Два мира, как два берега повисли на весах,
И между ними жизнь течёт рекой,
И где-то мы потеряны на разных полюсах,
И нам не разобраться, где какой.
Я знаю, как посредством крыл держаться на ветру,
Ты знаешь, как равняться по звезде,
И если всё сложить, то мир изменится к утру,
И нам оставят знаки на воде
Павел Кашин
34.
...Твоя зеленоглазая подруга мечтательно улыбается. Кажется, вспомнить для тебя историю появления в Лимбе ее возлюбленной Вероники, Владычице Лимба было в высшей степени приятно. Но ты, как бы ни была очарована этой романтической историей любви, все же уточняешь то, что тебя задело с самого начала.
- Неужто, - говоришь ей ты, - нельзя было обойтись безо всех этих «рабских» клятв? Кто мешал тебе просто считать ее своей, ну, без всего этого?
- То самое множество условностей, что связывают меня по рукам и ногам, - пожимает плечами твоя зеленоглазая визави. – Оборотная сторона всех тех полномочий, которые дают мне право управлять судьбами уходящих. Все они требуют соблюдения множества запретов и ограничений. К тому же, моя девочка сама стремилась обозначить нашу связь так, чтобы в ее существовании не было никаких сомнений. Но неужели ты думаешь, будто я могу сделать с моей Вероникой нечто дурное?
- Но боль... – напоминаешь ты ей, хотя уже и без особого энтузиазма в деле защиты этой странной девочки от излишних страданий. Просто, теперь ты знаешь истинную цену тем самым словам Вероники, насчет ее желания и готовности принадлежать своей госпоже.
- Не знаешь, - отзывается на эту твою мысль Владычица Лимба. Она на секунду отводит свой взгляд в сторону, а потом, наконец-то, решившись, заявляет тебе нечто... пикантное и в то же время вполне ожидаемое:
- Вероника все время чувствует изнутри себя мои желания. Даже самые спонтанные и мимолетные, те, которых мне следовало бы стыдиться. И всегда спешит исполнить их, пока я не расстаралась их забыть!
- А разве это так уж... неприятно? – как бы невинным тоном спрашиваешь ты, намеренно вгоняя в краску свою стыдливую визави. И, улыбнувшись, отмечаешь ее ожидаемую реакцию на твой изысканный демарш.
- Приятно-приятно, - отозвалась Владычица Лимба, смущенно потупив очи долу. А потом, снова подняла на тебя свой зеленый взгляд и посмотрела тебе в глаза с откровенной усмешкой, преодолевая свое смущение эдакой бравадой:
- Между прочим, это касается и болевых игр. Наше ощущение друг друга, это все у нас взаимно. Уж поверь мне, я вполне способна ощутить в моей девочке то, что она чувствует, грань ее отношения к тому, что я с нею делаю.
- Верю! – ты пытаешься улыбкой обозначить условное принятие тобою этой странной ситуации – добровольного мучения, но твоя визави все же хочет оставить в этом споре за собой последнее слово.
- Я люблю ее, - говорит она, и теперь ты знаешь, что именно стоит за такими громкими словами у этой пары, – и я не стану делать с моей Вероникой того, что станет для нее по-настоящему неприятным.
Тебе остается только согласно кивнуть головой. Принимая их странную любовь как должное.
Странная любовь... Добровольно избранная обеими, торжественно заявленная ими друг для друга, на вечность тому вперед... Какое-то удивительно трогательное безумие есть во всей этой занятной истории. Но это безумие такое красивое...
...«Ты слишком к ним сурова!» – раздается голос у тебя... где-то там, в области сердца.
Ты прерываешь свои воспоминания о том, что случилось несколько воплощений тому назад, и поднимаешь глаза на свою безмолвную собеседницу.
Твоя давняя подруга, дельфида Руэллия, смотрит на тебя сверху вниз, и взгляд ее янтарных глаз с вертикальными темными зрачками, какой-то непривычный. В нем смесь мягкой усмешки и какого-то искреннего сочувствия, обращенного то ли к адресатам твоих воспоминаний, то ли к тебе самой.
«Ты не должна так переживать за них, - поясняет она тебе, вполне очевидное, - Поверь, они справятся. Ты же знаешь, они любят друг друга!»
«Ты... слышала меня?» - спрашиваешь ты у нее, тоже внутренним голосом.
«Немудрено было услышать, так громко ты об этом вспоминала! – она, улыбаясь, прижимает тебя к себе, приобняв сверху за плечи. – Ты так искренне переживала за них! Прости, я никак не могла пропустить такое... вкусное!»
«Ты не знала об этом, да?» - тебя на секунду охватывает смущение, как будто ты, ничтоже сумняшеся, разболтала интимные тайны своей старшей подруги.
«Ну... в общем, я примерно так все это себе и представляла, - отвечает твоя крылатая подруга, с кожей цвета балтийской волны. - Что Владычицу и Веронику связывают непростые отношения, которые, наверняка, весьма отличны от тех, которые связывают обычных людей. Но я понятия не имела, в чем именно выражается это отличие и каковы его причины. Теперь я знаю. Благодаря тебе».
«Ты сохранишь это в тайне?» – твой голос «изнутри» тебя звучит с тревогой.
Есть с чего тревожиться! Ведь тебе совершенно не улыбается стать причиной каких-либо циничных слухов о весьма неподобающих отношениях между Владычицей Лимба и ее личной рабой.
«Мы, дельфиды, не склонны развлекаться сплетнями, - отвечает твоя визави. – И к тому же, не забывай, что я поверенная Владычицы. Я самая древняя из нас, дельфид. Лимб, такой, какой он есть, создавался ею на моих глазах. И в чем-то даже с моим участием, ибо я, как уж могла, помогала в ее трудах. И, поверь мне, я не стану распространяться о том, что узнала нечто новое и забавное о любви той, кого я люблю так же сильно, как и тебя!»
«Забавное? - это слово показалось тебе несколько... неуместным. Хотя и прозвучало оно совершенно нейтрально и настолько безопасно, что ты немедленно зацепилась именно за него. – В каком смысле, забавное?»
«В том самом смысле, что меня весьма позабавили все эти странности их обоюдной любви! – улыбка дельфиды, внешне обозначенная на ее губах, дополняет особую тональность ее голоса, звучащего «изнутри» тебя, такую нежную и с легкой усмешкой. – Это чуть-чуть похоже на то, как любим мы. Вот только для нас важно, чтобы совпадали именно вибрации внутри нас. Ну, или чтобы они были хотя бы гармоничны друг другу. Мы, дельфиды, любим, прежде всего, изнутри себя. А вот тем, кто приходит в Лимб, как гость, им часто важнее телесные ощущения близости, вхождение одного в другое, слияние их в движении... А у Вероники и моей Владычицы, у них наша, истинная любовь. Просто она дополнена этой особой тягой, совершать резкие телесные прикосновения друг к другу. Хотя, по меркам дельфид, все эти касания тела вовсе не столь уж резки и совсем не опасны!»
Она усмехается, и ты примерно представляешь себе, какими хрупкими, наверняка, кажутся ей и ее соплеменницам люди и прочие человекообразные, которых каким-то лихим ветром занесло сюда, в Лимб.
«Владычица и вправду может быть лихим ветром!» – смеется твоя крылатая подруга.
А вот теперь... ее улыбка стала капельку грустнее. Она чуть отстранилась и смотрит сейчас странным долгим взглядом, как будто хочет запомнить тебя такой, какой ты явилась в этот раз, в ее привычный мир. Будто ты некий праздник, который радостен, но, увы, всегда приходит совсем ненадолго. Как будто прощаясь с тобою...
Неужели?..
«Прости! – звучит в твоем сердце ее голос. Звучит чуточку грустно, впрочем, она, скорее, огорчена тем фактом, что ты в этот раз заметила движение ее настроения и, кажется, совершенно верно определила для себя его причины. – Я не хотела... говорить тебе, но... В общем, Владычица поручила мне сопровождать тебя обратно».
«Так скоро? – ты искренне огорчена. – Неужели, нельзя побыть здесь, в Лимбе, хотя бы еще пару часов?»
«Увы! – отвечает она тебе. - Мне приказано быть при тебе неотлучно и не тревожить тебя в твоих прогулках. Ну, и во всем тебе помогать. Впрочем, я это сделала бы и безо всякого приказа. Но прости, я обязана напомнить тебе о сроке. И вовремя вернуть тебя обратно, в твой мир».
«Жалко, - ты пытаешься своей улыбкой скрасить то сожаление, что сейчас сквозит в ее голосе. – Но... наверное, ничего не поделаешь...»
Ты знаешь, что она говорит тебе сущую правду. Просто чувствуешь это изнутри самоё себя. А точнейшее чувство времени и ощущение-понимание пространства, все это, действительно, изначально свойственно дельфидам. Это тоже правда.
«Прости, - отвечает он твоим словам и мыслям. – Я не смела тебя беспокоить, в этом твоем любимом месте. Но время пришло. Нельзя больше медлить. Нам с тобой пора возвращаться».
«А сама Владычица?» – спрашиваешь ты.
«Она сказала, что если она сейчас тебя увидит, то ей захочется оставить тебя здесь надолго, - говорит тебе твоя компаньэра. – А это невозможно сделать, не прервав твоей Игры в том самом мире, откуда она тебя в этот раз забрала».
«Да-да, я понимаю... – отвечаешь ты ей. – Конечно... И... как ты все это сделаешь?»
«Я заберу тебя с собою, - улыбается она тебе одновременно лицом и изнутри себя. – Я возьму и обниму тебя, вот в точности, как обычно. И я унесу тебя на своих крыльях. Просто полетим мы на них в иное место, чем Лимб. В тот мир, который ты избрала для своей Игры. И где ты должна оказаться не позднее, чем утром».
«Ах, да, я там, наверное, сейчас сплю, - говоришь ты. - И в том мире уже близится час моего пробуждения?»
«Мы успеем, - усмехается твоя летучая русалка, - не беспокойся!»
- Тогда... – ты произносишь эти слова в голос, окидывая прощальным взглядом любимое место. И тебе кажется, что даже нескончаемый гул-грохот водопада в эти секунды звучит несколько приглушенно, снижая тон, давая твоим словам возможность обозначить себя в акустическом пространстве. – Давай, летим прямо сейчас!
- Иди ко мне! – отвечает тебе твоя подруга, и ты точно слышишь ее голос и снаружи, и изнутри себя.
Она раскрывает тебе свои объятия, и ты припадаешь к ней. Твоя компаньэра обнимает тебя, а после этого...
Уже знакомое тебе ощущение того, как пространство вокруг вас свертывается в кокон неведомыми силами, наверняка, производными о воли самой Владычицы Лимба. Только в этот раз ураган мощи сосредоточен на условной оболочке капсулы-сферы, и эта мощь совсем иного уровня. Кажется, что снаружи эта самая оболочка светится, а изнутри слышен мощный гул, странным образом перекрывающий, экранирующий мощный гул водопада. Не добавляющий к нему свою мощь, а скорее изолирующий тех, кто находятся внутри капсулы, от любого внешнего воздействия, в том числе и звука.
Резкий толчок, отрывающий вас от каменного уступа – это дельфида оттолкнулась своими ногами-хвостами, сразу, одновременно с первым взмахом своих, внезапно удлинившихся крыльев, развернутых ею во весь их гигантский размах. И вот вы уже входите в этот исполинской мощи водный поток, в бесконечно падающую стену сияющего водопада.
Снова бесконечно долго длятся секунды этой отчаянной – и небезуспешной! – борьбы, сила-на-силу. Этот напор, бешеный натиск волшебного полета сквозь многотонную массу падающей воды – полета немыслимого, но все же творимого крылатым созданием Лимба за-ради тебя и с твоим же участием!
Ты чувствуешь это дикое напряжение силовой мембраны мерцающего кокона, в который вы сейчас завернуты обе – и ты, Игрок-пришелица, и твоя компаньэра, русалка-летунья. И сейчас тебе кажется, что еще немного, и вы точно будете смыты волной, бесконечно падающей вам навстречу. Что вас расплющит о камни у подножия этого удивительного водопада, прекраснейшего места здесь, в Лимбе.
И все же, дельфида – дочь двух стихий и создание твоей Старшей подруги – сильнее, чем любая мощь-сила природы. Ты ощущаешь, изнутри себя, а также извне, кожей, что внешняя грань этого потока, грань, отделяющая это безумное пространство от свободы и покоя остальной части Лимба, она, эта грань, уже близко, почти что рядом. Вот-вот, сейчас вы прорветесь туда!
О-А-О-У-у-у-у...
Ты услышала этот странный звук, почти вой. Он прозвучал, одновременно внутри тебя и вокруг вас, поначалу нестерпимо громкий и резкий, а после того идущий как бы на убыль. И стихающий где-то там, позади, в отдалении, как эхо.
А впереди, сквозь эту странную мерцающую пленку кокона сил, уже было видно... совсем не то. Вовсе не ожидаемое тобою серое небо Лимба вверху, и водная гладь реки, что должна была оказаться там, внизу, под вами. Вместо этого, вокруг вас – то есть, и прямо перед вами, и вверху, и внизу, и справа-слева, и даже позади от вас – простиралась темно-серая Мгла Безвременья. Она...
Ты знала, что она... вернее, оно... существует. Это... то ли место, а то ли особое пространство, вход в которое расположен даже не на краю Универсума, а скорее, где-то в незримом промежутке между известными тебе мирами. И что это по-своему живое, но самое странное и даже, возможно, самое страшное место в известной тебе части Вселенной.
И тот факт, что твоя компаньэра, обычно весьма осторожная в своих странствиях, на сей раз выбрала для броска сквозь пространство именно этот рискованный маршрут, означал лишь то, что сейчас ей очень и очень припекло. Всем, кто странствует по мирам Универсума, прекрасно известно, что место это по-особому хищное. Что оно, в определенном смысле, разумно, и умеет подчинять своей воле странников, оказавшихся здесь. Оно, по сути своей, оборотная сторона, своеобразная изнанка Грани Бытия. Поговаривали, что это совершенно потустороннее место-пространство-явление обожает похищать души живых существ, оказавшихся поблизости от него. Но в то же время, согласно этим же самым слухам, храбрый странник, который сумеет своей волей преодолеть странные соблазны этого места, может легко ипросто оказаться в любой точке времени и пространства Универсума, по своему собственному желанию и выбору.
Наверное, твоя компаньэра решила воспользоваться именно этими мифическими свойствами опасного пространства, сквозь которое вы сейчас проноситесь на немыслимой скорости. Той скорости, которую невозможно измерить ни одним из великого множества инструментов, придуманных физиками и астрономами всех обитаемых миров.
- Мы опоздали, да? – дрогнувшим голосом произносишь ты вслух, обращаясь к дельфиде, что мчится с тобою на руках через-сквозь это опасное пространство. – Ты хотела дать мне возможность подольше побыть в моем любимом месте, и мы теперь... не поспеваем к нужному времени? И ты решила срезать время, идя на этот риск, чтобы оказаться к утру нужного дня, в том мире, где я сегодня уснула?
- Не бойся, мы успеем! – холодно-весело усмехнулась твоя компаньэра.
- Ой, сомневаюсь... – послышался странный голос, высокий по тону своего звучания, и даже какой-то чуточку надтреснутый.
И все поменялось, мгновенно и резко. Кстати, причины столь серьезной трансформации остались совершено непонятными. Даже для твоих органов чувств, привычных к самым разным и весьма неожиданным переменам физической и ментальной обстановки, они оказались за гранью восприятия. Вот только что вас было двое, и вы мчались в неопределенном темно-сером пространстве Изнанки Бытия. Как вдруг...