- Бригадир! У нас ЧП! — Капо вытягивается во фрунт.
- Докладывайте.
- Мыслепреступление, сэр! Капрал задумался!
- В карантин! Немедленно!
Я чувствую, как под ногами разверзается бездна...
...Когда же это началось? Наверное, после смерти жены. Всё шло, как обычно. Служба в тепличном хозяйстве продолжалась без отклонений. Устав, график дежурств теплиц, уголь, «идите в парниковую котельную, она сегодня выходная», новая неразношенная кирза, мундиры, мундиры, сияющие пуговицы, на обед — жидкая похлебка, усыпанные гравием дорожки, смена вахты, домой, через 16 часов без опоздания, мундиры, смех из отверстий над воротничками, день за днем, день за днем, ремень затянут, день за днем...
Как же это случилось? А ведь дочка-семилетка говорила: «Женился бы ты снова, пап». Алиса смотрела с тревогой и сочувствием. И ведь была, была, милая, золотая, конопушечная. Александра. Но близкой так и не стала. Длинные рыжие волосы, зеленые с серым глаза. Огонь в электрокамине. Не стала. А я и не знал, что она мне так нужна.
- Мыслепреступление, сэр!
За сыновей я не беспокоюсь. Оба лихие молодцы, оба далеко, в военных академиях. А дочка, Алиска? Что будет с ней? Я чувствую, что увлекаю ее в бездну вместе с собой.
- В карантин!
Дальше — известно. В карантине будут мыслеполицейские с умными глазами и вежливыми вопросами. Они гуманны. И лгать им бесполезно. После беседы — переосмысление. А что это такое — не знает никто. Те, кто его прошел, ничего не расскажут. Я видел их стеклянные глаза.
- Пройдемте, сэр!
Черные печи теплиц. Гравий под ногами. Серое низкое небо. Это в последний раз. Больше нет меня, больше нет Алисы, Александра — всего лишь туманное зеленоглазое облачко.
Как во сне, делаю шаг...