54. Роман в романе
31-ое марта 1995г.
Город NN, С.К.
Добрый вечер, Мадам, добрый… добрый.
Роман у меня, теперь мой: медленное спокойное чтение – надолго, навсегда. «Последний соблазн» - от него меня порой охватывает озноб… Господи – уже 1996-ой год, сколько уже про(ходит)шло, ничто не предрешено, ничто не свершилось и все (что-то, нечто) позади, Мадам.
Как ты думаешь, Лючи, что меня занесло в Москву? Репетиции «монарха». Это студия «АктрЁ-Фартинга», ты должна его помнить. Ни для кого здесь наш роман не секрет, особенно после рассылки в «свет». Все наши с интересом ждут, чем все это кончится? Будут любовники вместе или нет? Есть три логических концовки: первая, оправданная нуворишами и новым поколением, выбравшим пепси, - барышни выбирают денежные мешки, а не любовь. Вторая: конца войне не предвидится, жизнь продолжается, мадам снова выходит замуж, чтобы вырастить ребенка (т.е. с отцом ребенка не помирилась), встречается случайно и редко с любовником у подруги, если поэт не гибнет случайно.
Третий: маловероятный, что чувство все преодолеет, они будут счастливы перепиской, встречей раз в год, будут счастливы на пенсии, – дикий хохот публики…
Если, надоели герои романа, грохнуть всех, право автора. Тоже концовка.
Думайте, Мадам. Я обозначил мнение критиков. Вы знаете, в нашем кругу услышать доброжелательную оценку – невозможно. Читайте, ленивица, далее наметки сюжета.
Вот теперь, увидев игру актеров на сцене, я понял и простил Вашу настойчивость и сожаления о том, что я не публичен, не популярен, не продажен (в разных смыслах). Ваши нагоняи по телефону за мою леность и необщительность в делах достойны похвалы больше, чем игра актеров. Я помню, Вы говорили о «Бравом Гусаре», он все еще сыроват. Это же просто размышления в одиночестве. Жаль, я стал театральным критиком, а не актером. Глубину потрясений, когда герой застывает у зеркала в балагане благополучной прихожей, Вы умели понять, как никто больше. Пытаясь освободиться от магии злополучного зеркала, срываешься в новую пропасть фантазий.
Вчера прошла премьера, прошла без тебя. Я все время оглядывался на дверь за спиной, вздрагивал от скрипа, почти не следил за игрой. Я ждал тебя – ждал чуда. Все прекрасно, как на генеральной репетиции. Представь маленький зал, экзальтированные дамы с букетами багровых роз, тесновато и душно от запахов (духов, если быть точным). Но кончилось все скандалом – нервы мои не выдержали напряжения. Друзья и приглашенные гости (нужные люди) толпились у невысокой эстрады, всего-то по колено. Зрители уже расходились и просвет открытой двери меня окончательно издергал – я еще надеялся. И тут вплывает сияющая Ася (уже под кайфом – воспользовалась тем, что меня не было весь день), раскланивается изумленной публике, и, собрав в охапку цветы, заявляет: «Муженек, пора домой, хочу баиньки!»
Представляешь? Мы говорили о тебе, непосвященные с интересом наблюдали Асино шумное выступление, решив, что речь шла о ней. Вышло так, что я ударил ее, заработав скандальную популярность в светской хронике. Неприятно.
И все-таки, Лючи, почему ты не приехала? Ты пугаешь меня своим молчанием… Ведь я в последнем нашем разговоре (10 августа!) упоминал примерные сроки и ты обещала вылететь даже заранее. Ведь не деньги тому причина? Может быть, тебе не нравится мой тон, обращения на «ты», но я думал, что имею на это право. Тебе привет и куча пожеланий (у тебя в гостях почти все), а твой телефон молчит. Здесь тебя любят, целуют и ждут. А я схожу с ума от неизвестности.
***
Мадам,
не изводите меня молчанием… Прости, если не прав.
Мадам! Сколь бережно Вы обласкали мои письма. Когда-то я писал Вам такие письма, самому не верится. Быть может на днях к Вам подойдет мой посланник и передаст то, что я надиктую по телефону. Или, если не застанет Вас, просто опустит в ящик. Так сказать оказия с коллегой.
Я спокоен, почти весел, разыграв Вас продолжением романа. Я так увлекся, что жену окликнул Асей. О, Боже, какие мексиканские страсти разыгрались, помчалась с ножом вверх по лестнице – к одногодке на пятом этаже. Соседи, вопли, хорошо, что подруга не сама открыла дверь, а залетный десантник. Обошлось без милиции.
***
Поэтому пишу каждый день (роман) и чаще обычного удается запечатывать конверты с ответами. Вы чувствуете? Чем ближе встреча, тем чаще я пишу письма (сие от нетерпения), хотя должно быть наоборот. Но, увы, пребываю в растерянности у кого Вы остановитесь в Санкт-Петербурге в белые ночи? Было бы печально, а даже жутко – уехать назад в день приезда, попросту не найдя Вас в городе, стране. Ах, да… запасной телефон, информация… Но мне-то нужна Вы.
На этой строчке спасительный звонок с уточнениями! Магия существует. Вернее, телепатия, Вы откликнулись мгновенно вопреки всему. Я счастлив… просто нет слов!
Целую, милая моя колдунья.
Твой Виллиам
***
31-ое декабря 1994г.
Город NN
Мадам,
Разбирая архивы, я наткнулся на некоторую развалину античную, позднеримскую. Конечно, стилизация. Одна из трех-четырех, предугадавшая нашу встречу. Римская цифра XXYIII поначалу показалась мне мистификацией, но поразмыслив, вспомнил: сочинялось на двадцать восьмом году жизни. Своеобразный подарок.
А Вы заметили, мадам, что мокрый снег преследует нас и в декабре, и в давнем первом январе? И как все замечательно, когда мы вместе! Я счастлив, мадам, я счастлив, как некто никогда…
Целую, не исчезай, Бога ради, не исчезай. С наступающим Новым...
Вечно твой Вилл