Дальше уже начинался лес. Нужно было спуститься в низ по старой лесной дороге, перебираясь через павшие деревья и болотину, к пою, пройти через поле. И вот она – волшебная Черная речка.
Когда-то давным-давно в этом месте была большая запруда и стояла водяная мельница. Теперь от нее остался только заросший вал и, вросший в землю, огромный каменный жернов. Мостика через речку не было, но были кинуты то доски, то павшие деревья.
Но перебраться было можно, хотя и опасно. Можно было грохнуться в воду, но я не помню, что хоть раз кто-нибудь грохнулся. В воде была видна всякая маленькая и большая рыбешка.
А если ты сидел на берегу, то у тебя не было никаких сомнений, что сейчас из воду появится голова динозавра, но кроме бобров, которые были там в изобилии и ондатр из воды никто не показывался..
Неподалеку находилась деревня Черная, очень древняя раскольничья деревня.
Маленькая деревушка с двумя фермерами, десятью алкашами и старыми бабушками.
В детстве мы туда не ходили, предпочитая играть на берегах реки. В первые годы перестройки кто-то запрудил речку и разводил там карпов, но почему-то из этой затеи ничего не вышло, рыбка не прижилась, но запруда так и осталась.
Сама Черная речка очаровывала не только меня, лесного романтика, чьей любимой книжкой после 18 лет стала –Жизнь в лесу- Генри Торо-, но и простых вполне парней, моих однокашников, Часто мы ходили туда большими толпами, жгли костры, играли в карты, лазали по деревьям.
Но больше всего я любил ходить туда один. Тогда вся красота этого места открывалась мне, я одухотворял эту Речку. Но, скорей всего, речка одухотворяла меня. В своем первом сборнике стихов я написал стихотворение На Черной Речке, сейчас я не помню этот стих, а сборника этого нет.
Когда я в первый раз собрался в странствие номада по новому миру именно на Черную речку я пришел, чтобы сказать – Пока – очерской земле, ведь я не был умерен вернусь ли я сюда. Впереди меня ждало многое, но все равно я всегда возвращался сюда.
Много было всяческих романтичных путешествий у меня на Черную Речку, но почему- то вспоминается этот, далеко не романтичный. Оно состоялось в августе 91 года. Я только-только вернулся из Питера и находился в состоянии печального транса по этому поводу. Я жил воспоминаниями, как какой-нибудь Эдгар По.
В ночи отрадной грезил я,
Не помня о разлуке,
Но сон дневной настиг меня
И пробудил - для муки!
Ах, что мне в том, что видно днем?-
Не все ли это сон
Тому, чей взор всегда в былом,
Печалью освещен?
Но тот, родной - тот сон святой .
Назло судьбе жестокой
Был мне звездою золотой
В дороге одинокой.
Откуда он мерцал - бог весть! -
Сквозь шторм, в ночах глухих
Но что у правды ярче есть
Средь звезд ее дневных?
У меня все было прозаичнее
Пришли мои друзья. Серега Нецветаев по кличке Хомс и Леха Чазов по кличке Профессор с пятилитровой канистрой домашнего вина из черной рябины и трехлитровой банкой шашлыков и соблазнили меня пойти на Черную Речку пить вино, играть в карты и кушать шашлыки. Профессор был большим знатоком настоящих кавказских шашлыков.
Август….прекрасное время для посиделок у костра и лесных путешествий, уже не жарко, но еще тепло, комары уже не кусают, да и мухи тоже. А звезды, только настоящие космонавты знают – какие в августе зведы.
Вино Профессора оказалось на вкус как компот, очень вкусный компот. Мы сидели на Берегу Черной речки, играли в карты, пили вино и ели шашлыки. Пели хором Высоцкого и Розембаума, все как в детстве.
У Хомса с собой была его семиструнка
Уходить не хотелось, но уже темнело, шашлыки были съедены. Но оставалась еще картошка и хлеб. Несколько банок консервов. Мы не планировали оставаться с ночевой. Но, когда мы собрались ходить и решили, наконец-то встать, то поняли, что жутко пьяны и не в силах передвигаться, Хомса с его слабым желудком даже выворотило пару раз. Уже так стемнело. Что даже при желании и способности к передвижениям в темноте леса мы бы не нашли дорогу обратно, так что мы остались, благо дров у нас было навалом да и вина еще пол канистры.
А ночью с Неба над Черной речкой на нас сыпались звезды.
Разве мы заслужили этого? Бухие спящие трупоеды…
А утром мы проснулись, грело солнышко, и звезды упавшие на нас, уже не светились, мы решили опять остаться до вечера. Хомс вытащил свои рыболовные снасти, смастерил какое-то подобие ивовой удочки и стал ловить рыбу, но вода в Черной Речки очень прозрачная, хоть и темная, и рыба видела Хомса и ловиться не желала. Вся эта плотва. Она просто откровенно насмехалась над ним.
О, лето было роскошной главой в великой книге Природы, если внимательно в нее вчитаться. С бесчисленными иллюстрациями, нарисованными самыми яркими красками! Они изображали весь нескончаемый пестрый карнавал, который разворачивался на берегу реки прекрасными живыми картинами. Кеннет Грэм «Ветер в ивах»
В этот день мы особенно не злоупотребляли черноплодным вином.
И вечером все-таки стали передвигаться в сторону дома, а уходить так не хотелось.
Черная речка не любит никого отпускать.
И меня она до сих пор не отпустила.
П.С. к главе Черная Речка.
Вернувшись домой, мы узнали, что оказывается в Нашей Сране устролили очередное шоу под названием Путч ,и Дядюшка Боря что—то там кричал с Очередного Броневичка, размахивая кулаком. А все кричали Ура и в воздух чепчики кидали. А мы пробухали Путч!
Впрочем, к настоящему, природному и прекрасному это не имеет никакого отношения.
Как бы сказал Досто – это БЕСЫ!