ARMARIUM BOHEMICA
Miscellanea
Литературные переводы Юрия Владимировича Мещаненко
ЯРМИЛА ГАШКОВА
РАССКАЗЫ
о слабых женщинах и сильных мужчинах
и наоборот
Издательство: "PRITEL KNIHY"
Прага
1927
Страниц: 224
У СВЯТОГО АНТОНИНА
(Стр. 145 — 149)
Две красивые девушки в красивых костюмах медленно поднимались вверх по склону.
Двигались, покачивая бёдрами, разговаривая и смеясь. Солнце палило и голый холм излучал жару. За девочками шли молодцы. Также два. Они были здоровенными, мускулистыми и красивыми. Они могли бы обогнать девушек, но не обгоняли. Их взоры блуждали по тонким лодыжкам, округлённым икрам, красивым бедрам и шеям загорелых девушек.
Долго так поднимались вверх по склону, две и два, в гнетущей жаре. Наконец достигли лесочка на темени холма. Лесочек был расцвечен красными платками, голубыми передниками мальчиков, белыми рубахами и пёстрыми вышиванками. Земля полна бумаги, осколков и юбок девушек. Лесик жил пением, криками и ржанием лошадей, которые также стояли, вместе с повозками, в прохладе леса.
Обе девушки в смущении остановились, когда до них донёсся тяжелый запах пива, пота и конского навоза. Они устали от жары, ноги ныли, хоть падай, и они, поколебавшись, решили спрятаться под деревьями. Недолго походили туда-сюда, застенчиво выискивали местечко, где бы сесть, и за неимением другого, наконец, уселись вблизи лошадей, покорно смирившись с кислым запахом и мечтая только снять туфли, ноги в которых уже горели.
Отдышались. Всё таки здесь было лучше, чем ходить по страшной жаре переполненным лесочком. Оба молодца не спускали с девушек глаз. Едва девушки сели, они уже принесли кувшины с пивом и предложили им. Девушки в растерянности посмотрели друг на друга.
В глазах младшей девушки заиграл какой-то бесёнок. Она кивнула. Хлопцы присели около девчат. Мартин узнал, что младшая зовётся Марышкой, что она служит в Лугачовицах у господ из Праги и что она — полная сирота. Вторая — была её подругой, тоже Марышка, и была от земли вблизи Напаедел. Первая Марышка получила на три дня отпуск, приехала в гости ко второй, и вместе они направились к святому Антонину, чтобы повесить сердечка на алтарь и молитвенно выпросить у него красивого парня. Мартин и Янко также отправились в паломничество, чтобы пожертвовать восковые сердечки.
Мартин мечтал о подруге, а Янко хотел жениться, чтобы ему не было грустно.
Младшая Марышка смеялась, старшая улыбалась. Она боялась указать зубы, потому что на одном была золотая коронка. Когда на вешину холма въехала кавалькада маскарада и младшая Марышка тщетно приподнималась на цыпочки, чтобы рассмотреть королевскую езду, Мартин поднял её повыше, а Янко обнял вторую Марышку, чтобы она не потерялась в толпе. Младшая Марышка осталась с Мартином, старшая — с Янко.
Напрасно одна другую высматривала, толпа их разделила, Марышки искали глазами друг друга, но парни как-то пренебрегли наблюдением.
Когда младшая Марышка жертвовала восковое сердечко, Мартин прошептал ей, что она ему нравится, а через полчаса, когда жертвовала восковое сердечко старшая Марышка, Янко стиснул ей руку. Младшая Марышка сидела с Мартином в еловой рощице на другой стороне холма. Мартин её обнимал и что-то шептал в ухо. Около них проходили вторая Марышка с Янко, держась за руки, молчали и ничего не видели вокруг себя. А младшая Марышка, видя это, не окликнула их: «Мы здесь», — подождала пока они пройдут, закрыла глаза и подставила губы. Мартин целовал её и нашёптывал.
* * *
Поезд уже уехал, когда старшая Марышка с Янко подошли к вокзалу. Она, склонив голову, молчала. Янко обнял её за талию, взял за подбородок и посмотрел ей в глаза. Она прочитала в его глазах жгучий вопрос и не сказала нет...
Младшая Марышка утром садилась в вагон. Сжалась в уголочке, как испуганная птичка. Уже не смеялась. Что скажет маме? Что будет дома?
Дверь купе слегка приоткрылась, и вошла старшая Марышка.
Присмотрелись одна к другой. Старшая Марышка присела к сестре и сказала:
— «Где ты была, Вера?»
Вера почувствовала, что её сестре полегчало, так же, как и ей, и ответила:
— «Не спрашивай, Маша — что скажем дома?»
Если лгут две Марушки, лгут так хорошо, что никто не сомневается в их добропорядочности.
И что из того правда, если Вера думает о Мартине днём и ночью и готова выйти замуж даже и за деревенщину, только чтобы бы он звался Мартин и был бы это тот, от Святого Антонина? Такое молодое, горячее сердечко способно и болеть — когда ничего не знает о Мартине. И Маша как-то стала слишком серьёзной. Иногда ей ночью кажется, что Янко обнял её за талию привлёк к себе и глядит ей в лицо с горячим вопросом в глазах. Маша так счастлива, так счастлива — во сне.
* * *
— «Мне хотелось бы знать, почему бы вы не могли идти в национальных костюмах? Что вы вдруг имеете против вышиванок?»
— «Мне не хочется танцевать», — сказала Вера.
— «Я никуда не пойду» — сказала Маша.
Но мать начала им вычитать:
— «Я такой молодой вышла замуж, никуда не ходила, ничего не видела, только с вами нянчилась и надеялась, когда вырастете, с вами помолодею, куда-то схожу, что-то увижу. И сейчас чтобы я сидела дома. Одной не хочется танцевать, а другая не пойдёт никуда».
Поэтому наконец Вера и Маша решили, что наденут вышиванки. Это была жертва —и какая!
Маша смотрела на рукава, на юбочку, на черевички и давилась слезами. Вера просовывала голову в сорочку, шептала: «Мальчик мой дорогой!»
Мартин и Янко вошли в зал.
— «Помнишь Марушку?» — тихо спросил Янко, увидев в хороводе красную юбочку.
— «Эта девушка не идёт у меня из головы» — ответил Мартин.
— «Такая была милая, такая, такая — оставим это — в общем, служила в Лугачовицах
Янко мечтательно осмотрелся по залу и подумал на минутку, что у него обман зрения.
В хороводе кружились обе Марушки...
Тогда Марушки признались, что у Святого Антонина они лгали.
— «Знаешь, — призналась Вера Мартину, — сначала я из тебя сделала шута, потом ты мне понравился — а потом стыдилась сказать, кто я — мой золотой, обманутый мальчик».
Что-то подобное сказала и Маша, когда её исповедовал адвокат Янко.
— «Верочка», — зашептала Маша, когда утром снимала костюм и ложилась в постель. Я себя чувствую так, как иногда возьму роман и прочту его от конца к началу. Конец такой красивый, что мне любопытно начало. А потом, когда чту от начала, хотя бы знаю, что конец красивый. Ты тоже читала когда-нибудь вначале конец?»
— «Читала», — сказала Вера и вспомнила Святого Антонина.
* * *