В период с 2000-го по 2008 годы, когда Президентом России был Владимир Путин, несколько раз проводились прямые телевизионные линии, во время которых лидер страны общался с ее гражданами.
Дважды для участия в диалоге приглашали и жителей Красноярского края: в первый раз (2002 г. ) о сокровенном Президенту рассказывали селяне – телевизионные камеры были установлены в астафьевской деревне Овсянка, что между Красноярском и Дивногорском. Второй раз (в 2003 году) с Владимиром Владимировичем говорили жители краевого центра, собравшиеся на площади Мира перед Большим концертным залом.
Случилось так, что оба раза я был участником этих событий. Сначала как фотокорреспондент ИТАР-ТАСС, а затем как директор дирекции телевещания Красноярской государственной телерадиокомпании.
Скажу сразу, прямые линии с Президентом – дело занятное. Общение Президента со своим народом почему-то было, в те годы, сверхсекретным мероприятием.
О том, что В.В. Путин будет впервые говорить с соотечественниками, я узнал дня за два до этого. Мой куратор в ИТАР-ТАСС, к слову, Государственном информационном агентстве при Правительстве Российской Федерации, сообщил мне об этом по телефону полушепотом. И уточнил, что телебеседу организуют Первый канал и Всероссийская Государственная телерадиокомпания. Тут ключевое слово «Государственная». Однако место встречи куратор назвать не смог и посоветовал уточнить самому.
Но телевизионное появление главы государства перед своим народом, как я говорил, дело секретное. Поэтому все руководители, к кому я обращался, категорически отказались сообщить, что передвижная телевизионная станция будет установлена в Овсянке. Однако особенность нашей страны состоит еще и в том, что любую, даже самую конфиденциальную, информацию можно узнать у уборщицы или шофера.
Короче, за сутки до эфира я знал место и время, но не знал, как мне, представителю государственного информационного агентства, проникнуть на съемочную площадку, где будут стоять телевизионные камеры государственного телевидения.
Все попытки дозвониться до тогдашнего председателя Красноярской ГТРК Петра Константинова заканчивались либо короткими гудками в трубке, либо лаконичным ответом секретаря, что «его нет и сегодня уже не будет». Рассчитывать на помощь Москвы уже поздно. Времени на согласование не осталось.
За три часа до эфира решаю обратиться к своим знакомым из силовых структур. И, о чудо, ребята соглашаются помочь. А дальше началась полудетективная история моего проникновения на крыльцо библиотеки в деревне Овсянка.
Прежде всего, надо было преодолеть несколько милицейских кордонов. Удалось.
Затем надо было предупредить возможное волнение Петра Анатольевича, когда он увидит меня. И тут силовики не оплошали. Что уж они сказали Константинову, я не знаю, но он даже смотреть в мою сторону не решался.
Как мне показалось, разговор селян с Президентом прошел вполне спокойно и нормально. Владимир Владимирович ответил на два вопроса с берегов Енисея и попрощался с моими земляками. Я тоже сделал свою работу и поспешил домой, чтобы отправить материал в столицу нашей Родины, город-герой Москву.
К организации второго телемоста я уже имел самое прямое отношение. С октября 2003 года я работал директором дирекции телевещания Красноярской Государственной телерадиокомпании. И был заместителем Петра Константинова по телевидению.
Однажды вечером Петр Анатольевич вызвал меня к себе в кабинет и максимально тихо, озираясь по сторонам, сообщил, что в декабре Владимир Владимирович Путин вновь будет говорить с гражданами России. А учитывая опыт прошлой встречи, когда Красноярск показал себя с самой лучшей стороны, нам вновь оказано высокое доверие принять участие в беседе.
Уже после этой патетики он попросил меня сделать фото снимки мест, где можно разместить телевизионные камеры.
Помню, что тогда рассматривались несколько площадок: у театра оперы и балета, у часовни на Караульной горе и у Большого концертного зала на площади Мира. Через некоторое время Москва утвердила площадку у БКЗ.
Следующая задача, поставленная руководством, звучала так: «Подобрать среди красноярцев несколько человек, у которых есть вопросы к Президенту. Мне было поручено найти двух претендентов: основного и резервного. Кроме того, я должен был подумать и о том, о чем они хотят спросить лидера страны. Вариантов вопросов должно было быть с десяток. Дальше все это отправлялось в Москву, а там уже определяли круг интересов сибиряков.
В результате недлинных поисков я остановил свой выбор на Светлане Александровне Мининой, заместителе директора Красноярского государственного архива, и на Геннадии Михайловиче Доронине, пенсионере, Почетном полярнике, бывшем сотруднике Диксонской гидрографической базы.
А дальше начался мучительный процесс придумывания вопросов. Когда и он был завершен, я передал все бумаги Константинову, а тот, видимо, переслал их в Москву.
Через несколько дней Петр Анатольевич сообщил, что основной вопрос будет задавать Минина, а Доронин будет в резерве. Светлане Александровне рекомендовали спросить что-то о молодежи. А Геннадию Михайловичу что-то о трассе Северного морского пути.
Кандидатуру второго «спрашивателя» подыскивал, кажется, сам Константинов. Кто писал вопросы, я уже и не вспомню.
Итак, часть дела была сделана.
Дальше, по заданию свыше, мне предстояло нейтрализовать «конкурентов». Для этого надо было распространить слух, что камеры поставят у часовни, на Караульной горе. Получилось. Первыми на это «клюнули» коллеги из ТВК.
Кстати, до сих пор чувствую себя виноватым перед ребятами и не понимаю, ради чего все это делалось? Не дать работать другим компаниям на месте эфира в день события, это понятно. Исключительные права на трансляцию принадлежат все тем же ВГТРК и Первому каналу. Но почему надо держать в секрете место установки камер? Тем более, что в день прямой линии оно и без того будет оцеплено милицией. Воистину, мы не разучились играть в секреты там, где это совершенно не требуется. Зато приобрели опыт раскрывать реальные государственные тайны. Но это уже другая тема.
Когда я задавал руководству эти вопросы, оно тихо интересовалось: «Ты что, действительно не понимаешь ступень важности и секретности события?»
Я действительно не понимал.
- А если на площадь выскочит какой-либо психопат и вылезет в эфир?
- Но останавливать психопата будем не мы, а милиция. И не на площади, а на подходах к ней.
Потом, передвижная телевизионная станция начнет развертывание часов за десять до прямой линии, и любой психопат поймет, откуда будет вестись трансляция. Ну, а ее дату и время уже несколько раз сообщали федеральные каналы.
И действительно, вряд ли сумасшедший станет прятаться в канализационном люке за несколько дней до эфира, чтобы в момент включения Красноярска эффектно выскочить из него и пристать к Президенту с «дурацким» вопросом. А кроме того, разве только психопаты хотят говорить с Президентом? Но это лирика.
В день «Х» камеры развернули у БКЗ, из столицы прилетел ведущий, на площади собралось десятка три моих земляков, «специально» пришедших сюда, чтобы поговорить с Владимиром Владимировичем. Остальных красноярцев событие совершенно не заинтересовало, и они сидели либо на своих рабочих местах, либо смотрели трансляцию дома. А две-три сотни «психопатов» были остановлены милицией на дальних подступах к БКЗ.
Одним из требований в организации прямой линии было: «В кадре не должно быть сотрудников МВД, если они не заняты в беседе с главой государства».
Геннадию Михайловичу Доронину «свой» вопрос Президенту задать не удалось. Светлане Александровне Мининой повезло. Она говорила с Владимиром Владимировичем. А он говорил с ней. Повезло и еще кому-то. Красноярск задал В. Путину два своих вопроса, и после этого мы «ушли» из эфира.
Пока снимали оцепление и сворачивали оборудование, я окольными путями увел Минину с площади. По указанию руководства я должен был оградить ее от общения с представителями прочих средств массовой информации. И в первую очередь, с коллегами из других телевизионных компаний.
Задание Родины было выполнено. Через несколько дней из Москвы пришла писулька, в которой выражалась благодарность коллективу Красноярской ГТРК за профессиональную организацию «Прямой линии с Президентом Российской Федерации В.В. Путиным».
А как могло быть иначе? У россиян всегда есть возможность поговорить со своим Президентом и задать ему любые вопросы. В том числе и для этого в стране существует телевидение с его операторами, журналистами, техниками, а главное – режиссерами. К числу которых я теперь, безрадостно, отношу и себя.
Виталий ИВАНОВ
г. Красноярск,
март 2005 года