Празднично оживленные мы едем на курорты черноморского побережья. Пронзая ночную мглу, поезда везут нас в Сочи, оглушая заснеженные степи, перелески, станции и полустанки. В полумраке уютного купе мы пьем чай, с вздохами нетерпения поглядываем в завьюженное окно.
Последнюю ночь пути мы особенно нетерпеливы: уточняем время прибытия, в ожидании увидеть море подолгу всматриваемся в проплывающую за окном уже бесснежную тьму отрогов кавказского хребта. Под утро, приглушенный голос утомленного бессонной ночью проводника, объявляющего станции «Лазаревская», «Лоо», в сердце вселяет сладкую истому: скоро!
С первых мгновений прибытия Сочи изумляет архитектурным великолепием вокзала, обволакивает влажными запахами не ведающей морозов листвы, дивным пением птиц. В синеющую высь зарождающегося рассвета тянутся тёмные свечи кипарисов, высокие кроны хвойных пород и в мягких отсветах салатных фонарей, будто опавшими шторами нежатся листья банановых деревьев.
За чашкой утреннего кофе под раскинувшейся вокзальной пальмой приходит вдруг осознание что «мы», – это лишь шелестящий в памяти сонм лиц и голосов затерявшихся где-то среди далёких снегов родных, а также уехавших далее в сторону Адлера вагонных попутчиков. В действительности теперь здесь есть лишь ты один, – вольный отдыхающий, курортник.
В ранний час ты приятно удивлен обходительностью служащих санатория, что в корпусе «Приморский» на твое имя еще накануне забронированы номер с видом на море, заполнена карта на питание в столовой, и в 9-30 тебе назначен прием у лечащего врача – добро пожаловать!
Бегло оглядев интерьер спального номера, ты устремляешься к стеклянной двери балкона, сдвигаешь её, и в голову мягко вселяется далёкий ропот утреннего моря. Жадно вдыхая солоновато-горькие запахи, всматриваешься в морскую даль – на рассвете море всегда особенно величественно и торжественно.
Дежурные блюда в столовой просты, малокалорийны, и скромным овощным холмиком застенчиво взирают на тебя с сияющей белизной широкой тарелки. Бдительность набрать лишние килограммы усыплена с первой минуты завтрака. Еда вкусна, но при таком её количестве прибавить вес едва ли возможно. Диета № 15 – общая.
В три-четыре приличных захвата разделавшись с завтраком, ты наливаешь себе чай и оглядываешься по сторонам светлой и просторной санаторской столовой. Уловив на себе несколько заинтересованных взглядов, невольно отмечаешь приветливые лица завтракающих отдыхающих. «Ты», теперь здесь снова «мы».
Пробежавшись взглядом по страницам «Санаторной карты» лечащий врач интересуется перенесенными заболеваниями, имеющимися противопоказаниями, и принимается расписывать процедуры: массаж, подводный душ, ингаляции, лечебные отвары и поездки на фтористо-сероводородные ванны Мацесты. Кроме прочего, врач рекомендует прогулки по парку, в том числе вечерние, после ужина, (о безопасности можно не беспокоиться, здесь закрытая, хорошо охраняемая территория), а также посещение плавательного бассейна и занятия лечебной физкультурой, – предстоящий отдых расписан буквально по минутам.
Погружение в новую жизнь происходит практически сразу. После завтрака отправка на комфортабельном автобусе в Мацесту. По возвращении – успокоительный чай, эвкалиптовая ингаляция и спокойная размеренная прогулка по парку и вдоль берега остывшего декабрьского моря. Уже после первого «воротникового» массажа шейных позвонков все окружающее обретает иные оттенки; будто иным, небывало ярким светом вдруг озаряются коридоры лечебницы, диковинные растения паркового дендрария.
В ожиданиях процедур образуются знакомства. Новые мои приятели, граждане средних лет Сергей и Александр сторонники активного отдыха. Скоро после своего прибытия вербуют команды для игры в волейбол, настольный теннис, уточняют время посещения бассейна и у столика в холле столовой изучают расписание экскурсионных маршрутов, – в Сочи оба впервые.
Общение с ними легко, весело. Всюду, – на прогулках, во время процедур, беззаботный юмор и смех. С трудом верится, что обоим уже за сорок; что Сергей – директор предприятия по переработке нефти в южной Украине, а Александр – начальник отдела сбыта крупного в Беларуси производственного объединения.
Здесь вообще все легко сходятся; статус и социальное положение не имеет первостепенного значения. Дома, дачи и престижные автомобили остались за пределами края и здешний уровень у всех общий – лечащиеся отдыхающие. Питание также схоже, различны лишь номера диет, ибо важно здесь одно: в каком телесном состоянии и духовной силе ты прибыл сюда со своими заплечными сорока, пятидесятью, или шестидесятью годами. С какой диетой теперь справляется твой желудок, сколько в весе лишних килограмм и каков уровень нынешних отношений с весьма привлекательной местной винной картой.
Конечно же, шлейф прежних дней волочится за каждым, ведь это спрессованные один на другом тысячи, десятки тысяч дней. По состоянию здоровья многим категорически противопоказана Мацеста, болеющим астмой – ингаляции, а кое-кому и винное разгулье.
Тридцатилетний Алексей прибыл на отдых с малолетней дочерью. Чудесной девчушке со светлыми вьющимися волосами Арине едва исполнилось три годика, и родительских забот у Алексея много. Ведь у каждого ребенка, а у маленькой девочки уж тем более уйма всяких бытовых необходимостей, интересов и крайне важных дел. Гуляя по берегу, Арина для мамы собирает приглянувшиеся ей камушки, обломки цветного стекла и старательно складывает идущему следом папе в специально приготовленный пакет. Развалившийся на лавке большой рыжий кот девочке очень любопытен, Арина постоянно тянет отца к лавке, хочет играть с этим вальяжным тунеядцем, и всё просит отца фотографировать их вместе.
У дверей холла гидропатии с запахами чайных отваров кот, конечно, неспроста. За увлечение имеющимися в составе отвара №6 корнями валерьяны он давно получил одноименное прозвище Отвар№6, в обиходе просто Отвар, а в устах маленькой Арины еще и ласкательно – кися Овай.
Пока девочка занята котом, Алексей восхищается чудесным приморским климатом (здесь +18, дома в Москве – 25), много говорит о своей работе инспектором таможни в аэропорту Шереметьево и очень скупо о своей жене, Арининой маме.
До времени он тих, сдержан, и всецело занят делами дочери. Но после опрокинутой им что называется «за ворот» полбутылки вина, всё у этой пары летит кувырком. Обосновавшись в буфете у спуска к морю, Алексей каждому предлагает выпить с ним за компанию, до поздней ночи безудержно пьёт, а маленькая Арина оставлена без должного внимания. Плохо держащийся на ногах Алексей пытается быть заботливым, предлагает ей сок, минералку, но Арина лишь трет глазки, и хнычет, – ей давно пора спать.
В день своего отъезда Алексей со всеми тепло прощается, в главном холле нашего корпуса переупаковывает неряшливо уложенные вещи для отправки домой. Арина всячески помогает отцу, старательно укладывает свои подарки для мамы, но в попытке что-то подправить Алексей неловко взмахивает рукой и задевает ладонью дочь. Арина испуганно падает, заливается слезами и из прорванного пакета на пол трогательно сыплются её разноцветные камушки, – папа снова изрядно пьян.
Драматизма этой картине добавляет сообщение одной из участниц вчерашнего веселья в буфете иных подробностей их жизни: жена Алексея будто бы всерьез увлеклась другим мужчиной и недавно подала на развод. Дочь остается с отцом, но жить они теперь будут не в Москве, а у его родителей в Подмосковье. И так как до места службы в Шереметьево теперь добираться далеко, неудобно, Алексей планирует увольняться с работы и дома в Подольске осваивать новую профессию – строителя.
День за днем по аллеям парка одиноко прогуливается дама средних лет Ольга – высокая, стройная, с пышными пепельными волосами и неизменно обращенным к носкам своих сапог удручённым лицом. Говорят, её муж также недавно бросил семью и ушёл к другой женщине. Ольга тяжело переживает семейную драму, случайно доставшаяся через профком путевка едва ли ей в радость.
На танцах лицо её розовеет; оставив на диване жакет, Ольга сходу пускается в большой танцевальный круг, танцует истово, горячо, и лихорадочным блеском светятся её глаза.
В медленном танце другая разгоряченная плясками дама правит неловкий ход моих движений, и снизу вверх заглядывая в глаза, рассказывает что-то веселое, видимо примечательный случай из своей жизни. Говорит она громко, почти кричит, но музыка пересиливает её, понятны лишь короткие обрывки фраз и часто упоминаемое слово «друг».
– Друг, в смысле любовник?
– Нет, что вы? – лукаво прищурившись, отстраняется дама.
– Здесь принято так называть любовников. Слово «друг» вроде бы проще и не столь выпукло в сравнении с «любовником».
– Зря вы такое подумали, – игриво обижается дама. – Скажу вам по секрету, я живу с мужем более двадцати лет, и не то чтобы телом, – мысленно никогда ему не изменяла! – и глаза её горят недозволительным огнем.
Ища внимания женщин, площадку танцевального зала то и дело группами и по одному пересекают сотрудники службы охраны, – стройные и нарядные в форменном кителе мужчины. Снуют почем зря: в сердце любой знающей себе цену женщины охранники занимают бесполое место обслуживающего персонала, вроде евнухов.
Отдыхающая на лавочке в тени разросшегося фикуса курящая дама Валентина спрашивает зажигалку, и хитро прищурившись от вспыхнувшего перед лицом огня, интересуется настроением после танцев. Имени партнерши я не запомнил, однако духовная верность мужу интересна, и рассказываю об этом Валентине.
– Ирина её зовут, – говорит Валентина и так же как партнерша в недавнем танце озорно заглядывает в глаза. – И врет она! Так не бывает. Человеку свойственна полигамия...
Покорять сердца здешних курортниц несложно, да и не обязательно – реалии взрослой жизни уже покорили их, давно и безвозвратно.
В назначенных врачом прогулках солидная дама из номера «люкс» Татьяна обстоятельно рассказывает подробности становления семейного бизнеса на Поволжье. Много смеясь и пересыпая истории своей жизни сопутствующими анекдотами, говорит о строительстве трехэтажного собственного дома, престижных автомобилях, административных поборах, переделе собственности… и в нервных приступах её смеха чувствуется едва уловимый оттенок грусти о суетно потерянных днях. Её анекдоты из жизни «новых русских» более тоскливы, чем смешны, и порой обрывая себя, она надолго умолкает.
Здесь все знают, что время отдыха коротко (еще один опыт взрослой жизни) и поэтому спешат, – знакомиться, делиться наболевшим, и если мелькнет удача, завести короткий роман. И женщины в этом всегда практичнее: уже при первом же знакомстве незаметно, а то и прямо в лоб уточняют дату отъезда собеседника и высчитывают оставшиеся дни совместного отдыха.
* * *
Откуда-то издали, из-за отгороженного забором внешнего мира к нам проникали домашние новости о заботах родных, временно оставленных дел.
Друг другу мы делились впечатлением своих новостей за ужином. И дела эти были далеки от нашей уютной действительности, едва ли задевая кого-то всерьез.
Из того же далёка к нам подкатывался Новый год. В одно из последних утр перед отъездом щебечущие о чем-то домашнем горничные и санитарки развешивали серебрящиеся гирлянды, ёлочные украшения и переменно мерцающие электрическим светом незатейливые слова: «С Новым годом».
Последнее наше культурное мероприятие – конкурс художественной самодеятельности силами отдыхающих. Здесь мы вдруг узнали, что Василий, наш стоический пловец в леденящей морской воде, – во внешней жизни профессиональный музыкант, талантливый исполнитель популярных песен. Сценическая выправка его сдержанна и поет он замечательно, – восторженные наши овации продолжительны. Тем временем наша культорганизатор Юлия за кулисами переодевается в красный сарафан и следующим номером танцует польку – наша мужская часть зрителей вне себя от охвативших эмоций: аплодируем мы так, что болят ладони. И немножко жалко, что мы – всего лишь курортная аудитория Юли, то есть систематически обращающаяся: за три недели полностью и навсегда сменяется весь её зрительский состав.
Воспрянувшие повеселевшим духом и обогащенные сероводородом мы едем домой, к своим присыпанным снегом улицам, домам, подъездам. Спешим к тёплым квартирам, вкусно пахнущим кухням и радостно встречающим своих дорогих «курортников» женам и детям.