Я был повесой средних лет,
Глумился над отцовским правом.
И множество ненужных бед
Накликал я спесивым нравом.
Кутил, злословил, шельмовал,
За каждой юбкою таскался,
В безделье много прозябал
И часто с картами якшался.
Я ел и пил, забыв про дом,
На тройке в полночь мчался.
Пришла пора, и грянул гром,
И я один остался.
Отец ушел, сгорев свечой –
Усталый, одинокий.
Я стал ненужным сиротой.
Вокруг лишь мир жестокий.
Я лишь тогда стал понимать
Отцовские заветы,
Когда пришлось мне зимовать
В канаве, ждать рассветы.
Я плакал, ныл, себя жалел,
У церкви побирался.
Усох, согнулся, побелел,
С иллюзией расстался.
Я выжил, сильно поумнел,
Нашел свою дорогу.
Отца я слушать не хотел,
Но понял понемногу.
Что жизнь у нас всего одна,
Что мать, отец и дети –
Семья, сильней всего нужна,
Важней всего на свете.