А солнце с утра светило ласково. Утро дышало свежестью. Лес шумел над головой Анны Федоровны, которая спешила на автобусную остановку по лесной тропинке вдоль опушки леса, чтобы успеть к приему детей в группу. Летний день обещал быть жарким, даже душным. Но в это как-то не верилось совершенно. Дул ветерок и нес запахи хвойного леса. Птицы пели свои утренние песни, и их голоса были хорошо слышны в притихшем лесу. В вершинах сосен суетились балки. Они всегда провожали Анну Федоровну на остановку автобуса, потому что знали, что у заветного деревца на пенек она обязательно положит горстку семечек, а потом будет оглядываться, чтобы увидеть, как угощаются белки. А кумушки, как Анна Федоровна называла лесных белочек, будут лапками брать по одной семечке, расщелкивать их и выплевывать скорлупки подальше от себя. Ну, совсем как бабушки у подъезда городского дома.
Автобус в пригород ходил по расписанию. Анна Федоровна из-за этого опаздывала на пять минут. Ровно на пять минут. Её подстраховывала воспитательница из средней группы. Она принимала самых ранних детей из группы Анны Федоровны по всем строгим правилам приема детей в садик. Очень рано приводили только Женю и Арнольда. Ровно к семи часам утра.
«Могли бы дать поспать детям лишних полчаса, - думала Анна Федоровна, - на работу мамам к восьми часам, она узнавала, живут они недалеко. В садик детей приводят пешком. А Женю мама просто за руку по воздуху несет. Всегда ходит так стремительно, что малыш за ней не успевает. Она его дергает за руку нервно. Кричит на него. А у него всегда выражение лица привычно виноватое. А в чем виноват бедный ребенок? В том, что мама живет одна? Что с отцом Жени она развелась? Что переехала в другой город, обменяв квартиры? Что с ребенком ей некому помочь совершенно! А может быть Женя виноват в том, что в стране кризис, что зарплату почти не платят, что люди выживают, как могут, что мама Жени работает психологом в тюрьме и носит домой еду в баночках для Жени, которую из жалости дает ей тюремная повариха? Она на ребенке все зло вымещает против этой жизни. Погубит мальчика. А в группу его прямо зашвыривает. Как будто рада, что избавилась на целый день. Мальчику всего третий годик недавно пошел. В это время они такие ранимые! Им нужно столько любви и заботы! Но этого ребенка некому любить. А ведь все ей вернется. Он вырастит и припомнит ей все. Вот тогда она и вспомнит все эти зашвыривания в группу и эти громкие крики на собственного ребенка. Найдется много желающих в жизни обидеть наших детей. И ведь обидят. И ни раз. А вот любить их желающих чуть поменьше.
Мама Арнольда приводит ребенка к семи часам и забирает его последним, потому что беспокоится, что воспитательница свое время не отработает. Положено работать с детьми с семи утра и до шести вечера – вот и работайте. Вам за это деньги платят. А то – приведи попозже ребенка, а забери пораньше – а деньги отдай за полный рабочий день. Нет уж. Вот вам мой Арнольдик. С ним вы не заскучаете. И действительно. Не скучали. Таким подвижным был малыш, что уследить за ним стоило большого труда!»
Первый утренний автобус шел в город полупустым. Анна Федоровна удобно устроилась на боковом сидении и смотрела в окно на поля с осушительно-оросительной системой, которые теперь зарастали бурьяном, а предприимчивые граждане разбирали и растаскивали трубы системы по своим дачам и подворьям. Она тяжело вздохнула и вспомнила мужа своего, который всю свою жизнь проработал трактористом именно на этих полях. Может быть, и ушел он из жизни рано, потому что не мог вынести нового отношения к земле. Перестала она быть кормилицей прямо на глазах.
Детский сад в пригородном поселке закрыли. Здание отдали под общежитие. Работы не было. Как хорошо, что Анну Федоровну взяли на работу в городской детский сад. До пенсии ей оставалось всего три года. Денег за работу не платили. Они копились на счетах в бухгалтерии. Задержка зарплаты уже составляла полгода. Выдавали такие крошечные суммы, что их хватало только на оплату проезда в автобусе. Выживала Анна Федоровна только тем, что держала корову. Она привозила молоко в город и продавала его сослуживцам, а то и вечером вставала на рынке. Деваться было некуда. Младшая дочь была студенткой. Жила с матерью. Старшие дети уже жили самостоятельно.
Вот и теперь тяжелая сумка с банками с молоком стояла у ног Анны Федоровны. Везла на продажу. Да какая продажа? Отдавала под зарплату. И все ей были должны. И сослуживцы, и государство. А ей самой иногда приходилось в магазине продукты тоже брать в долг. Давали хлеб под запись.
Детский сад был в центре города. Он был расположен в середине квартала, прямо рядом с жилыми домами. Они защищали строение от шума городской трассы. Рядом шумели и гудели машины, сновали автобусы самых разнообразных маршрутов, куда-то спешили такси, а здесь был маленький оазис тишины и покоя. Прекрасный просторный двор, ухоженный и обустроенный общими усилиями воспитателей и родителей, выглядел нарядно. В детском саду работал Захар Максимович. Незаменимый был он человек. Много лет проработал он на мебельной фабрике, но предприятие обанкротилось и остановилось. Захар Максимович пришел работать в детский сад дворником. Куда же было ему деваться? Хоть и не платили почти деньги за работу, но иногда давали продукты. То масло растительное, то сахар, то крупы и муку. Хоть как-то можно было продержаться.
Захар Максимович так обустроил игровые площадки, что детям там было чем заняться. И крошечные безопасные качели для малышей, и столики, и скамеечки к ним, и маленькие пароходики, почти как настоящие, даже под парусами, и деревянные большие автомобили со скамейками для шоферов и с настоящим рулями, которые были сделаны из колес от детской коляски. Даже избушка на курьих ножках была на игровой площадке. Просто спилили старый тополь, потому что он мог рухнуть. Ствол у него стал трухлявым от времени. И пенек оставили очень высоким. На нем Захар Максимович соорудил терем-теремок – маленькую беседку со скамеечками внутри и с крепкой крышей из жести. Терем Анна Федоровна разрисовала красками, которые принесла из дома. К терему вело крепкое маленькое крылечко. Иногда, во время прогулок, в тереме дети обнаруживали гостей. И сказочная Баба Яга, в которой трудно было узнать молодую няню Настю, прямо из теремка рассказывала ребятишкам сказку Гуси-лебеди. Не только малыши слушали её с открытыми ртами, но и ребятишки из соседних групп тоже слушали восторженно. В другой раз в тереме поселилась лиса, которая не пускала зайчика в его лубяную избушку. Даже родители помогали ставить такие маленькие спектакли. Дети копили впечатления. Не все же им смотреть мультфильмы непонятно про каких зверей.
Говорят же, что голь на выдумку хитра! Анна Федоровна зимой устроила во дворе просто сказку для детей. Из снега воспитатели под её руководством вылепили сказочных героев. Здесь гуляли и гномики с бородками из крашеной мешковины, здесь в уголке сидела грустная Царевна Несмеяна, а по земле ползла огромная снежная черепаха.
Теперь был июнь. От снежных фигур остались только воспоминания. На площадке для прогулок малышей Анна Федоровна из бревнышек, которые вкопал ей Захар Максимович, и старых тазов устроила грибочки. Тазы были прибиты вниз дном. Воспитательница с нянечкой покрасили их коричневой краской. Ну, точно как большие маслята семейством целым грелись на солнышке. Малыши и сидели на грибочках, и прыгали с них вниз, и на игрушечных деревянных машинках подвозили к ним песок из песочницы и насыпали горки.
Над песочницей Анна Федоровна соорудила зонт от солнца. Все тот же Захар Максимович устроил из брусьев каркас, а Анна Федоровна накрыла его огромным лоскутным покрывалом. Она сама нарезала квадратики из всего, что было под рукой. Помогали и родители. Потом она прошила лоскуты на машинке. Вышло просто великолепно!
Из пластиковых бутылок Анна Федоровна нарезала совочков, ведерки из-под майонеза родители тоже приносили ей. Она плела к ним красивые ручки – и вот уже малыши набирали в них песок.
Анна Федоровна зашла во двор детского сада и сняла пленку, которой была закрыта песочница. Пусть песок согреется на солнышке. А пленка уберегала песок от ночных набегов собак и котов из соседних домов. Песок для детских игр должен был быть чистым.
Большая выдумщица и фантазерка, Анна Федоровна даже с такими крошечными ребятишками организовывала самые разнообразные занятия. Она выпрашивала в магазинах обои, которые были в остатке. Их продавали ей за чисто символическую цену. Иногда она выменивала рулоны на банку молока.
В группе она расстилала кусок обоев изнаночной стороной вверх, сама ложилась на пол, который был с подогревом, рядом на животики плюхались её подопечные малыши, она давала им в руки восковые мелки, и они рисовали свои каляки-маляки с таким усердием и упоением, что даже сороки заглядывали с любопытством в большие окна в группе. Что это там ребятишки притихли? Чем они заняты? Творцы! Рисуют свой собственный мир!
Анна Федоровна работала с детьми с таким удовольствием, с такой радостью, что в малышовской группе никогда и никто не слышал детского плача в её смену. Её напарница – молодая женщина Наталья Викторовна - имела высшее образование, всячески подчеркивала это, желая возвыситься, но у неё ничего не получалось. Дети под её присмотром часто плакали, ссорились и совсем не умели играть спокойно, как говорила воспитательница. «Нужно организовывать досуг детей, работать с ними, развивать малышей, петь с ними, водить хороводы, а не просто быть надзирателем над ними!» - говорила Анна Федоровна своей молодой напарнице. Но та только фыркала и жаловалась родителям детей на то, что они у них такие невоспитанные. А после жалоб этих жаловалась и на родителей детей. Они её не уважают, а вот Анну Федоровну все просто обожают!
Сегодня Наталья Викторовна попросила Анну Федоровну проработать полный день. Ей нужно было решить какие-то свои личные дела.
Да всегда пожалуйста! Анна Федоровна подменяла всех воспитателей в детском саду в случае необходимости. И в любой группе она чувствовала себя, как у себя дома. Больше тридцати лет стажа было у неё за плечами. И господин опыт помогал ей выйти из любой, даже самой трудной ситуации.
В группе её уже ждали Арнольд и Женя.
- А что у меня есть! Несите кружки! Я вас молочком парным напою.
Малышей не нужно было просить два раза. Они знали, что по утрам Анна Федоровна всех их поит теплым молоком от собственной коровы, которую зовут Зорька, которая живет в отдельном домике возле дома Анны Федоровны. Зорька ест сено, а сейчас, летом, она пасется в поле вместе с другими коровками, а за ними наблюдает пастух.
У Зорьки есть теленок – её ребенок. Он уже большой. Тоже ест траву. Анна Федоровна часто рассказывала детям про свою коровку всякие истории, а они любили их слушать. Рассказывала им воспитательница и про лес на краю поселка, и про белок, которые в лесу живут, и про грибы, которые там растут.
Молоко было выпито все, без остатка. Прекрасные белые усы от пенки появились над детскими губами.
- Опять Вы, Анна Федоровна, детей молоком поите от своей коровы. Дешевый авторитет зарабатываете? Покупаете их любовь за полстакана свежего молока? Молоко не прошло обработку на молокозаводе. Оно не пастеризовано. Дети могут заболеть.
- Они могут заболеть от детсадовской еды. В супах ни жиринки. И каша на воде сварена, только каплей молока приправлена. Все воруете? Никак насытиться не можете? А обо мне по себе не судите. У меня авторитета и без молока хватает. Подкармливаю я ребятишек. От чистого сердца. Корова моя проверена. Мы каждый год кровь на анализы сдаем. Больной скот в общее стадо не пустят. У нас хорошая ветеринарная служба!
- Ну, работайте. Пока.
Фраза была сказана угрожающим тоном. Заведующая детским садом даже не поздоровалась с Анной Федоровной, когда неожиданно вошла в группу. Она бы давно уволила педагога, да только не за что было. Но Анна Федоровна знала, что стоит ей оступиться хоть в малой малости - её немедленно и с удовольствием уволят. Кому хочется видеть в глазах подчиненной вечный укор своей совести. А терпеть открытые нападки на педагогических советах? Никому такой работник не нужен. Нужны слепые и покорные. И почему она не может молчать? Время такое трудное. Как же она будет жить, если потеряет эту работу? Но видно так уж она устроена. Вначале родилась её большая совесть, а потом и она сама пришла в этот мир за ней следом.
В группе было шестнадцать детей. Много. Но ходили ежедневно не все. Родители экономили свои деньги и оставляли детей дома при любом удобном случае.
Сегодня в группе было четырнадцать ребятишек.
Позавтракали, поводили хороводы с пением потешек.
Это только несведущему человеку может показаться, что если он водит своего двухлетнего ребенка в детский сад, то никакой воспитательной работы с ним никто не проводит. Какая воспитательная работа с таким крошечным человеком? А вот если спросить Анну Федоровну, то она многое бы могла рассказать о своем деле.
О пользе песенок потешек, например, для развития детей она могла говорить часами. Были бы слушатели! Оказывается, что родители предлагают детям свою заботу и любовь в своих поступках. Конечно, ребенок радуется новой игрушке, вкусной еде, нарядной одежде. Но всего нужнее малышу – общение с миром. Вот именно это – лучшее, что могут предложить родители своим деткам. Общение должно быть радостным. Потешки пришли к нам из народа, и несут в себе мудрость многих поколений. Потешки учат малышей понимать и воспринимать речь. Плавность и ритмичность речи помогает расти малышу психологически здоровым человеком. Незамысловатые потешки стимулируют интеллектуальное становление малыша. Вот так-то! А совместное пение сближает всех. Родителей и детей, и детей в группе. Дети становятся дружнее и доброжелательнее.
Детских песенок и присказок Анна Федоровна знала множество.
Вот и теперь, когда малыши после еды пошли мыть руки, они запели громко:
Знаем, знаем, да, да, да!
Где ты прячешься, вода!
Выходи, водица!
Мы хотим умыться!
Ай, лады-лады, лады!
Не боимся мы воды,
Чисто умываемся,
Маме улыбаемся!
Потом было время для коллективной игры с малышами. Дети сели в кружок на стульчики, а Анна Фёдоровна посадила на стульчик вырезанного и наклеенного на картон зайчика и предложила малышам его покормить.
На коврике лежала нарисованная морковка и свекла, и огурец, и капуста, и баклажан, и яблоко, и даже сыр. Что больше всего на свете любит зайчик?
Малыши думали и называли овощи и узнали сыр, но выбор сделали правильный – зайчик любит морковку и капусту.
Потом Анна Федоровна учила с малышами стихотворение про пальчики. Дети показывали ей пальчики сами, а она говорила:
- Пальчик толстый и большой в сад за сливами пошел, указательный с порога указал ему дорогу. Палец средний – самый меткий, он сбивает сливы с ветки, безымянный – поедает, а мизинчик-господинчик в землю косточки сажает.
Потом Анна Федоровна дала детям время для свободной игры. Женя почему–то подошел к окошку и стал смотреть сквозь него во двор. Анна Федоровна не выводила детей на солнцепек в жаркие дни. Прогулки она проводила во второй половине дня.
- Бабушка, бабушка идет! Там моя бабушка. Посмотрите! Посмотрите все! Там моя бабушка ко мне пришла! – закричал вдруг Женя.
Анна Федоровна глянула туда, куда показывал ей малыш, и увидела прекрасную молодую женщину. Стройная и легкая, в большой белой шляпе от солнца, в голубом платье в крупный горошек, в летних открытых босоножка на небольшом каблучке, она стремительно шла по неширокой дорожке к входу в их группу.
У женщины была девичья талия, которую обхватывал тоненький блестящий ремешок. Издалека её можно было принять за девушку. Но когда она открыла дверь в группу и вошла в помещение, Анна Федоровна поняла, что перед ней стоит её ровесница. Тонкая сеточка морщин у глаз выдавала возраст женщины.
Женя бросился к бабушке бегом, раскинув свои ручонки в стороны, она подхватила его, взяла на руки и они крепко обнялись и так молча стояли несколько минут.
- Ты где была? Ты где была? Я тебя всегда ждал. Мама говорила, что ты никогда не приедешь к нам. А ты – приехала.
- Ну, поговорите здесь, на диванчике, а я к детям пойду.
- Разрешите мне внука взять на денек. Мы в парке погуляем. В кафе сходим детское. А к приходу его матери я верну его в садик.
Нельзя было разрешать. Ни в коем случае. Только с разрешения матери. Но видно было, что она такого разрешения не даст. Да и где было её искать? Мобильные телефоны тогда были не у каждого, у мамы Жени его не было. Нельзя было разрешать. Анна Федоровна могла лишиться работы. Нарушение должностной инструкции. Хорошая причина для увольнения.
- Идите! – сказала Анна Федоровна, - только на всякий случай я запишу Ваши паспортные данные, на всякий случай.
- Да-да! Конечно! Непременно. Вот. Я и расписку могу написать на всякий случай.
- Нет. Паспортных данных достаточно. Но только к четырем часам чтобы привели его. Без опозданий. А то Вы меня сильно подведете, Юлия Борисовна.
- Не подведу. Не сомневайтесь.
И они ушли.
А Анна Федоровна не могла себе места найти. Разрешила. Не смогла отказать. Слабохарактерная какая. Она знала, что мама Жени в тяжелом конфликте со своей свекровью, что она её считает виновницей распада их молодой семьи. Сколько времени ходит Женя в ее группу? Три месяца. Значит, ровно три месяца он не видел свою бабушку. И не забыл. Вот как она ему нужна. Просто необходима. В минуту встречи бабушки и внука Анна Федоровна поняла, что разлучать их – нельзя.
День шел в хлопотах. А стрелка часов двигалась и двигалась и стала приближаться к цифре четыре. Юлия Борисовна с Женей и не думали возвращаться в детский сад. Вот и сравнялись стрелки. Ну что же теперь делать? Как объясняться с мамой Жени? Что говорить заведующей детским садом? Как оправдываться? Какие найти слова? Нет! Не нужно искать слова оправдания. Вон они, бегут по дорожке, как заговорщики. За руки крепко держатся. Вот завернули за угол, чтобы подняться на крыльцо и попасть в группу. Но в эту минуту на дорожке показалась и мама Жени.
- В группу, немедленно! И стойте там тихо. Я с Вами потом поговорю. А ты, Женя, сядь на скамеечку и отдышись!
- Женя, ты меня из окна увидел. Уже отпросился?
- Мама, мама, а я в парке гулял сегодня с бабушкой. Она приехала в гости!
- Фантазирует! – твердым голосом произнесла Анна Федоровна.
- Многое бы я отдала за то, чтобы это было правдой. При чем тут моя свекровь, если мы с её сыном не смогли поладить? Зачем я её так наказала? Что? Мне легче стало? Нет! Моему сыну легче стало? Нет! Она как была ему бабушкой, так бабушкой и будет на всю его жизнь. Я – погорячилась.
- Так все еще можно исправить, - сказала Анна Федоровна громко, - Юлия Борисовна, идите к нам!
Анна Федоровна отправила Женю поиграть в группу, а сама вышла с двумя женщинами во двор, села на скамейку и долго-долго говорила с ними. Нянечка в группе иногда слышала очень громкий её голос, иногда она говорила тихо и доверительно.
Потом она стояла у окна в группе и долго смотрела вслед мальчику Жене, который отправился домой вместе с мамой и бабушкой. Он шел посередине и держал их за руки. Обеих. Очень крепко. И Анна Федоровна подняла руку и перекрестила их. Всех троих. Она горячо помолилась за них.
- Владычице Преблагословенная, возьми под Свой покров семью эту и не допусти никого до тяжкого расставания и разлуки. Всели в сердца их понимание. Пресвятая Богородице, спаси нас всех! Аминь.
Наверное, молитва помогла, потому что счастливая мама Жени пришла через несколько дней забирать документы сына и сказала, что с мужем она помирилась, и возвращается к нему. Вместе с сыном.
История о том, что Анна Федоровна отпустила ребенка из группы без разрешения матери неизвестно с кем, вдруг пополнилась слухами и домыслами, докатилась до районо. Анну Федоровну чуть не уволили с работы по статье. Но родительская общественность так встала на защиту, что уволить прекрасную воспитательницу не смогли. Но ей объявили выговор. С последним предупреждением.