Плачет Золушка - только что окончился вальс,
Плачет, глупая, мокнут голубые глаза,
Вместе с туфелькой, потерявши свой аусвайс...
Ты не плачь, не плачь - тебе не нужно назад.
Потому что сказка никогда не кончится,
Потому что сказка никогда не кончится...
Олег Медведев*
30.
Память Игрока штука странная, это надо просто признать как факт. Действует она по принципу направленного избирательного погружения в перипетии прежних жизней «под цель» или же рефлекторного вспоминания «под ситуацию». Грубо говоря, большая часть гигантского массива ощущений, впечатлений и воспоминаний интеллектуально-умственного плана хранится как бы «под спудом» и извлекается на свет Божий особым волевым усилием Игрока. Или эти воспоминания сами собою срабатывают, как некий опыт, который запомнило тело. Что отражается, к примеру, в его, тела, рефлексах, работающих для возможного противостояния какой-либо опасности. Однако, чаще всего эти образы-воспоминания Игрока активируются каким-то новым событием, которое как-то связано с тем, что люди обозначают этим странным словом, былое...
И вот сейчас, это былое опять всплыло в твоей памяти, почти как в тот самый день, когда ты увидела Веронику здесь, в Лимбе.
Когда-то ее звали иначе. Нынешнее имя явно дала ей сама Владычица. Наверное, чтобы еще и таким способом зачеркнуть всю боль, что случилась в прошлой жизни этой девочки...
Здесь она выглядит старше. Хрупкая девочка, которую когда-то истязали у тебя на глазах, которая отзывалась на удары жгучих прутьев... даже не криками, а какими-то обреченными стонами, напополам со сдержанными слезными всхлипами... Да, эта девочка здесь, в Лимбе, превратилась в миловидную юную особу лет шестнадцати, с огромными серыми глазами, веснушками на щеках и очаровательной, чуточку смущенной улыбкой. Кажется, что она все время извиняется за то, что позволила себе оказаться в числе тех, кто посвящен в эти чудеса. Или же ей просто неловко за то былое прошлое, что когда-то случилось в ее жизни...
- Здравствуй! – сказала тебе эта странная девушка, в день, когда ты впервые вошла в их дом.
Владычица Лимба построила этот лесной дом совсем неподалеку от Рубиновой Дороги. Такая Дорога, как известно всем и каждому, может легко и быстро привести путешественника в любое значимое место этого занятного пространства.
Как-то раз твоя старшая подруга пыталась объяснить тебе суть работы этого странного «линейного средства транспортировки в пространстве переменной мерности». В общем и целом, из ее непростых рассуждений следовало, что диамантиновая основа местной тверди кое-где сверху покрыта этими странными рубиновыми жилами. Она как бы увита своеобразными алыми лентами. Причем, верх каждой такой ленты выступает над насыпной-наносной почвой. При этом, и сама диамантиновая твердь, и рубиновые ленты, и почва находятся в некоем условном единстве между собою, вот только все они одновременно расположены, какой-то своей частью, в пространствах разной мерности, сосредоточенных в этом особом мире, как его неотъемлемые структурные единицы, переплетение которых придает стабильность континууму Лимба.
Н-да... Твои скромные познания в области математических наук, увы, не позволяют понять, как это все происходит. Впрочем, та, кто создала такую своеобразную транспортную систему, не стала докучать тебе множеством нудных формул, а попыталась высказать суть расклада просто в нескольких предложениях. Как это все прозвучало...
«Объемлющая мерность содержит иную мерность, меньшую по градиенту объективной размерности. Как условное вложенное в нее пространство с иными, отличными, и возможно, несколько упрощенными свойствами. Ну, упрощенными в определенном, условном, смысле. Что, в общем и целом, позволяет нейтрализовать избыточную линейную дистанцию в пространстве меньшей мерности, за счет объемлющих свойств мерности пространства, условно внешнего, по отношению к пространству, условно вложенному в него».
Ну, как-то так. Примерно в том же духе и почти что похоже на то, что пыталась объяснить тебе Созидательница местных ландшафтов. В общем и целом, как это все происходит, ты так до конца понять и не смогла. Твоя старшая и мудрая подруга, произнеся вышеприведенную математическую ахинею, расхохоталась. Дескать, «Не бери в голову, а лучше научись правильно пользоваться этим удобным транспортным средством! А иного от тебя, моя дорогая, и не требуется!»
Вот так вот прямо и сказала. Наверное, это прозвучало почти что даже и не обидно. Ну, для своеобразной особы, так и не удосужившейся внятно и в необходимых подробностях изучить Высшую Математику, но все же... от того, не менее достойной ее, Владычицы, искренней любви :-)
Упрощенная, ad terminum, аналогия с плоскостью и точкой тебя, откровенно говоря, не впечатлила. Но в вопросах Высших Материй Бытия ты всегда была готова просто поверить на слово той, кто создала все это. Просто потому, что ей виднее.
В тот день ты как раз сошла с Рубиновой Дороги на тропинку, ведущую в лес. Всего каких-то пять минут неторопливым шагом, и вот перед тобою тот самый двухэтажный дом с мансардой. Первый этаж – кухня, кладовая, ванная и все прочее, необходимое для обслуживания нормальной жизни и быта. Естественно, устроенное «под магические удобства», позволяющие сделать жизнь в таком особом доме достаточно комфортной. Впрочем, оставлявшее при всем при этом и некоторые возможности для самостоятельного осуществления условных манипуляций по ведению хозяйства. Скорее уж для символического обозначения того, что некто здесь все-таки хозяйничает, чем для серьезного взваливания на этого самого шаловливого и сероглазого персонажа :-) домашних проблем.
Второй этаж занимают покои самой Владычицы. Тебе известно, что там она ведет совершенно непонятную тебе, условно «домашнюю» жизнь. Странно, ведь мало того, что она вовсе не нуждается в еде, питье и прочем, так ведь у нее же еще и множество повседневных дел во всех уголках Мироздания! Впрочем, ты знаешь, что она может существовать одновременно во многих условных «персонах», которые суть одно, хотя и находятся в бесчисленном количестве лиц, как бы незримо, но явственно «воплощенных» в бесчисленных мирах Универсума. Возможно, какая-то ипостась постоянно живет именно здесь, внося лично для нее приятное разнообразие, во все эти бесчисленные переживания чужих жизней неисчислимого множества человекообразных существ, которых она сопровождает постоянно и незримо...
Та, кто правит Лимбом, этой своеобразной «нейтральной» территорией, находящейся совершенно в другой плоскости бытия – ну, по сравнению с условно «темными» и условно «светлыми» мирами...
Та, кто сопровождает уходящих – вернее, переходящих, под ее присмотром, из мира в мир...
Вот ведь, какие странные роли у нее, в этом загадочном вихре-круговороте жизней Универсума...
Да, конечно, она тоже имеет свое законное право на некое подобие личной жизни. Такой, какая нравится именно ей.
А вот насчет мансардного этажа, все много сложнее и интереснее - это особое Царство, где правит Вероника. Кстати, официально именно она ведет весь этот дом. Ну, или, хотя бы пытается освоить множество премудростей, тем или иным боком связанных с обычным домоводством :-) Но твоя старшая подруга отчего-то определила сей этаж, на самом верху их лесного дома, как место для уединения этой девочки, куда даже Владычица Лимба не входит без ее разрешения. Эдакая, совершенно суверенная территория. Крохотное царство Вероники, существующее в пределах мансардного этажа этого дома, только для нее одной. Ну, и для тех гостей, кто получил особое приглашение туда войти. У тебя, кстати, это приглашение есть.
Войдя в дом Владычицы – входная дверь была чуть-чуть приоткрыта, и ты поначалу решила обойтись без церемоний! – ты вдруг почувствовала себя смущенной. Ну, так, самую капельку! И несколько секунд – да что там, почти минуту! – ты стояла, переминаясь с ноги на ногу, будучи не в силах позвать кого-нибудь себе на помощь. В конце концов, ты почти что преодолела эту свою непонятно откуда взявшуюся стеснительность, и уже была готова выкрикнуть в пространство этого дома что-нибудь банально-сакраментальное, нечто вроде:
Есть кто дома, господа?
Кто пожалует сюда?
Но к этому времени, адресат твоего визита и сама уже вышла к тебе. Она, действительно, просто сказала «Здравствуй!» А после взяла тебя за руку и провела наверх в те самые свои-личные-собственные мансардные апартаменты.
Такого уютного жилища – обставленного весьма скромно, но ведь не в этом суть уюта! - ты не видела ни до, ни после, нигде и ни в одном из миров. Все-таки, у Владычицы Лимба отменный вкус и изумительное чувство меры, кто бы там что ни думал о ней.
Тебя ввели в просторную комнату мансардного этажа, что явно играла роль гостиной этого Царства. Того самого Царства, где правила девочка, исполнявшая эту странную обязанность, вести дом, который, в принципе, можно было бы изначально «настроить» на некую условную «самостоятельность» в плане поддержания всех бытовых удобств. Но ведь дело вовсе не в том, насколько «умный» дом способен обойтись без прямого человеческого руководства. Дело именно в уюте, который может создавать поддерживать только сам человек. И, похоже, твоя юная визави понемногу учится этому нелегкому искусству гармонии. Благо, ее наставница, по этому важному предмету, обычно обитает буквально рядом, в том же доме, всего-навсего этажом ниже. И она всегда готова прийти на помощь.
Правда, здесь и сейчас ее нет. Но это, наверняка, совсем ненадолго. А может быть, это ее отсутствие просто дань уважения вашему с Вероникой желанию побыть наедине!
Тебя усадили в плетеное кресло, рядом с легким столиком того же стиля, на котором уже расположился набор из высокого фарфорового кувшина и белых чашек.
- Крюшон, - просто сказала твоя визави, наливая для тебя красноватую ароматную жидкость. После этого, она присела прямо напротив тебя, с другой стороны невысокого столика, сплетенного из когда-то гибких побегов ротанговой пальмы. И, смущенно улыбнувшись, жестом предложила тебе оценить налитое.
Ты охотно пригубила редкий напиток. Еще на подходе, вернее, «на подносе» чашки к губам, в нос пахнуло ароматом знакомых трав. Ну да, так и есть, любимый набор той, в чьем доме вы так уютно устроились, эдаким девичьим междусобойчиком, за легкой такой... э-э-э... амброзией :-) слегка спиртного содержания :-)
Судя по тому, как сейчас, вот сию секунду, тебе улыбнулась твоя визави, она тоже догадалась, что ты и без ее помощи сумела определить авторство исходной версии этого уникального нектароподобного питья.**
- Госпожа учила меня готовить его, - твоя смущенная собеседница кивает головой, лишний раз, подтверждая твою правоту. – Заставила меня трижды переделывать почти что приготовленное, но в итоге признала, что у меня все-таки что-то получилось. И получилось, по ее словам, вовсе неплохо!
- Немногим хуже, чем выходит у нее самой! – охотно подтверждаешь ты. А после вопрошаешь, с некоторым удивлением в своем голосе:
- И что, у тебя получилось всему этому научиться всего только за одно утро?
- Госпожа была настойчива и терпелива, - слышишь ты в ответ. И вдруг, за этими словами, сразу же следует несколько шокирующее тебя добавление. - Но все-таки, она предупредила меня, под конец нашего занятия, что если я еще один только раз испорчу напиток, она непременно прибегнет к розге!
И смущенный взгляд, указующий куда-то вбок, в сторону. Ты следуешь за ним своими глазами и... натыкаешься на высокую узорную вазу, откуда торчат комлем верх прутья. Умеренной длины и понятного назначения.
Ты до сих пор помнишь состояние жути от такого, казалось бы, вполне безобидного зрелища. Ты прекрасно знаешь, что подобными прутьями...
Видимо, на твоем лице слишком уж явно отразились все эти твои воспоминания, впечатления и переживания. Ведь именно ты когда-то была свидетельницей ее мучений там, в одном из плотных миров. Во всяком случае, твоя визави сразу же стыдливо закраснелась, как маков цвет, и отрицающе замотала головою.
- Нет-нет-нет! – горячо запротестовала она. – Не подумай ничего такого... пожалуйста! Это случилось... В общем, всерьез и больно это было всего один только раз! Но тогда... Нет, Госпожа не могла отступить... Пойми, ей тогда просто нельзя было обойтись со мной как-нибудь иначе!
- Она не имела права так с тобою поступать! – ты с возмущением качаешь головой. – Это... попросту жестоко!
- Вовсе нет! – твоя собеседница снова делает отрицающий жест. – Пойми, я же вовсе не была против! Я даже... сама ее об этом попросила!
- Зачем?! – твоему удивленному возмущению нет предела. - Она же знала, что тебе довелось пережить там, откуда она тебя забрала сюда! Как она могла так тебя унизить?!
- Я сама ее попросила, - снова повторяет твоя визави. – Просто так действительно было надо. Это нужно было для того, чтобы я смогла... излечиться... избавиться от некоторых проблем.
- Глупости какие! – ты искренне возмущена. – Какое лечение можно исполнить подобным истязанием?! Что за бред!
- Ты не поймешь... – вздохнула эта странная девочка, отведя свой взгляд в сторону. – Я вижу, что ты все равно мне не поверишь. К тому же, это лишь часть правды, а тебе хочется узнать настоящие причины. Тогда скажу тебе так. Это нужно было и для другого.
- Для чего же? – ты вопрошаешь, ожидая пояснений, но слышишь... нечто невообразимое. Не менее жуткое, чем зрелище орудий истязания в комнате этой девочки.
- Я хотела, чтобы она ощутила свою власть надо мной, - твоя визави поднимает на тебя свой взгляд и кажется, что в серых глазах этой девочки застыла странная боль. Однако же, не от страданий, которые ей причинила твоя подруга, вовсе нет. Сейчас эта ее странная «подопечная» чувствует боль от твоего непонимания. И почти что бросает тебе вызов следующими словами:
- Хотела, чтобы она насладилась тем, что я принадлежу... ей и только ей!
- Ты сошла с ума? – твое удивление просто неописуемо. – Или ты так странно... благодарила ее за то, что она дала тебе здесь приют?
- Да, в чем-то это была и благодарность, - твоя собеседница, кажется, произносит весь этот бред совершенно серьезно! Непостижимо! – Я и вправду хотела ее отблагодарить. И потом...
Она усмехается холодно, почти что с обидой, и ты понимаешь, что эта девочка опять недоговаривает.
И еще. Ясно, как Божий день, что сейчас она действует совершенно осознанно, и специально выставляет себя, как мишень для твоего гнева и возмущения.
Зачем? Чтобы прикрыть ту, чья жестокость тебя сейчас так возмутила. Это же очевидно.
- Знаешь, - говорит она, - мне не в чем упрекнуть мою Госпожу. Скажу тебе больше, мне нравится все то, что она со мною делает. И эта боль... из ее рук... это вовсе другое. Совсем не то, что было со мною когда-то... там...
Ты прекрасно помнишь и это «когда-то», и это самое «там», ибо все видела своими же собственными глазами. И сейчас тебе просто нечего ответить на то, в высшей степени странное заявление, которое сразу же последовало за ее предыдущей безумной фразой.
- Я... люблю ее, - говорит эта странная девочка, приготовившая тебе удивительный напиток и кучу шокирующих новостей к нему в придачу. – И если это все ей тоже понравилось... Пускай все так и будет! Я принадлежу ей, и я сама так решила!
Тебе остается лишь неодобрительно качать головою, будучи в полном недоумении. Господи, как же все это... странно!
- Я могу... – будучи в сугубом смущении, ты тогда позволила себе небольшую паузу, но потом все же продолжила свою мысль. - Могу попросить ее освободить тебя от твоих опрометчивых клятв! Она поймет, что такая покорность... выглядит, ну, совершенно... излишней! Я... попробую ее убедить!
Твоя юная собеседница (впрочем, здесь ты выглядишь лишь немногим старше ее) тогда позволила себе грустную усмешку. А потом сразу же поднялась из плетеного кресла, и прошлась по своей гостиной, как бы всерьез раздумывая над твоим предложением.
- Я знаю, что по сравнению с нею я никто и ничто, – заявила она тебе, внезапно остановившись и взглянув в твою сторону почти с укоризною. – Так, одна случайная девчонка, которую она зачем-то забрала с собою из мира, где меня мучительно убивали. Но я люблю ее. И пускай мои клятвы останутся нерушимы. Я сделаю для нее все, что смогу.
- Даже такое... – ты тогда тяжело вздохнула, снова обозначив свое несогласие и неудовольствие. – Благодарить ее... своими страданиями... Не понимаю...
Впрочем, это непонимание вовсе не помешало тебе подружиться с той, кто стала... э-э-э... Скажем так, немного уклончиво, компаньонкой Владычицы Лимба.
Компаньонка... Знакомое слово.
Нет, не сейчас...
Между прочим, тот самый разговор - ну, о допустимости столь сурового обращения с... компаньонкой – странным образом продолжился, спустя всего несколько дней. Но, естественно, уже не с самой Вероникой, а при первой же встрече с той, чьим действиям ты тогда выразила явное неодобрение.
В тот раз общение между вами вышло чуть менее сердечным, чем обычно. И, естественно, женщина в серебристо-сером плаще с муаровым узором сразу же уловила самую суть твоего раздражения.
Ну, еще бы! Ведь мысли всего живого для нее всегда как... открытая книга! И твои мысли, и мысли той, которую ты пыталась защитить...
Тогда адресат твоего раздражения, невысказанного, но весьма для нее ощутимого, как-то тяжело вздохнула и... потянула тебя за руку. За собою, при этом делая одновременно другой рукой редкий жест, рисующий подобие Врат, иногда служивших ей для мгновенного перехода к необходимому месту, открывающих проход туда, куда были направлены ее воля и устремление. Прерогатива, которой она обычно пользуется для перехода в иные миры, помимо Лимба. Но, видимо, сейчас ей захотелось оказаться в нужном месте сразу же, без промедления. Что же, это ее право.
В тот раз она тоже привела тебя туда, в вашу с нею любимую беседку возле Сияющего водопада. Молча указала тебе обычное твое место. Ты, естественно, безропотно подчинилась ее повелительному жесту, и молча смотрела, уже сидя на каменном сиденье, как эта женщина сняла свой эффектный плащ и бросила его на спинку камень-кресла, того, что стояло рядом с твоим.
В этот раз, она осталась в своем нижнем одеянии - белом платье, стянутом в талии поясом из темного жемчуга. Твоя Старшая подруга присела рядом и взяла тебя за руки. И ты тогда смущенно отвела свой взгляд, стыдясь того, о чем только что подумала.
- Ты рассердилась на меня, - ее голос звучит мягко, без укора, но с пониманием. – Ты решила, что я поступила крайне жестоко. И ты хотела просить меня за Веронику.
- Да, - ты смущаешься еще больше, понимая, что мысли твои - все-все-все! – уже стали достоянием ее острого ума. И что сейчас она, вот так легко и просто, как говорится, «на счет «Раз!»», докажет тебе, что ты в этом своем недовольстве и раздражении, ну, совершенно неправа.
- Два, - спокойно произносит она. И в ответ на твое искреннее недоумение улыбается:
- В смысле, «Раз!» уже было. Ну, когда Вероника сама пыталась тебе все объяснить. Она просто постеснялась тебе рассказать все, как есть. Ну что же, я не столь щепетильна. И не стану стыдиться своей подруги. Постарайся понять и принять то, что она меня любит.
- Вероника мне об этом сказала, - ты просто напомнила ей о том, что Владычице, в принципе, и без того было известно.
- Но она не объяснила тебе, в каких смыслах это следует понимать, - тихо и как-то всерьез заявила тогда тебе Владычица. И сразу же уточнила, жестко расставив все точки над «i». - Во всех. Мы были с нею. И она будет со мною впредь, тогда, столько раз и в точности так, как она сама того пожелает. И я с нею счастлива.
- Та-а-ак... – говоришь ты.
Надо сказать, что этим своим заявлением твоя старшая подруга обозначает... мягко говоря, неоднозначную ситуацию. Нет, ты нисколько не ревнуешь. И совсем даже не осуждаешь ее. Но все же, все же...
Она и эта странная девочка...
- Ты осуждаешь меня? – звучит ее голос.
Нет, она вовсе не обижена, ни на тебя, ни на Веронику. Она просто улыбается. И снова очень смущенной улыбкой.
- Нет, что ты... – кажется, теперь пришел черед тебе смущаться. И ты добавляешь торопливое:
- Прости...
Твоя старшая подруга подвигается в твою сторону и берет тебя за руки. Ты не противишься этому доверительному жесту, которым она в этот раз снимает дистанцию между вами. И все понятно без слов.
Ты, наклонившись, касаешься ее руки своими губами, извиняясь за не слишком-то приятные для нее мысли, мелькавшие в твоей голове. А она при этом ласково ерошит волосы на твоем затылке. И тогда ты выпрямляешь свою спину, позволяешь себе смелость снова заглянуть в ее зеленые глаза, и по ее улыбке понимаешь, что на тебя вовсе не сердятся. Да и не сердились никогда.
Она качает головою и начинает говорить. И ты, всегдашняя поверенная ее тайн, не можешь не выслушать ее рассказ.
*Справедливости ради, нужно отметить, что фразу про Золушку и аусвайс приписывают и другому автору. Некоему загадочному «джапу», писавшему хокку в весьма и весьма ироничной манере.
Плачет Золушка, закончился вальс…
Вместе с туфелькой потеряла она
Аусвайс.
Дарт Херохито. «Потерянная честь гейши» :-)
**Стоит отметить, то, что в Лимбе называют крюшоном, не очень-то похоже на крюшоны, которые готовят во Франции. Владычица Лимба мастерски использует особые травы, как основу для напитка, отваривая их в вине, белом или же красном, по ее настроению. Соответственно, добавление фруктов и соков весьма и весьма варьируется, со множеством тонкостей. Потом, есть немало хитростей утонченного кулинара, которые реализуются по ходу охлаждения итоговой смеси и ее хранения. В общем, это весьма и весьма сложное искусство. И тот факт, что хозяйка того самого дома как-то умудрилась преподать сие Высокое Искусство своей юной... э-э-э... скажем уклончиво, компаньонке :-) говорит о ее весьма и весьма недюжинном педагогическом таланте! :-)