Вы, читающие эти строки, вряд ли поверите в то, что я вам сейчас расскажу. Потому что я и сам с трудом до сих пор верю в произошедшее.
Но случай этот, тем не менее, со мною был. И видели многие. И округляли в изумлении глаза, и присвистывали. Что обычно всегда и происходит с нами при виде чего-то трудно объяснимого, из ряда вон выходящего.
Этот удивительный случай произошел со мной в один из летних вечеров в селе Новосимбирка Кувандыкского района. Я тогда ещё только в первый класс школы собирался. То есть речь идет о лете далёкого 1963 года. Новосимбирка – деревня километрах в ста от Орска в северо-западном направлении. По другой, типично советской версии, звалась она колхозом «Большевик». Там в то время проживали тётя Надя, самая старшая родная сестра моего отца, и семья его племенника, сына тёти Нади – Саши. Все они носили фамилию – Гергель.
К Гергелям мы, Костенки, стали наведываться после покупки отцом 403-го Москвича. Шикарной для того времени легковушки, предмета нескрываемой гордости редких её владельцев и жуткой зависти – всех остальных. Наша семья (отец, мама, старшие мои сестра с братом и я) заезжали к Гергелям в качестве транзитных гостей – всего на одну ночь. Целью нашего путешествия была речка Сакмара, куда мы в те времена довольно часто ездили всей семьей отдыхать. Новосимбирку миновать возможности не представлялось (да нам никогда и не хотелось её миновать!), так как дорога, по которой мы ехали, проходила в аккурат через эту деревню. От неё до башкирского села Большое Абишево, а именно на Абишево держали мы свой ориентир, оставалось ещё добрых километров 70.
Гергелевсий дом находился на краю большого лога, тянувшегося через полдеревни и поросшего вековыми кряжистыми ветлами. У большинства этих гигантов корневая система выпирала из-под земли, и корни чем-то были похожи на чудовищных змей, сплетенных меж собой в некий замысловатый нарочитый клубок. Стояло предвечернее июльское вёдро. Топились русские печи и бани. Сладко пахло хлебной выпечкой. Дым от деревенских труб абсолютно вертикально, как если бы кто-то тянул сверху за веревки, уходил куда-то в самую умопомрачительную высь, сливаясь там с предвечерним бледно-голубым небосводом.
Взрослые прошли в дом, а мы, дети, стояли на самом краю оврага, слегка обалдевшие от недавней тряской дороги и завороженные столь непривычной для нас, горожан, нерукотворной деревенской красотой.
А над нашими головами остервенело носились стрижи. Стрижей было так много, что от их стремительных пируэтов буквально рябило в глазах. Некоторые из птиц, самые отчаянные, пулями проносились в считанных сантиметрах от нас, обдавая с ног до головы холодящими струями упругого воздуха.
Я – совершенно инстинктивно, без всякой мысли и тем более надежды на какой-либо результат – резко выбрасываю руку вперед и в хватательном рефлексе – о волшебство! – ловлю своей правой ладонью врезавшегося в неё – прямо на лету – стрижа (!!!) Не пролетавшего мимо – а мчавшегося, проносившегося с умопомрачительной скоростью! Моя ладонь каким-то образом успела в сотые доли секунды непроизвольно сжаться в цепкий кулак. Всё случилось так внезапно, что я не вдруг и сообразил, какое чудо произошло. Но нет, это вовсе не сон: в моей плотно стиснутой пятерне зажат теплый птичий комочек.
Мятежное, внезапно плененное стрижиное сердечко стучало, клокотало так отчаянно громко, что я ощущал его всем своим естеством. Вот это да! Вот это фокус! Это ведь я, и никто другой, сумел – вот так, сходу, на огромной скорости, собственной рукой – поймать стрижа!!!
Весь вечер за столом все только и обсуждали это, пусть маленькое, но такое неординарное происшествие. Пойманным на лету моим стрижом я похвастался тогда всем, кому только смог. А потом выпустил вконец перепуганную и уже, видимо, распрощавшуюся с надеждой на жизнь острокрылую птаху на волю. Она выпорхнула стремительно, слегка даже царапнув своим острым коготком мою запотевшую ладонь. И долго кружила, носилась высоко над моей головой, пока не слилась с быстрокрылой ватагой сородичей, уже окончательно пропав у меня из виду…
18-19 мая 2017 г.
http://haifainfo.com/?p=140583