Я - Ворон. Часть 3. Печальная.
3.1. Снова вместе.
После встречи с Феей Колька возвращался в Золотую бухту с размышлением в голове и сомнением в душе. Появление этой женщины сильно пошатнуло устойчивость мира. Который заметно стал не таким как прежде. Хоть и менялся постепенно.
Когда же это началось? После выстрела из рогатки? Или после встречи с маленькой девочкой? Сколько ей тогда было 3, или 5? Две Калины, получается. Ну ладно, то, что они обе ненормальные еще можно потерпеть, а Фея? Тоже Калина? Только супер-ненормальная? Послушав ее, можно так и подумать. Но сам остров тоже ненормальный! Разберемся, не все сразу. Фея пусть остается, как хочет, а Калинка нужна прямо сейчас!
Она и появилась прямо сейчас!
Остановившись у обрыва, он осторожно посмотрел вниз. После случая с бандитами, уже не осталось чувства спокойствия. Тем более Бонифаций сказал, что вернет Серого обратно на берег. Легкие блестящие волны лизали пустынный берег, ничто не нарушало спокойствие в природе. Но вот дуновение ветерка принесло запах дыма. Отсюда хорошо видна была площадка у грота и вход в него, завешенный брезентом. В гроте кто-то жег огонь. Колька бросил вниз камешек, в надежде, что этот кто-то выглянет на звук. Никого. Кот смело стал спускаться по полочке от уступа к уступу к гроту. Он не боялся, и Колька, доверяя, пошел за ним. Он уже убедился в способностях своего друга. В душе зажегся слабенький огонек надежды. В гроте мог быть только один человек. Но там никого не оказалось, огня в очаге нет, тоненькая струйка дыма поднялась к своду и потянулась к выходу. Огонь потушили недавно.
Снаружи послышался стук камня. Опять этот кто-то, и он хочет теперь его выманить из грота. Можно конечно выглянуть, но уж как-то это просто получается, даже не верится, только вспоминал, минуту назад, а она и появилась. Если у меня в руках красивое яблоко, хочется сразу же его укусить, погрузить зубы в его вкуснейшую мякоть. Но с какой стороны, может здесь, такое красное, спелое яблоко, и с этой стороны, наверное, вкусней всего. Несколько секунд я пытаюсь решить этот сложный вопрос. Когда-то и Козетта, долго не могла притронуться к своей кукле, не веря в свое счастье. Так и Колька боялся разрушить это хрупкое мгновение.
- Да выходи уж! Я тебя давно вычислила! – Раздался самый желанный голос.
Колька мгновенно отбросил в сторону брезент, по тропинке, прыгая с камня на камень, бежала Калина. Подбежала, вплотную стала, и, приподнявшись на носочках, отведя руки назад, чмокнула Кольку в щеку. Отступив на шаг, стала его разглядывать, может, искала изменения в нем. Потом строго спросила:
- Куда ты дел Ингвара, ты мне мешаешь. Он мне нужен сейчас! срочно!
- Ну, я его как бы и не трогал. - И Колька рассказал, что произошло здесь в бухте.
Для Калины не было неожиданностью, то, что Колька здесь обитает. Хоть он тщательно заметал следы своей деятельности. Она и сейчас, наверное, ушла бы незаметно, но дело важное.
- Ну-ка, Боня, рассказывай! - Колька заметил его хитрющие глазки.
- А-хм-м! - Боня недовольно хмыкнул, отвернулся, но потом признался, что запер его во времени.
- Котик миленький, Ингвар мне нужен, чтобы обменять его на Илора. Поможешь?
- Илор! А где он?
- У Магистра.
- А Мастер?
- Нет его уже!
У Кольки сжалось сердце, он протянул к девочке руку, и ему на ладонь капнула горячая слеза. Калина схватив его руку, прижалась мокрой щекой к его ладони. Немного, успокоившись, она рассказала:
Медноголовые зверствуют. Перебили почти всех Мамлюков, Илора схватили! Калина решила искать деда Вуйко, просить совета, помощи. Больше не к кому обратиться. Пробиралась к нему через перевал снежный с Мастером и остатками Мамлюков. Мастер погиб, на перевале прикрывая отряд.
Вуйко сказал, что бы изгнать медноголовых нужно уничтожить Ледяной остров, через который они к нам пришли. А чтобы его уничтожить, нужно зажечь на его вершине волшебный огонь.
- А где этот остров?
- Не знаю. Надеюсь у Магистра выяснить, и Илора освободить.
- Сомнительная затея.
- Что-нибудь можешь предложить, умница такой!
- Надо подумать. Магистр ничего тебе не расскажет, Илора может и отпустит, но потом выследит вас и схватит.
Они сели рядышком на скамейку под стеной и грустно задумались.
Солнышко светило, морской ветерок ласково обвевал их, чайки кружились, ныряли в море за мелкой рыбкой. Тихо шелестел прибой. Так уютно и спокойно, нет хотелось думать, что где-то беда, что надо как-то эту беду отвести. Она надвигается неотвратимо, но надо все исправить!
- Если уничтожить Ледяной остров, переход закроется?
- Да.
- И другие переходы тоже?
- Наверное.
- Значит и Голубой цветок исчезнет. И эта бухта, и остров этот. А как же Фея?
- Какая фея?
- А, неважно уже. Сначала выручаем Илора, а потом видно будет. К Магистру пойду я и предложу обмен у Голубого цветка. Он мне поверит, уже был случай, ты Ингвара покажешь, но если Магистр попытается обмануть, ты Ингвара опять назад заберешь.
Бонька, все это время дремавший рядом на скамье, поднялся, выгнув спину и разинув алую пасть. Поскреб когтями скамью, и, не допуская возражений, уверено сказал:
- План хорош, мр-р! Но мы изменим одну маленькую, но важную деталь, с Магистром разговаривать буду я. Калина приведет Ингвара, а ты, Колька, поможешь Илору пройти через цветок. Мяу?!
- Рискованно. Они попытаются нас перехитрить при переходе, тут важны доли секунды. Но как же ты, Боня?
- Ты думаешь, меня легко перехитрить?
Он зашипел, изогнул спинку, вздыбил шерсть, из которой с легким треском посыпались бледные искорки, прижал уши, зафыркал, и бросил вокруг такой злобный сверкающий взгляд, что дети невольно посторонились его. Им почудилось, что перед ними могущественный чародей. Играть с ним в кошки-мышки опасно!
3.2. Вежливый визит.
- Господин Магистр, к Вам посетитель!
- Кто? – Маг пребывал в весьма печальных размышлениях.
- Господин Бонифаций.
- Что ему нужно?
- У него важное секретное дело.
- К черту- дьяволу, есть только один секрет, который я хочу знать!
- Он сказал, что Вы заинтересованы в его деле.
- Пусть войдет. – Магистр сидел лицом к камину, за креслом его даже не видно было. Стукнула входная дверь и затихла. Прошло несколько минут тишины. Маг уже думал, что его оставили в покое, хотел позвать слугу, и наконец, повернулся.
- Что здесь делает эта наглая рыжая морда!
- Ах, Ваше Магичество, господин Магистр, Вы изволите шутить! Мне думается, никогда еще честному котику не предоставлялась возможность обратиться к Вашей милости с более серьезным делом. Я бы никогда не позволил себе тревожить такое высокопоставленное лицо мелким ничтожными проблемами. Но, видите ли, мое дело настолько важное и срочное, что оно извиняет мой бесцеремонный визит. И я не могу вложить свое важное дело в чьи либо презренные уши. Только Ваши высокочтимые государственные уши могут быть поведаны о таком неотложном глобально важном происшествии. Мне весьма прискорбно…
- К черту- дьяволу ваши извинения! Вас, вышвырнут сию же секунду, если вы не приступите к делу!
- С Вашего магического разрешения, я позволю себе Вам поведать… – Он помурлыкал немного, чтобы сохранить присутствие духа, - и продолжил:
- Для моего дела, очень важного,…
- А-а-а! Я уже слышал о важности три раза!
- … нужны координаты, чтобы вы получили другие координаты!
- К черту- дьяволу всякие координаты! Что тебе от меня надо?
- Координаты!
- Чего?
- Ледяного острова.
Произошел взрыв по мощности соизмеримый с ядерным. Это Магистр выпрыгнул из своего уютного кресла, так что оно отлетело в сторону и угодило в огонь очага, из него полетели искры в разные стороны. Обшивка кресла с треском загорелась, наполняя комнату едким дымом. То ли от дыма, то ли от ярости, Магистр упал перед котом на четвереньки, свернул из пальцев известную фигуру и повертел ее перед носом Боньки. Но в это время из очага вылетел горящий уголек, упал в туфлю Магистра и весьма чувствительно прижег ему пятку. Он вскочил и запрыгал на одной ноге, пытаясь снять туфлю и вытряхнуть огонь. Уголек выскочил, подлетел, и упал в карман халата. Халат загорелся.
- Пожар!!! Спасите!
В комнату ворвались вооруженные слуги, не меньше 10. Но увидев, что их дубинки не помогут тушить пожар, побросали и в бесполезности и кинулись хором снимать халат магистра. Толкаясь, крича, и обжигаясь, они с трудом разорвали его на клочки. Их шумное подобострастное усердие, смешанное со страхом только усугубило ситуацию. Горящие клочья разлетелись по всему залу. Загорелись ковры на стенах, шторы на окнах. Затрясся весь дворец. Может это землетрясение? Извержение вулкана? Или цунами? Нет, это сумасшедший вихрь поднял новую волну слуг, вооруженных вениками и метелками. Повара прибежали с половниками и поварешками. Конюх тащил уздечку, портной ножницы. Последней появилась кухарка, догадавшаяся прихватить ведро холодной воды, коей она щедро окатила Магистра. И тут их сверху накрыла большая медная люстра, сорвавшаяся с потолка. Перегорела веревка, на которой она висела.
Когда надо было зажечь свечи в люстре, ее опускали на веревке, зажигали свечи и снова поднимали к потолку. Конец веревки привязывали за крюк у камина. Вот она и перегорела.
Грохот падения сменился полной тишиной. Несколько минут в комнате ничто не шелохнулось. Только тоненькая струйка дыма из безобразной кучи посреди зала поднималась вверх и растворялась в тишине. Затем кто-то из пострадавших пошевелился, выполз из-под люстры, и поторопился, также исчезнуть и раствориться в пространстве, как дым. Потом еще один, и еще. В зал вошли солдаты, звеня и сверкая оружием и доспехами. Подняли Магистра, отнесли в спальню, лекарь перевязал раненую голову, смазал ушибленные места и ожоги, и бедняга крепко уснул.
Три дня во дворце никого не было ни одной живой души, слуги разбежались в страхе, солдаты, получив плату за месяц вперед, пропивали ее в трактирах. В стране наступил мир и спокойствие, никто не воевал и даже не ссорился с соседом. Светило солнышко, щебетали птички, дети весело играли в свои нескончаемые игры. Их родители спокойно работали в садах и огородах, ни о чем не беспокоясь. Хлеб богато созревал на обширных полях, скотина себе паслась, нагуливая жир. Так бы жить, поживать, и добра наживать.
Все чиновники и начальники оказались не у дел, чтобы не умереть от скуки, стали тоже приобщаться к повседневным житейским заботам. Кто-то отправился в путешествия открывать новые земли, кто-то занялся наукой, построил телескоп и открыл далекие планеты. В горах нашли железную руду, и научились варить сталь, чтобы из нее сделать различные инструменты.
Так как тюрьмы больше никто не охранял, все заключенные вышли и отправились по домам. Вышел Илор, и ушел к тетке Фаине, где наконец-то нашел свою сестру.
Все бы хорошо, да только зло спало и набиралось сил, чтобы напомнить о себе, о нерешенных проблемах.
Магистр проснулся от того, что кто-то мягкий и пушистый коснулся его носа. Он с трудом разлепил глаза не в силах поднять голову и увидел у себя на груди огромного рыжего кота.
- Ваше Магичество, наверное, голодны, извольте подкрепиться. – Он указал на небольшой столик у постели, накрытый тарелками и кастрюльками, источавшими немыслимо вкусные запахи. Больной с трудом повернул голову, сглотнул слюну. В глазах у него стояло полное непонимание всего окружающего. Он в изнеможении снова упал на подушки.
- Это подкрепит Ваши силы, - кот поднес к пересохшим губам Магистра бокал с целебным напитком. Придерживая ему голову мягкой лапкой, кот осторожно влил в рот страдальца несколько капель. Тот с трудом глотнул, голова у него закружилась, тошнота подступила к горлу. Глаза дико вращались, вот-вот выскочат из глазниц. Секунда, другая, и мир восстановился, стены комнаты перестали крутиться, муть в глазах исчезла. Магистр сел, обнаружив у койки на полу мягкие теплые тапочки.
- Молодец! - Сказал ласково Боня, снимая крышку с ближайшего блюда, и подвигая поудобней к голодному. Сам же запрыгнул в высокое кресло напротив, налил также и себе в бокал пахучее вино. – Не торопитесь, все это вкуснейшее великолепие к вашим услугам.
- Я такого никогда еще не едал, Как вкусно! – Наконец-то смог произнести Магистр, проглотив огромный кусок искусно поджаренной бараньей лопатки, и запив ее ароматным легким напитком. – Кто же автор этого искуснейшего произведения?
- Я готов поставлять вашему двору самых отборных жирных кроликов из своих угодий, самых нежных овечек с моих обширных пастбищ. – Кот скромно опустил глазки, дабы собеседник не заметил в них хитрую усмешку. – В моих подвалах стоят бочки с тридцатилетними настойками. Еще моим дедом поставлены. А он знал все ценные травы в наших предгорьях.
- Чем же я обязан Вашему щедрому предложению?
- А! Сущие пустяки. Не извольте беспокоиться.
- И все же.
- Речь идет о небольшом островке где-то в северных морях.
- Всего лишь? Ну, Вы можете им пользоваться как угодно, он мне не нужен.
- Но трудность заключается в том, что я не знаю его координаты, и хочу получить их у Вас.
- Вот как! Что же это за остров, и почему вы думаете, что я его знаю?
- Ледяной остров!
В глазах Магистра с минуту пронеслась длинная серия чувств, недоумение, настороженность, попытка что-то вспомнить, неудовольствие. Остановилась вопросительным выражением. Он явно не понимал о чем идет беседа. Удар тяжелой люстрой начисто стер из памяти предмет разговора.
- Первый раз слышу.
- Очень жаль, а я хотел кроме уже высказанных предложений еще дополнительно вернуть Вам Вашу некую ценность, хранящуюся у меня.
- Ценность?
- Координаты на координаты.
- Вы меня сводите с ума этим словом. Не понимаю, что вы хотите!
- Очень жаль! – Повторил кот, вставая из-за стола. – Весьма прискорбно, Вы меня несказанно огорчаете, но я не могу больше злоупотреблять Вашим гостеприимством. Извините за беспокойство, вынужден откланяться, всего хорошего! – Независимой походкой, подняв хвост трубой, Бонька направился к выходу, бормоча еле слышно:
- Мальчик плачет, все папку зовет. Батеньку родимого!
- Какой мальчик, что Вы меня на чувства давите?
- Сынок Ваш, Ингвар!
- У меня есть сын?
- А то вы не знали, папаша бессовестный! – И кот громко хлопнул дверью, в знак презрения, оставив Магистра в полном отчаянии.
Впрочем, он не спешил удалиться, остановился у какой-то лавки, разглядывая товар. Сзади послышались крики, кто-то бежал, подняв пыль по дороге, размахивая руками.
- Господин Бонифаций! Господин Бонифаций!
- Да!
- Господи-ин, э-э, м-м…
- Что хочет господин Эм?
- И-и-извинения! – Толстенький человечек указал на бегущего, подпрыгивающего Магистра. Он бежал в одном тапочке, другой потерял. Голый по пояс, в каких-то нелепых, длинных, светло-зеленых трусах, он подпрыгивал, наступая босой ногой на мелкие колкие камешки.
- Я! Я! Я вспомнил!
- Координаты?
- Нет, матроса Вильсона!
- Зачем он мне?
- Он знает, наверное.
- Мне надо точно. Море, знаете ли, большое!
- Знает точно! Наверное. Спросите Боцмана Глотку, его знают во всех портах. Он хоть и зол на меня, но в принципе добрый человек. Передайте, пожалуйста, ему мои извинения, я очень виноват перед ним. Из-за меня он потерял свою семью, и теперь я очень его понимаю, я тоже потерял своего сыночка. Где мой мальчик?
- А где гарантия, что Ваша Глотка запросто подаст мне требуемую информацию!
- О, да его участие в одном Громком Скандале знают все. Это же он тогда обманом в Сухой Луке выиграл в карты Розовый Мифрил, а потом якобы потерял и забыл. Вы его припугните тем, что вам известна вся его история, и Вы располагаете информацией о Мифриле, и он все выложит в лучшем виде. Кстати, о Ледяном Острове, зачем он Вам?
- Ну, это мое дело! Вы же координаты не указали, зачем же я буду открывать Вам свои карты. Я буду разводить там кроликов!
Действительно, Боня много слыхал о Громком Скандале, и вот, оказывается Вильсон - его участник. Ну что ж, это о многом говорит, и дело облегчается.
- Ну, хорошо! Еще вопрос: вы упомянули Розовый Мифрил, где он?
- К сожалению, я не знаю! Прилагал много усилий узнать, но безуспешно. Проклятые Вороны, их всех надо…!
- Ну, ну, Ваше Магичество, поменьше эмоций. Вы сами в стороне не оставались, и за Вами хвост тянется, но я сегодня добр, и не злопамятен, уважаю родительские чувства. К тому же дети не виноваты, что у них отцы – злодеи, простите за откровенность. Мальчика я Вам верну.
- !!! - …- ??? – Магистр в волнении не мог вымолвить ни слова, ни звука, рот его беззвучно открывался и закрывался.
- Не беспокойтесь, жив-здоров, раскаивается в непослушании, очень любит Вас. В ближайшее полнолуние встретимся у Голубого Цветка!
- А раньше нельзя?
- Нет. Ущербная луна вызывает нестабильность колебаний пространства-времени. В полнолуние амплитуды погашаются. И надо срочно возвращать долги. Не опаздывайте. Помните, «Всякий индивидуум, критически метафизировав абстракцию, не может абстрагироваться от критерия материального субъективизма».
Магистр застыл на месте, пытаясь пережевать открывшуюся истину.
- Да, пожалуй, надо предупредить, я не хочу Вам зла, но советую поторопиться убраться из мира Воронов. Оставьте Ваши обиды и намерения, собирайте вещички и уматывайтесь. Я ведь найду Ледяной остров, не сомневайтесь, и тогда будет поздно!
В следующее мгновение кот исчез.
Я поражаюсь способностям милого пушистого Бони. Он может уладить любой трудный раздор, не прибегая к силе, или другим противозаконным действиям. Только мягким ласковым «Мяу», или прикосновением пушистой лапки, хоть и обладающей острым коготком.
3.3. У Вильсона.
- Я знаю его!
- Кто это? Я уже слышал о нем.
- Мы с тетей Фаиной жили у дяденьки Вильсона, когда я была еще маленькой. А потом вернулись в Воронову долину. Мы прятались у него от Медноголовых. Он очень добрый и немного чудной, одевал меня как мальчика и называл Колюнька. Фаина его сильно ругала, называла пьяницей бесталанным, что ему нельзя доверять серьезного дела, тем более детей. Но я никогда не видела его пьяным. Просто он несчастный, с ним что-то случилось и он не помнит ничего про себя. Кто-то говорит, что его прогнали с корабля за пьянство, кто-то говорит, что он бандит бывший. Но я ничему не верю. Он добрый. Это, наверное, Магистр так все подстроил. Правильно Бончик его наказал. Так ему и надо, я б его задушила проклятого! Вот, погоди, доберусь!
- Если он не помнит ничего, значит и про Ледяной остров не помнит. Ничем он не поможет. А «Бончик» твой, последнего свидетеля памяти лишил.
- Ну, давай попробуем! – Горячо заговорила Калина, обрадованная возможностью вернуться к «дяденьке Вильсону». – Я придумала шоковую терапию. Мы не будем спрашивать сразу про Ледяной остров. Я скажу ему, что Колюнька вернулся, на корабле приплыл. Когда он увидит твою яхту, когда мы выйдем в море, он все вспомнит!
- Обманывать будешь?
- Это не обман, я точно уверена, что он твой отец. Я вижу в вас одну суть.
- Ты очень на него похож, - тихо добавила девочка.
- Ну, шанс есть, - Колька вспомнил, что Фаина тоже похожесть заметила.
- Сделаем так, я выскажу ему возможность твоего возвращения. Он как ребенок, верит мне во всем. Пусть он привыкает к этой мысли. Вильсон всегда рано утром в море выходит, а ты вдруг приплывешь на своем корабле, как настоящий капитан! – И девочка запрыгала вокруг Кольки, закружилась, смеясь от счастья и восторга. Стала теребить его и дергать, приглашая к танцу.
- Ну, чисто дети, - философски заметил проснувшийся Бонифаций, глядя на кружащихся в танце молодых людей.
- Корабль не плавает, он ходит.… Стой, значит, придется нам разделиться?
- Ничего страшного. Я заберу тетю Фаину, Илора, а Ингвара верну его любимому папочке, пусть себе целуются на здоровье. А ты, - тут она подхватила Боньку на руки, дергая его за хвост, - и твой геройский котик, приплывете на корабле. Не хмурься, все получится!
- А, может, ты меня ревнуешь к Ингвару? - она остановилась резко и объяла Кольку глубоким омутом зеленых очей.
- Вот еще, причуды девчачьи!
Гениальный план наскоро придуманный, удался совершенно так, как и задумывался.
Магистр был счастлив, возвращению сына, утешая его недовольства, которые продолжали тихо ворочаться в его мятежной душе.
Тетка Фаина хотела остаться в своей избушке. Здесь у нее хозяйство, кто-то же должен остаться в Вороньей долине, для стабилизации. Илор не хотел бросать старуху без помощи. Это наша земля, сказал, как же тут без нас? Но Калина попросила их помочь в трудном деле. Это ненадолго, сказала она, а потом вернемся сюда. Илор, конечно же, не отказал.
Вильсон сначала очень бурно прореагировал на появление Колькиной яхты на горизонте, он направил лодку к берегу, и так яростно греб веслами, что сломал их. Выпрыгнул из лодки в воду, и от избытка чувств хватил кулаком о сваю, поддерживавшую настил причала, она треснула, от чего настил накренился. На причале лежала бочка, она покатилась на Вильсона, он подхватил ее и выбросил на берег. Бочка скатилась по крутому склону опять в руки боцмана, тогда он зашвырнул ее далеко в море. Это усилие открыло вентиль, и напряженное внутреннее давление с шипением выпустило лишние эмоции. Встретил Кольку совершенно спокойной улыбкой, как будто делал это каждое утро, обнял за плечи.
- Пойдем домой, сынок!
В сакле у маяка состоялся военный совет. Председательствовала Калина. Долго рассказывать о положении дел не нужно было, все участники совета, успели познать трудности этих дел. Илор, в силу своего воспитания, и не до конца, поверившего во все чудеса, посматривал на всех с явной осторожностью. Колька, конечно же, убедил его давно, одним выстрелом из рогатки. Но вызывал некую слабую, не совсем понятную, но все же, чувствительную ревность. Бонька обворожил его мудрыми усами, мягким мурлыканьем, но его хитрая мордочка скрывала много чего, что человеку не дано знать. Вильсон своим хмурым взглядом, из-под лохматых бровей, огромными кулачищами, да и все своей отталкивающей внешностью говорил: «А подите-ка вы сударь к дьяволу!». И только Калинка, любимая сестренка его занимала все внимание воина, для которого война казалась уже законченной. Кольке хотелось задать сразу штук десять вопросов, рассказать о небывалых приключениях, но и он проникся спокойной уверенностью, что теперь уж они всегда смогут наговориться вволю, можно и не спешить. Задуманное дело как раз и требовало спокойной тщательной подготовки, к которой призвал моряк, быстро все охвативший, едва только Калина изложила проблему.
- Координаты? Но я не знаю координат острова. Все записи в бортовом журнале вел сам Магистр. Если журнал сохранился, то его можно найти только у него.
Общая радость, владевшая всеми, вдруг сменилась огорчением. Как же теперь быть, и что же это за подлый человек этот Магистр. Таки обманул.
- И ты не помнишь направление даже? – взоры всех снова обратились к матросу с надеждой.
- Приблизительно можно представить себе, хоть за неделю пути мы много раз меняли галсы. В море без ориентиров, незначительная ошибка в самом начале может далеко увести от цели. Остров находится точно на норд, но вот откуда? Не знаю. Я не знаю, где мы бросили якорь.
Все снова задумались. Да, это проблема, которую им не решить. Вильсон вынул кисет, трубку, набил в нее табаку, открыл дверцу печи, зажег лучинку от огня в печи, раскурил. Печь загудела, дымок из трубки, попытавшись распространиться по комнате, был вынужден втянуться в печь. За пределами маленькой уютной комнатки бушевал шторм. Вильсон надел плащ и вышел наружу, оставив сладковатый запах табака. В саклю влетел бешеный ветер, попытался сорвать входную дверь. Матрос с трудом ее закрыл. За дверью яростно завыл ветер, обманутый надеждой ворваться в теплое убежище. Только сейчас все почувствовали, как содрогаются стены от его ударов. Казалось, содрогалась сама скала, к которой прижалась избушка, ища защиты от морской стихии. Море гневалось, море бесилось в отчаянной ярости, не зная, как помочь людям в их беде. Неужели нет спасения, все усилия напрасны?
Тетка Фаина, все время сидевшая молча в темном углу, поднялась. Умка, лежавший у печи, тоже поднял морду, встал, потянулся и подошел к тетке. Она погладила его, потрепала уши.
- Ты ж памъятаешь? Розбийнык! Ты ж нам допоможеш?
Тетка, открыв дверь, позвала моряка. Удивительно, как она справилась с ветром, или это он понял, что надежда есть и затих, пытаясь понять, что же придумала старуха. Все очень просто: Умка знает, в какой бухте причалил корабль Магистра. Вильсона напоили до бесчувствия, и выбросили в море. Умка нашел его между скал, прибитого волнами, и вытащил на берег. Они с тех пор большие друзья.
Таким образом, сформировалась команда корабля, из 6 участников, искателей приключений. Калина стала без всяких сомнений начальником экспедиции, Вильсон – капитаном, Илор и Колька – матросами. Умка – верный помощник и проводник, а Бонька, ну как же без него? Без него никакое серьезное дело не возможно.
Вильсон осмотрел яхту, признал ее очень даже пригодной к далекому путешествию. «Подправим немного такелаж, нужен кливер обязательно, и стаксель поставим!».
Яхта действительно была большая, рассчитана на хорошую команду. В носовой части кубрик разделен на 2 части перегородкой. Потом обширная кают-компания, затем камбуз и штурманская рубка. На корме кокпит при необходимости мог плотно закрываться брезентом. В рундуках и небольшом трюме достаточно места для снаряжения и продуктов. Имелся также небольшой двигатель, способный вращать гребной винт и заряжать аккумулятор, предназначенный в свою очередь для освещения и питания различных приборов.
3.4. Шторм и гибель.
Путешествие началось удачно, и погода ему способствовала. Свежий попутный ветер весело гнал кораблик к его цели. И он летел как на крыльях, временами казалось, что он даже не касается волн. Радости не было предела, когда на 5 утро в небе над горизонтом появилось остронаправленное вверх розовое облачко. Вершина ледяного острова!
...
Ослепляющий огонь солнца стал багровым как раскаленное железо. Только что сверкавшая вершина острова, теперь резко выделяется на фоне неба, словно там за ней разожгли яркий костер. Тень беспокойства пробежала по лицу Вильсона. Небо помутнело!
- Ураган идет!
Налетел ветерок и возмутил спокойствие моря. Огромная темная туча с огненно красной каймой быстро заволакивала восточный горизонт, в то время как солнце, опускавшееся за темно-синие горы, все больше окутывалось желтой дымкой. Море закипало изнутри, на его поверхности появлялись пенистые водовороты, вспучивались горы воды и обрушивались фонтанами брызг.
- Надо уходить в открытое море, иначе погубим судно! Разобьемся о скалы.
- Нет! Калина там наверху!
- Ей тоже надо уходить. Это, я понимаю, она подняла бурю. С огнем играет!
- Я не могу! - Вскричал отчаянно Колька.
- Да ты сейчас ничем не поможешь ей, Это нечеловеческие силы поднимаются... Разве ты сможешь усмирить шторм?
- Я тоже остаюсь! - Решительно сказал Илор.
- Отставить! Как вы вернетесь домой без яхты? Остается Никола. - Умка в это время вскочил, и внимательно глядя на вершину, гавкнул, и сделал два шага вперед, не отводя взгляда. Вильсон понял, что приказать собаке сейчас не сможет, добавил: - И Умка. Остальным на борт! Илор, ты нужен на судне. Поднять грот!
Дорога каждая секунда! Быстро развернувшись и приняв ветер, яхта ушла в открытое море за мыс.
Темно-свинцовые тучи, завладевшие небосклоном от горизонта до горизонта, погрузили море во тьму. Настала ночь, одна из тех, которая наводит страх на самых бывалых моряков. В темноте видна была только пена крутых валов, отливающая каким-то холодным мерцающим блеском, да зеленовато светящиеся склоны горы.
Воздушный смерч, неудержимый ни водой, ни небом, стремительно несся в пространстве, наполненном темной смесью ветра и холодной, плотной субстанцией, то ли соленой пылью воды, то ли вспененного льда Мощные порывы ветра с ревом и свистом неотвратимо следовали друг за другом. От них гнулись прочные мачты, и готовы лопнуть паруса.
Море внушало ужас. Мощные волны яростно лупили в борта, поднимая в воздух густую пелену фосфоресцирующей пыли. Словно от чудовищного толчка взмывали они вверх, чтобы тут же провалиться в такую глубь, где вот-вот обнажится черное дно океана.
Поставив под ветер только кливер, маленькое суденышко отважно боролось с морем. Волны легко, как пушинку поднимали яхту на свои спины, и коварно бросали ее в головокружительную пропасть. Ветер гнал яхту на запад.
Вскоре блеснуло низкое солнце в разрыве туч, укоризненно глядящее на безумство стихии. Море, одумавшись, умерило свою ярость, постеснявшись, светила, ветер внезапно стих до легкого бриза. Волны еще пытались, как-то устрашить наших смельчаков, но и они побежденные стали постепенно успокаиваться. На небе одна за другой вспыхивали серебряные звездочки.
- Возвращаемся! - сказал Вильсон.
Колька вытянул на лед шлюпку, закрепил ее за большой обломок, и поднялся на прибрежный холм. Отсюда были видны яркие беззвучные вспышки на вершине, пронизывающие толщу льда. Вздрагивал легко холм под ногами. Наверху накапливалось напряжение, передающееся безумному морю. Бешеные волны набросились с яростью на остров, он стал раскачиваться под их ударами, превратившись в огромную глыбу льда, айсберг.
Вдруг сверкнула ослепительная молния, ударив в вершину. Оглушительный треск, грохот наполнили атмосферу. В образовавшейся затем тишине по склону вниз побежала черная змейка-трещина, разрезая гору на две части невидимым ножом. Половина ее наклонилась и рухнула в море, подняв огромный вал. На Кольку обрушились мелкие ледяные осколки. Оторванные взрывом, покатились по склону ледяные глыбы. Резкий подземный толчок сбил его с ног. Умка с угрожающим рыком сорвался с места, и помчался вверх, уворачиваясь от осколков, перепрыгивая расширяющиеся трещины. Сверху покатились потоки воды, набирая скорость, устремились в их бездну, раздвигая их стены. Огромные куски льда откалывались и исчезали в бушующих потоках. Колька сидел на дрожащем холме, заворожено смотрел, как разрушается Ледяной остров.
Шторм, удовлетворенный своей силой, стихал, волны успокаивались. Не прошло и 10 минут, как от острова остался только холмик, на котором сидел Колька, да и тот, колыхаясь, постепенно таял, исчезая в поглощающих его волнах. Закачалась привязанная шлюпка, натягивая швартовый конец.
Все быстро закончилось, Колька уже из воды отвязал фал и влез в лодку. Вот и холма не стало, последний блеск светящегося льда потух. Холодные звезды равнодушно смотрят вниз на Колькино отчаяние. Напрасно он шарил глазами по волнам, пытаясь найти хоть что-то сохранившееся после бури. Море поглотило все живое и неживое. Крики мальчика слышали только темные волны. И только далекий огонек оживлял мертвую темень. Это возвращались друзья.
Май 17г.