IV
Люк с нетерпением ждал возвращения Матвея в Ниццу. Днём пришёл факс от его шефа Клода Колони. Тот требовал Матвея и, разумеется, его, Люка, быть через два дня в Париже. Следовало подписать контракт и решить множество технических вопросов совместного сотрудничества с учётом результатов работы Матвея в Ницце. Шеф Матвея, Игорь Ипполитович, был уже информирован об этом, и если он не сможет сам присутствовать на подписании, то, как утверждал Клод Колони, поручит это сделать Матвею. Поэтому – никаких опозданий!
Уставшие, но довольные путешественники примчались поздно вечером.
– Как тебе Монте-Карло? Правда сказка! – Люк смотрит на Матвея и ждёт ответа.
– Да, да! Классно всё устроено, – отвечает Матвей. Сидели на широкой веранде, вдали раскинулось море, в небе звёзды, внизу Ницца.
– Мари поведала мне о твоём выступлении в шикарном салоне миллионеров, – промолвил Люк, – это правда, Матвей?
– Ты знаешь, сейчас мне и самому кажется, что это не совсем правда, – в задумчивости произнёс Матвей, глядя в морскую даль.
– Это почему? Здесь много южных, экспансивных людей. Так что похоже на действительность. Не знал, что ты знаток живописи.
– Ну, у каждого своё хобби, откликнулся Матвей. Одни собирают марки, другие спичечные коробки, этикетки, шляпы и многое другое. Я – книги, книги по искусству, альбомы галерей… Так, что не удивительно. Удивительно и очень, совпадение, особенно «Портрет Инфанта». Просто удивительно!
– Ладно! Не переживай. Есть адрес, есть салон, рядом ведь. Докопаемся! – заключил с улыбкой Люк.
Экспресс мчался в Париж. Мелькали городки: Корневиль, Сан-Себостьян, славный Марсель, широкие просторы Франции, Лион, Дижон и, наконец, Париж, Лионский вокзал. Поселились в многозвёздном отеле, вблизи Елисейских Полей. В его огромном зале заседаний должна была состояться завтра пресс-конференция, о которой настоял Клод Колони. Широкая реклама, выгодного фирме контракта в международном проекте, делала его весомей.
Матвей связался с шефом и, получив чёткие инструкции и право первой подписи, снова, в которой раз, перечитывал положения контракта. Корректировки, внесённые Игорем Ипполитовичем и юристами института, были учтены ранее. После лёгкого завтрака Люк предложил прогулку по Елисейским Полям, чему Матвей обрадовался. Днём, около полудня, в кабинете Клода Колони Матвей от имени своей фирмы, как и просил его шеф, подписал контракт. Клод Колони, поставив и свою подпись, долго жал руку Матвея, не скрывая удовольствия и надежды на долгое и плодотворное сотрудничество.
– А теперь, прошу, господа, – лёгкий фуршет, – улыбаясь произнёс Клод Колони и направился к лифту. Фуршет прошёл в уютном зале на первом этаже, с видом на внутренний двор весь в цветах и ярких кустарниках. Неплохое начало дела, подумал Матвей. Как-то оно продолжится?
Оставалось несколько часов до пресс конференции.
Она началась в три часа дня. Клод Колони представил основных участников, поблагодарил прессу за внимание к такому событию и выступил с основным докладом, подчеркнув важность международного сотрудничества фирм, представляющих четыре страны.
Более нескольких десятков журналистов, представляющих различные международные СМИ, привычно задавали вопросы, порою острые и далёкие от сути основных договорённостей сторон. Матвею тоже пришлось отвечать, импровизируя на месте, с удивлением понимая, что и так можно рассматривать будущее сотрудничество. Да, братия непростая, думал Матвей, отвечая на казалось простой, но, в сущности, каверзный вопрос очередного журнального доки.
В это время, нет, ему это не показалось, он увидел приближающуюся к трибуне Диану. Пауза длилась несколько секунд, после чего Матвей закончил ответ, на ранее заданный вопрос. Диана, подойдя ближе и взяв микрофон, по-русски попросила его остаться и ответить на вопрос её редакции. Матвей, продолжая удивляться, ответил:
– С удовольствием отвечу вам, Диана Лабодини. Тем более, что уже знаком с вами и знаю вашу напористость в добывании информации. Слушаю вас. – По залу прошёл лёгкий шумок, и появилась атмосфера заинтригованности пишущей братии.
– Скажите, уважаемый господин Ганич. Ваше личное участие в этом проекте ограничивается только профессиональной стороной дела, где вы, как мне известно, один из ведущих специалистов? Или не только это, а и то, что ваши родственные корни находятся здесь, на земле Франции?
Матвей ожидал всего, но не этого. «Откуда она знает о корнях? Почему задала этот вопрос? Что за этим кроется?» – проносились мгновенно его мысли. «Здесь что-то не то. И почему она здесь? Ведь через пару дней она должна быть в Москве, как мы договорились ранее», – мысли блуждали как голодные волки.
– Разумеется первое, уважаемая Диана Лободини. Профессиональный интерес и широкое внедрение в практику творческого интеллектуального потенциала наших учёных – главное. А от французских корней я и не отказываюсь. Мне приятно это сознавать здесь, на земле Франции.
Произнесённое Дианой «спасибо» потонуло в аплодисментах её коллег.
Недоумения Матвея не проходило. Диана его заинтриговала. Так вот значит в чём причина её появления в Москве, у него в кабинете. Прав был Игорь Ипполитович – это контракт с концерном Клода Колони. Но откуда ей известно о корнях? Или же это пробный шар, так, брошенный наугад?
И как он позже ни искал Диану, всё было напрасно. Ни усилия Люка, ни данные об аккредитованных журналистах, ни обращения в секретариат конференции – всё это ничего не дало. Её визитную карточку с телефонами редакции он оставил у себя на столе, в кабинете, рядом с камином. «Опять этот странный камин, подумал Матвей и сразу успокоился. Уж от него, камина, Диана не уйдёт. Через три дня мы встретимся. Уже становится интересно», подумалось ему, и он широко улыбнулся.
– Ты прав, Матвей! Стоит, стоит улыбаться. Хорошее дело мы с тобой затеяли. Всё будет о' кей! Поверь мне, – заметил Матвею Люк.
– Верю. Почему-то верю тебе. Если ты местный везунчик, Люк, сделай пропуск в Гранд Опера. Хочу посмотреть плафон Марка Шагала.
– Нет проблем, Матвей! Завтра посмотрим. Спектакли там сейчас не идут, но пройти в фойе и зал можно и днём, по билетам обзорной экскурсии.
– Отлично, Люк! Ты настоящий друг, – весело заметил Матвей.
*
Возвращение Матвея в Москву было подогрето интересом будущей встречи с Дианой Лободини, которая должна пролить свет на пока непонятные ему происходившие события. Но первые несколько дней были весьма напряжены и полны неразрешимых пока организованных задач.
– Молодец, Матвей! – Игорь Ипполитович пожимает руку Матвея, улыбается и приглашает за стол совещаний в своём кабинете.
– Меня нет ни для кого, – бросает он в переговорное устройство своему секретарю, – час, полтора.
– Контракт действует. Мы должны поставить первую партию аппаратов через два месяца. Дюжину штук.
– Понятно, Игорь. Надо привлечь всех из нашей команды, – замечает Матвей.
– Всех, всех! – реагирует шеф. Но ты возглавляешь всё производство. Бери сейчас же отпуск на две недели и мчись в Заозёрск. Расширь производственный цикл, займи ещё два пролёта. Оборудование уже пущено. Контролируй всё сам. Тебе верю. Понял?
– Да, Игорь, только…
– Что только? Что за проблемы?
– Проблем нет. Есть две француженки. Ты был прав. Они в курсе наших дел.
– Вот как! Происки конкурентов? Или что ещё?
– Игорь, не знаю. Но, думаю, что всё серьёзно. Встречаюсь с ними через два дня. Встреча очень важна. Понимаешь? – Матвей умолк в ожидании реакции шефа.
– Ладно, неделю я подержу проблему в Заозёрске, но больше не могу. Так что узнай всё и поскорей. Завалить контракт мы не можем. Это скандал!
– Хорошо. Детали ты знаешь. Побежал. Буду держать тебя в курсе, – и Матвей покинул кабинет шефа, озадаченный неопределённостью ситуации.
Матвея так и подмывало позвонить в гостиницу к Диане, но здравый смысл удерживал его. И верно! Через два дня, без предварительного звонка Диана и её бабушка, очень пожилая дама, ровно в десять часов утра вошли в его кабинет, дверь которого услужливо открыла Наташа. Была пятница, тринадцатого числа.
– Я рада вновь вас видеть, Матвей Александрович, – кинулась на грудь Матвея очень пожилая дама, – такой случай, такой случай! Пропустить его я не могла. – Две крупные слезы появились в её глазах, – я сяду, хорошо?
– Разумеется, – откликнулся Матвей и посадил старую даму в кресло рядом с камином. Рука дамы легла на камин, она прижалась к нему щекой и, закрыв глаза, умолкла.
– И вы садитесь, Диана, – обратился Матвей к Диане Лободини!
– Нет, нет, спасибо, Матвей Александрович. Рада вас вновь видеть. Простите меня за экспромт там, в Париже.
– Экспромт ли? – Матвей взял Диану за руку и пристально посмотрел в глаза. Та немного смутилась, слегка покраснела и сказала:
– Не совсем. Чистый случай, поверьте мне. Нам с бабушкой интересен, как и прежде, только камин. Но появились и нюансы. Они могут существенно повлиять на наше дело.
– Да, да и очень, – воскликнула очень старая дама, продолжая поглаживать изразцы камина.
– Диана! А нельзя более подробно о нюансах, – воскликнул в нетерпении Матвей, не отпуская руки Дианы.
– Понимаете, Матвей Александрович, – начала Диана, – чистый случай, совпадение, ну, поверьте, почти провидение…
– Что-то много тумана, дамы, – отчаялся Матвей, обращаясь уже к обеим дамам. – Я разве не прав?
– О, Диана правдива, – очень старая дама встала с кресла, оставила в покое камин и вплотную подошла к Матвею. – Это всё мой сын, – смотря в глаза Матвея, призналась она.
– Ну! Участники предприятия множатся! Но от этого у меня прояснения так и нет! – саркастически изрёк Матвей, понимая, что удаляется от истины.
– И не только! – продолжила старая дама.
– А что ещё? А? – Матвей ждал.
– Диана, скажи! – обратилась очень старая дама к Диане.
– «Портрет Инфанта», – тихо промолвила Диана и пристально посмотрела на застывшего в недоумении Матвея… Тот потерял дар речи, попав снова в прострацию…
В это время внутреннее пространство трещины над камином в виде кувшина открылось, и на рабочий стол Матвея, планируя своими огромными ушами, словно крыльями, плавно опустился прелестный Чихуа-Хуа. Его умные, чёрные глазки заразительно блестели.
– Джерми, – представился он, – Джерми Виндов Прокронски… – продолжил он своё представление собравшимся, находящихся в эту минуту в оцепенении. – Зовите меня просто – Жора. Это современно и очень забавно, – он улыбнулся, показав два ряда великолепных жемчужных зубов, – а хотите, то Джери.
Очень старая дама всплеснула руками и в полуобморочном состоянии кинулась к нему.
– Джерик! Боже, как долго я тебя не видела, целую жизнь. Ты вспомни, как убежал от меня и вспрыгнул на камин! Когда это было? Боже, целых, – она сделала паузу, вспоминая когда, – тысячу лет. Я была девчонкой с белыми бантами, которые так любил ты. Как ты играл с ними! И каждый раз развязывал. Проказник!
– Танечка! Всё помню, хотя уже пришёл другой век. А, как ты понимаешь, дело вовсе не в этом. Родственные связи хорошо, но главное – это предмет нашего интереса.
– Нашего! – воскликнула молодая дама.
Матвей опустился на стул и снова попал в прострацию. Чёрт знает, что творится, подумал он, незаметно ударив себя ногой об ногу в области щиколотки. Резкая, острая боль пронзила тело. Не сплю, подумал он, но это ещё больше озадачило его.
Диана Лабодини снова повторила с вызовом: – Нашего дела!
– Вашего, вашего! – подхватил Джерми, мне чужды эти некоторые отношения! Впрочем, как я догадываюсь, не только они. Ну, ну, не смущайся, Диана и ты, Танечка! Я ведь прав, как всегда.
– Джери, ты прелесть! О, Боже! Неужели всё вернулось? – Очень старая дама, расправив плечи и сеть морщин, зажгла блестящие глаза и продолжила, обращаясь уже к Матвею.
– О! Матвей Александрович! Согласитесь. Уверяю вас, всё это правда. Просто и неожиданно, но истинная правда жизни. Диана – моя любимица, подтвердит это. –Последнее до конца добило Матвея.
Что-то необычное нахлынуло на него. Розовые волны восторга плавно уносили его в неведомые дали смутных воспоминаний, таких далёких и таких многозначительных. Аура веков стремительно увлекла его в незнакомое ему пространство, и где-то там, в тех непознаных широтах прошедших веков, опустила его в гущу событий. И никуда-нибудь. А в Париж! В этом полёте его обогнал Джери Виндов, насмешливо подмигнув ему блестящим лукавым глазом, тотчас исчезнув в голубой дали…