Предисловие.
Я веду свои дневники с 14 лет. Они всегда помогали мне разобраться в себе, в жизненных ситуациях. Периодически я их сжигаю. Становится смешно и даже как-то стыдно за свои поиски « смысла жизни».
Начиная с 1984 года, когда я встретила на своём жизненном пути Леонида Осыку вплоть до 1994 года, когда муж тяжело заболел и слёг, я сохранила дневники для наших сыновей - близнецов Богданчика и Олексы.
С Леонидом случился третий и самый страшный инсульт, парализовавший и уложивший его в постель на долгие семь лет. Сыновьям тогда исполнилось по три годика. Мальчики росли, видя в комнате папы беспомощного,«лежачего» инвалида, который постепенно терял личностные качества некогда блистательного эрудита, интеллектуала, юмориста, талантливейшего кинорежиссёра. Леонид Осыка умер, когда детям исполнилось 10 лет.
Ради наших сыновей я отважилась опубликовать свои записи в дневниках, чтобы «познакомить» мальчиков с отцом, с тем счастливым для нас временем, когда он был жив, здоров, снимал свои талантливые фильмы и его окружали замечательные друзья.
Сыновьям Леонида Осыки посвящается…
ТАКАЯ ВОТ ЖИЗНЬ И ТАКОЕ КИНО...
3 января 1984 года
За окном идёт густой снег. Утро. Вставать не хочется... Ещё несколько дней отдыхаем - каникулы перед новым семестром в эстрадно - цирковом училище.
Лежим в кроватях с моей соученицей и подругой Аллой на съёмной квартире и делимся впечатлениями от встречи Нового года. Как хорошо, что мы приняли приглашение встречать Новый год в совершенно незнакомой компании! Теперь среди наших знакомых будут молодые художники, и даже настоящие поэты!
Алла уже, кажется, успела влюбиться в одного из них. Борис! Он настоящий поэт! Глаза у Аллы сияют, она ему тоже явно понравилась. Он не отходил от неё всю новогоднюю ночь. Алла сладко потянулась и сказала:
-А ты очаровала всех своими танцами, с тебя не сводил глаз художник Слава, вот если бы ты ещё спела, они бы тогда просто обалдели! Я так люблю, как ты поёшь романсы!
-Фортепиано там не было, без аккомпонимента романсы теряют свою прелесть.
Наши приятные разговоры прерывает телефонный звонок:
-С Новым годом! Могу я поговорить со Светланой Князевой?
-Да, это я, - голос в трубке был мне совершенно не знаком.
-Здравствуйте, Светлана! С вами говорит Леонид Осыка, кинорежиссёр с киностудии Довженко. Я хотел бы с вами встретиться.
-...? - я растерялась и повернулась к Алле:
-Какой - то Осыка, кинорежиссёр, хочет встретиться со мной...
-Сам Леонид Осыка? - у Аллы глаза округлились от удивления. - Приглашай его к нам, я тоже хочу с ним познакомиться! - умоляюще посмотрела на меня Алла.
-Да, пожалуйста. Вам будет удобно прийти к нам домой?
-С удовольствием! Записываю адрес. Я готов подъехать сегодня вечером к шести.
-Хорошо, до встречи.
Я положила трубку.
-Сам Леонид Осыка! Надо же! - не унималась Алла. А надо сказать, что Алла увлекается творчеством артистов и кинорежиссёров. У неё несколько альбомов с вырезанными фотографиями и статьями из «Советского экрана». Она вытащила из своей тумбочки один из альбомов и показала мне несколько разворотов с вклеенными кадрами из «Захара Беркута».
-Боже мой! Да это же гениальный режиссёр, это же украинский «Феллини», его «Каменный крест» - шедевр мирового кино!
-Мне стыдно признаться, но я никогда не слыхала ни о Леониде Осыке, ни о его фильмах, - с грустью сказала я.
-Слушай, а может быть, нас кто-то разыграл? - спросила Алла. - Не может быть, чтобы сам Осыка позвонил, откуда у него наш номер телефона?
-Ну что ж, в шесть часов и узнаем, розыгрыш это или Леонид Осыка действительно появится у нас в квартире.
Мы стали наводить «марафет» в нашем жилище, сбегали в «Гастроном», на последние деньги от стипендии купили продукты. Ближе к вечеру Алла стала суетиться, одеваться, краситься, а я впала в какое-то оцепенение и подумала:
«-Буду естественной, такой, какая есть», - и только надела новый коричневый халат из вельвета, который подарила сама себе на Новый год.
И вот, наконец-то, долгожданные шесть часов. Звонок в дверь. Я пошла открывать... Я увидела перед собой незнакомого человека средних лет:
-Здравствуйте. Я Леонид Осыка! Вы Светлана? - наши взгляды встретились...
Меня потрясли его глаза: они были светло-голубые, добрые, какие-то по - детски чистые, лучистые. Вдруг его глаза засияли и их лучи как рентген стали «просвечивать» меня. Я ощутила нежный трепет в сердце и у меня появилась еле заметная нервная дрожь. Я, кажется, слегка покраснела. Он улыбнулся, и его глаза заискрились как-то лукаво.
-Проходите, пожалуйста, - пролепетала я. Алла устремилась к гостю.
-Это Алла, моя соученица.
-Леонид Михайлович, - он пожал ей руку и вынул из портфеля бутылку шампанского и коробку конфет. - С Новым годом, девочки!
Я отметила про себя, что Леонид Осыка был невысокого роста, плотный, волосы на голове были наполовину седыми, лицо украшали усы и острая бородка. Одет он был в чёрный свитер грубой вязки. « И всё же, откуда у него наш номер телефона? И какова цель его визита?» - подумала я. И будто прочитав мои мысли, гость сказал:
-Коля Бохонко все уши мне прожужжал, что у него есть соученица Светлана Князева, которая и танцует и поёт хорошо. Он от вас в восторге!
«Ах, вот в чём дело!» - подумала я. Коля Бохонко, пятнадцатилетний мальчишка, был увлечён мной. А я в свои 22 года относилась к нему, как к младшему братику. А Коля, аккомпонируя себе на гитаре, пел хриплым голосом песни Высоцкого, подражая ему, и называл меня своей Мариной Влади. Он ради меня совершал всякие глупости вроде того, как поднимался к нам на пятый этаж по пожарной лестнице, пел под балконом свои песни, а однажды рано утром разбудил нас громкой игрой на гитаре у нас под дверью. Но я, конечно, серьёзно его не воспринимала. Теперь решил, наверное, удивить меня этим визитом кинорежиссёра Леонида Осыки?
-Коля преувеличивает мои достоинства, - сказала я. - А откуда вы его знаете?
-Я снимал в фильме «Дед левого крайнего» его покойного деда Миколу Яковченко, хорошо знаю эту семью. С его отцом, Владимиром Бохонко, мы часто общаемся. Он режиссёр передачи на радио «От субботы до субботы». Может, слыхали?
-Да, да, конечно, мне эта передача очень нравится! - воскликнула Алла.
-Тяжело им живётся после смерти Юнны, дочери Миколы Яковченко, Колиной мамы, - сказал Леонид Осыка.
-Да, я знаю, что у Коли умерла мама, когда ему было 12 лет, - ответила я.
Леонид Михайлович стал рассказывать о Яковченко всевозможные байки:
- «Микола Федорович, а, сколько вы выпили «Горілки» за всю жизнь?» - спрашивают у любимого артиста.
- «Не перепливеш...»
Леонид Михайлович открыл бутылку шампанского и сказал:
-Я не пью алкоголь, «завязал» в прошлом году.
И опять про Миколу Яковченко:
-Великий артист однажды так напился, что приятели решили, что он умер, вызвали «скорую», врачи, не долго думая, отправили его в морг. В морге он проснулся, увидел мертвецов с бирками на ногах, на себе бирку обнаружил, испугался и давай стучать в дверь, звать на помощь. А санитары, услыхав из мертвецкой стук, сами испугались. Когда же они открыли дверь, то обнаружили живого и невредимого Яковченко, требующего отвезти его домой. А в театре, где он служил, и дома все готовились к похоронам. Какие же были лица у родственников и коллег, когда взбешённый Микола Федорович вернулся из морга и потребовал опохмелиться!
Мы с Алкой хохотали, как ненормальные, а Леонид Осыка хитро щурил глаза, правой рукой поглаживал бородку и улыбался. Держался он очень просто, будто знакомы мы были давно. Общение с ним было непринуждённым, непосредственным, возрастная грань как бы стиралась, и мы общались как ровесники. Он спросил:
-Какие у вас занятия в эстрадно - цирковом училище? Что вы изучаете? Чем занимаетесь? И почему туда поступили? - обращался он явно ко мне.
-У нас много дисциплин. Я поступила в училище, будучи студенткой музыкального училища имени Глиэра. Несколько лет до этого я занималась в студии пантомимы под руководством Владимира Крюкова при клубе «Точэлектроприбор». У нас в студии Крюков поставил спектакль «Страшная месть» по мотивам повести Гоголя, в котором я играла главную роль Катерины. У нашего руководителя была мечта-создать театр пластической драмы, в котором я была бы одной из профессиональных актрис. В нашем театральном институте имени Карпенко - Карого не готовят актёров пластической драмы, вот он и порекомендовал мне поступать в эстрадно - цирковое училище к нему в мастерскую. Я поступила сразу на второй курс. А изучаем мы пантомиму, хореографию, мастерство актёра, вокал, жонглирование, эквилибристику, сценическую речь, игру на музыкальных инструментах, у меня лично есть дополнительные уроки классического балета и ещё много теоретических предметов.
-А зачем для актёра пантомимы вокал? - с удивлением спросил кинорежиссёр Осыка.
-Всё может пригодиться в наших спектаклях. Вот, например, в спектакле «Страшная месть» моя героиня Катерина по сюжету сходит с ума. Как показать это в спектакле пантомимы, где « языком» спектакля являются жест и движение? Мы придумали с режиссёром такой ход: когда героиня «сходит с ума», она начинает ...петь, а затем её безумная песня переходит в монолог, который заканчивается бессвязным бормотанием. Такой ход произвёл на зрителей сильное впечатление, никто такого не ожидал.
-Композитором в этом спектакле был Владимир Губа? - вдруг спросил Осыка.
-Да..., - в свою очередь удивилась я.
-Я слышал об этом спектакле от Володи Губы. Он приглашал меня на просмотр и говорил, что исполнительница главной роли очень интересная молодая актриса. Я не смог тогда прийти по какой-то очень серьёзной причине. Он долго упрекал меня!
-Этот спектакль смотрел кинорежиссёр Виктор Гресь и очень хвалил. Мы позже всем коллективом студии были приглашены на съёмки его фильма «Чёрная курица», где изображали жителей подземного царства, танцевали средневековые танцы.
-Да, тесен мир ...А я с Владимиром Губой делал все свои картины, начиная с курсовых работ во ВГИКе, когда учился в Москве! - Леонид Михайлович стал рассказывать об учёбе во ВГИКе, о том, как будущие актёры «шлифовали своё мастерство» в мини-спектаклях на натуре. У них была такая игра-розыгрыш, называлась «убедительное поведение». Актёр должен был вовлечь в действие обыкновенных прохожих, ну, например: актёр подходит к мусорной урне возле автобусной остановки, желательно, чтобы урна была полна мусора, и обращается к какому- нибудь прилично одетому, желательно толстому мужчине, читающему газету:
- «Эй, помогите поднять!» - и хватает мусорную урну с одной стороны, а мужчина на «автомате» хватает мусорную урну с другой и пытается поднять. Актёр отряхивает руки:
- «Спасибо, уже не надо!» - группа актёров, которые стояли в стороне и наблюдали «спектакль на натуре» хохочут, а объект розыгрыша в «столбняке». Или вот такая миниатюра: актёр идёт по одной стороне улицы и вдруг кричит кому-то на противоположную сторону:
- «Эй, товарищ!»
Прохожие на другой стороне начинают реагировать:
- «Вы ко мне?»
Актер продолжает фразу:
- «Эй, товарищ, больше жизни!» - и вся компания хохочет. Ну, а этот розыгрыш уж очень жестокий и опасный, можно и по « морде схлопотать»: идет прохожий по улице, несет авоську с куриными яйцами, навстречу ему идёт актер, делает «страшные» глаза и кричит в «ужасе»:
- «Бросай!» - прохожий на «автомате» бросает авоську на тротуар и слышит хохот убегающих «шутников».
Мы с Аллой были в восторге от нашего гостя, от его рассказов, а Леонид Осыка продолжал и продолжал нас развлекать. Он стал делиться с нами воспоминаниями о проделках юмориста, друга, уникального актёра Бронислава Брондукова:
-Киев. Бессарабский рынок. Брондукова со сценаристом Виктором Мережко ходят вдоль мясных рядов. Видя свиную голову, Брондуков спрашивает у продавца:
- «Почём лицо?»
А в другой раз он зашёл в магазин на Крещатике «Фарфор-фаянс» и просит достать ему с самой верхней полки самую большую вазу. Продавщица спрашивает:
- «Вы действительно будете её покупать?» - ей явно не хочется зря возиться с вазой.
- «Да-да, доставайте!»
Рабочий приносит стремянку, с трудом достаёт вазу. Брондукова долго осматривает ее, на вазе нарисован портрет Хрущёва. Актёр просит вытереть пыль с вазы. Вытирают. Осмотр продолжается, Брондукова причмокивает, ходит вокруг. Продавец, теряя терпение, спрашивает:
- «Ну что, брать будете?»
Брондукова с задумчивым видом говорит ей:
- «Нет, лицо не то...»
Осыка сам смеётся и продолжает:
-А вот ещё одна история, но уже с другими юмористами. Кость Степанков до поступления на актёрский был парикмахером. Однажды на съёмках Лесь Сердюк попросил Степанкова немного подстричь его. Степанков спросил:
- «Ты знаешь, чего тебе это будет стоить?»
Сердюк ответил:
- «Знаю. Бутылка водки ».
- «Неси », - сказал Кость Петрович.
- «Ну, ты тут стриги меня, а я побежал в магазин...»
Гость много ещё рассказывал смешных историй о своих студенческих годах в Москве. Мне врезалась в память история о том, как после студенческой гулянки Леонид Осыка, будучи не в очень трезвом виде, тёмной ночью принял свет зелёной лампочки магнитофона за зелёный огонёк «свободного» такси и пытался его остановить, пока, наконец-то не понял, что находится в комнате, а не на улице.
Расставаясь, Леонид Михайлович поблагодарил нас за радушный приём:
-Вот теперь я почувствовал настоящий праздник! Буду считать, что встретил с вами Новый Год!
-Но ведь была же и у вас новогодняя ночь с 31 на 1? - с удивлением спросила я.
-Я в это время был совершенно один, на улице, трезвый!
-А как же друзья, близкие? - спросила я.
-А...,у каждого своя жизнь..., - махнул он рукой.
И я почувствовала, как одинок этот человек с невероятно красивыми глазами.
-А давайте я вам погадаю на руке! Ведь есть народная традиция на Новый год - гадать! - сказала я. Мне просто захотелось сказать ему что-то очень хорошее, как-то подбодрить. Осыка протянул мне руку. Я посмотрела на эту детскую, как мне показалось беззащитную руку, увеличенную до взрослых размеров, и сказала:
-Вас ждёт много чудесных событий впереди, у вас будет большая любовь, вы снимете талантливые фильмы, вы будете очень счастливы, вы испытаете такие чувства, какие ещё никогда не испытывали!
-Спасибо, - он посмотрел на меня своими лучистыми глазами, и у меня появилось ощущение, что я его когда-то очень давно знала...
-Я уезжаю на съёмки в Москву. Я позвоню, когда вернусь. Можно?
-Конечно...
-До звонка! До встречи!
10 января 1984 года
Леонид Михайлович позвонил и пригласил нас с Аллой на просмотр своего фильма «Тревожный месяц вересень». Я с огромным удовольствием приняла приглашение. Алла же не смогла пойти из-за запланированного свидания с поэтом Борисом. Просмотр был назначен на киностудии в 10 утра. Я на киностудии была до этого несколько раз. Мы снимались в «Чёрной курице» со студийцами и были на просмотре фильма Юрия Ильенко «Вечер накануне Ивана Купала». Я была в восторге от картины, ничего подобного я в своей жизни не видела, я даже представить себе не могла, что бывают такие фильмы.
Подходя к киностудии, я издалека увидела одинокую фигуру Осыки у проходной. Он очень обрадовался моему приходу:
-Как хорошо, что вы пришли, идёмте в зал.
Мы зашли в «директорскую» проекцию. Там никого не было.
-А где же зрители? Просмотра не будет? - спросила я.
-Почему не будет? Обязательно будет! Ведь вы же пришли! - и Леонид Осыка махнул киномеханику запускать просмотр фильма.
И вот я сижу в зале и смотрю фильм с его автором, с настоящим кинорежиссером, с украинским «Феллини». Я так и не поняла, специально ли он подстроил, чтобы в зале мы были вдвоём или это был его величество случай?
Просмотрев фильм, я вспомнила некоторые эпизоды и поняла, что я когда-то видела эту картину. Это было первое, о чём я сказала Леониду Михайловичу после сеанса.
-Может быть, вы ещё что-то смотрели из моих картин? - он стал перечислять названия фильмов, краткие сюжеты, называть имена актеров, снимавшихся у него. За разговорами мы не заметили, как оказались на выходе с киностудии. Прощаться не хотелось.
-А давайте пройдёмся до метро «Политехнический»! - предложил Осыка.
И мы пошли. Под ногами было много тающего снега и ярко светило солнце. Он стал рассказывать о работе над фильмом, об актерах, о премьерных поездках по всей стране. Поскольку мне понравилась работа Ивана Гаврилюка в фильме, Осыка стал рассказывать о нём:
-Иван очень любит свою жену, актрису Мирославу. А у Мирославы глаза разные по цвету, один глаз голубой, а другой коричневый. Вот я и посоветовал Ивану: - «Перед употреблением Мирославу надо взбалтывать»! Иван Гаврилюк снимался в фильме «Аннычка», в котором есть эпизод, где немцы заставляют героя, которого играл Иван, танцевать на битом стекле. Во время встреч со зрителями Брондуков очень серьёзно обращался к залу:
- «Несите бутылки, будем их бить прямо на сцене, и будем просить Ивана станцевать на битом стекле, как в фильме «Аннычка»!
Иван, конечно, смущался, отнекивался, терялся и взамен читал стихи собственного сочинения о любви.
Леонид Михайлович рассказывал о Брондукове:
-За роль вора в фильме «Каменный крест», Брондуков получил приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале в Ленинграде. Во время церемонии награждения прозвучал банальный вопрос:
- «Кого вы мечтаете сыграть?»
- «Конечно, Ленина!» - воскликнул Брондуков. Зал замер, не зная как на это реагировать. Брондуков продолжил:
- «Да вы не поняли, в театре Сатиры!» - зал онемел. Ведущий как-то сумел «замять» ситуацию, объявляя следующего призёра. Всё обошлось.
На встречу со зрителями во время премьерного показа фильма «Каменный крест» вместе с киногруппой поехал директор киностудии Василий Васильевич Цвиркунов. Во время встречи ведущий представил первым, естественно начальника, Цвиркунова. А Василий Васильевич был с палочкой, у него ещё с войны была проблема с ногой, он носил протез. И пока он с трудом поднимался, вдруг вскочил Брондуков со своего места и выкрикнул:
- «Я!»
Цвиркунова так и « вдавило» в стул и было видно по его лицу, что он растерялся и решает дилемму: - «Что же дальше? Подняться, когда назовут актёра Брондукова? Или как поступить?» - ведущий продолжал представлять гостей и, наконец, прозвучало:
- «Бронислав Брондуков!»
Брондуков опять вскочил:
- «Я! Ох, извините меня, дорогие зрители, директор киностудии вот сидит, а я был такой «зажатый», привык по алфавиту в школе первым быть, вот и вскочил не на своей фамилии. Извините, Василий Васильевич!» - в зале хохот. Комедийный актер, что поделаешь!
Брондукова режиссёры обычно использовали как комедийного актера, а я увидел в нём драматизм и не ошибся, он блестяще сыграл драматическую роль вора в «Каменном кресте».
За разговорами мы не заметили, как очутились у метро «Политехнический», хотя шли очень медленно. Расставаться по-прежнему не хотелось, Леонид Осыка опять сделал предложение:
-Ну что, дойдем до «Университета»?
-Конечно, дойдем! - и мы опять пошли. Я видела, что ему хотелось быть рядом со мной, хотелось говорить:
-Ты хорошо умеешь слушать! - сказал он мне.
И опять я с удовольствием и нарастающим восторгом слушала его рассказы, шутки. Мне было с ним легко, просто, уютно, светло и весело. Это было счастье-общение с таким удивительным человеком! Глаза его задорно сияли, он был молод душой и продолжал меня развлекать:
-Многочисленные встречи со зрителями заканчивались застольями и подарками. Дарили в основном бюсты Ленина, деревянных орлов, книги о достопримечательностях края. Однажды встреча была на сахарном заводе и мне, как начальнику сделали «завидный подарок»-бюст Ленина из...сахара. В последующие дни Брондуков ходил в гости ко мне со словами:
- «Сахарку не найдётся?» - и лизал лысину «вождя пролетариата».
- У Брондукова был какой-то внутренний «надрыв» и когда я узнал, что у него был несчастливый первый брак, я понял, что это связано именно с этим. Дело в том, что первая жена Бронислава Брондукова была душевнобольная. Она однажды чуть не убила его ножом по не известной никому причине. Пришлось вызвать бригаду из « психушки». Её забрали и признали больной, брак был расторгнут.
Когда мы с Леонидом Михайловичем поднимались по бульвару Шевченко, разговор зашёл о Владимирском соборе и о Михаиле Врубеле:
-Врубель во Владимирском соборе написал гениальные орнаменты. Он
придумал потрясающие эскизы росписей этого собора, но ему не дали воплотить в жизнь задуманное из-за страстной любви Врубеля к жене Прахова-распорядителя всех работ по созданию и росписям собора. Я мечтаю снять фильм о художнике Врубеле, о его пребывании в Киеве в период работы над росписями Кирилловской церкви и всей драмы вокруг эскизов к росписям Владимирского собора. Ты, Светлана, первый человек, которому я об этом говорю.
-Спасибо за доверие! Мне очень интересно!
-В первую очередь я хочу в этом фильме показать красоту «старого» Киева, «признаться в любви» городу, в котором родился. Вторая моя задача - показать жизнь художника-творца на примере жизни и творчества Врубеля. Хочу поговорить в фильме о его яркой индивидуальности, о его неординарной психике, о вынужденном «уходе в свой мир». Творческая энергия требует реализации, настоящий художник не может не писать свои произведения, у Врубеля это происходило спонтанно, он мог выплёскивать свою творческую энергию на чём угодно и где угодно, на любом попавшемся под руку материале. В его биографии есть такой факт: он «записал» готовую работу «Всадница в лиловом» другой, менее интересной работой, не найдя под рукой чистого полотна. Талантливый художник всегда балансирует между нормой и безумием. Однажды Врубель нарисовал зелёную полосу у себя на носу, вышел на улицу и говорил знакомым, что это красиво и скоро это будет модно, и все так будут делать. Много фактов есть в его биографии, которые выглядели странно с точки зрения нормы поведения человека. В конце жизни Врубель всё же перешёл ту тонкую грань, отделяющую норму от безумия и закончил свою жизнь в психбольнице.
После интересных, ошеломляющих фактов из жизни Врубеля, Осыка стал показывать места, где можно будет снимать фильм на натуре:
-Для съёмок электропровода и электрические столбы либо опускаются, либо декорируются, асфальт присыпают листьями или снегом. И мы уже в 19 веке!
Мы с Леонидом Михайловичем вышли к бывшей Десятинной церкви, и он показал мне такую «точку», с которой Андреевская церковь смотрится не как возносящаяся вверх, а как стоящая на земле, «без фундамента». Возле церкви дом, в котором была мастерская Врубеля, где он жил и работал:
- Вот готовый кадр из фильма!
Затем Осыка повёл меня на своё «заветное» местечко, где в проёме между двумя одинаковыми по высоте и красоте домами возвышалась колокольня Софиевского собора.
Честно говоря, на улице было довольно прохладно и от таявшего снега у меня совсем промокли ноги, но я была так увлечена его рассказами и вообще рада прогулке, что забыла обо всём на свете. Леонид Михайлович, глянув на часы, очень удивился, что уже пять часов, и повёл меня в « Вареничную» на Крещатике, где мы подкрепились, согрелись и немного обсохли. А расставаться всё равно не хотелось! Так было хорошо вдвоем! Но всё когда-то заканчивается. Он на такси отвёз меня домой, и мы расстались, когда на улице уже стемнело. Когда я вошла в квартиру, Алла спросила:
-Что случилось? У тебя так сияют глаза!
Пока я рассказывала Алле, какой удивительный и чудесный человек Леонид Осыка, как нам было легко вместе, какое взаимопонимание, как мы похожи с ним чем-то « изнутри», зазвонил телефон. Это был Он! Мы проговорили с ним почти до утра! Во время разговора по телефону выяснилось, что Леонид Михайлович уезжает «уже сегодня» на съёмки в Вильнюс, и вернётся через месяц.
Февраль 1984 года
Я нахожусь под впечатлением от общения с Леонидом Осыкою. Хожу, сама себе улыбаюсь, вспоминая его шутки, рассказы, его чудесные глаза. Прошло две недели после нашей прогулки по Киеву. Зазвонил телефон:
-Это я, здравствуй, Светлана! Приезжай в Вильнюс! Я думаю только о тебе! Мне без тебя так одиноко! Скажи, да или нет!
-Конечно, да! - обрадовалась я неожиданному предложению, совершенно забыв в тот момент, что я студентка и что у меня занятия в училище.
-Выезжай прямо сегодня, хорошо? Я попрошу администратора киногруппы купить билет, тебе позвонят! Жду тебя очень-очень!
Вечером того же дня я села в поезд... В Вильнюсе Осыка встретил меня как кинозвезду: шикарная машина, отдельный номер в гостинице, усыпанный конфетами подоконник, цветы, шампанское. Оказалось, что в Вильнюсе Леонид Михайлович находился как художественный руководитель, помогающий снимать фильм молодому дебютанту режиссёру Славе Виннику. Фильм был на спортивную тему, о женской команде по гандболу. В картине снимались красивые актрисы из театров Москвы. Обо всём этом я узнала, побывав на съёмочной площадке в большом спортивном зале. Меня поразило, с каким уважением и любовью кружили вокруг Осыки актрисы, ревниво поглядывая в мою сторону. Он представил меня киногруппе:
-Светлана Князева, актриса из Киева. Студентка. Вы тут снимайтесь, а я покажу Светлане Вильнюс!
Погода на улице была приятная, и мы бодро зашагали по столице Литвы. Знают ли жители Вильнюса о той красоте, какую мне показал Осыка? Он познакомил меня с городом с точки зрения кинорежиссёра: сплошные натурные площадки, готовые декорации для съёмок различных фильмов:
-В этом дворике можно снимать «Ромео и Джульетту». Вот балкончик, здесь Ромео говорит монолог о любви своей возлюбленной.
И действительно, настоящий старинный итальянский дворик с фонтанчиком, с арочками для цветов у беседки, с кружевной лепниной вокруг окон. А от вида небольших колонн на фоне окрашенного в сиреневый цвет фасада этого изящного здания, появлялось эстетическое удовольствие и умиление.
-А вот здесь французские декорации. Представь себе Жорж Санд и Шопен прогуливаются вдоль чугунной ограды по парковым дорожкам на фоне красного дома...
Мы ходили и ходили по улочкам, заходили в дворики, где ожидали нас бесконечные «сюрпризы» и мы наперебой называли сюжеты из классики, которые можно было бы снимать в тех или иных декорациях. А главное нам было хорошо и легко вместе! В нашем совместном творчестве появлялись всё новые и новые воображаемые фильмы, фантазия наша расцветала всё ярче и пышней! Глаза Леонида Михайловича сияли, и улыбка не сходила с лица. Мы были счастливы.
Когда же мы порядочно устали, Осыка вывел меня из этого лабиринта «декораций» на площадь, и мы зашли в ресторанчик. Наевшись всяких местных деликатесов и отдохнув, мы зашли в костёл на центральной площади. Я впервые посетила католическую церковь и была поражена красотой скульптур внутри собора, и очаровало меня место для прошений и молитв о здоровье. Возле скульптуры Мадонны находился стол, на котором лежали крошечные скульптурки рук, ног, сердечек, других частей тела человека; всё такое розовенькое, чистенькое, игрушечное, так и хотелось вспомнить детство и поиграть в куколки, собирая из скульптурок «человечков ».
-А вот и наша гостиница, совсем рядом с костёлом. Уставшие, но довольные они возвращались домой, - сказал Леонид Михайлович. В отеле Осыка попрощался со мной:
-Ну что ж, до завтра! Отдыхай,Светлана!Спасибо за прекрасный день,ты-чудо!
-Спокойной ночи!Вам спасибо...
В гостиничном номере, на широком подоконнике лежали горстями в ярких обёртках разнообразные конфеты литовского производства, купленные для меня Осыкой. Тут было много разных сортов, я таких конфет никогда не видела и не пробовала и я решила перепробовать для начала все конфеты по одной штучке. Это было незабываемое царство вкуса! Все конфеты были с шоколадом. Я и не подозревала, что бывает такая вкуснятина! Ведь я родилась в простой семье, со скромными доходами... У нас в семье было трое детей, отец токарь на заводе, мама учительница русского языка в школе. Для меня шоколадные конфеты были роскошью. У моих родителей не было возможности баловать детей, покупать дорогие конфеты. Шоколадными конфетами мы могли насладиться только на Новый год: папе выдавали от профсоюза подарочные наборы для детей. На первую свою стипендию я купила сто граммов самых дорогих шоколадных конфет, какие имелись в продаже - «Трюфели», я очень удивлялась тогда «до чего же они вкусные». Этой ночью мне снились какие-то красочные сны. Проснулась я с ощущением лёгкости и радости. Во рту сладкий привкус. «Ах, какая незабываемо вкусная конфетка с орешками в мармеладе!» - подумала я. Схватила с подоконника такую же и опять юркнула под одеяло. Блаженство!
-Спускайся на первый этаж, в ресторан, будем завтракать! - позвонил Леонид Осыка по телефону.
После завтрака Леонид Михайлович ведёт меня к Университету, к Национальной библиотеке. Красивейшее по архитектуре здание, ажурные, устремленные в небо шпили, величественные окна и ворота. Приятно, наверное «грызть гранит науки», получать знания в помещениях такой красоты!
-Это просто сказка, а не библиотека! - с восторгом говорю я.
-Я люблю «дарить» впечатления, зная, что мой «подарок» принесёт радость и будет искренне воспринят. Сегодня Адомайтис устраивает у себя дома приём. Мы приглашены! - сказал Осыка, когда мы вернулись в гостиницу после экскурсии по Вильнюсу.
В номере отеля я вынула из чемоданчика своё самое нарядное платье, связанное мной три года назад на выпускной вечер в музыкальном училище. Оно было нежно-салатового цвета из тонких шерстяных ниток, с ажурным «фигаро». Я любила это платье, хотя мне долго пришлось его вязать и перевязывать, чтобы добиться желаемого результата: я хотела, чтобы оно красиво облегало мою фигуру. Шить и вязать я начала с раннего детства, мне было лет пять, когда я впервые удивила свою бабушку Василису нарядом для куклы, связанным крючком. Бабушка восхищалась тем, что я связала рукава для кофточки, кружевной воротничок, да ещё и пуговицы пришила. Она допустила меня к своей швейной машине «Зингер» и я стала шить сначала для кукол, а потом и для себя юбочки, платьица. Повзрослев, я стала придумывать новые «модели, фасоны» и воплощала в жизнь свои фантазии, используя лежащие годами в сундуке у бабушки отрезы тканей. Когда я поступила в Киев учиться, бабушка подарила мне ручную швейную машинку. У меня появилась возможность шить себе оригинальные наряды, которые не оставляли равнодушными моих соучениц. Ткани, из которых шились наряды, были самыми разнообразными; от старых папиных плащей и брюк, маминых платьев до дешевых тканей, купленных на стипендию, но благодаря оригинальному моделированию и комбинированию мои наряды получались симпатичными, с «изюминкой», а главное, ни у кого таких не было.
-Я готова! - позвонила я Осыке.
-Спускайся, мы тебя ждём!
По взглядам и выражению лиц не только Леонида Михайловича, но и московских актрис, я поняла, что выгляжу отлично. Когда к нам присоединились Котэ Махарадзе (грузинский актёр и спортивный комментатор), Пётр Вельяминов (актёр из Москвы, снимавшийся в фильме «Тени исчезают в полдень»), наш киевский актёр Виктор Шутько и режиссёр Слава Винник, мы многочисленной компанией поехали в гости к знаменитому литовскому артисту.
Огромная квартира Адомайтиса была шикарно обставлена, в большом просторном зале стоял рояль, на низком журнальном столике красовались антикварные вазы с фруктами, бокалы, бутылки с напитками. На стенах висели картины в резных рамах, мебель с гнутыми ножками, всевозможные сувениры на полках, на полу замысловатый паркет:
-Музей, дворец, - тихо сказала я Леониду Михайловичу.
Адомайтис был великолепен; белоснежная рубашка с бабочкой, чёрный костюм.
-Элегантный, как рояль, - сказал мне в свою очередь на ухо Осыка.
Хозяин пригласил нас к «шведскому» столу. Мы, кто стоя, кто сидя пили вкусное вино с маленькими бутербродиками. Для меня всё это было ново, необычно: красивая квартира, изысканные напитки, мудрые тосты, знаменитые артисты, я немного растерялась... Леонид Михайлович, почувствовав моё смущение, пригласил меня в соседнюю комнату,
из которой доносилась ритмичная музыка. В комнате сидели с бокалами вина в руках Пётр Вельяминов и Виктор Шутько. Музыка была очень красивая, и мне захотелось танцевать. Я «впустила » в своё тело ритмичную мелодию и стала импровизировать. Вот и настал мой «звёздный час»! Это была моя стихия-танец, пластическая импровизация. Я вошла в такое приподнятое состояние, музыка настолько соответствовала моему настроению, что я легко и с наслаждением отдалась этой чудесной импровизации. Краешком глаза я замечала, как комната заполнялась всё новыми и новыми «зрителями» из соседней комнаты. Порой я ловила на себе восхищённый взгляд Осыки. Когда растаяли последние аккорды музыкальной композиции, все стали аплодировать. Со своего места вскочил Виктор Шутько и бросился ко мне:
-Это чудо, прелесть, вы прирождённая танцовщица! - говорил он восторженно.
-Светлана учится на актрису театра пластической драмы, пантомимы, - объяснил всем Осыка, а мне сказал на ушко:
-Ну, ты даёшь!..
На следующий день с утра были съемки, на которых Леониду Михайловичу необходимо было присутствовать. Мы с киногруппой выехали во дворец спорта. Все члены группы со мной здоровались, улыбались. Актрисы делились со мной впечатлениями о вчерашнем приёме у Адомайтиса, делали комплименты по поводу моего «выступления», спрашивали о моих творческих планах и перспективах, рассказывали о себе, о своих московских театрах. В общем, меня приняли в свой актёрский круг, признав во мне «свою». На актрисах были надеты спортивные формы гандболисток, их периодически вызывали в «кадр», они весело, с шутками изображали спортсменок. Леонид Михайлович был весь в работе: организовывал «кадр», смотрел в операторскую камеру, разговаривал через громкоговоритель с массовкой, давал указания членам группы, что-то долго говорил Славе Виннику. Когда отснимали очередной «план», он подходил ко мне:
-Не скучаешь? Вечером Котэ Махарадзе приглашает в ресторан на банкет по случаю его отъезда и завершения съёмок в этом фильме. Ещё немного потерпи, скоро закончим.
-Не волнуйтесь, мне совсем не скучно, а наоборот, интересно. Но мне тоже пора домой, в Киев, я уже три дня прогуляла.
Леонид Михайлович задумался:
-Жалко пропускать банкет, а поезд на Киев рановато отходит. Завтра с утра самолётом полетишь, хорошо?
-Я никогда в жизни на самолёте не летала!
-Надо же когда-то начинать! - весело сказал украинский «Феллини».
Банкет по случаю отъезда спортивного комментатора и актёра Махарадзе проходил на первом этаже отеля, в ресторане. Банкетный стол «ломился» от всевозможных яств. Звенели бокалы, слышался смех, разговоры. Котэ Махарадзе был тамадой. Он предоставлял слово присутствующим за столом. Выступающие говорили о чудесной дружеской атмосфере, создавшейся на съёмках фильма, поднимали бокалы за здоровье актёров, режиссёров, за возможность встретиться вновь на съёмочной площадке и так далее... Официанты принесли в вазочках красную и чёрную икру. Я никогда в жизни не пробовала такие деликатесы. Осыка « поухаживал» за мной и теперь в моей тарелке возвышались две пирамидки; красная и чёрная. Но в это время Котэ стал говорить какой-то интересный и длинный грузинский тост. Я, затаив дыхание, слушала эту удивительную старинную легенду-тост и с нетерпением ждала, за что же он, в конце концов, предложит выпить? Котэ отвлекался, его перебивали, всем было весело и смешно. Это продолжалось довольно долго. И вдруг официантка прямо у меня из-под носа забрала мою тарелку с икрой и взамен поставила чистую! Я постеснялась её остановить. Надо же, икра была так близко, перед носом, а я так и не попробовала её... Мне показалось, что Леонид Михайлович обратил внимание на это маленькое происшествие. А утром, прощаясь со мной перед посадкой в самолет, он протянул мне красивый пакетик:
-На память о банкете!
В самолёте я с любопытством заглянула в пакет: в нём были две баночки с икрой, красной и чёрной...
Продолжение следует...(Такая вот жизнь и такое кино...По дневникам №2-22)