Я пришел с работы раньше обычного. Шеф затеял в офисе дезинфекцию от тараканов, больших любителей полакомиться нашей бумажной документацией. После обеда приехала санстанция с распылителем какой-то отравы, и всех сотрудников отпустили по домам.
Просторная прихожая квартиры встретила меня непривычной тишиной. Как правило, к моему вечернему возвращению в родное гнездо после трудового дня, жена и дочь уже поужинав, разбредались по комнатам, чтобы уткнуться одна в экран телевизора, другая в монитор ноутбука. Дом всегда был наполнен негромкими звуками присутствия отдыхающих людей. Только кошка Вася, сокращено от Василисы, встречала меня, рассчитывая на кормежку. Рыбу для нее варила супруга, а кормил хвостатую бестию я. Сейчас наше жилище безмолвно констатировало отсутствие женской составляющей семьи.
Семья… Вдруг это слово резануло где-то внутри сознания. Есть три человека, связанные одной фамилией и проживающие в одной квартире, да еще кошка. Это семья? Раньше я бы безапелляционно ответил утвердительно, а сейчас не знаю, что и сказать. Сказать кому? Да хотя бы себе самому. Похоже, никакой семьи уже и нет. Есть три чужих человека, живущие вместе. Точнее не чужие, а ставшие равнодушными и безразличными по отношению друг к другу. Но ведь раньше все было иначе, по-другому, не так как сейчас.
…Впервые я увидел Люду на дне рождения Фрола. Она пришла, как новая пассия Генки, а со мной была Ирина, с которой мы жили уже около года. Мой гражданский брак, честно говоря, порядком затянулся и даже начал несколько тяготить. Возникшее вначале отношений притяжение вскоре пошло на убыль, а после и вовсе переросло в банальное совместное проживание. Осознав утрату чувств, мы с Ирой продолжали жить вместе, скорее всего, по инерции. Почему мы сразу не разбежались, не знаю, но все к тому шло. Наверное, наша врожденная интеллигентность и простая привычка были сдерживающими звеньями.
Через какое-то время я случайно столкнулся с Людой в маленьком кафе, куда заскочил перекусить в свой обеденный перерыв, а она там пила зеленый чай с пирожными, расслабляясь после посещения фитнес-клуба. Мы разговорились. Молодая женщина была не просто красива, а чертовски обаятельна и привлекательна. Еще на дне рождения Фрола я немного позавидовал Генке, хотя пришедшая со мной длинноногая Ирина не меньше вызывала у мужчин обильное слюноотделение. Моя полигамность никогда не конфликтовала с совестью, поэтому, не рассчитывая на что-то серьезное, я решил закрутить очередную интрижку.
Это было, как ядерный взрыв! Мы не могли насытиться друг другом. Создавалось впечатление, будто юные Ромео и Джульетта впервые испили божественный напиток любви. Такого со мной раньше не было. Все друзья считали нас идеальной парой, но въевшаяся в мозг философия убежденного холостяка не позволяла мне сделать решающий шаг.
Автомобильная авария могла положить конец нашему бурному роману. Однажды, когда я возвращался с работы домой, в мой несчастный Форд врезался грузовик с пьяным водителем за рулем. Допотопный «ГАЗон» внезапно выскочил на встречную полосу, пытаясь объехать перебегавшую дорогу дворнягу. На несколько долгих месяцев мне пришлось прописаться в больнице. Переломанные конечности собирали по частям, а нейрохирург колдовал над сотрясенными мозгами, чтобы я не превратился в овощ.
Мои родители жили на Дальнем Востоке. Наши отношения никогда не были идеальными. Сбежав от них после окончания университета за сотни тысяч километров на запад, я стал редко с ними общаться, разве что по телефону в праздники и на дни рождения. Только здесь на больничной койке, пребывая в положении мумии, мне удалось проанализировать свою прежнюю жизнь и сделать хоть какие-то выводы. Конечно, я был тогда неправ со своими наполеоновскими амбициями, эгоизмом и юношеским максимализмом. Слава Богу, что до меня хоть теперь это дошло. Об аварии решил родным не сообщать, зачем лишний раз волновать близких - выкарабкаюсь сам как-нибудь, ведь руки, ноги, голова остались на месте и, в конце концов, все срастется и заживет, как на собаке.
В экстремальной ситуации проявляется человеческая сущность окружающих тебя людей, иногда хорошо завуалированная антуражем повседневности. Нашлись знакомые, проявившие неожиданное участие в моей судьбе, хотя раньше я от них подобного не ожидал. Но оказались и такие «друзья», которые, воспользовавшись ситуацией, поспешили подставить меня, чтобы расчистить себе место на фирме. Хорошо, что шеф не повелся на провокации, выразив таким образом свое отношение ко мне.
Все это время, проведенное в травматологии, Людмила находилась рядом. Она стала моей сиделкой, санитаркой, служанкой, личным поваром, секретарем и, вообще, ангелом-хранителем. Чтобы ухаживать за мной, девушка уволилась с работы. Именно с ней были сделаны первые шаги на костылях, после того как окончательно сросся мой переломанный аварией скелет. Я вдруг понял, что Люда именно та женщина, с которой мне предстоит прожить всю оставшуюся жизнь. Наверное, это и есть любовь, а не то всепоглощающее взрывное чувство, именуемое влюбленностью, которое до этого нас тоже не обошло стороной. Мы решили официально оформить наши отношения.
После больницы были два месяца восстановительной реабилитации. В швейцарской клинике меня окончательно поставили на ноги. Но мы с молодой супругой успели еще смотаться во Владивосток к моим родителям и на ее родину в Курск. А потом была Венеция с ее фантастическими каналами посреди живописной стариной застройки. Во время карнавала я покупал для нас разные маски и мы, ощущая себя шекспировскими героями, плыли в гондоле среди декораций вечного праздника жизни, мечтая вслух о своем непременно счастливом будущем. Через год у нас родилась Полинка.
Львиная доля предостережений опытных товарищей о семейной жизни оказалась обычным стереотипом. Роды у Людмилы прошли на редкость спокойно и безболезненно - я присутствовал на них. И это несмотря на то, что у нас разные резусы крови. Дочь болела, как все дети, не больше и не меньше. Были и волнения и бессонные ночи. Но все это с лихвой поглощалось каким-то феерическим счастьем, нахлынувшим на нас, как летний прибой на разгоряченный берег. Жена всю себя решила посвятить дочери, а я работал как вол, карабкаясь по карьерной лестнице и приумножая семейное финансовое благополучие. При малейшей возможности мы вырывались на отдых к океану или в Европу. Воспоминания о тех счастливых годах запечатлены в домашних фото и видео архивах.
Полина училась в престижном гуманитарном лицее, потом окончила академию и год стажировалась в Англии. Наверное, я недостаточно много уделял внимания дочери, понадеявшись на супругу, поскольку работа отнимала почти все мое время, а командировки следовали одна за другой. В какой-то момент обнаружилась утрата внутреннего контакта с повзрослевшей девушкой. Совершенно разные интересы, а порой диаметрально противоположные взгляды на жизнь стали разъединять нас. Мне думалось, что это традиционные разногласия отцов и детей, пока дело не дошло до откровенных конфликтов. Жена в спорах принимала сторону дочери, подрывая при этом, как мне кажется, авторитет одного из родителей.
- Вспомни собственное бегство из Владивостока. Неужели ты хочешь, чтобы Полина также сбежала от нас, как ты в свое время от своих отца с матерью? – заявила мне с вызовом Люда, когда мы находились наедине. После этих слов супруги мне пришлось смириться со строптивостью дочери. Но с каждым днем мы стали отдаляться друг от друга все больше и больше. «Ладно, пусть немного поживет так, как ей хочется, - размышлял я, - при первых ударах судьбы прибежит нерадивое дитя за помощью к папе, вот тогда и посмотрим, кто прав».
Но дочь не спешила делиться своими проблемами, замыкаясь в себе, как улитка в раковине. Как только Полина стала вести независимый образ жизни, у жены высвободилась масса свободного времени, которое она поспешила заполнить девичниками, посещением всевозможных салонов и светскими вечеринками, к которым я стал равнодушен после набивших оскомину обязательных деловых приемов и раутов. Мы перестали даже ездить в отпуск вместе. У дочери появились новые друзья-экстремалы, предпочитающие какие-то дикие места, а жена не могла уже обойтись без своих подружек, развлекать которых на отдыхе мне совсем не улыбалось.
Полина работала в крупной рекламной компании, куда я ее устроил, и ей нравилось то, чем она занимается. Девушка делала явные успехи, а руководство фирмы пророчило ей радужные перспективы. Хоть здесь можно было быть спокойным. Для Людмилы я приобрел небольшую парикмахерскую, переоборудовав ее в современный салон, чтобы как-то занять невостребованный потенциал супруги.
Многие думали, что у нас примерная благополучная семья. Мне тоже так поначалу казалось, ведь я сделал для этого все возможное: роскошную квартиру, загородный дом, престижные дорогие автомобили, избавил близких от любых материальных проблем. Что еще нужно для счастья?
А вот счастливым я себя не ощущал. Наше общение свелось к некоему ритуальному минимуму. Даже если мы куда-то выбирались вместе, то тут же разбредались каждый в свою компанию, которые связывали между собой лишь узы знакомства и вежливости. Интересы у нас стали разными и почти не соприкасались. На нашей с Людмилой серебряной свадьбе, целуясь под крики «горько», я вдруг осознал, что поцелуи стали только формальной составляющей супружеских отношений. Куда делась любовь? Переросла в какое-то иное качество под давлением быта? Меня ошарашила мысль, что и особой привязанности к жене я уже не испытываю. Мы давно спим раздельно, и желания заняться сексом почти не возникает. А ведь раньше вспышка страсти могла произойти в любой момент, и в каком угодно месте. Нас тогда даже не смущало, где это случалось - на заднем сидении автомобиля или в кабине лифта. Но я остался нормальным мужчиной со своими потребностями, просто моя новоиспеченная бизнес-леди сейчас перестала меня заводить. А ее участившиеся «головные боли» подтолкнули искать удовлетворение на стороне. Утешал свою совесть тем, что мои романчики были краткосрочными и несерьезными. А может и у нее кто-то появился? Посиделками с подружками это легко можно было замаскировать.
Надо что-то менять в этой жизни, раз внутри все перегорело, а осталась только повседневная суета и напускная видимость идеальной семьи. Может мне развестись, раз чувства выветрились сквозняком многолетнего брака? Даже слово для этого семейного союза придумано какое-то «бракованное». Я мужчина в полном расцвете лет и мне хочется еще насладиться радостью бытия, а не носить «счастливую» маску удачливого бизнесмена и примерного семьянина. Хочется праздника жизни, как когда-то в Венеции, который, к сожалению, остался в прошлом.
Вот такие «тараканы» забегали в моей голове, но в отличие от своих офисных сородичей вытравить их могла лишь хорошая порция виски. Я бродил по пустой квартире, заливая огненным напитком горечь в душе. «Пора разводиться, если еще надеешься урвать кусок настоящей жизни», - решение напрашивалось само собой.
На другой день Людмила не пришла ночевать домой. Ее мобильник был выключен, поэтому выяснить что-нибудь не было возможности. Неужели мои догадки верны? С работы я несколько раз звонил в салон, но администраторы утверждали, что хозяйка сегодня не появлялась, а ее Мерседес со вчерашнего дня стоит на автостоянке перед входом. Значит, что-то случилось. При всех своих недостатках, обязательность была неотъемлемой чертой характера супруги. Она бы позвонила в любом случае, а изворотливый ум жены позже мог найти любые объяснения.
Обзвонив все больницы, а также морги я не нашел жену и пошел в полицию. Но там заявления о пропаже людей принимали только через трое суток после факта исчезновения человека. Ждать столько дней у нас с Полинкой не было ни терпения, ни нервов - за это время могло произойти самое худшее. Тогда я вспомнил о «Свистуне», известном криминальном авторитете Викторе Свистунове, с которым мы когда-то в юности вместе ходили в одну секцию бокса. По старой дружбе мне уже приходилось обращаться к нему за помощью, когда нечистоплотные партнеры нашей фирмы пытались уклониться от выполнения своих договорных обязательств. Свистун умел «убедить» кого угодно, что тот «неправ». Обширные связи и возможности бывшего чемпиона города по боксу, а также его вес в уголовном мире мне были хорошо известны. В тот же вечер мы встретились с ним в ресторане «Марсель».
- Не паникуй раньше времени, - сказал приятель, - я раздам фотки Людмилы своим ребятам. Они прошерстят блатных, нищих и бомжей на предмет, кто что видел и знает по этой теме. Среди ментов завязки тоже имеются. Думаю, уже завтра будут первые результаты. К тебе придет от меня человек, который все разрулит.
Утром ко мне в офис явился неприметный старичок с тросточкой от Свистуна. Очки и интеллигентный внешний вид могли выдать его за научного работника на пенсии, если бы не наколки перстней на пальцах рук, раскрывающие глаза на бурное тюремное прошлое визитера.
- Мы установили местонахождение мобильника вашей супруги, при нынешней технике это не проблема, даже если телефон выключен, - сказал представившийся Игнатом Спиридоновичем посланник Виктора. - Людмила Георгиевна, или ее мобильный телефон сейчас находятся в одном из домов строящегося загородного поселка «Восточный рай». Наши ребята уже выехали на объект, чтобы разобраться во всем на месте. Застройщиком этого элитного муравейника выступает строительная компания «Альтаир». От основного шоссе к поселку ведет щебеночная дорога. Так вот, гаишники сообщили, что вчера вечером туда свернула красная шестерка Жигулей с коричневым багажником. У машины имелась еще одна особая примета: на ее заднем стекле была наклейка в виде зеленого дракона с футбольным мячом в пасти. Это автомобиль дважды судимого Андрея Кузнецова, известного под кличкой Фантик. Думаю, здесь не обошлось без его участия. По крайней мере, вчера на эту замороженную стройку, по словам ментов другие автомобили не заезжали.
Мысль о том, что моя Люда может находиться наедине с уголовником в заброшенном доме вдали от города, обдала меня холодным потом.
- Поехали! – я резко вскочил, предчувствуя надвигающуюся беду.
«Компания «Альтаир» - это же та фирма, где работает прорабом Генка, с которым до меня встречалась Людмила, - размышлял я, пока мы с Игнатом Спиридоновичем неслись на моей Вольво к поселку «Восточный рай». – Вряд ли это совпадение. Неужели чертовому ловеласу до сих пор неймется, ведь столько времени прошло, страшно подумать. Полинка с тех пор успела вырасти. Правда, Люда по-прежнему оставалась привлекательна, но уже совсем другой красотой - зрелой, утонченной и изысканной. Когда-то мне пришлось пару раз набить морду бывшему другу, чтобы тот оставил свои бесполезные попытки отбить у меня жену».
Прервав мои мысли, у сидящего рядом проводника вдруг зазвонил мобильный телефон. Что-то выслушав, тот ответил: «Оставайтесь на месте - скоро будем». Потом он повернулся ко мне:
- Нашлась Людмила Георгиевна. Она жива и здорова, правда, немного напугана. Ее похитил, как я и предполагал, этот придурок Фантик. У него же нашли мобильный телефон вашей супруги. Думаю, к нашему приезду пацаны его «разговорят», и он выдаст имя заказчика. Вряд ли гаденыш сам подписался на такое дело, не его это профиль - кишка тонка.
Нужный нам недостроенный особняк я обнаружил издалека по припаркованным рядом красным Жигулям и черному Джипу. Люда сидела на стуле перед домом в наброшенной на плечи чьей-то черной мужской кожаной куртке. Рядом стояли три крепких короткостриженных парня с характерными суровыми лицами. На звук припарковавшейся машины из дверного проема первого этажа вышел их четвертый товарищ, толкающий перед собой еще одного мужичка со скованными наручниками руками. Физиономия этого пятого сохранила следы использования ее в качестве боксерской груши. То что это и есть пресловутый Фантик не вызывало сомнений. Я бросился к жене, но в последний момент невидимая сила развернула меня к похитителю. Вряд ли кто-то смог сдержаться на моем месте. После сильного хука в челюсть негодяй рухнул на ступени крыльца. Нокаут спас подлого наемника от гибели, потому что взрыв ярости затуманил мой мозг, а рука у меня тяжелая.
- Погодите немного, уважаемый, - Игнат Спиридонович сзади мягко коснулся моего плеча, - пусть сначала пропоет, кто заказчик. Потом делайте с ним, что душа пожелает.
- А он нам всё уже напел, - сказал сопровождающий Фантика парень, - не песня, а настоящий романс. Его нанял за семь штук «зеленых» некий Геннадий Петрович Трофимов. Этот недоделанный урка, - «браток» пнул ногой лежащего без чувств бандита, - похитил женщину, когда она выходила из своего салона, чтобы ехать домой. Потом он привез ее в этот дом и затолкал в подвал. По ее выключенному телефону он якобы позвонил ее же мужу и потребовал за нее выкуп в размере ста тысяч евро. Сегодня утром Трофимов должен приехать сюда, типа, ему кто-то позвонил и сказал, что на стройку залезли бомжи. А он, этот Трофимов, который заказчик, вроде как отвечает за все эти развалюхи. Дальше всё, как в американском кине: геройский прораб зверски расправляется с живодером-похитителем и спасает перепуганную красавицу. Фантик сразу по-тихому отваливает с заработанными баксами в кармане, а наш «герой», вроде как прынц на белом коне, который победил «чуду-юду». Вот такой расклад и хепиэнд на закуску.
Людмила вскочила со стула и, теряя на ходу, наброшенную на плечи куртку, бросилась ко мне. Я крепко обнял жену, которую продолжало трясти от пережитого. Мои поцелуи покрывали ее заплаканное лицо, а она прижималась ко мне, как загнанный зверек, едва сдерживая рыдания. «Боже, какое счастье, что с ней все в порядке!»
К приезду Генки, я уже успел остыть и успокоить Люду. У Игната Спиридоновича нашлась фляга с коньяком, который оказался очень кстати. «Братки» наперебой предлагали различные варианты наказания отвергнутого когда-то ухажера, но мне это было уже не интересно. Главное, что с моей дорогой женой ничего не случилось. А что до Генки, то после сегодняшних разборок он и на пушечный выстрел близко не подойдет к Людмиле – будет опасаться за сохранность собственной шкуры.
Принимая дома горячую ванну, супруга пыталась смыть с себя все воспоминания об этом ужасном происшествии. За ужином, который по моему заказу доставили из ближайшего ресторана, мы старались не касаться этой больной темы. С сияющими глазами Полинка бегала поочередно обниматься, то к матери, то ко мне, считая, что это именно я явился главным героем-спасителем. Со слов Людмилы все было именно так, и мне нравилась эта роль, хотя своей особой заслуги в освобождении жены я не видел.
Люда тихо посапывала во сне, прижимаясь ко мне. Я курил, одной рукой обнимая супругу, а другой положил на прикроватную тумбочку маленький фотоальбом, который недавно смотрела жена. От внезапно нахлынувшей страсти, просмотр карточек был прерван, и сейчас этот заброшенный сборник воспоминаний мешался под одеялом. Кажется, она показывала мне снимки, где мы молодые и красивые в масках Ромео и Джульетты проплывали в гондоле по узкому каналу во время красочного карнавального шествия. Завтра на работу мы решили не ходить. Тем более что холодильник забит моим щедро заказанным в ресторане ужином. Думаю, что и из кровати нам раньше полудня выбраться не доведется. Одна бутылка шампанского еще не допита, а другая закупоренная стоит рядом.
Боже, а ведь еще вчера я думал, что наши отношения с Людой на грани разрыва и даже хотел разводиться. Каким же надо быть идиотом, чтобы чуть не разрушить собственное счастье? Неужели нужна подобная дикая встряска для осознания того, что ближе и роднее женщины, которая лежит рядом, у тебя никого нет? Конечно, если не считать дочь и мать. Необходимо почаще рассматривать старые фотографии и тогда дурные мысли не будут надолго задерживаться в голове.
И еще: что-то мне сильно захотелось в Венецию. И чтобы опять был карнавал. Людмиле тоже наверняка понравится эта моя идея.