Глава 4
Детдомовцы быстро пронюхали, куда стал наведываться Марик, посмеивались над ним, за глаза с ехидством называя Моцартом. Некоторым мысль о том, что Марик не похож на них, выросших, в большинстве своем в неблагополучных семьях, не давала покоя с самого его появления в стенах детского дома . Увидев в руках странного долговязого новенького необычный предмет, сразу поняли - скрипка. Обладание какой-нибудь способностью сразу выделяет из толпы и вызывает зависть. Скрипку раз пять похищали из-под кровати, пытаясь извлечь из нее хоть какие-то звуки. Дети с удивлением и восхищением разглядывали необычный предмет, щупали смычок, водили пальцами по гладкому шоколадному корпусу инструмента, вдыхали горьковатый вкус дерева, аккуратно дергали за струну и как завороженные прислушивались к ее медленно утихающему стону…Как живая…Ни у кого не поднялась рука причинить ей какой-нибудь вред - все знали, как Марик дорожит ею. Парадокс - дети, выросшие, как сорная трава, без участия родителей, трепетно берегли и уважали память о них и могли горло перегрызть любому, кто ее осквернит.
В глубине души они уважали Марика. Хоть он и пришел к ним из другого мира, но это был тот глянцевый недоступный мир, которым они любовались через высокий забор. Туда каждый детдомовец хотел бы попасть любой ценой.
Выступления в подземном переходе стали частью жизни Марика, у него появились карманные деньги. Он решил копить их для покупки новой скрипки и прятать за кроватью под старой половицей, подвесив за петлю в обычном носке. Мысль о накопленной сумме грела его и давала надежду на будущее. Возможно, мама была права, и ему стоит развивать свои способности?
Заканчивалась весна, за ней лето… Марик начал на глазах у всех просто преображаться. Он будто стал выше, ходил уверенней, расправив распрямившиеся плечи. Превращался в крепкого подростка. Он уже не обращал внимания на шуточки, которых становилось все меньше. И теперь не всякий мог набраться смелости и обидно обозвать его или, тем более, дать пинка или затрещину. Обидное, по началу, прозвище стало вторым именем и даже понравилось. После драки в столовой издевательства Удальца стали совсем редкими. Последний с удивлением наблюдал за происходящим, не хотел терять привычные позиции среди сверстников. Хитрым наметанным глазом он заметил, что Марик приносит из перехода деньги и где-то прячет их. Вот это не давало ему покоя, вот это настоящая несправедливость.
- Зачем ему столько денег? Пусть делится: подумал Санька , как и когда- то рассуждал в 1917 его пра - прадед, штурмуя Смольный. Все равно истратит на сладости. А мне они нужнее…
Как-то во время линейки Марик решил пополнить копилку и к своему ужасу не обнаружил носка на месте. Он оцепенел от страха. Как найти крысу?
-Кроме Удальца вряд ли кто сунется,- рассуждал он. Предстоял серьезный разговор. После линейки Марик, поравнявшись с Удальцом, шепотом сказал:
- Выходи на задний двор, разговор есть.
Удалец сделал равнодушный вид и качнул в ответ головой. Как только они зашли за угол здания, Марик всем телом навалился на Саньку и придавил его к выкрашенной белой краской холодной стене.
-Где деньги?
-Какие деньги, ты что сдурел?
-Ты прекрасно знаешь, какие.
-Я не брал…честно, - визгливым голосом протянул Санька, корчась от боли.
-Отдавай, говорю...
Марик стал сдавливать Удальца сильнее. Его лицо побагровело, как помидор. Наконец, он с трудом выдавил:
-Зачем тебе столько, прожрешь все равно. А мне надо… Очень…
-Так это ты, гадина? - Марик схватил его за волосы и стал тянуть изо всех сил его голову назад.
-Что ж ты делаешь, ирод! Больно..Я б не взял! У меня мать в больнице умирает от гепатита… лекарства нужны…
Марик, удивившись, ослабил хватку:
-Врешь, гнида…
-А ты спроси у воспиталки! Мать болеет, из-за этого не приходит…
Марик обмяк и медленно сполз вниз по стене:
- А я скрипку хотел купить…Ты даже не понимаешь, что для меня это значит…
Усмиряя дыхание, они уселись на корточки вдоль стены, переваривая услышанное. Санек думал о скрипке. Она не должна стоить таких больших денег, которые могут продлить его матери жизнь минимум на полгода. Марик же думал о матери Удальца, которая ничем не заслужила такой преданной любви своего сына, пила водку, избивала детей, бросила их на произвол судьбы. Инструмент и человеческая жизнь легли на разные чаши одних весов. И они оба понимали, что эти вещи стали в какой-то момент равносильны по значимости и просто не имеют цены. Марик встал, отряхнулся и поплелся в корпус.
-А как же деньги?
-Оставь себе, я заработаю еще.
Санек смотрел в спину удаляющемуся Марику и в глазах у него что -то защипало. Он потер их и две крупные слезинки размазались по его скуластым щекам...
-Робин Гуд то же мне, -лишь смог выдавить из себя Санька.
С этих пор Санек и Марик стали друзьями.