Глава вторая. Год 1986,. Январь – июнь, Ленинград – Приозерск
Хоть дорога оленья кожа,
Рога оленьи нам дороже:
Так не стыдись носить рога.
Нам эта память дорога!
В.Шекспир. Песня о рогах из комедии
“Как вам это понравится"
И кто его знает, откуда взялись эти пять морщин на лбу.
За что уродует нас жизнь - я толком не пойму.
Но все ж, судьбу свою кляня, я не стыжусь своих морщин -
Шрам на лице, шрам на лице - лишь украшение мужчин,
Шрам на лице, шрам на лице - лишь украшение мужчин!
Если сердце настежь, плевать в него легко.
А ты, прищурив свои глазки, целишься еще.
Порой, доверчивость кляня, я не стыжусь своих морщин -
Шрам на роже, шрам на роже - для мужчин всего дороже,
Шрам на роже, шрам на роже - для мужчин всего дороже!
Борис Полоскин
А я вместо этого до утра раннего
в ужасе, что тебя любить увели,
метался
и крики в строчки выгранивал,
уже наполовину сумасшедший…
Не надо тебя!
Не хочу!
Все равно
я знаю,
я скоро сдохну…
Владимир Маяковский
Георгий Наташкин был мужчиной средних лет, худощавого телосложения с ранней обильной сединой в волосах и спортивной фигурой. Было заметно, что в молодости он не чурался заниматься спортом. Его карие глаза в сочетании с густыми темными бровями, ниточкой усов над верхней губой и роскошной вьющейся шевелюрой придавали лицу приятное, я бы даже сказал обаятельное выражение. Такое же впечатление он производил и на женщин, которые до женитьбы занимали очень значительное место в его жизни. Несмотря на невысокий рост, и узкую от природы кость, в нем чувствовались изрядная физическая сила и завидная ловкость движений, явно выработанная долгими годами упорных тренировок в спортзале. За ним было приятно наблюдать. И при этом было сразу видно, что Георгий чрезвычайно жизнерадостный человек. Хотя ни слухом, ни голосом его природа не одарила, он очень любил петь. На гитаре он не играл, а скорее, бренчал, зная пяток основных аккордов, которые из-за отсутствия слуха брал наугад, сообразуясь не с мелодией, а скорее со случайностью и своими, непонятными для других, предпочтениями. Несмотря на это, в кругу близких друзей, например бывших однокурсников по «мухинке»[27]
[27] Мухинка, Муха - Художественно-промышленная академия им. Штиглица, в советское время институт имени Мухиной –Высшее учебное художественное заведение в Санкт – Петербурге – Ленинграде – Санкт – Петербурге.
ему позволялось, и петь и играть. Ребята достаточно спокойно переносили фальшивые аккорды и неточности мелодии, поскольку Гоша обладал отличной памятью и помнил огромное количество песен. Пожалуй, никто ни в группе, ни на курсе, ни на факультете, ни даже, наверное, во всей «мухе» не знал столько оригинальных текстов. Однажды, толпа «мухинцев» с четырьмя или пятью гитарами отмечала сдачу очередного экзамена. Они загрузились на теплоход, который по Неве двигался к Толбухину маяку, устроились на верхней палубе, благо июнь стоял теплый и сухой, уселись прямо на настил и всем кагалом распевали студенческие, дворовые и блатные песни: Высоцкого, Галича, Алешковского, Городницкого, Визбора, Окуджаву, Клячкина и Кукина, Вихорева с Матвеевой, Якушеву и Суханова, Розенбаума и Никитина, Егорова и Полоскина, и многих других бардов, а также неизвестных никому авторов, чьи имена были скрыты туманом лет. Постепенно вокруг их компании сформировался круг слушателей, которые постоянно требовали «продолжения банкета». Началось пение по заявкам, которое мало-помалу переросло в некое состязание. Наконец, Георгию это надоело, и он объявил, что с этого момента бесплатный концерт прекращается, и они готовы выполнить любой заказ на любую песню всего за бутылку водки, которая свободно продавалась в корабельном буфете. Условие было простым – если они знали заказанную песню, хотя бы кто-то один из них мог спеть, то с заказавшего причиталась бутылка, а если, паче чаяния они не могли исполнить заявку, то бутылку или ее стоимость получал заказавший. Надо честно признаться, что через полтора часа, когда, обогнув толбухинский маяк, кораблик лег на обратный курс, вся «мухинка»[27] уже была никакая, так как проиграли они всего два или три раза, когда им заказали какую-то попсу из кинофильма и пару старых, еще вероятно, дореволюционных лагерных, катаржанских песен. Подавляющее большинство песен озвучил и солировал именно Гоша. Он ежегодно ездил в стройотряды во все концы нашей необъятной – на целину, на БАМ, в Абакан, на Севера: в Воркуту, на Соловки и на Кольский полуостров. Оттуда он привозил толстые общие тетради, исписанные аккуратным почерком с текстами песен. Что бы Георгий ни делал, гулял с детьми или работал в своей мастерской, он всегда напевал. И хотя, как уже было сказано, он знал сотни, если не тысячи , песен, но напевал он не оригинальные тексты, а что-то просто ритмическое. Понять, что именно было невозможно, так как мелодии у него всегда были одинаковы, а вместо слов обычно слышалось некое «там-там, тарам-там-там, тим- там, тим-рам, трим-тим», или «бар-бор, бен-ду, жил-жог» или что-то в этом духе с использованием почти всех букв алфавита. Если настроение у него было хорошим, то и его «тири-бом, тири-лом» звучало весело и вызывало желание подпевать и радоваться вместе с певцом, а если Геннадий находился в печали, то минорные «бели-бер, ар-зе-ли» так и наводили на мысль посидеть с ним рядом, выпить по соточке и погрустить на пару. Мне неведомо, пел ли Георгий по утрам в клозете, подобно Андрею Петровичу Бабичеву[28] , но, судя по всему, вполне мог. Честно говоря, в последний год большую часть времени Георгий пребывал в миноре. Все началось однажды с невинного, на первый взгляд, неожиданного и странного вопроса жены, заданного как бы походя, невзначай:
–Жоржик, ты как думаешь, может существовать дружба между мужчиной и женщиной?
И хотя вопрос был для Галины действительно весьма странным, но Георгий первоначально не придал этому значения, а так как он уже раньше обсуждал эту тему с друзьями в сауне, где все пришли к однозначному выводу – нет, такое возможно только в трех случаях: во-первых, мужик либо гей, либо импотент, т.е. женщины его не привлекают в принципе. Во-вторых, женщина является женой очень близкого друга, что в его понимании означало полную неприкосновенность. «На чужой каравай рот не разевай». Жена друга–табу! И то возможны варианты. И, в-третьих тетка настолько страшна, что даже, выпив огромное количество водки, перевести дружбу а горизонтальную плоскость как-то не тянет. Так что именно это он с уверенностью и высказал супруге.
[28] Бабичев Андрей Петрович – действующее лицо романа Ю.Олеши «Зависть»
Позже, когда он стал замечать некоторые изменения в поведении его любимой и обожаемой красули Галочки, он вспомнил этот ее вопрос. А изменения в жене постепенно становились все более и более заметными даже его любящему взгляду. У Галки появился какой-то новый стервозный что ли, блеск в глазах. Георгий имел за спиной весьма обширный доженитьбенный опыт общения с женщинами и ему был хорошо знаком этот сучий огонек, который всегда однозначно выдавал внутреннюю возбужденность женщины, ее настроенность и готовность к приключениям. Иногда такой огонек мог свидетельствовать о том, что дама переживает влюбленность, иногда – говорил о возбуждении чисто физического свойства.
Заметив эти изменения в жене, и сопоставив с давним вопросом, Георгий стал еще внимательнее присматриваться к супруге. Он стал замечать, что она, вдруг, начала пользоваться не очень ей ранее нравившимся его подарком – набором разноцветных импортных трусиков-неделька. Уже несколько лет, как они валялисьв шкафу, и она ни разу их не надевала, а тут, в последнее время, стала носить регулярно. Кроме того, зародившиеся в нем подозрения укрепились, когда он, сопоставив некоторые моменты, неожиданно понял, что в последнее время Галина резко сократила ему доступ к своему телу, раз за разом, отказывая в близости под всяческими благовидными и не очень, предлогами.
Он вспомнил давно, еще в молодости, прочитанный, кажется, то ли у Бальзака, то ли у Мопассана рассказ, где подробно описывались переживания и внутренний мир дамы, систематически изменявшей мужу. Так там героиня, будучи весьма порядочной от природы женщиной, выросшая в религиозной, даже пуританской семье, воспитанная в закрытом пансионе в духе строгости, испытывала муки совести не тогда, когда еженедельно прыгала в постели с любовником в грязном загородном отеле, а тогда, когда вернувшись от него, должна была исполнять свои супружеские обязанности в постели с мужем. В этот момент она начинала считать себя падшей женщиной, так как спит попеременно с двумя мужчинами и старательно избегала близости с законным супругом. Вспомнив этот рассказ и примерив ситуацию к себе и Галке, Георгий почти наверняка понял, что происходит невероятное и непоправимое, что его обожаемая и любимая жена, мать двоих его детей ему изменяет с любовником.
Поскольку, в принципе, Георгий не являлся ревнивцем, а также не был однозначно уверен в своих выводах, а может быть, и потому, что ему не хотелось в них верить, то он решил, что не будет подавать вида, а все свои подозрения пока оставит при себе... Но с этого момента он стал внимательнее следить за тем, когда жена возвращается с работы, разумно предположив, что кроме рабочих часов у нее нет никаких возможностей выкроить время на измены. Он стал чаще, чем раньше, звонить ей на службу, находя для этого разные предлоги: не смогу заскочить в садик, забери детей сама, у нас заказы завтра будут, – записываться или нет, везу работу на комиссию, возможно немного задержусь, не волнуйся, поеду масло менять в машине, надо заехать к родителям, дружок просил отбуксировать тачку, и так далее и тому подобное. Однажды он позвонил Галине на службу, но ему ответили, что она уже ушла и сегодня ее больше не будет. Он отметил в памяти, что это был четверг и через неделю снова позвонил. И опять получил такой же ответ:
–А Галины Дмитриевны сегодня уже не будет»
И в следующий четверг все повторилось с точностью. Он спросил:
–А во сколько она ушла, не подскажете? Это ее муж.
Женский голос в трубке несколько замялся, видимо поняв, что, возможно, сболтнул лишнее, но ответил:
– Где-то часа два назад, кажется, около двух, на обед, но предупредила, что уже не вернется сегодня.
–Спасибо, тоскливо вздохнул Георгий. Всю следующую неделю Георгий испытывал болезненное возбуждение, граничившее с мазохизмом…Он и ждал четверга, и боялся того, что четверг непременно наступит.
Наконец, отпросившись с работы и извинившись перед пришедшей на сеанс натурщицей, он уже около часа дня стоял в засаде под аркой дома, откуда ему прекрасно была видна входная дверь научно-исследовательского института, где научным сотрудником работала его Галочка. Она перешла сюда на работу через три года после окончания института, отработав положенный срок по распределению. И хотя здесь она работала не совсем по специальности, но это было намного ближе к дому, и у нее была возможность забирать детей из детского сада по дороге домой. Он чуть не опоздал. Вероятно, в конторе был обеденный перерыв, и Галина отправилась «обедать», не собираясь, очевидно, возвращаться на работу. Но и обедать она, похоже, не собиралась также. Быстрым решительным шагом она отправилась в сторону абсолютно противоположную, как направлению к дому, так и к детскому саду, где находились дети. Перейдя несколько улиц, она вышла на набережную, где замедлила шаг и потихоньку двигалась вдоль реки.
Георгий, естественно, топал сзади. Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны ему было стыдно за то, что он подглядывает за женой, а с другой – его грызла ревность и он хотел увидеть все своими глазами, чтобы не возводить на жену напраслину. И он увидел, как к Галине подошел невысокий немолодой полноватый мужчина, коротко стриженый, с намечающейся лысиной и большим старомодным портфелем в руке. Ничего, на первый взгляд, выдающегося. Точно, не мачо. Он пришел с той же стороны, откуда шла и жена, то есть явно он проделал тот же путь, что и он сам. Мужчина нагнал медленно уже идущую Галю и приобнял ее тихонько за плечи. Поскольку Георгий, опасаясь попасться жене на глаза, перешел речку и находился достаточно далеко от парочки, то не мог, разумеется, все отчетливо видеть, но ему показалось, что Галина чмокнула мужика в щечку, затем взяла его под руку и они продолжили путь по набережной.
Что еще надо, чтобы убедиться в измене?! Нетрудно сопоставить факты, ибо факты – вещь неопровержимая! Но Георгий не мог все равно себе представить, что его Галочка может на самом деле гулять на сторону. Может быть, ему показалось, что она поцеловала мужика? Ведь все это происходило на другом берегу, на приличном расстоянии. И вообще, ну, мало ли с кем пройдется жена под ручку – это еще не измена. Нет, не может быть! Галочка – порядочная женщина и верная жена. За пятнадцать лет у Георгия не было случая в этом засомневаться. Может, они с сослуживцем едут в местную командировку по делам службы? Может она встретила давнего знакомого? Однокурсника или коллегу с предыдущей работы? Георгий старательно уговаривал себя, пытаясь убедить в невиновности жены.
Он плюнул и отправился домой. Потом он многие годы очень жалел, что не стал сопровождать парочку дальше, не узнал, чем они собирались заниматься и куда направлялись. Возможно, это бы позволило ему точнее понять ситуацию. А может, инстинктивно, он и не хотел этого понимания, опасаясь однозначности ответа.
И опять он ничего не высказал жене. Только продолжал наблюдать.
За пятнадцать лет, прожитых вместе, он, разумеется, изучил все, даже самые интимные ее привычки. Он знал, что непосредственно перед наступлением критических женских дней его Галинка, обычно спавшая голышом, непременно надевала специальные синие плотные трусы, и это служило для него знаком – «не приставай, не могу». Против природы не попрешь, и Георгий никогда не обижался на жену за свое вынужденное воздержание и никогда у него в голове не возникало даже мысли о том, что можно получить недостающее где-то на стороне. Хотя парень он был достаточно симпатичный, с подвешенным языком и вполне мог без больших затруднений решить этот вопрос. По крайней мере, позировавшие ему натурщицы и заказчицы частенько делали недвусмысленные намеки. Но он очень любил Галочку, и об измене не могло быть и речи. Вот и в тот раз, заметив на супруге знакомые «специальные» трусы он, разумеется, опечалился, но стал терпеливо ждать окончания своих мучений. Однако день проходил за днем, пошла уже вторая неделя, а форма одежды оставалась без изменения, то есть критические дни не наступали. Георгий удивился, но вопросов не задавал, полагая, что бывает по-всякому.
Он только внимательно изучил настенный календарь, в котором, как он уже давно заметил, жена непременно обводила кружочком даты его вынужденных «отпусков». И здесь он тоже увидел, что с последней даты в прошлом месяце прошло уже значительно больше положенного срока. Еще раз он удивился потом, когда жена снова оказалась в постели без ничего. Это как так? Ничего же явно не было! Разумеется, изголодавшийся Георгий не стал терять времени и тут же решил наверстать упущенные дни. Здесь и ждало его самое сильное удивление, после которого он мог уже винить только себя самого в глупости. После рождения младшего сына, Галина твердо заявила, что это ее последние роды и больше детей она не хочет. Поэтому с тех пор она никогда не разрешала мужу ничего, что могло бы привести к беременности, да он и сам не стремился к этому. Желание любимой было законом, также как и нежелание. Но в тот раз абсолютно неожиданно все случилось совсем не так, как обычно. Прежде всего, к его удивлению и радости, Галя не стала уже привычно выпендриваться и отворачиваться, не стала ссылаться на усталость или плохое настроение, не сказала ласково, но обидно «Милый, отстань! Мне сейчас не хочется!», как частенько она делала в последнее время, наводя его на размышления. Нет! Обычно не слишком темпераментная, не сказать, что фригидная, скорее спокойная Галя, вдруг «завелась» и при этом так завела мужа, что он поддался, дурак, на ее нежные горячие слова. Она не просто разрешила то, чего они уже давно старательно избегали, но и сама шепнула ему: «Давай, можно!» И он, идиот, поддался на эту провокацию.
Правда, понимание, что это провокация, и его «развели», как «лошару», как пятнадцатилетнего подростка, в первый раз познающего женщину, традиционным, испытанным веками женским способом, пришло чуть позже, когда на следующий уже день «специальная» форма одежды вновь, словно бронежилет, по непонятным причинам, преградила ему доступ к жене, а еще через день или два она уже даже не очень для него неожиданно объявила о том, что она, похоже, беременна и надо будет делать аборт. Это послужило для него дополнительным подтверждением мучительных мыслей. Галинка не в первый раз за их совместную жизнь попадала в интересное положение, но никогда до этого она не заявляла так безаппеляционно, что пойдет в больницу. Это, обычно, некоторое время обсуждалось, они советовались и совместно приходили к решению. А в тот раз не было никаких разговоров – был обозначен факт! Георгий не хотел верить в неопровержимую и однозначную истину ситуации. Он не мог и представить себе, что его Галочка может забеременеть где-то на стороне. Это было ударом. Предательство – это, пожалуй, самое сильное потрясение, которое он мог себе представить. Ему было бы легче, если бы жена вдруг заявила:
–Знаешь, милый. Я поняла, что больше тебя не люблю, и решила от тебя уйти. Или: знаешь, я встретила и полюбила другого. Прости и не сердись! Именно так они когда-то с ней, еще до свадьбы, обсуждали гипотетическую возможность такой ситуации в будущем. На этот раз он не стал прикидываться шлангом, а напрямую выложил Галине все, что он по этому поводу думает. И о встрече на Фонтанке, и о «левой» беременности. Галя плакала, твердила, что он все это придумал, что ничего подобного нет, но когда Гоша ненароком сказал что-то нелицеприятное в адрес ее хахаля, она вскипела и нанесла, пожалуй, самый болезненный укол по его самолюбию:
– Пожалуйста, не надо так говорить об этом человеке, Он очень много для меня значит!
Вот тут Георгий окончательно понял, что поезд ушел не сейчас, а когда-то раньше, а он этого не заметил или не понял. Гоша не был наивным мальчишкой, а весь его предыдущий жизненный опыт, в котором до знакомства с Галей было немало разных женщин, говорил, что практически любую женщину можно уложить в постель. Различалось только время, которое необходимо было на это потратить–одной хватало пары часов или даже минут, другую, надо было обрабатывать и готовить к этому месяцами. Так что, если мужчине хватало желания и терпения, то рано или поздно вопрос непременно решался. Да и ситуации в жизни случались разные: вечеринка, например, на работе, день рождения коллеги или друга и так далее. Давно известно, что пьяная женщина – ни себе, ни своей звезде не хозяйка, а его Галя могла иногда крепко выпить, и не раз ему приходилось видеть ее в изрядном подпитии, как дома, так и в гостях. Бывало, что она иногда возвращалась домой из компаний и не совсем твердо стояла на ногах, а водкой от нее пахло весьма основательно. Раньше как-то Георгию это даже никогда не приходило в голову, что и его Галочкой может кто-то воспользоваться по-пьянке. Странно, но он и сейчас продолжал искать мифические оправдания ее измены, в которой сомнений уже не осталось. Но последние слова, сказанные резко и твердо, показали ему, что все более серьезно. Галя изменила ему не случайно, не походя, не поддалась случайному порыву или обстоятельствам, а абсолютно сознательно, увлекшись другим мужчиной, и именно по любви, влюбленности или просто симпатии (степень уже была не так важна) наставила ему рога. Поначалу у Георгия мелькнула ординарная для таких ситуаций мысль – пойти и разобраться. Примитивно набить морду, пообещать выдернуть ноги и все такое прочее. Но после слов жены об ее отношении к этому человеку, у него пропало уже всякое желание предпринимать какие-то действия для восстановления отношений, если вообще такая возможность существовала. Он, правда, попытался. Он потребовал, чтобы жена ушла с этой работы, но получил решительный отказ. Ясно! Больше говорить было не о чем, Однако он сделал еще один шаг, заявив, что такое положение его не устраивает и пусть жена решает, как им жить или не жить дальше.
–Хорошо, я подумаю, – спокойно сказала Галина и на следующий день, придя с работы, она, немного смущаясь, сообщила:
–Я, конечно, перед тобой виновата. Но я решила – я остаюсь с тобой! Георгий вспылил:
–Меня это не устраивает. Как я понимаю, твой хахаль дал понять, что ты его больше устраиваешь, как замужняя женщина и любовница для периодических развлечений. А разведенка с двумя детьми ему без надобности, вот ты и «решила», что я должен прикрывать твои постельные приключения. Плохо ты, дорогая, меня знаешь. Я, конечно, идиот, если раньше не обращал внимания на твое гадское поведение и на все заморочки, не сумел сложить воедино все факты, жил в близоруких любовных очках, но ты, как я понимаю, хочешь считаться моей женой, а в постели развлекаться с хахалем, спать с ним и дальше, несмотря ни на что?
У Гали не хватило ни ума, ни духу сказать что-то разумное. Она только произнесла, вопреки очевидным фактам, как мантру:
– Я с ним не сплю! У меня с ним ничего не было!
Разумеется, Георгий был не настолько глуп и наивен, чтобы всерьез принять эти слова за правду. Поскольку никаких сомнений теперь у него уже не оставалось, то он ушел в себя, замкнулся. Он долго ковырялся в себе, раздумывая, подавать на развод или нет. Если бы не дети, то он бы не сомневался ни минуты и ни минуты не остался бы в одном доме и одной постели с Галиной, Но, что он скажет пацанам, когда они вернуться в конце лета из пионерского лагеря. Что их мама шлюха? Что она наставила папе рога и забеременела от другого мужчины? Да у него язык не повернется это рассказывать и разъяснять детям. А все их друзья, что он скажет им. Да никто же не поверит, что такая тихая, молчаливая и скромная женщина могла решиться на такое. Что? Рассказывать всем: друзьям, приятелям, родителям, тестю и теще о синих «спецтрусиках», о ее попытке прикрыть свою беременность провокацией в постели. Это невозможно, да и не смог бы он выставить свою любимую ****ью перед всеми. Как ни странно, но Георгий продолжал любить свою жену, и это было самым болезненным, ибо он не мог наплевать и забыть!
С этого момента Гоша Наташкин заболел традиционной российской болезнью, которая сгубила немало людей в России, независимо от национальности, социального положения, профессии и образования до него и, увы, нет надежды на то, что не сгубит и в будущем. Проще говоря, Георгий запил. Разумеется, это не понравилось ни жене, ни начальству. Сначала он был вынужден уйти из дома, что оказалось для него, учитывая ситуацию, на удивление легким делом, так как спать в одной постели с переставшей для него быть чистой и непорочной женщиной он уже мог с большим трудом, тем более, что Галина откровенно теперь игнорировала все его поползновения, и он переселился в мастерскую. Но пить продолжал, сорвал несколько важных заказов, был дважды депремирован, а после того, как его забрали однажды в вытрезвитель и прислали сообщение на работу, его уволили и выгнали из мастерской. Денег не было, спать было негде. Негде было даже помыться и побриться. На его удачу, однажды его пьяного чуть не сбила машина, но за рулем оказался его сокурсник по «мухинке» Ваня Прядков, который узнал его, вник в ситуацию, привез к себе на дачу в Приозерск, дал денег и сказал – живи, старик, только дом не спали, пожалуйста. Галину Георгий больше не видел, да и желания такого не было, хотя очень тосковал по пацанам. Что-то умерло в душе, ушло безвозвратно. Что-то хорошее и главное, что сопровождало его все эти пятнадцать лет со дня свадьбы и до этих дней. Он почти и не вспоминал про нее и только иногда, нечасто, но снилась ему жена. Сны были поразительно однообразны. И делились на два вида. В дни, когда он был трезв или относительно трезв, ему снилась Галина, стоявшая на мосту через речку или на набережной у парапета, глядя куда-то то ли вдаль, то ли вниз на воду.. Несмотря на многолюдье на улице, на ней были только синие «специальные» трусики, а в руке она держала большой коричневый старомодный мужской портфель с двумя замками. Портфель явно не подходил ни к ее «наряду», ни к ситуации и не соответствовал образу.
Интересно, что, несмотря на полное отсутствие женщин в его жизни, у него только один раз во сне, возникло желания снять с Гали эти трусы, что он и сделал, но дальше этого даже во сне дело не пошло.
Ему стало мерзко и противно, он не смог притронуться к этой женщине, плюнувшей ему в душу, поломавшей ему жизнь, навалившей кучу дерьма в их отношения. Постепенно, пить он стал меньше, заменив ежедневную поллитровку поллитровкой еженедельной. Пил он преимущественно по четвергам, соблюдая незамысловатый, но полный для него смысла, ритуал. Он садился на веранде или за столиком на улице, в зависимости от погоды, клал на стол часы и ровно в два часа дня наливал полный стакан водки и одним махом его выпивал. Потом, потихоньку, до вечера приканчивал бутылку, съедал баночку каких-нибудь консервов и пил чай с халвой или кексом Он очень любил сладкое, хотя чай пил без сахара. То ли от кексов, то ли от водки, но Георгий стал толстеть, и это его напрягало, но ничего с собой он поделать не мог. В эти, как он сам их называл, критические дни, стоило заснуть и к нему приходили более откровенные и мучительные сны. В них он во всех подробностях с разных ракурсов с неослабевающим ужасом, как в фильмах соответствующего жанра, наблюдал весь процесс Галкиных измен, слышал ее стоны, выкрики и знакомые слова, срывавшиеся с ее губ, но предназначенные для другого. Интересно, что никогда Георгий не мог различить лица любовника жены. Может быть потому, что тот его не очень интересовал, так как претензий к нему он не имел. Здесь весь вопрос только в женщине. Как там Григорий Мелихов говорил Аксинье? «Сучка не захочет, кобель не вскочит»[29] , а может просто лицо этого человека не запомнилось, не отпечаталось в памяти. Ведь видел он его все-таки мельком и издалека. Собственно говоря, не этот, так другой. Уж, если, в принципе, жена смогла изменить с одним, то никак нельзя исключать и других измен, раньше или в будущем. И тут ему на память пришли давние воспоминания, вынырнувшие из глубин памяти.
[29] Цитата из романа М. Шолохова «Тихий Дон»
Тогда, еще на старой работе, Галку послали куда-то в тайгу на полевые работы, где она провела все лето. Вернулась оттуда она беременная, но по срокам отъезда и сроку беременности никаких подозрений это не вызвало. И ребенок родился в положенные сроки. Но был один нюанс, который только теперь, через десять или больше лет вспомнился и начал укладываться в общую канву происходивших событий. Тогда Георгий получал «до востребования» на почте несколько толстых литературных журналов, опасаясь, что из почтового ящика их могут элементарно стащить. Однажды, он зашел в очередной раз на почту, назвал фамилию, и девушка принесла ему два журнала и какое-то письмо. Георгий удивился, но не успел его взять, так как девушка резко выхватила конверт из его рук и, в ответ, на недоуменный взгляд, пояснила
–Извините, это не Вам. Я случайно взяла по фамилии чужое письмо. Видите, здесь адресат не Вы, а Галина Дмитриевна, хотя фамилии совпадают. Несмотря на его просьбу, отдать письмо, так как Галина Дмитриевна – это его жена, и он сам передаст ей, девица ни за что не согласилась, так как это будет нарушение тайны переписки, в чем ее потом могут обвинить.
Он тогда сильно удивился и даже стал расспрашивать жену, кто ей пишет «до востребования». Галя не стала отпираться и рассказала, что в экспедиции был совсем молоденький мальчик, почти ребенок, который воспылал к ней чувствами и теперь шлет письма. Они тогда даже немного поругались, но как-то все это было несерьезно и быстро забылось. А теперь вот этот давний эпизод начал видеться в другом свете. Может, все тогда и началось? Может не таким уж ребенком был автор этих писем. Замужней женщине не пишут письма «до востребования», если она не дала к этому повода, а она не сообщает своего адреса. Переписка «до востребования» ведется только в двух случаях: либо у человека просто нет домашнего адреса, либо адресат хочет скрыть от кого-то наличие такой переписки и ее содержание. Он не мог знать, отвечала жена на эти послания или нет, но последние события семейной жизни заставили его по-новому взглянуть и на этот давно, казалось, забытый эпизод.
Вспомнил Гоша и еще один, казалось, ушедший из памяти факт. У Галки начались какие-то проблемы по женской части. Она посетила врача, который прописал ей таблетки. Скорее всего, Георгию и в голову бы не пришло сделать из этого какие-то выводы, но сейчас, прокручивая в памяти этот эпизод и накладывая его на сегодняшнюю ситуацию, он вспомнил, что еще тогда был в недоумении, потому что Галя заставила его тоже принимать это лекарство. Никогда не допускавший даже мысли в этом направлении, Гоша вдруг словно открыл глаза: таблетки одновременно назначают и мужчине и женщине только в одном единственном случае: при венерическом заболевании, которое передается при половом контакте. Получалось, что тогда врач установил у его жены именно венерическую болезнь. Он смутно помнил, что на его удивленный вопрос» а мне-то, зачем это принимать?», Галя как-то отговорилась, что мол, «врач сказала:– на всякий случай». Не слишком ли много совпадений чтобы не придать им значения.
Он понимал, что так не может продолжаться вечно, что он не может вечно сидеть у Вани на шее, хотя никто его не гнал. И Иван, и его жена постоянно повторяли, что он может жить в этом коттедже хоть круглый год, так как они все равно сюда практически не ездят, а предпочитают проводить отпуска на берегах теплых южных морей. Беда заключалась в другом – в том, что у него исчез смысл жизни. Он разом лишился всего: любимой, обожаемых детей (он не мог встретиться с детьми, так как это неизбежно повлекло бы за собой и встречу с женой, что было для него невыносимо). Он перестал встречаться с друзьями, и тому были две главные причины. Во-первых, он не умел врать, а значит, не мог разумно объяснить друзьям, что произошло и, в то же время, не мог рассказать правду. Кроме того, он ужасно боялся, что его начнут жалеть или начнут жалеть Галину, не зная истины. И только старинный, еще с пятого класса, друг Славка Мендель, приехавший к нему на Вуоксу по первому звонку, был эксклюзивно допущен до истинной информации о том, как обстояли дела на самом деле. В тот раз они не ограничились одной бутылкой, но три раза, обнявшись, и покачиваясь на нетвердых ногах, дефилировали в лабаз и обратно. «Пошли дурака за бутылкой – он одну и принесет!». Воистину!
Глава 3.
http://www.proza.ru/2017/05/21/2168