Для некоторых моих читателей,которые по непонятным мне причинам начинают читать роман с этих станиц, сообщаю, что роман начинается, как и вся литература, с первой главы, а это не она.
Глава шестнадцатая. 1993 год. Санкт -Петербург, Коломяги – городок «Форель»
На заре древнейшей эры
Миллиарды лет назад
Полюбил амебу Веру
Одноклеточный Кондрат.
И, гуляя в чистом поле,
Он однажды ясным днем
Ей до самых вакуолей
Свой засунул хромосом.
И от этого прекрасно
И уютно стало им.
Так под хлюпы протоплазмы
На Земле возник интим!
Леонид Каганов
День не задался с самого утра. Мало того, что мать не дала нормально выспаться, зачем - то разбудив его в шесть утра: она, видите ли, решила, что у него сегодня есть первая пара. А по – понедельникам занятия только с десяти, со второй. Сашка вчера лег поздно, вернулся домой только во втором часу. А если учесть, что и в прошлую ночь с субботы на воскресенье Наташка не дала ему спать ни минутки, буквально измотав своей ненасытной любовью…Иногда у него даже мелькала мысль, что пора с ней «завязывать». Мысль мелькала и уходила. Похоже, что эта девочка так глубоко влезла в его сердце и душу, так удобно там устроилась, свернувшись клубочком, что «завязать» с ней у него уже не получается. Сам себе Сашка признавался, что «втюрился» по уши. И это было для него неожиданно и странно, ибо он от себя такого никак не ожидал. Наташа отнюдь не была у него первой детской любовью. До нее он не только «дружил» с многими девочками, но и имел многочисленные постельные отношения с разновозрастными женщинами. Случились в его жизни и несколько невинных (до знакомства с ним) девиц, но ни одна не смогла его «зацепить», ни к одной, кроме Наташки, он не испытывал никаких чувств, как говорится, Ни ДО, ни ПОСЛЕ, ни даже ВО Время. И это несмотря на то, что Наташка к моменту знакомства с ним уже давно забыла, когда была девочкой, прошла огонь, воду и Питерские улицы. В ее бестолковой жизни было столько мужчин… Возможно даже больше, чем было женщин у него. Но при этом, продажным было только ее тело, а душа оставалась на удивление чистой и ранимой. Тогда, в лагере он отчетливо видел, как она пыталась всеми правдами и неправдами ему понравиться, как старалась соблазнить его в столовой, демонстрируя под столом свои стройные ножки до «больше некуда», как готова была прийти в его постель по малейшему движению пальца. Но избалованный женским вниманием пацан, предпочитал, как и многие мальчишки его возраста, более взрослых женщин. Тому есть две причины. Во-первых, молоденькие девочки, в большинстве своем, неопытны в постельных делах и для вкусившего прелесть хорошего «умного» секса парня, они были неинтересны. Кроме того, взрослые дамы не страдали, обычно, болтливостью, и не трепались на каждом углу всем своим подружкам о том, что и с кем они вчера делали. А эта красивая, очень красивая девочка, это Саша не мог не признать, была еще совсем юной, да к тому же ужасно испорченной. Сашка боялся таких озабоченных. С ними потом сложно расставаться, а Саша пока не собирался ни в кого влюбляться, а тем более жениться. Он всегда со смешком, цинично рассуждал, что на свете так много неудовлетворенных сексуально женщин, что с его стороны было бы подлостью и неуважением доставлять удовольствие только одной. А изменять жене он не собирался. Но, уехав из лагеря, он почему-то начал часто вспоминать, как держал тогда у моста одеяло, прикрывая Наташу от нескромных взоров. Как при этом нескромно сам во все глаза откровенно пялился на ее обнаженные прелести, хотя и утверждал частенько в разговорах с парнями, что «все бабы одинаковые». Однажды он даже по дурости высказался так при матери и сам испугался своей наглости. Но, к его удивлению, мама не стала его ругать и «воспитывать». Она только потрепала его по голове, поцеловала в макушку и отбрила:
–Дурачок мой маленький! И ты туда же! Мужчины на удивление нелогичны: твердят, что все женщины одинаковы, и постоянно меняют одну на другую. Зачем тогда?
У него перед глазами всплывали то Наташкины груди с птичкой между ними, державшей в клювике шнурок с ключиком, а то две розы с каплями росы, в которых дробился свет и привлекательные сами по себе Наташкины «булочки» делались еще аппетитнее. Сашка иногда жалел, что не сблизился с ней, когда она недвусмысленно его к этому звала. Что-то его удержало: может наличие двух других девушек – вожатых, которые охотно принимали его ухаживания и пылко на них отвечали, а может окружавшая ее аура распущенности и доступности. Известно, что мужская логика бывает странной. И по этой странной логике далеко не всегда привлекает легкий путь без надолбов и противотанковых ежей. Частенько требуется добиваться, преодолевая сопротивление, и чем сопротивление упорнее, тем слаще победа. Во всяком случае, только потом после окончания каникул в лагере, Саша стал вспоминать эту девочку и пожалел об упущенных возможностях. Он сам удивлялся, тому, что она его «зацепила» так, что его мысли то и дело возвращались к ней. Даже по прошествии уже нескольких лет он иногда видел эти наколки и слышал хрипловатый голос, поющий у костра жалостливую песню. С начала он думал, что сможет узнать какие-то координаты через Свету или Люсю, с которыми иногда перезванивался и изредка встречался, но или они действительно не знали, или не хотели, чтобы он Наташку нашел. Саша сам себя стопорил, пытался напомнить, что это ангельского вида девочка на самом деле просто уличная проститутка, которая через некоторое время своих занятий потеряет все свои ангельские черты, непременно сопьется или «сядет на иглу» , подхватит какой-нибудь «подарок» от одного из клиентов, а потом станет «клофелинщицей»[215], сделает кому-нибудь передоз[216] и сядет пожизненно за убийство. Прошло уже почти пять лет с того лета. И кто знает, может что-нибудь из его предположений уже стало действительностью. А может вообще ее уже зарезал или задушил какой-нибудь маньяк-наркоман или сутенер, которому она недодала денег. Саша, разумеется, смутно представлял себе все эти ужасы, рисовавшиеся в его воображении, но постепенно начал считать себя частично виноватым в том, что «случилось» с Наташей. Он почти был уверен, что именно так и обстоит дело, а он тогда, в лагере, не обратив на нее внимания, даже не попытавшись поговорить по душам, фактически оттолкнув ее, стал вольным или невольным виновником всех ее бед. Может быть, если бы тогда он более чутко, ближе к сердцу принял ее проблемы, пожалел, обнял, приласкал, чего она так явно хотела, может, тогда ему удалось предотвратить последствия ее разбитной жизни.
Несмотря на то, что Саша был разумным парнем с крепкой уравновешенной психикой, эти мысли о собственной вине незаметно превратилась в навязчивую идею.
Он не переставая думал, вспоминал различные моменты того времени, восхищался Наташкиной предприимчивостью. Как она тогда лихо развела этого мужичка-тюрю на шоссе, а морячков как ловко пристегнула тащить их плоты вверх против течения. Он вспомнил, как она быстро и вкусно приготовила рыбу, утерев нос взрослым вожатым. Она – умница. Она точно была очень неглупая девочка и начитанная. И на гитаре играла… Саша уже забыл, что играть-то она не умела – вид делала. Видела, как играют другие и просто наугад ставила пальцы на струны. Чего он никак не мог понять, так это того, как умная, одаренная, восхитительной красоты девушка оказалась практически на панели. Куда, спрашивается, родители смотрели, «куда смотрели комсомол, и школа, брат, и школа, брат, и школа»[217].
[215]Клофелинщица – Проститутка, подмешивающая в спиртные напитки своим клиентам клофелин(лекарственное средство, гипотензивный препарат группы производных имидазолина, с целью их усыпить и обокрасть..
[216] Передоз –превышение допустимой (безвредной для здоровья) дозы, при котором может наступить смерть.
[217]Фраза из песни Юрия Энтина "Тунеядцы", написанной для спектакля театра-студии МГУ "Наш дом". Известна также, как фольклорная песня под названием «Коктебель»
На самом деле все не было так плохо, как накрутил себя Саня. Ничего такого непоправимого с Наташей Колокольцевой не случилось: не зарезали, не спилась, в тюрьму не попала, клиентов не травила, даже не воровала, как многие ее «коллеги». Собственно говоря, Наташа была скорее жертвой обстоятельств и возникшей на почве этих обстоятельств болезни. Беда была в том, что что в тринадцать лет ее во время тяжелейшего запоя и полного в связи с этим помрачения рассудка, изнасиловал родной папочка, в алкогольном бреду приняв ее за жену, но с этого времени Наташку было не остановить. Она сама признавалась, что, когда мать хотела написать заявление в милицию и отправить отца на расстрел за изнасилование малолетней, она наотрез отказалась и от заявления, и от показаний. Это ужасное действие отца сыграло роль триггера, спускового крючка, пробудившего в девочке не просто женщину, но «безумную невесту». Наташка как-то даже сказала, что немного всплакнула тогда, когда отец сделал свое черное дело, но белугой ревела, когда поняла, что папа уснул и больше не доставит ей этого неповторимого удовольствия, которое она только что испытала. Она даже попыталась ластиться к папочке, в надежде вновь пережить прекрасные минуты полета и наслаждения, но отец уже не реагировал на ее настойчивые прикосновения. Он довольно храпел, причмокивая во сне.
Потом она не раз, когда матери не было дома, требовала от отца «продолжения банкета», даже шантажируя того тем, что, если «она еще маленькая», то тогда пойдет с заявлением в отделение. Куда деваться российскому алкоголику? Но на трезвую голову отец сам ужасался тому, что сделал. Он любил свою маленькую дочку. А она совсем съехала с катушек и все деньги, которые ей удавалось подкопить от школьных завтраков и которые ей иногда подкидывала бабуля, обращала в поллитровку или чекушку «Московской» или «Столичной». После такого подношения папуля становился добрее, и Наташке удавалось добиться желаемого. И в школе, и во дворе Наташка считалась порядочной хорошей девушкой. Она обладала неплохими способностями ко всем предметам, особенно к физике и училась хорошо. Если у нее было все хорошо по части ее проблем, то и все остальное в жизни у нее получалось. Но если она не получала слишком долго «витамина Х», как она с намеком называла то, что ей было нужно, то становилась злой, раздражительной и невыносимой в общении. Могла нахамить ни за что, ни про что всем подряд: от матери до одноклассников. Могла отправиться куда глаза глядят на поиски этих витаминов. У нее что-то клинило в голове и однажды она даже пристроилась на проспекте к какой-то взрослой тетке с просьбой научить ее «работать». В тот же вечер ее забрали менты, устроили ей субботник, и она попала на учет в детскую комнату милиции. Потом ее туда стали доставлять регулярно: то из какого-нибудь ночного клуба, то из мотеля в Ольгино или Пулковской гостиницы. Инспекторша Маргарита Викторовна старалась всячески воздействовать на подопечную, пыталась беседовать с матерью, но ничего не помогало. У Наташки причины сидели не в голове, а в другом месте, и с эти она не могла ничего поделать. Кроме того, жили они бедно: любимый теперь папка пропивал все, что зарабатывал. А он был неплохой сварщик, и получал прилично. Правда, надо признать, что с тех пор, как он понял, что по - пьяни натворил, стал пить меньше и реже, а дочке иногда стал давать деньги « пойди, купи себе, что надо: ну косметику какую, колготки или трусишки» Наташка не отказывалась, считая, что это ею честно заработано, а папка, если меньше выпьет – здоровее будет, тем более, что он тоже уже привык к ее постоянным поползновениям и сильно даже не отказывался. А если еще учесть, что жена давно его пьяного к себе не подпускала, а дочь на такие мелочи не обращала внимания, то вскоре и он понял всю прелесть сложившегося положения и просто переселился из одной койки в другую. Мать только руками разводила. Да орала:
Что ж ты проб… делаешь? Это же твой отец! И как это я такую лебедь вырастила?
Несколько лет назад Маргарита Викторовна придумала, как, хотя бы на время, убрать девушку и с улиц и от ее папочки. В принудительном порядке, с согласия матери, и под угрозой колонии она отправила состоявшую на учете несовершеннолетнюю проститутку Наталью Колокольцеву в летний молодежный лагерь в городе Приозерске на все три смены, строго-настрого объяснив и самой Наталье и ее вожатым, с которыми специально встретилась, что в случае, если Наташка будет и в лагере продолжать вести себя так же или надумает из лагеря «сдернуть», то колонию для несовершеннолетних она ей обеспечит непременно. Наташке деваться было некуда. В колонию не хотелось. Прежде всего потому, что она понимала–там она точно витаминов не получит. А к женщинам она была абсолютно равнодушна. Такие «витамины» ее не прельщали. Вопреки ожиданиям, в лагере ей понравилось: во-первых, она без труда нашла себе источник витаминов в лице высоченного и нескладного, но очень нежного и выносливого физрука Сережи, во-вторых, там просто было интересно. Наташка окунулась в совсем прежде неизвестную ей реальность с кострами, песнями, походами, разговорами «за жизнь» с вожатыми без нравоучений, без попыток постыдить или поругать, которые так уже обрыдли в детской комнате. И Наташка все лето честно вела себя вполне прилично, если не считать того, что «сутки через двое» старательно насыщалась витаминами в комнате или в палатке Сереги. Когда лето закончилось, то она даже начала скучать по этой вольной скаутской жизни и кое-как дождавшись следующего лета, уже сама попросила инспекторшу отправить ее в этот же лагерь. Маргарита Викторовна была безмерно удивлена изменениями, произошедшими с Колокольцевой. За весь учебный год у нее не было ни одного привода, а в школе, куда инспектор наведывалась регулярно, Наташу хвалили. Ни с учебой, ни с поведением у девочки проблем не было. Дома тоже все изменилось: батя перешел на новую работу, тем самым оторвавшись от плотно спитого прежнего коллектива, стал лучше зарабатывать, начал приносить домой деньги, чего не было уже несколько лет. Иногда покупал подарки матери и всегда Наташке. Он часто просил у нее прощения, каялся и говорил, что любит свою маленькую девочку. Наташка мучилась, лезла на стенки, но к отцу в постель больше не ложилась. За всю зиму ей удалось только дважды дорваться до витаминов, когда она случайно встретила Сережу на соревнованиях по волейболу в спортшколе, куда она записалась, когда ей сказала ее подружка, знавшая о проблемах, что тренировки до изнеможения могут тоже стать источником схожих витаминов. Какое-то время Наташа держалась, по три раза в неделю до седьмого пота и до изнеможения прыгая со скакалкой, приседая и даже таская «железо»[218] в спортзале. Но в какой-то момент, она решила, что долго ей так не выдержать и она сорвется, а идти на улицу или в гостиницу не хотелось. Она стала старше и, вероятно, поумнела. Но сама себе она объясняла так:
–Там в баре, в холле гостиницы, в ночном клубе, а тем более на улице, у нее полностью отсутствует право выбора. Там выбирают ее. Ткнули пальцем, открыли дверцу и все. Тебя никто не спрашивает. Раз ты уже здесь, значит заведомо должна быть согласна пойти к кому угодно.
Наташка расцвела и была по-настоящему красива, а кроме того от нее исходил такой sex appeal[219] , что мужчины теряли голову, завидев ее. У нее даже несколько раз уже случались разборки со знакомыми, в том числе с мамиными подругами, которые в открытую говорили матери:
«Юлька, ты к нам с Натахой своей больше не приходи. Мой после ваших визитов на меня даже не смотрит, а однажды, когда я его на секс начала раскручивать в открытую сказал:
–Отстань. Не хочу. Вот Наташку Юлькину я бы оприходовал на раз. Какая девка! Так что не доводи до греха ни дочку, ни моего кобеля»
А Наташке хотелось выбирать самой, быть хозяйкой положения, а не вещью, которую берет, кто хочет, не спрашивая ее желания и мнения.
[218]Таскать железо – слэнг: здесь– заниматься в тренажерном зале с тяжестями, например со штангой, гирями и гантелями.
[219]sex appeal –англ. Дословно «сексуальный призыв», чувственность, привлекательность, специфичная манера поведения, направленная на привлечение внимания и возникновение сексуальных фантазий, сексапильность.
Никто не скажет, как долго смогла бы девушка сопротивляться своему либидо, если бы не случайная встреча в спортзале.
Она уже закончила тренировку и пошла в душ, чтобы смыть с себя обильный пот. Сняла мокрые футболку и лифчик. С трудом стащила насквозь промокшие тренировочные штанишки и носки. Сложила все это в пакет, чтобы забрать домой постирать и направилась в душевую кабинку, которая находилась здесь же, в дальнем конце женской раздевалки. Сполоснулась под холодными струями, постояла немного, охлаждая разогретое за два часа тело, пока не стала замерзать и решила наоборот немного согреться в сауне. Она завернулась в простыню, которую фитнес-центр выдавал всем посетителям, и потопала по коридору. Сауна была одна и для мужчин и для женщин, но когда Наташа туда зашла, то там было абсолютно пусто. Дело в том, что она закончила тренировку несколько раньше, чем другие и весь народ еще прыгал, отжимался, прогибался и тягал железо в зале. Наташка посидела немного на верхней скамейке, начала истекать потом и спустилась вниз. Затем снова пересела наверх, но начало жечь уши, а грудь пошла красными пятнами. Получалось, что ноги и живот , расположенные ниже находились в зоне комфортной температуры, а вот все, что было выше, начиная от сосков, которые уже горели, и заканчивая мочками ушей, попадали в очень горячий воздух, собиравшийся под потолком крошечной комнатки. Тогда Наташка сообразила, что надо лечь, выровняв тем самым свое тело по высоте. Она на секунду замешкалась, но потом. махнула на все рукой и сняв с себя простынь, расстелила ее на скамье. Устроилась поудобнее, но сообразила, что легла на спину ногами к входной двери. А значит, любому вошедшему откроется увлекательный вид на ее голые прелести. Это не входило в ее планы, и она перевернулась на живот. Только она успела это сделать, как дверь отворилась и в сауну кто-то вошел.
–Ой, здесь уже женщины! – смущенно произнес мужской голос– Извините, мы не ожидали, что кто-то есть, а тем более в таком чудесном виде.
Смутить Наталью было не так - то просто. Не поворачивая головы, она ответила:
–Что, нравится? Не стесняйтесь, я сама виновата – разлеглась здесь так нескромно, но я не думала, что смогу испугать своим видом мужчину. Неужели я так уродлива, что вы испугались? Тогда простите, я чуть- чуть погреюсь и не буду вас смущать.
–Да что вы говорите?! – Голос второго мужчины показался Наташе знакомым. Во-первых, нас смутить сложно, мы не впервые видим перед собой голую девушку, а во-вторых, лично мне еще никогда не доводилось видеть такую красавицу! Хотя, кажется, это я вру! Один раз я уже эти розы имел удовольствие не только лицезреть, но даже потрогать. Так что, если ты, Колокольцева, решишь уйти, это станет для меня большим разочарованием, и я буду с сожалением вспоминать это чудное мгновение, когда «передо мной явились вы». Не хотелось бы, однако, чтобы видение было мимолетным, ибо твой образ и так преследует меня пять лет, а с этих пор будет преследовать всю жизнь. Так что теперь я буду благословлять тот миг, когда я приобрел абонемент в этот зал и решил пойти погреться в сауну.
Наташка расхохоталась:
–Ох, мужики, мужики. Что с вами делают голые сиськи да письки – прямо поэтами становитесь. Но, молодой человек, я уже где-то слышала ваш голос, точно слышала. У меня хорошая звуковая память. Я даже по телефону и то безошибочно узнаю тех, с кем когда-либо общалась. Она приподнялась, встала во весь рост без всякого стеснения демонстрируя ребятам свое роскошное тело, завернулась к их досаде в простынь и села на полку.
–Стоп! Что это ты, молодой да ранний, такое гонишь? Когда это ты трогал мои розочки? - «наехала» она на улыбающегося во весь рот парня.
– Но ты же сама сказала, что вторых таких наколок ни у кого нет, что это эксклюзив, что это Федоров! Значит, когда я у Сортавальского шоссе гладил розочки, то они могли быть только на этих «булочках»
Наташа пристально вглядывалась в парня. Один точно был ей незнаком, а вот второго – высокого кудрявого блондина с широкими плечами и рельефными кубиками на животе, голубыми глазами и аккуратными маленькими ушками она раньше уже видела. Наташа была в этом уверена.
–Паренек был очень привлекателен. Щеки его от смущения порозовели и он не сводил с Натальи восхищенных глаз. И тут Наталья вспомнила. Она отчетливо увидела берег озера, пламя костра и этого парня с гитарой в руках.
– Сашенька? Белужный? Ты ли это?
– Натка? Колокольцева? Видишь, я не ошибся! Эти полушария спутать я не мог. Ты в своем репертуаре! Вот никак не ожидал встретить!
– Не рад? Разочарован? А я очень рада тебя видеть! Я часто вспоминаю наш лагерь, Тихую, Галю с Люсей и, между прочим, тебя. Как ты классно пел тогда у костра, особенно после моего «выступления» на шоссе в «дуэте с Васильком». Они оба расхохотались.
– Кстати, ты тогда ему телефон-то реальный дала? Звонил?
– Саня, я мужчин не обманываю никогда. Зачем? Конечно реальный. Но не звонил. Я, между прочим, сразу была уверена, что не позвонит, не решится. Постесняется. Я даже жалела первое время, что не позвонил, я бы ему сама свидание назначила и постаралась бы по полной программе отблагодарить за помощь.
– Наташка, ты неисправима!
Нет, Сашуля, ошибаешься. Я уже совсем не такая, как тогда. – Она немного смущенно посмотрела на второго парня. – Обрати внимание, что я до сих пор даже ни разу не сказала ничего в адрес твоего друга. Раньше я бы уже давно взяла его в оборот. Сашка, прошло пять лет. Мы оба стали намного взрослее и, несомненно, переменились. Но все мое осталось при мне, а все твое – при тебе. Я не знаю, что ты обо мне думаешь, хотя и догадываюсь, но мне было бы приятно с тобой еще встретиться. Если захочешь, конечно. Так что давай обменяемся телефонами. Обещаю, что сама тебе надоедать звонками не буду.
Надо было видеть с какой завистью и легким недоумением смотрел на Сашу его приятель. В его взгляде отчетливо читалось:
–Что ж ты, кретин?! Тебе такая баба сама, можно сказать, себя предлагает, а ты даже не реагируешь! Я бы ни минуты не колебался. За этой Наташей я бы не просто пошел, я бы побежал бегом, даже, если бы знал, что там, в конце меня ждут одни неприятности и проблемы.
А Саша внутренне напрягся и подумал:
–Кажется, это судьба. Я так долго хотел этой встречи, корил себя за глупость, представлял, как это произойдет и не верил, что это случится. А тут – на тебе, подарок – так подарок! А она, кажется, стала еще красивее и вся такая накачанная..
Но Саша помнил Наташины заморочки, помнил, как она выползала из палатки физрука и не спешил с ответом. Он был умным парнем, знал, что нравится женщинам, имел немалый опыт многочисленных легких побед, счет которым он прекратил на двух сотнях два года назад. Саша должен был признать, что среди всех побежденных им женщин, не было ни одной, которая могла бы по внешности соперничать с этой нынешней Наташей, ставшей за эти годы еще прекраснее. Обаятельнее и, кажется, умнее. По крайней мере, она действительно не кричит, как тогда «хочу в койку, хочу в койку».
Наконец, Саша решился и ласково улыбнувшись, проговорил:
–А почему бы и нет, Натуля. Давай встретимся как-нибудь, если дашь телефон, позвоню непременно. Я сегодня был просто ослеплен, когда мы зашли. Жаль только, что картина быстро исчезла, а чудное видение оказалось действительно мимолетным.
– Сашка, не заставляй меня краснеть. Во-первых, насчет «чистой» красоты – не делай только вид, что я не понимаю твоих мыслей обо мне. Наверное, я это заслужила, но Сашенька – не вина это моя, а скорее беда, если ты еще тогда не понял. Но я с этим упорно изо всех сил борюсь, хоть и нелегко мне приходится. Вот и сюда прихожу именно для этого, чтобы снять напряжение. Помнишь, как Челентано дрова колол? Так и я тренажеры мучаю. Что же касается мимолетности, то это поправимо и она, рассмеявшись, встала и скинула с себя простынь. Саша, это не была бы я, если бы так не сделала. Смотри, запоминай. Фокус показывают один раз! Не суди девушку слишком строго, лучше поцелуй – И она подставила щечку.
–Наташенька, да на такие фокусы я готов смотреть всю жизнь!
– Эх, Саша, Саша! Не пудри мозги глупой девушке, вся жизнь – это еще очень много в нашем возрасте. Если бы ты сказал мне это лет через тридцать – сорок, то тогда счастливей меня не было бы женщины. А сейчас это только красивые слова. Не более.
–Натулька, насчет глупой – явное преувеличение, а точнее наглая ложь. Кто это сказал, кто посмел?
–Как это кто – Светка твоя, к которой ты шастал через день, мне в лицо сказала, что я дура и веду себя в полном соответствии с этим. И Люська,, с которой вы на камне развлекались так, что она потом неделю стеснялась в общий душ с нами заходить. Раз зашла. Так ее малолеточки – писюльки вопросами замучали:
–Тетя Люся, а почему у вас вся попа в синяках, и бока, и шея, и сиси. Света тоже очень настойчиво, кстати, этим интересовалась.
Саша смутился: А ты откуда…
–Санечка, мальчик глупенький и невнимательный. Я же тоже к тебе тогда на озере плыла, да оказалось, что Люська лучше плавает, вот и обогнала буквально на несколько метров. Я сразу затихла, чтобы вы меня не услышали. Увидеть – то было невозможно, больно вода была темная и небо тоже. Даже луны не было. Она позже взошла, когда вы уже на валун взобрались и целоваться начали.
–Наташка-бесстыдница! Подглядывала?
–Нет, Саня, я не подглядывала, я смотрела во все глаза. И знаешь, мне так завидно было, и одна мысль только в голове крутилась – сдернуть Люську – гадину за ногу и утопить. А самой на ее место забраться. Пришлось мне не солоно хлебавши обратно плыть, да к физруку в палатку пристраиваться, чтобы уж совсем одной не остаться и не замерзнуть. Ничего-то ты Сашенька тогда не понял. Может, хоть теперь поймешь и отношение ко мне изменишь.
Такие встречи бывают только в кино и в плохих романах, но «из песни слова не выкинешь». Встреча с Белужным, может быть спасла Наташу от того, чтобы заново окунуться в туман своей чувственности. Еще тогда в лагере она почувствовала непреодолимое желание оказаться рядом с этим красивым, сильным, рассудительным мальчиком. Но тогда это был, скорее зов нижней части тела, а не разума и не сердца. Сейчас же став взрослой женщиной, многое переосмыслившей и разложившей свою душу по полочкам, Наташе вновь захотелось прислониться к этому умному, надежному даже на вид и еще более красивому и сильному мужчине. Сейчас бы она многое отдала, чтобы Саша ничего не знал об ее прошлом. Однажды один из ее случайных кавалеров жестко оборвал ее излияния на тему, что когда-нибудь она непременно прекратит свои встречи в номерах, найдет умного и хорошего парня, выйдет за него замуж, нарожает кучу ребятишек и все у них будет хорошо:
– Девочка, не строй иллюзий. На таких не женятся! Кому нужна жена, побывавшая под сотней мужиков? Кто же помойку в супружескую постель потащит? Кто захочет, чтобы у его детей была мать - шлюха? Наташка иногда вспоминала эти слова незнакомого, неплохого мужчины, который был с ней ласков и щедро, по двойному тарифу рассчитался, уплатив за пару часов ночную таксу. После встречи в сауне, она стала почему-то чаще вспоминать этот случай и эти слова и всегда ревела, понимая, что в словах того ее клиента кроется злая истина. На таких, как она, не женятся! Неужели же ей не суждено быть счастливой. Неужели она сама своими «руками» сделала себе харакири. И только теперь она начала по-настоящему ненавидеть отца, сотворившего с ней такое. Потом она решила, что отец здесь не причем. Не он, так кто-то другой, но пробудил бы в ней «безумную невесту»[220] Разве что, если бы это случилось позже, то она, может быть, оказалась умнее и не стала бы шлюхой. Может, ей бы повезло, и Саша встретил ее еще девочкой, увлекся ею, влюбился, лишил бы девственности, она родила бы ему ребеночка и они были бы счастливы всю жизнь – и через десять, и через двадцать лет. Он же тоже сильный и он смог бы, наверное, погасить пылающий внутри нее огонь. А она бы нарожала ему кучу детишек, она же крепкая и здоровая: и мальчиков, таких же белокурых и кудрявых, как он, и девочек – с такими же голубенькими глазками, как у нее. Ведь она красивая, Наташа это знала. И детки у них были бы красивыми. Но… На помойках не женятся!
[220]Безумная невеста – с др.греч. нимфа – невеста и мания – страсть, нимфоманка Н. называются женщины с нарушенной психикой, которые в силу своей гиперсексуальности, постоянно стремятся к получению сексуального удовольствия, но как правило, получить его не могут. А потому все сильнее и сильнее к этому стремятся, меняя партнеров. Название заболевания образовано от греческого слова «нимфа»: это мифические существа, которые имели вид красивых женщин и обитали в лесах, куда заманивали мужчин для сексуальных утех.
Однако, вопреки ее мыслям и отчаянию, Саша позвонил уже на следующий день. Чувствовалось, что он волнуется. Даже голос у него был какой-то неуверенный. Он и не стал этого скрывать, а сразу стал объясняться:
–Наташка, знаешь, давай сначала я попробую все сказать по телефону, так как не уверен, что у меня хватит духа при встрече. Хочешь, верь, хочешь, не верь, но вчерашняя наша встреча в некотором смысле для меня не стала неожиданностью. Почему? Да потому, что я уже очень давно почти молился, чтобы судьба опять нас свела. Если бы вдруг я был верующим, то, вероятно, каждый день вставал на колени перед алтарем и бил поклоны, истово крестясь, и умоляя Бога дать мне глупому еще один шанс., позволить исправить то, что я по молодости и дурости не сделал тогда в лагере: сказать, что ты самая лучшая, самая лучистая и самая красивая женщина на свете! Наточка, я еще ни разу в жизни не просил прощения у женщины, а сейчас умоляю: «Прости»!
–За что, Сашенька, за что мне тебя прощать?– От неожиданных Сашиных слов Наташа настолько разволновалась, что на глазах выступили слезы, а в горле застрял комок, мешавший дышать. Неужели ей не послышалось? Неужели Саша действительно помнил ее и рад встрече?
–А тот продолжал, не понимая, откуда берутся слова:
–Прости меня, милая, за мои грязные мысли, за невнимание, за то, что проходил мимо и шел к другим женщинам, вместо того, чтобы упасть на колени и умолять: «Наташенька, будь со мной ласкова, не прогоняй!» Прости за то, что не подумал попросить твой телефон, за то, что пять лет оказались вычеркнутыми из нашей жизни. Я боюсь, что тебе в эти годы было нелегко, поэтому прости меня за то, что я не оказался рядом и не мог поддержать тебя.– Саша удивлялся сам себе. Он никогда еще ТАК не разговаривал с девушками, и не понимал, откуда берутся эти слова.
–При последних словах Наташа рассмеялась:
–Сашка, родненький, ты даже не представляешь, как ты прав! Мне действительно было трудно, ты, наверное, понимаешь, что я имею ввиду, но я мужественно, словно Адриано, «колола дрова»[221] . И я бы с удовольствием приняла помощь именно от тебя …
–Наташенька, пожалуйста, не надо! Я ведь сейчас серьезно!
–Сашок, а если серьезно, давай попробуем что-нибудь сказать друг другу, глядя в глаза.
Поскольку жили они на разных концах города: Наташа – в Коломягах[222] , а Саня – в малоизвестном даже коренным ленинградцам Кировском городке или иначе «городок Форель»[223], где раньше была психиатрическая больница имени немецкого психиатра Фореля и усадьба графа Сиверса[224] , то свиданку они назначили у Финляндского вокзала в скверике у памятника Ленинскому броневичку.
Характерно, что оба так волновались, так боялись опоздать, что прибежали бегом на место встречи почти за час до назначенного срока. Увидели друг друга, поняли все и одновременно расхохотались. А потом бросились друг к другу в объятия и долго взволнованно целовались, не обращая внимания на текущий мимо многочисленный народ.
–Здравствуй, Наташенька! Спасибо, что пришла!
–Здравствуй, Сашуля! Это тебе спасибо, что позвал.
С этой минуты они уже не расставались. Зачем расставаться, если им было так хорошо вдвоем? Наташа встречала его после занятий в институте или он приезжал к ее дому и призывно махал рукой под окном. Сашина мама была в восторге от новой девочки сына. Ей уже надоели его постоянные поиски, надоели сменявшие друг друга полуголые девицы, выходящие по утрам из ванной комнаты. Мать не была ханжой, и понимала, что ее взрослому сыну необходимы постельные радости, но когда-то надо же и остановиться. Зато теперь, эта новая девочка, удивительной красоты, с детским выражением зеленоватых глаз, с телом секс – модели и очень вежливым и скромным поведением, просто обаяла ее. Единственным недостатком в ней был только сильнейший аромат чувственности, на который, может быть, и «прилетел» ее сын. Да еще и ее и отца шокировали постоянные еженощные крики, раздававшиеся из спальни сына. Девочка, похоже, была гиперсексуальна и не могла себя сдерживать, несмотря на то, что понимала, что слышимость в их квартире практически идеальная. И еще, однажды, Сашина мама случайно зашла в ванную, когда там принимала душ невестка, как уже начал называть ее муж. Она тут же извинилась и вышла, но успела мельком заметить, что и спереди и сзади Наташа разрисована татуировками. Мама была старомодна и к рисункам на женском теле относилась, как к клейму безнравственности. Не зря же в старину клеймили распутных женщин. Она помнила, что у Анны де Бейль[225] .- была лилия на плече, которой ее заклеймили, как воровку. Мама даже решилась поговорить с сыном, высказав возникшие подозрения.
Но Саша, только посмеялся, сказав:
–Мамочка, у нее же не лилия, а розы и совсем не на плече. Как ты думаешь, почему клеймили именно плечо? Прежде всего, чтобы люди могли увидеть это клеймо и знать с кем они имеют дело. У Наташеньки же «клеймо» красоты находится на таком месте, что не каждому дано его узреть. Это мне повезло! Саша хитро улыбнулся, обнял мать и , немного стесняясь, продолжал:
–Мамуля, Наташка хорошая, честная девушка и я, кажется, ее люблю. Не мешай нам, так как я люблю и тебя, и мне будет очень больно, если между двумя любимыми женщинами не будет согласия. Мне будет спокойно, если вы найдете общий язык, и у нас ей будет лучше, чем в ее доме с отцом – алкоголиком.
Наташа без утайки выложила Саше всю правду о себе, не скрывая ничего: ни того, как она потеряла девственность в тринадцать лет с отцом, как в ней проснулся сжигавший изнутри жар неудовлетворенности, как в поисках «витамина» Х она «лезла на стенки» и продавала себя по номерам и салонам машин. Рассказала она дословно и о том, что «на помойках не женятся!» Говоря об этом, она в голос ревела на плече у любимого, кричала, что непременно прыгнет из окна, чтобы искупить свои грехи, или уйдет в монастырь до конца жизни.
[225] Анна де Бейль. – девичье имя Миледи в романе А..Дюма «Три мушкетера» до замужества с графом де Ла Фер.
Однажды Саше это надоело, и он, закрыв ей рот поцелуем, произнес, с трудом выговаривая слова:
Бедная, любимая моя девонька! Прекрати себя накручивать. Я тебя люблю и всегда буду рядом с тобой. Я никому не позволю обидеть мою золотую рыбку. Через год я заканчиваю институт. Тогда мы с тобой поженимся и будем создавать семью: я буду изо всех сил работать, приносить деньги – это днем, а ночью изо всех сил буду стараться, чтобы моя жена всегда была накормлена всеми необходимыми витаминами. А ты будешь постепенно увеличивать численность нашей семьи маленькими красотульками, похожими на тебя.
[221]Словно Адриано «колола дрова» –Здесь читателя отсылают к итальянской кинокомедии «Укрощение строптивого», 1980 г. где главный герой, сорокалетний фермер Эли;а, роль которого исполняет Адриано Челентано, убеждённый холостяк, отличающийся грубым характером и неприязненным отношением к дамам, влюбляется в городскую красавицу Ли;зу Сильв;стри, случайно оказавшуюся у него на ферме и, чтобы не изменять своим принципам и не поддаться на ее чары изнуряет себя работой – колет во дворе дрова.
[222] Коломяги (ранее Коломяки, фин. Kolom;ki) — исторический район на севере Санкт-Петербурга ). По одной из версий название — это русифицированное карело-ижорское «гора с колеёй/оврагом».
[223] Огюст Анри Форель (1 сентября 1848, , — 27 июля 1931, ) — известный швейцарский невропатолог, психиатр,мирмекомолог и общественный деятель. Заслуги Фореля очень многосторонни, и его научные исследования касаются как строения и отправления центральной нервной системы человека, гипнотизма и других психических явлений, так и систематики, анатомии и биологии муравьёв и, наконец, вопросов об алкоголизме, о вменяемости умалишённых Форель был одним из крупнейших в мире специалистов по муравьям Уже в возрасте 7 лет Форель начинал наблюдать за муравьями. Он открыл и описал 1863 новых видов муравьёв, больше, чем кто-либо в мире В память заслуг Фореля его изображение было помещено на банкноту в 1000 швейцарских франков, выпускавшуюся в 1978—2000 годах[3]. На обратной стороне этой банкноты изображались 3 муравья.
[224] Дача Сиверса — бывшая дворянская усадьба на Петергофской дороге. Построена во второй половине 1750-х годов по заказу графа Карла Сиверса как двухэтажный особняк в стиле барокко. В 1779—1781 гг. имением владел князь Г. А. Потёмкин, у которого его выкупила императрица Екатерина II. В комплексе зданий (перестроенных по проекту Доменико Квадри и Петра Павлова) с 1828 года располагалась городская психиатрическая больница в честь иконы Богородицы «Всех Скорбящих Радость» (с домовым храмом), а с 1922 года — больница имени Фореля.
После войны была передана Кировскому заводу и в ней устроен Кировский городок. В 1950-х годах ансамбль был капитально перестроен в духе сталинского неоклассицизма.
В начале XXI века исторические здания занимают ДК «Кировец», общежитие завода и другие учреждения.
–Или на тебя, милый! Я согласна, если ты надо мной не прикалываешься! Обещаю, что буду любящей, хозяйственной и верной женой столько, сколько ты будешь меня любить.
–Я бы сказал, что буду любить тебя всю жизнь, но я помню, что ты мне ответила уже однажды,и поэтому скажу так: «Я обещаю любить тебя на протяжении ближайших двадцати пяти лет».
–А потом? – Наташа вопросительно посмотрела на парня.
–А потом мы вернемся к этому вопросу. И, если ты действительно будешь именно такой женой, как обещаешь, то тогда мы будем считать, что эти двадцать пять лет – это наш взаимный испытательный срок. Если мы оба его выдержим, то тогда пролонгируем наш договор еще на столько же.
–Да, Сашенька. Да! Наташа захлопала в ладоши. – Какой же ты хитрый и предусмотрительный! Они в тот же день усадили за стол Сашиных родителей и почти слово в слово повторили эти слова при них, попросив быть свидетелями при заключении этого соглашения.
«А подписываться нам нигде не надо?» – Серьезно спросил Сашин папа. – Напрасно. Надо было составить документ в письменном виде в четырех экземплярах: Сашке, тебе дочка, нам с мамой и Наташиным родителям. Представляете, как это будет здорово, когда ваши взрослые уже дети прочтут этот документ и спросят: «Ну что, предки, продлеваем?»
А Сашина мама добавила:
–Наташа, передай своим маме и папе, что в следующие выходные я их жду у нас. Надо же познакомиться со сватом и сватьей!
Но Наташа смущенно проговорила:
–Ой, даже не знаю… Я думала, что Саша вам говорил…У моих родителей плохие отношения. Папка многие годы сильно пил, правда сейчас значительно реже, но мать ему пока это все не простила и я не уверена, что они смогут договориться между собой. – Наташа, разумеется, лукавила. Прежде всего, она стеснялась своего отца, который непременно напьется. А мать вполне могла из вредности и обиды за старые грехи, что-нибудь брякнуть по поводу их с отцом прошлых взаимоотношений. Решили, что дети непременно передадут приглашение, а уж там, что будет, то и будет.
Ко всеобщему удовольствию и удивлению, Наташины родители приняли приглашение и при полном параде, прихватив огромный торт и бутылку шампанского, чинно прибыли к назначенному часу. Папа был в лучшем костюме, которого Наташа никогда не видела (оказалось, что папка специально купил его с премии, узнав о помолвке дочери). Мало того, сознавая свою давнюю вину, он купил новые туфли, и сумочку и очень красивый брючный костюм маме и, платье дочке, и тоже туфли.
–Мои женщины должны в этот день выглядеть так, чтобы никто не мог сказать, что их муж и отец – жмотина, и не любит жену и дочу. Для него факт, что, несмотря на его провинность, дочка нашла себе мужчину, который ее любит и будет о ней заботиться, был не просто радостным, а снимал тяжелый камень с души. Это немного успокаивало его совесть. Никаких эксцессов не возникло. И папа не злоупотребил, и мама не трепала языком. С этого дня Наташа переехала в Сашин дом. Родители не возражали, понимая, что ребятам будет трудно жить порознь. Мама Саши, правда, попыталась что-то сказать тихонько мужу, что, мол, до свадьбы не стоило бы жить вместе, что это не совсем прилично, но тот просто приказал ей закрыть ротик и даже не думать высказывать эту ахинею вслух. :
–Мать, ты должна быть счастлива, что наш сын никуда от нас не сбежал, не шляется больше по девкам, меняя их как перчатки, таская домой одну за одной. Он, наконец, успокоился и у него теперь одна постоянная женщина. Скажи ей спасибо, что она любит твоего сына и согласилась лечь к нему в постель без штампа в паспорте. А то, что кричит по ночам, так радуйся, что ты родила и вырастила мужика, который может довести ее до такого состояния. Ничего, немного пооботрется, привыкнет к Сашке, острота ощущений пройдет, перестанет так орать. Будут тихонько молчком делать свое дело. Но я иногда Сашке даже в душе немного завидую. Хотелось бы мне хоть раз в жизни услышать, такие звуки, от своей жены, чтобы и дети сказали с восхищением: «во, дают родичи!»
–Еще чего надумал, старый хрыч! Что я тебе шалава какая, чтобы всем соседям сообщать: «Люди, слушайте, как меня муж дерет!» Может еще прикажешь и показательное выступление на балконе устроить?
–А что, и билеты продавать! Представляешь, как приподнимемся сразу! Слух пойдет «по всей Руси великой[226]»
Точно пойдет, и прийдут, и соберутся со всей Руси и финн, и тунгус, и калмык, и узбек, и таджик и другие гастарбаqйтеры и уведут меня от тебя. Скажут «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую!»[227] .
– Ну, это, шалишь, размечталась, однако, мать. Ладно, не хочешь кричать – не кричи. Пусть будет по-тихому…
– Прекрати, дети же дома! Ишь разошелся, папашка! Успокойся, и руки убери. Я кому сказала, убери руки! Все, отвянь… Нет, ну до чего же ты, черт, настырный и нахальный, прет и прет, как на буфет вокзальный...
– Смотри, как я тебя раззадорил, аж стихами заговорила, сладкая моя!..
[226]Отсылка к известному стихотворению Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»
[227]Здесь читателя отсылают к известной эстрадной песне из репертуара группы «Фристайл» «Ах, какая женщина!» Татьяны Назаровой (автор слов) и Анатолия Розанова (композитор), которая изначально писалась в 1995 году для певца Феликса Царикати — по словам Назаровой, «мужчины с кавказским темпераментом».
Глава 17. http://www.proza.ru/2017/05/22/675