Глава 2
Марик тогда отделался двумя синяками и оскорбленным самолюбием и чтобы хоть как-то отвлечься, прошмыгнув сквозь дыру в заборе, сбежал в город.
Лицо его сильно жгло. Он прихрамывал на левую ногу, на руке горели свежие царапины. Марик чувствовал себя побитой бродячей собакой. Он разглядывал людей, тщетно пытаясь отыскать среди них хоть одного знакомого. Но их лица были отчужденными и равнодушными. Ни в одном из них он не увидел ни понимания, ни сочувствия. Шатаясь по окрестностям, Марик заглядывал в блестящие витрины магазинов, манящие своей роскошью, любовался дорогими глянцевыми автомобилями и чувствовал, какая большая пропасть разделяет мир, в котором живет он, с тем, где он находится сейчас.
Так раздумывал он, пока наконец не подошел к подземному переходу, который зиял посреди улицы черной дырой, словно разинутый беззубый рот огромного великана. Непонятно, почему Марик решил спуститься туда? Постепенно дневной свет начал сгущаться, и он оказался в сыром полумраке перехода. Вот справа - ряд бабулек, торгующих всяким старым хламом. Здесь цветочница, гордо восседает среди ярких благоухающих букетов. Справа седой, обросший инвалид в коляске, сидит с протянутой в сухощавых трясущихся руках облезлой ушанкой. Рядышком женщина восточного вида с грудным ребенком на руках. Она уселась прямо на грязный бетонный пол, скрестив по-турецки ноги и протянув вперед ладонь для мелочи, и лепетала себе под нос что-то нерусское. Здесь, в подземном переходе, где было темно, сыро и несло мочой и бедностью, Марику почему-то стало легче. Люди в переходе не были похожи на тех, что пробегали в спешке мимо него там, наверху. В глазах постоянных обитателей перехода он увидел то же страдание, унижение и еще что-то, что роднило их с ним. Возможно, предположил Марик, и этим людьми пришлось пережить когда-то что-то такое, что оставило в их судьбе неизгладимый след и навсегда запечатлилось в их душах. Не зря говорят, глаза - зеркало души. А душа, получается, зеркало судьбы…
Вдруг он услышал какие - то волшебные звуки. Его абсолютный слух уловил приятную, ласкающую лирическую мелодию. Она разливалась по тоннелю перехода, будто журчащий ручеек, наполняя свежестью мрачное подземелье. Он безошибочно узнал флейту. В музыкальной школе, которая в какой-то момент была его вторым домом, Марик часто слышал этот удивительный ,чарующий звук. Он был открытым, простым, словно голос самой души. Его любимая скрипка пела по-другому. Она пела только в дуэте со смычком, и если он соглашался на это. В скрипке путь от души к звуку уже значительно дольше, значит, что-то в этом пути может растеряться. А флейта - вздохнул, и слышно, что на душе.
Он медленно шел на манящие звуки и вдруг заметил в самом конце перехода нечто напоминающее видение. Марик приближался, и видение превращалось в девочку. Она была в белом легком платье, ее длинные светлые волосы разливались по плечам и сбоку были подколоты кремовой розой. Марик остановился в оцепенении. Перед ним стоял ангел. Именно так в его представлении должен был выглядеть ангел. К тому же Ангел прекрасно управлялся с флейтой. Прохожие останавливались и, постояв немного, бросали в раскрытый футляр от инструмента монеты, а она, не обращая на них никого внимания, продолжала играть и была вся в музыке. Марик завороженно смотрел, как ее длинные тонкие пальчики легко совершали заученный танец на тонком теле послушного инструмента. Все было в ней гармонично: и худенькая фигурка на длинных тоненьких ножках, и это воздушное короткое платьице, и изящная флейта, плачущая по одинокому пастуху..
Марик сам не заметил, как забыл о своих мрачных мыслях и недавней драке. Что уж тут говорить, а ведь если б не эта драка, не попал бы он сегодня в переход и не встретил бы Лию. Девочка закончила играть, с улыбкой посмотрела на Марика, и вдруг заливисто засмеялась. Марик понял над чем. Он стоял, открыв рот, застыв в ступоре – наверное, со стороны это выглядело нелепо. Покраснев, он смущенно улыбнулся в ответ, чувствуя себя идиотом и от этого еще больше смущаясь.
Так они и познакомились. Он узнал, что она часто приходит тайком от родителей сюда с флейтой. Ей это нравилось. И дело оказалось не в деньгах, которые она каждых раз уносила с собой. Здесь инструмент звучал совсем по - другому, не так как в стенах музыкальной школы или в собственной студии в городской квартире. А потом, как девочка не избалованная вниманием родителей, которые с головой ушли в собственный бизнес, она нуждалась в зрителе. Тут она получала долю внимания и восхищения, которой ей так не хватало дома.
В оговоренный день Марик приходил на очередное выступление Лии и помогал ей своим молчаливым присутствием. Ему казалось, что он просто должен стоять рядом с ней, ведь при случае он может защитить ее от каких -нибудь подонков, которых полно шатается по переходу.