Мир был тесен. Мы с товарищем сидели на холодной газовой трубе. Его новый зеленый костюм смотрелся нелепо среди выжженной летним зноем травы, вездесущей пыли, поднимающейся столбом при любом соприкосновении с землей. Редкая тень старой акации создавала иллюзию защиты от солнца, которое нещадно палило, разбрасывая свои горячие лучи.
Наша тихая неспешная беседа прерывалась шумом проезжающих машин, которые мчались по дороге, оставляя за собой шлейф въедливой пыли. Разговор замолкал, и каждый из нас уходил в свои раздумья.
Мир был слишком тесен, настолько тесен, что смерть рождалась чаще, чем жизнь. Мой товарищ был романтиком, он когда-то верил словам и людям. Это заблуждение стоило ему жизни. Он сидел со мной рядом, но его судьба была уже предрешена. Вынесенный ему приговор не подлежал пересмотру или отмене. Законы кровной мести прошли через века, пережили множество политических режимов и строев, и оказались сильнее законов, писанных чернилами, ибо писались они кровью.
Люди всегда дрались за власть. Власть дает возможность управлять и вершить свою волю. В пору нашей юности начался новый передел власти. Люди говорили слова, очень убедительные и очень правдоподобные. Однако те, кто поверил словам тех, кто дрался за власть, заплатили слишком высокую цену за свою наивность. Мой товарищ тоже поверил, и ошибся.
Пленники слов подняли оружие друг против друга, началась братоубийственная война. Однажды был бой, в котором мой товарищ убил двух человек. Кровникам его сдали те, кто находился по одну сторону с ним. В свои двадцать пять лет он перестал верить словам и людям, но было уже поздно.
Смерть всегда находилась где-то рядом с ним. Он ожидал ее глубокой ночью и ранним утром, за едой или в дружеской беседе. Любой шорох в ночи чудился ангелом смерти, любой человек, идущий по улице - кровником. Он мог выбирать только между смертью сейчас и смертью потом. Он выбрал второй вариант, и это был тяжкий выбор. Он устал, устал бояться за себя и за своих близких, темноту ночи и света дня, незнакомых людей и чужих машин. Угроза таилась везде, жизнь превратилась в кошмар, и он искренне возжелал себе смерти. Белый свет стал слишком тесен для него, мир выталкивал его из своего чрева, давил лучами солнца и ночной мглой.
Мы сидели на холодной газовой трубе, склонив головы в тяжких раздумьях. О чем бы мы ни говорили, наши мысли всегда были привязаны к одной и той же проблеме.
Казалось, каким бы тесным ни был этот мир, в нем всегда найдется уголочек, где может затеряться человек. Через длинную паузу в беседе, я предложил товарищу уехать вместе с семьей на другой край свете. Я понимал, что это предложение для него неприемлемо, здесь оставались его братья и племянники, которым придется отдавать долг крови вместо него. Тяжкий вздох передал всю глубину его переживаний, ответ был ожидаемый и понятный. Он будет ждать посланца смерти, чтобы покинуть этот мир вместе с ним…
Еще несколько лет назад мы весело гуляли на его свадьбе. Тогда казалось, что жизнь только начинается, впереди много веселых дней и радостных событий. В его доме всегда были рады гостям. Молодая сноха лебедем выныривала в круг, и начиналась зажигательная лезгинка. Мы забывали обо всем на свете, впереди была новая, взрослая жизнь, в которой мы сами могли принимать решения. Юность не ведает печали и не внемлет советам старцев. Пылкие порывы ведут к гибельным ошибкам, и порой цена опыта – это жизни, свои и чужие.
Его горячая натура подалась порывам чувств, отодвинув доводы разума. Ему хотелось сделать этот мир справедливым. Увы, изначально этот мир был несправедлив к самому себе, и никто из живых существ не в силах это изменить. Люди никогда не понимали, что нельзя добиться счастья для одних, убивая других…
Я оставался сидеть в тени акации, когда мой товарищ, переходил через дорогу, чтобы сесть в машину. Его зеленый костюм и он сам никак не вписывались в пейзаж этого мира. Перед расставанием он с нескрываемой грустью посмотрел на меня, его черные миндалевидные глаза были полны печали. Мы понимали, что эта встреча может оказаться последней. Увы, плохие предчувствия редко обманывают людей. Прошло несколько месяцев. Желтая осень сменила гнев солнца на милость. Выжженная трава вновь окрасилась в нежно-зеленый цвет…
Мой товарищ лежал на деревянном столе. Три пули пробили его плоть. Первая попала в ногу, вторая пуля - в правый бок, третья задела шею, разорвав мягкие ткани. Он ждал посланца смерти, он слишком долго его ждал для того, чтобы испугаться. Пули уже кромсали его тело, когда он успел сделать свой один-единственный выстрел в ночь. Ночь была полновластной хозяйкой и скрывала ото всех свои жертвы. Рассвет раскрыл тайну ночи - два тела лежали недалеко друг от друга, одно истекало кровью, у второго ровно посередине лба была маленькая дырочка...
Старики чинно сидели полукругом, встречая людей, пришедших выразить свое соболезнование. Их выцветшие глаза были бесстрастны и скрывали мудрость, никому не нужную в этом мире. Старики могли только провожать в последний путь тех, для кого этот мир оказался слишком тесен. Женщины с трудом сдерживали свои рыдания. Выплеснуть свое горе в мир им мешала стальная воля стариков, которые держали последний свой рубеж – сохранение обряда проводов в иной мир.
Желтая земля вобрала в себя новый прах, мулла заунывно дочитал молитву «Ясин». Щупленький мальчишка в тюбетейке недоуменно вглядывался в холм, под которым скрылся его отец, он еще не понимал, какой серьезный удар нанесла по нему жизнь …