Вадим появился минут за пять до назначенного времени. Маше он вручил цветы, а Ларисе Александровне – пакеты из супермаркета, в которых оказались шампанское, конфеты, курица и огромное количество всяких вкусностей. Вид у него был виноватый.
- Это что еще за подачки? – громко возмутилась Лариса. – Я ничего не возьму. Мы в них не нуждаемся.
- Возьмете. Это мои извинения за вчерашнее хулиганство. Все было так вкусно, что я не смог удержаться и слопал намного больше, чем позволяли приличия. Виноват.
- Это не значит, что Вы должны на следующий день покупать нам продукты.
- Мадам, это намек на то, что после прогулки я собираюсь напроситься к вам на ужин.
- Сразу предупреждаю - так хорошо, как Машенька, я готовить не умею.
- Не беда. Сейчас я замариную курицу, чтобы в "вошла в образ", а потом, когда мы с Машей вернемся, приготовлю ее сам. Картошку почистить или сами справитесь?
- Справлюсь, идите уже. - смягчилась Лариса.
Вадим ловко разделал и замариновал курицу, затем проделал то же самое с селедкой, чем удивил обеих женщин, и только потом увел Машку на прогулку.
В такси они доехали до Чистых Прудов и пошли вниз от памятника Грибоедову с холма по срединным аллеям бульваров по направлению к Трубной площади.
Машу удивил выбор маршрута – они с Мишей обожали гулять именно здесь. Давно она не бывала в этом старом сквере, с того самого дня, когда они, подав заявление во Дворец бракосочетаний, влюбленные и счастливые, беззаботно гуляли по этим самым бульварам, не подозревая, что их счастью осталось жить всего несколько минут, а потом случится непоправимое.
Прошло уже целых четырнадцать лет...
Все здесь осталось вполне узнаваемым, но все же заметно изменилось. И рядом с ней теперь идет совсем не Миша, а чужой, неприятный человек с тяжелым холодным испытующим взглядом.
Раньше сама мысль о том, что ей нужно ехать на Чистые Пруды в статуправление, причиняло девушке боль, сначала острую, почти непереносимую, с годами – глухую. Много лет она специально старалась ездить в "статистику" с другой стороны, чтобы только не бывать в этих местах. Теперь той боли почти не было – остались тихая грусть и тоска по Мише.
Маша старалась скрыть свои эмоции от нового знакомого и выглядеть, по возможности, жизнерадостно, но у нее ничего не получалось. От этого она злилась на саму себя. Не хватало еще сначала спровоцировать своим поведением ненужные вопросы, а потом рассказывать о Мише этому незнакомому и неприятному человеку, которого ей почему-то усердно навязывала Нина Константиновна и который продолжал сверлить ее своим тяжелым испытующим взглядом.
Сначала по убранному в осенний наряд Сретенскому бульвару они дошли до монастыря и зашли в храм, где Маша воспользовалась случаем заказать поминовение по Мише и с удивлением увидела, что Вадим тоже написал записочку.
Выйдя из храма, по не менее живописному Рождественскому бульвару, они спустились на Трубную площадь, полюбовавшись с высоты на открывшуюся панораму самой площади и живописных кусочков Петровского и Цветного бульваров. Маша гадала, что сделает ее спутник на Трубной - повернет направо на Цветной бульвар или пойдет прямо на Петровский, к месту Мишиной гибели.
Девушка очень надеялась на то, что Вадим повернет направо и поведет ее по Срединной алеее Цветного бульвара к Самотеке и дальше в старинный парк, находящийся совсем неподалеку. Напрасно. Не задавая ей вопросов, он повел девушку в сторону Петровки.
На Петровском бульваре они довольно долго отдыхали на скамейке. Маша тянула время. Она догадывалась, что дальше они пойдут либо на Страстной бульвар, либо в сад "Эрмитаж", а для этого им в любом случае придется переходить Петровку в том самом месте, на котором погиб Миша и еще три человека. Маша тогда отделалась сотрясением мозга, переломом позвоночника и выкидышем.
Наконец, собравшись с силами, она встала.
- Ничего не поделаешь, - подумала девушка, - все равно придется туда идти. Не объяснять же его величеству Вадюше, что мне плохо от одной мысли о том, что через несколько минут я приду на то место, где, не успев выйти замуж, стала Мишиной вдовой и потеряла нерожденного ребенка. Вряд ли этот беспощадный биоробот способен понять, какие чувства я испытываю, и изменить маршрут.
Они дошли до пешеходного перехода на Петровке.
На этом страшном для нее месте Маша остановилась и долго стояла, не в силах заставить себя идти дальше. Она словно вернулась в прошлое, в тот самый день, в тот кровавый кошмар, которым обернулась та прогулка…
Девушка не знала, что все эмоции отражаются на ее лице, не чувствовала навернувшихся на глаза слез и не замечала, что Вадим внимательно за ней наблюдает. Он ее не торопил, а когда Маша собралась с духом и шагнула вперед, взял ее за руку, как ребенка, и осторожно перевел через дорогу.
Они вышли на Страстной бульвар. Вадим подвел ее к первой попавшейся скамейке.
- Отдохните. Вам это сейчас необходимо.
- С чего Вы взяли?
- Я не слепой. Вы побледнели и чуть не грохнулись в обморок. Почему?
- Вы всегда такой наблюдательный?
- Когда мне интересно. Почему Вы не сказали мне, что туда идти не следует? Ведь Вы очень хорошо понимали, куда мы придем через несколько минут.
- Что бы это изменило?
- Мы бы вернулись на Трубную площадь и пошли бы в сторону площади Суворовской. Там есть очаровательный старинный парк с прудом и лодочной станцией. Пить хотите?
- Какая разница? Все равно здесь ничего не найти.
- Тогда отдыхайте, а потом пойдем на Пушкинскую площадь. В подземном переходе много киосков…
Продолжение следует...