– Неразумно брать с собой затворника в начале Выхода, – твердил Логи. – Будто мало нам одного оболтуса.
Они сидели вокруг костра, пляшущего в темноте багряными отблесками на лицах. В обычном лесу их уже давно окружала бы какофония ночной жизни, – клёкот и рычание хищников, вышедших на охоту; предсмертный писк тех, кто недостаточно хорошо спрятался, а также вой, стон, хрип, треск, храп (да-да, есть и такие экземпляры!) и прочие звуки. Но сегодня вокруг царила пронзительная тишина – они находились вблизи Города, который избегали звери и птицы, – лишь треск горящих веток, да негромкая речь нарушали её.
Баг исподлобья смотрел на старшего. Хоть бы кто-нибудь заранее объяснил ему, что при контакте с кожей затворников возникает привязка! Сейчас-то, конечно, мальчик знал, что отныне этот странный человек не проживёт без него и дня, точнее без прикосновения к нему. Причём, лишь тот, кто первым дотронулся, может продлевать жизнь затворнику.
– Так оставим его, и Харр с ним, – поддержал Торш. – Какой смысл возиться, если их даже биологи на опыты не берут.
– Мне без разницы, – коротко высказала своё мнение Кали. – Если Баг хочет, пусть тащит с собой.
Кама внимательно слушала и наблюдала за братом; прищуренные глаза и плотно сжатые губы выдавали его волнение. Похоже, для него было очень важно, какое решение примут старшие.
– Я за то, чтобы оставить, – наконец решила она и тут же добавила. – Но с условием, что мелкий сам будет следить за своим затворником.
Итого, двое из группы высказались против чужака, двое – за, то есть окончательный выбор оставался за Багом.
– Я согласен, – обрадовался мальчик. – Буду следить!
Логи с сомнением покачал головой, но Кама поспешила его успокоить:
– Думаю, Баг справится. Ещё до Школы, в Базисе, он притаскивал в дом разную живность. То коня сторожевого от соседей, то балалайку с улицы...
Девочка тактично умолчала о том, что конь расцарапал мальчику всё лицо и, потеряв полхвоста, сумел всё же вырваться через неприкрытую дверь. С балалайкой получилось несколько грустнее, через день она коварно укусила шестилетнего Бага, который играл с ней. А беззубые балалайки, как известно, долго не живут.
Похоже, Логи догадывался о чём-то подобном, потому что недоверие в его глазах осталось, хоть и вслух он сказал:
– Так и решим. Смены выставляем, как обычно. Баг первый, остальным спать.
Как самого младшего, Бага всегда ставили первым в ночные смены, чему сегодня он был особенно рад – всё равно не смог бы уснуть. Затворник весь вечер смирно просидел в сторонке, безразлично сжевал сунутые ему испечённые корни с вяленым мясом и покорно улёгся спать.
Обычно во время ночных бдений Баг, как и положено, смотрел на звёзды (не на костёр же, в самом деле!) и слушал лес (его обитатели лучше любого сторожевого предупреждают о приближении опасности). Но сегодня нечего было слушать и не на что смотреть. Небо над Городом никогда не прояснялось, и здесь, хоть на некотором отдалении, тоже было затянуто непроглядной пеленой. Неоткуда было взяться и звукам в отсутствие всякой живности. Скучно.
Поэтому Баг сел спиной к костру и уставился в темноту леса, периодически переводя взгляд на спящего затворника. Его личного затворника! От одной этой мысли в груди что-то распирало и слегка звенело в ушах. Все ребята с ума сойдут от зависти. Это вам не облезлый сторожевой конь, и не какая-нибудь звонкоголосая балалайка. "Ой, откуда он у тебя? А можно его погладить? Он точно не кусается?!" Точно обзавидуются!
* * *
– Хорош лапник давить, мелкий!
Баг разлепил глаза и недовольно уставился на Торша, нависшего над ним. Внутренний хронометр мальчика недоумевал, твердил и клялся хозяину, что до побудки ещё не менее часа. Это подтверждалось и тем, что остальные ребята спали на своих лежанках.
– Сдурел совсем? – пробурчал Баг. – Ты вчера корень не тот съел или это опять какой-нибудь глупый ритуал для первоходок?
– Ты сам создал себе ритуал, – усмехнулся Торш. – Полюбуйся...
Баг приподнял голову и осмотрелся. Что же необычного было в той картине? У всех ребят в скрутках были плащи, и, естественно, они же и были постелены на лапник для ночёвки. Так что неудивительно, что затворник спал на голых еловых ветках. Но вот цвет его лица, – своей белизной он мог соперничать с первым снегом, а синий оттенок навевал мысль о прозрачно-голубом небе. Ненормальным было и дыхание, – неглубокое и частое.
– Что с ним? – испуганно спросил Баг.
– Кончается, – развёл руками Торш. – Короче, иди на контакт, если не передумал.
– Что? – не понял спросонок Баг.
– Дотронься до него, – пояснил Торш. – Или, давай, в лес оттащу, если он тебе не нужен.
– Конечно, нужен! – подскочил Баг. – Не надо его никуда тащить.
Мальчик подбежал к затворнику и, взяв его за руку, повернулся к Торшу:
– Так? – поинтересовался он.
– Можно и так, – ответил Торш. – Главное, чтобы был прямой контакт с кожей.
Баг почувствовал жжение в кончиках пальцев, но сдержался, не отдёрнул, как в первый раз, руку от неприятных ощущений. Когда прошёл первоначальный испуг, мальчик прислушался к своим ощущениям и вынужден был признать, что покалывание вполне терпимое. Кожа затворника почти сразу вернула цвет, естественный для здорового организма, дыхание пришло в норму.
– Долго его надо так держать? – спросил Баг.
– Харр его знает, – почесал голову Торш. – Хватит, наверно.
Тем не менее, Баг выждал немного времени, прежде чем отпустить безвольную руку чужака, который и не заметил, что едва не умер во сне. Теперь бы снова завалиться спать, – скромная, походная постель так и манила его к себе, – но он знал, что повторное пробуждение будет куда тяжелее. Бесцельно побродив вокруг стоянки, мальчик провёл на ходу малый комплекс упражнений, чтобы взбодриться.
Как же всё-таки здесь непривычно! Рассвет давно прогнал тьму из-под деревьев и кустов, капельки росы нарядно блестели, напоминая о празднике Харра, весёлых харраводах и лихих песнях. Но не было ощущения, что лес проснулся, тишина по-прежнему царила под сводами его деревьев, лишь ветер шумел наверху в кронах.
Изрядно вымочив штаны в росе, Баг вернулся к еле тлеющему костру и плюхнулся рядом с Торшем.
– И часто у него будет такое? – кивнул он на затворника.
– Не знаю, – вяло отмахнулся Торш. – Тебе самому придётся разбираться с ним.
– Ладно, хоть смирный, – вздохнул Баг. – Я тогда сбегаю, Дорогу гляну, пока все спят?
Торш в ответ только усмехнулся и перекатил травинку во рту.
Как же всё относительно! Багу казалось, что он отсутствовал всего ничего, – до Дороги-то броска три-четыре, – но к его возвращению лагерь был уже свёрнут, последние следы ночёвки методично зачищались третьеходками под присмотром Логи. Костровая яма аккуратно закрыта вынутыми вчера из неё же пластами дёрна, лапник равномерно распределён под окрестными деревьями. Затворник с отсутствующим выражением лица стоял неподалёку, прислонившись к изогнутому стволу берёзы.
– Явился! – не поворачивая головы, сказал Логи. – На первый раз ограничусь предупреждением, но если опоздаешь в следующий раз...
– Пихтой по хребту? – кротко предположил Баг.
– Не думай, что так легко отделаешься, – заметил Логи. – Но и по хребту влетит тоже.
– Понял, – вздохнул Баг, направляясь к своим вещам.
Когда группа покинула полянку, ничего не напоминало об их недавнем присутствии. Впрочем, и напоминать-то некому, – в округе ни одной живой души, – но правила Свода требовалось неукоснительно соблюдать в любой обстановке вне Школы и Базиса.
Вопреки опасениям Бага, затворник пошёл за группой сам, без всяких команд или указаний. Мальчик только сейчас задумался, что, возможно, он вчера слегка погорячился. Он и с животными не особо ладил, а тут сразу такое! Ведь это почти человек, по крайней мере, внешне.
Дорога не оказала на затворника никакого впечатления, как будто он видел её каждый день: равнодушно скользнул по ней взглядом, как старшие ребята, и даже не сбился с шага. Баг сначала смутился, вспомнив своё вчерашнее поведение, но решил, что не стоит сравнивать себя с этим непонятным существом. Кто знает, чем он занимался до того, как попал в капсулу. Может, всю жизнь ходил по такой дороге?
Чем дальше они продвигались, тем необычнее становилась растительность. Деревья мельчали, как и кустарники, их листья скручивались, напоминая колючки, жёсткая трава росла колючими островками. "С одной стороны, хорошо, что здесь никогда не бывает солнца, – подумал Баг. – В жару укрыться будет негде". Серое небо настолько осязаемо нависло над головой, что казалось, что его можно в прыжке достать рукой. Мальчик невольно ловил себя на подсознательном желании пригнуть голову.
Пару раз им попадались остовы небольших зданий. В этих местах дорога расширялась в одну сторону, и на получившейся площадке стояли полуразрушенные стены. Разумеется, Баг подбегал к ним, движимый не иссякшим любопытством и жаждой познания, но каждый раз, разочарованный, возвращался. Битое стекло, обломки кирпичей, серые угловатые булыжники и прочий мусор не вызывали ни малейшего воодушевления. Кама успокоила, что в Городе разруха не такая сильная, будет на что посмотреть.
К тому времени, как Логи объявил о привале, Баг начал тяготиться однообразием этой местности. Скучно идти по твёрдой земле, обходя ощетинившиеся колючками деревья и кусты, крайне унылый пейзаж. То ли дело в лесу! Идёшь, уклоняешься от веток, смотришь, куда ногу поставить, чтобы след не оставить и шум не произвести; заодно обитателей лесных слушаешь, да чужие следы читаешь. То когти соловья на бересте след оставят, то лапы тыдры примнут траву. Если повезёт, можно найти гнездо свиньи, набрать красивых пёстрых перьев и полакомится свиными яйцами, в это время года они ещё не отвердевшие, мягкие, а через месяц-другой их разве камнем пробить можно.
Остановившись на мысли о свежих свиных яйцах, Баг мечтательно улыбнулся, с тоской посмотрел на кусок вяленого мяса в своей руке и впился в него зубами. Остальные тоже жевали свои порции без особого энтузиазма. "Надо было корней немного оставить", – с сожалением вспомнил Баг вчерашний ужин, тоже по-походному скудный, но более разнообразный.
– Гадость, – раздался тихий голос слева.
– Точно, – кивнул Баг. – Я бы сейчас не отказался...
От чего бы он не отказался, мальчик потом так и не вспомнил, потому что в тот момент осознал, что вся группа сидела от него с правой стороны. Забыв закрыть набитый непрожёванным мясом рот, он широко распахнутыми глазами посмотрел на затворника, который по-своему истолковал его взгляд:
– Я бы тоже не отказался, – печальным шёпотом согласился чужак.
– Харр тебя забери! – завопил Баг, отпрыгивая спиной назад. – Он говорящий!
От его крика остальные ребята вскочили, подхватили шесты и заняли круговую оборону, обшаривая глазами пространство перед собой.
– Где? – коротко бросил за спину Логи.
– Кто где? – не понял вопроса Баг.
– А ты чего орал-то? – подозрительно покосилась на брата Кама.
– Он умеет разговаривать! – Баг кивнул на чужака.
Повисшее в воздухе напряжение спало, кто-то сплюнул в сердцах, кто-то махнул рукой. Торш подобрал с земли недоеденный кусок мяса и, отряхивая его, проворчал:
– Что ж ты нервный-то такой! Даже для первоходки...
– Но он же разговаривает, – растерялся Баг.
– Ерунда, – недовольно посмотрел на него Логи. – Затворники иногда издают какие-то слова, но никто их не понимает.
– Сам ты ерунда, – обиделся затворник.
Его голос не был таким тихим, как в первый раз, сейчас все услышали эти слова, и снова сгустилась напряжённая тишина. Логи озадаченно почесал шею концом шеста:
– Не понял! – он подошёл к затворнику и присел перед ним на корточки.
Девочки встали рядом со старшим, поглядывая по сторонам, Торш по его знаку плавно переместился за спину чужака, но тот, словно не замечая этой суеты вокруг него, по-прежнему, смотрел перед собой.
– Ты меня понимаешь? – спросил присевший перед ним Логи. – Не отвечай "да", если понял.
– Понимаю, – ответил чужак и соизволил взглянуть на собеседника.
– Значит, ты не затворник! – безапелляционно заявил Логи. – Кто ты?
– Я не знаю, – слегка качнул головой незнакомец. – Я не понимаю, о чём ты говоришь?!
Торш перехватил шест в позицию для быстрого удара, Кали и Кама синхронно вытряхнули из рукавов в ладони метательные иглы. Логи неспешно выпрямился, не сводя глаз с чужака.
– Хара сонга! – отчётливо произнёс он. – Повтори!
– Что? – недоумённо вкинул брови мужчина.
– Повтори мои слова, – жёстко потребовал Логи. – Хара сонга!
– Хара сонга? – неуверенно повторил чужак.
– Ещё раз!
– Хара сонга, – старательно выговорил чужак.
– Ладно, верю.
После этих слов старшего Торш перевёл шест себе за спину. Девчонки отошли в сторону, чтобы сложить иглы обратно в широкие рукава курток, а Баг наконец-то перевёл дыхание. Целый рой вопросов крутился у него на языке, но он сдерживал себя, – чувствовал, что сейчас не время лезть к старшим со своими расспросами. Терпение и уши – достойная замена длинному языку.
– Ты не жрец, – задумался Логи. – Неужели всё-таки из затворников?
– Я не знаю, кто это такие, – снова качнул головой чужак.
– А имя своё хоть знаешь? – спросил Баг.
– Знаю, – сказал мужчина. – Александр.
Время привала строго ограничено, и нельзя увеличивать его без веских причин, к которым подозрительный чужак не относился, – поговорить можно на ходу. Поэтому Логи шёл рядом с ним, расспрашивая и рассказывая одновременно, – чтобы чужак понял вопрос, приходилось многое объяснять ему. Впрочем, Баг тоже жадно впитывал информацию; что-то он проспал на уроках истории, а что-то им будут преподавать только на следующих ступенях.
– Затворники живут под огромными куполами, воздух их убивает, – говорил Логи. – Город, в который мы идём, тоже когда-то давно был накрыт таким куполом.
– Да, это я помню, – глухо подтвердил чужак. – Значит, в самом деле, я из тех, кого ты называешь затворниками.
– Некоторые из них спят в огромных белых капсулах, – продолжил Логи, покосившись на собеседника. – И могут жить долго после того, как купол разрушится.
– Крио-боксы, – прошептал себе под нос мужчина.
– Потом капсула трескается, затворник выходит и умирает, если его никто не успеет найти, – закончил Логи.
– Получается, это не сон. А я так надеялся, что всё это мне снится, – подавленно сказал Александр. – Тогда почему я до сих пор жив?
– Тебя успели найти, – кивнул Логи в сторону Бага. – А кое-кто из любопытства дотронулся до твоей руки.
– И всё? – удивился затворник. – Этого достаточно, чтобы спасти жизнь?
– Если делать это постоянно, то да, – ответил Логи.
После этих слов мужчина замолчал, лицо его приняло отстранённое выражение, он больше напоминал куклу, механически переставляющую ноги.
– Чего с ним? – спросил Баг.
– Переклинило, поди, в голове от нашего воздуха, – предположил Торш. – Всё равно он долго в лесу проваляться успел.
– Удивительно уже то, что он сохранил разум, – сказал Логи. – Я о таком не слышал. Надо будет отдать его историкам.
Багу снова стало скучно, старшие начали обсуждать совсем неинтересные темы и решали, куда пристроить ЕГО затворника. "Всё равно, без меня он никуда не денется, ведь это я его нашёл", – решил мальчик. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что растительность вокруг снова видоизменилась, а точнее, увеличилась в размере раза в три. Высокие деревья и кусты издалека выглядели голыми, но вблизи были хорошо заметны острые иглы, в которые превратились листья. Жесткие стебли травы с зазубренными краями вяло колыхались от ветра.
– Кама! – обратился он к сестре и показал на ветки ближайшего дерева. – Это же они, только маленькие, да?
– Молодец, заметил, – похвалила его она.
Девочка вытряхнула из рукава метательную иглу и показала брату:
– Мы собираем их с больших деревьев, около Города, – объяснила она.
Не удержавшись, Баг попытался сорвать с ветки одну такую иглу, но только уколол себе руку о соседние колючки.
– Там они созревшие и легко отламываются, – добавила Кама в ответ на немой вопрос в глазах брата.
Вот почему нельзя сразу предупредить? Сколько можно познавать всё на собственной шкуре?! Так от неё скоро ничего не останется, одни дырки и синяки. Мальчик засунул в рот проколотый палец, сетуя про себя на нелёгкую судьбу первоходки.
– Баг! – окликнул его Логи. – У тебя затворник, похоже, закисает. Давай, поднови.
И как он сам не заметил?! Мужчина шёл, едва переставляя ноги, сиплое, частое дыхание вырывалось из груди. Баг подбежал к затворнику и схватил его за руку, через несколько шагов мужчина пришёл в себя:
– Что случилось? – он сразу остановился и удивлённо посмотрел по сторонам.
– Ты начал умирать, – ответил ему мальчик, глядя снизу вверх.
– Не помню, – признался Александр. – Словно выключил кто-то.
– Ничего, – успокоил его Баг. – Теперь я знаю, как это выглядит, не упущу.
– С ума сойти можно, – покачал головой затворник. – Может, я всё-таки сплю?
– Чего встали?! – крикнул им Торш. – Не отставать!
Спохватившись, мальчик с мужчиной бросились догонять остальную группу, что было далеко не так просто, как пару часов назад. Колючие ветки увеличивались, разрастались во все стороны, приходилось всё внимание уделять пути, выбирать места для безопасного прохода. Несмотря на все их предостережения, вскоре Александр распорол сначала рукав куртки, а потом и штанину. Заметив это, Логи скомандовал:
– Выходим на дорогу!
Баг, вернее его ноги, хорошо помнили вчерашний печальный опыт ходьбы по Дороге, поэтому мальчик ожидал услышать возражения со стороны остальных, но их не последовало. Вся группа выбралась из сгущающихся зарослей на ровную, гладкую дорогу; Баг вышел последним, осторожно переступив с привычной земли на чужеродную поверхность. При виде его замешательства Кама негромко посоветовала:
– Посмотри вверх.
Как же он сам не подумал! Сегодня вместо яркого слепящего диска над ними висел громадный матовый шар, тускнеющий с каждым пройденным броском. Без палящих лучей солнца Дорога не жгла ноги, и запах уже не казался столь резким. Баг повеселел, – в таком случае, разумеется, идти здесь проще, чем пробираться сквозь ветки, ощетинившиеся иглами; ничто не мешает удовлетворять своё любопытство, глядя по сторонам.
– Надо же, – восхищался он. – Столько лет прошло, вокруг всё заросло, а Дорога уцелела.
– Федеральные трассы на совесть делали, – пробурчал себе под нос Александр.
– Что? – не понял мальчик.
– Не обращай внимания, – шепнула ему Кама. – Все затворники выдают такие непонятные слова.
Баг давно уже заметил, что мужчина ведёт себя необычно: то он озирался, словно не веря своим глазам, то незаметно щипал себя за руку. Впрочем, мальчик подозревал, что он выглядит для окружающих немногим лучше. Как тут не удивляться, с обеих сторон Дороги громоздились непролазные сплетения колючих ветвей, потолок – молочно-серое небо, опустившееся к земле, и ровная лента пути; вот по такому туннелю они и шли.
Логи говорил, что есть ещё один такой "туннель", и несколько поменьше размером. А в целом, город заключён в колючее кольцо, проникнуть через которое никому до сих пор не удавалось. Да и зачем, если рядом есть нормальный проход?!
Убедившись, что Александр, скорее всего, является затворником и уж точно не имеет отношения к жрецам, старшие потеряли к нему интерес и не приставали с расспросами. Баг тоже понимал, что не стоит ждать никаких полезных сведений от человека, всю жизнь не выходящего из-под Купола, поэтому ограничился наблюдением за состоянием затворника, вдруг опять зависать начнёт. Когда им на пути попалось очередное полуразрушенное здание на площадке, Баг не стал бросаться к нему, понимая, что ничего нового не увидит. Александр тоже отреагировал спокойно, ограничился долгим взглядом:
– Азээс, – сказал он вполголоса.
"Наверно, ругательство какое-то купольное", – подумал Баг и запомнил на всякий случай. Мало ли пригодится, при случае небрежно ввернуть в разговоре со старшими, показать, что он тоже кое-чего знает.
После очередного поворота Баг с радостным удивлением заметил, что скоро они покинут колючий лес, вдали показался просвет, стало видно, что там стены из деревьев резко обрываются:
– Пришли? – не утерпев, с надеждой спросил он у сестры.
– Почти, – ответила она. – После леса бросков пять всего.
– Бросков? – вмешался в их разговор затворник.
Вместо ответа Баг под недоумевающим взглядом мужчины подобрал на обочине небольшой камень и, вынув пращу, коротким взмахом отправил его в полёт.
– Понял? – посмотрел он на Александра.
– Больше сотни метров, – оценил тот дальность броска.
– Ага! – радостно подтвердил мальчик. – Через десять бросков мы будем в Городе!
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/06/17/341