Однажды среди совсем других садов
Мы свидимся снова,
Мы свидимся снова,
Мы встретимся снова с тобой.
Не бойся, теперь я знаю все:
Тебе пришлось это сделать со мной
Средь сада земного,
Печальный Ангел мой.
Ирина Богушевская
28.
- Случайность? – ты спрашиваешь, глядя на нее вполне серьезно, чуть прищурившись. В принципе, уже зная ответ на свой вопрос.
- Нет, - взгляд твоей собеседницы тверд, и ты знаешь, что она никогда не унизится до прямой лжи, тем более в твой адрес. – Это не случайность. Я так захотела. Я так решила. И я все сделала именно так.
- Однако... – получив четкий и недвусмысленный ответ, расставляющий все точки над «i», ты отводишь глаза и сокрушенно качаешь головой.
Ну что тут скажешь... В принципе, ты не то, чтобы обиделась на нее очень уж сильно, хотя...
Конечно же, обиделась, да еще как! Ведь она могла бы просто попросить о помощи! Ну, разве ты отказала бы ей в этом?
- Прости, я не могла к тебе обратиться, - в ее голосе слышны виноватые нотки. Надо же! Она оправдывается! – Это значило бы посеять зерно сомнения там, где была необходима абсолютная уверенность в неизбежности полного и безоговорочного успеха. Я не могла рисковать. Постарайся это понять.
- Ты манипулировала мною, - выражение лица у тебя сейчас такое... мрачновато-огорченное. – Зачем?
- Не только тобою, - она говорит жестко, но искренне, глядя тебе прямо в глаза. – И ею тоже. И еще многими. А зачем...
Она сдвигает свою чашку влево-в-сторону по каменному столу-валуну, по его гладкой плоской поверхности. Забирает твое питие и присовокупляет его туда же. А после, она берет тебя за руки. Судя по взгляду Владычицы Лимба, ей очень неудобно.
- Прости! – говорит она. – Я все это сделала ради моей дочери. Это был вовсе не каприз. И не подлость, из желания тебя обидеть или же простого безразличия к твоим чувствам. Я действительно, не могла поступить иначе.
- А попросить? – ты все еще и обижена, а может, скорее, просто огорчена этим ее изрядным сюрпризом. – Ведь я бы тебе и сама помогла! Добровольно и бескорыстно! Ты могла на меня положиться!
- Нет-нет! Риск тогда был слишком уж велик, - она вовсе не шутит, и ты это сейчас знаешь точно. – Это была моя тайна, которая незримо соединяла нас двоих. Только я и она, моя девочка, порождение моей фантазии. Живое создание из моих грез, обретшая плоть и кровь в том самом мире, куда ты направилась для очередного раунда твоей Игры. Безмерно сильная и одинокая, ничего не знающая о странности своего рождения. Так должно было быть - до поры, до времени. Я не могла сделать тебя соратницей этого тайного дела. Как и Веронику. Она долгое время тоже ни о чем не догадывалась. Вплоть до сегодняшнего дня я не могла прибегнуть даже к помощи тех, кого я люблю.
- А сегодня? – ты уже, в принципе, готова принять эти ее извинения. – Что случилось сегодня такого, что непременно потребовало этого нашего разговора?
- Просто, все изменилось, - ее лицо совершенно серьезно. – Она разбудила тебя. Ту, которая есть, кто пряталась под маской простой обывательницы того странного мира господ и рабов. И снова все подвисло в неопределенности.
Ты выражаешь взглядом свое недоумение, и тебе идут навстречу, пытаясь объяснить то, что, наверное, объяснить почти невозможно. Но она все же делает такую попытку добиться понимания с твоей стороны.
- Я хотела, чтобы ты, именно ты стала для нее ближайшей и любимой подругой, - надо же! Ты слышишь от нее нечто, почти ожидаемое! - Или же... помощницей. А лучше, и то, и другое, вместе и разом.
- Ну, в общем, примерно так все и получилось! – ты позволяешь себе улыбку почти скептического плана. – Так скажи мне, что же именно тебя не устраивает?
- Твоими способностями следует пользоваться осознанно, - ее голос серьезен. – И очень аккуратно, осторожно.
- Неужто я была замечена в рискованном применении магии? – твоя усмешка все более иронична. – Вот уж не знала!
- Не в этом дело! – она, похоже, все еще пытается тебе что-то объяснить. – Просто твое пробуждение позволит тебе продемонстрировать ей твою подлинную суть. А это заставит ее искать в себе еще больше силы, подобной твоей. Просто потому, что она захочет и далее главенствовать в вашей паре. Моя девочка может наделать глупостей, попытавшись пробудить в себе силу, которая еще ей не по плечу, попробовав завладеть той мощью, с которой она вряд ли сейчас совладает. В ваших с нею отношениях... Там все идет очень быстро, по нарастающей, и это меня пугает.
- Она... твоя дочь... гораздо мудрее, чем ты думаешь! – твой опыт общения с Зеленоглазой Колдуньей говорит тебе именно так, оттого и голос твой звучит вполне себе уверенно. – Совершать глупости, тем паче магического плана, ей совершенно не свойственно!
- И это ты говоришь после того, что она натворила, когда она уже столько раз истязала тебя?– твоя визави, вздыхая, качает головой. – Не спорь со мною, и не выгораживай мою дочь! Я знаю, она все время пыталась обозначить свое верховенство над тобою, поэтому постоянно мучила тебя, и словами, и телесно. А сегодня, своими нынешними магическими выкрутасами, она тебя чуть не убила! И не смей мне возражать, уж я-то точно знаю, что происходило между вами, и к чему это все могло привести!
- Но ведь она же и спасла меня! – ты защищаешь ту, кто так знакома тебе по тому странному, неуютному миру, из которого сейчас тебя изъяли. – И я, кстати, на нее вовсе и не думала жаловаться!
- Но я-то все знаю! – не сдается твоя визави. – Когда-то я выстроила обстоятельства вокруг вас обеих именно так, чтобы вы непременно с нею встретились. И чтобы ты, своим опытом многих тысяч жизней в разных мирах, хоть как-то уравновесила ее необузданную горячность.
- Я сейчас не помню свои прежние воплощения, - ты говоришь вполне искренне, хотя твою собеседницу эти слова, похоже, и вовсе не убеждают. – Ведь смысл Игры еще и в том, что каждое наше новое погружение в плотный мир дает нам шанс освежить эмоции. С тем, чтобы все было у нас... по-настоящему!
- Ты упрекаешь меня за то, что я испортила один из раундов твоей Игры, - тихо произнесла та, что сидит с тобою за одним каменным столом и вот сейчас нервно сжала твою руку. – Что же, я принимаю твою обиду как факт. Но все-таки надеюсь на твое понимание и прощение.
Кажется, Повелительница Лимба искренне огорчена тем, что случилось. Впрочем, главные слова ею уже сказаны. И ты, вздохнув, сжимаешь своими пальцами узкие и сильные кисти рук той, кто знает тебя столько циклов перевоплощений, что впору и сбиться со счета.
А она помнит каждую твою жизнь. От начала и до конца. И уже за одно это твоя визави достойна уважения.
- Я не сержусь, - ты говоришь ей истинную правду. – И моя обида связана только с тем, что ты не доверилась мне. Не попросила помочь с самого начала.
- Я не могла... – кажется, твоя визави опять готова затянуть свою покаянную песню-из-объяснений. Но ты коротким жестом останавливаешь ее.
- Я верю, что все так и было, - говоришь ей ты, - и сейчас меня волнует только вопрос о том, как и чем я могу тебе помочь теперь? Ведь ты меня призвала к себе именно за этим, верно?
- Все так, - твоя собеседница кивает головой. – В этот раз я действительно хотела попросить тебя о помощи.
- Я слушаю тебя, - ты киваешь ей головой, твои глаза исполнены великодушия.
- Я понимаю, с моей дочерью тебе... очень сложно, - говорит она почти смущенно, и даже потупив очи долу – редкий случай! – По натуре она добрая, но... привыкла чувствовать себя на одну-две головы выше всех окружающих. Для нее нормально быть главенствующей в любом раскладе. И если моя дочь встречает того, кто равен ей в тех умениях и талантах, что для нее значимы, или же, не дай Бог, в этих талантах выше ее, то даже условное равенство с другими ей кажется нестерпимым. Она стремится обозначить свое главенство, нисколько не думая ни о том, зачем ей это нужно, ни о том, как именно она это делает. В этом своем стремлении к мелким, ничтожным по сути, однако, значимым лично для нее победам, она не знает удержу. Ей необходим кто-то, кто мог бы мягко предостеречь ее от ошибок. Кто мог бы помочь ей осознать, какие из целей достойны столь значимых усилий, а какие нет. Где лично для нее имеет смысл главенствовать, а где стоит уступить пресловутую «пальму первенства» кому-то другому, да еще и порадоваться за него по этому поводу.
- И как я должна все это устроить, скажи на милость? – ты качаешь головой в сомнениях. – В том раскладе, что возник между нами, я младшая. И по возрасту жизни в том мире, и по статусу. И вовсе не могу диктовать ей свои условия!
- И никто не мог! – заявляет твоя визави, то ли с гордостью за свое дитя, а то ли с искренним возмущением от этого твоего предположения. - Даже муж, которого я ей предназначила. Впрочем, его-то она как раз и слушалась. Хотя бы через два раза на третий.
- А ее подруга? – ты спрашиваешь ее с сугубым интересом и почти без ноток ревности в твоем голосе. Почти. – Как она помогла тебе контролировать... твою девочку?
- Она была рядом с нею, - кажется, твоя визави вовсе не обижена на эти твои эскапады. – И одного этого всегда хватало для того, чтобы удержать мою дочь от необдуманных поступков. Ради близкой подруги она и сама смиряла свои порывы. И это, поверь мне, было не менее удобно, чем формальное подчинение мужскому авторитету!
- Ты думаешь, что ради меня она тоже станет вести себя чуть более предсказуемо? – тон твоего вопроса весьма и весьма скептичен. – Что она смирит свою гордыню, просто чтобы не потерять меня? А ежели в этот раз твоя очередная манипуляция даст сбой? Что тогда?
- Я понимаю твое недовольство, - она качает головой. – И в чем-то я с тобою даже согласна...
Кажется, она не обиделась, и это тебя радует. Впрочем, тебе видно, что она снова о чем-то недоговаривает. И снова стесняется этого, поскольку опять - в который уже раз! - потупила очи долу и пустилась в несколько путаные объяснения.
- Скажу тебе больше, - голос твоей визави звучит несколько неуверенно, - если бы мои манипуляции и далее были возможны без твоего участия, я бы оставила все как есть, и не стала бы тебя беспокоить. В принципе, все случилось так, как я и рассчитывала, просто много раньше. И теперь все зависит только от тебя. Если ты останешься с нею, она научится контролировать свои эмоции. Конечно, не сразу, а постепенно. Но содействовать ее усмирению, прости уж меня, больше некому.
- Меня твой оптимизм и радует, и пугает, - говоришь ей ты. – Но твое беспокойство совершенно излишне. Я люблю ее такую, какая она есть. И вовсе не собираюсь ее оставлять. Да мне в том мире и податься-то некуда!
- Ты Игрок! – напоминает она тебе. – В конечном итоге, все складывается так, как ты хочешь. Если, конечно, в спонтанные проявления твоей воли не вмешиваются иные силы.
- Например, ты! – твоя усмешка, вроде бы искренняя, но, кажется, она совершенно излишняя.
Просто ты видишь, как обычно бледные щеки твоей визави вспыхивают румянцем. И ты вспоминаешь, что упреки от самых близких она воспринимает весьма и весьма тяжело. Особенно, если с ними согласна...
- Прости, - ты трогаешь ее руку, пытаясь этим касанием обозначить свое искреннее сожаление, - я не хотела тебя обидеть.
- Твой упрек вполне справедлив, - она смотрит в твои глаза и кивает головой в знак согласия. – И я вовсе не обижена. Для меня главное, чтобы ты пообещала не бросать мою девочку.
- Обещаю! – твердо говоришь ей ты, и она снова кивает головой. А потом пожатием руки обозначает тот факт, что тема закрыта. Во всяком случае, в части ее возможных обид. Их не будет, ты это знаешь точно. И это радует, позволяя тебе ответным пожатием обозначить твое согласие с нею. Молчаливое и однозначное. Ответом тебе служит очередной кивок ее головы. Она снова это делает молча, ибо все слова вами уже сказаны.
Что же, говорят, молчание - знак согласия. Не всегда это в точности так, но в вашем конкретном случае эта поговорка, пожалуй, вполне себе действует. И это тоже тебя радует.
Спустя минуту, твоя визави поднимается с удобного каменного сиденья. Ее длинные пальцы касаются твоего плеча, приглашая сделать то же самое, и ты встаешь, опираясь на ее руку.
Кажется, этим действием она решила обозначить очередную паузу в вашем с нею безумном диалоге. Впрочем, вполне возможно, что твоя собеседница именно таким способом захотела подвести промежуточный итог ваших странных переговоров. Кстати, заметно, что стоило только тебе переместить на нее свой взгляд, как ваши чашки тут же исчезли с каменной столешницы, как будто бы их там никогда и не стояло. Ну, а что ты ожидала, что Владычица Лимба оставит за собою мусор? Это было бы вовсе не по-хозяйски...
- Пойдем к водопаду, - говорит тебе она. Ты благодарно киваешь ей, и вы вместе подходите ближе к краю пропасти, за которым расположилась эта необычайная красота.
Это место из числа твоих любимых в этом уголке Лимба. Гигантское ущелье, через которое, чуть в стороне, перекинут изящный висячий мост. Серебряные канаты его натянуты как струны – иногда бывает слышно, как они тихо поют низким басовитым тоном, под аккомпанемент ревущего внизу бурного потока, в странном гармоническом созвучии с ним. Если ступить на палисандровые доски-поперечины, которыми выстлан путь на ту сторону, и пройти до середины, можно ощутить слабое раскачивание этой изящной конструкции. Впрочем, это не страшно. Все это скорее уж просто придает созерцанию красоты этого водопада некую толику жутковатого своеобразия.
Ущелье уходит вниз, как бы и не на полверсты, если смотреть от гребней бурунов, покрывающих поверхность несущегося водного потока. Глубина сей реки, тебе совершенно неизвестна, но она явно намного больше высоты отвесных стен над водою. Впрочем, сам этот водопад еще интереснее. Он низвергается со скал, сверху эдакой водяной стеной. Или же завесой... Его струи полупрозрачны, и их мощь не сравнится с грохочущей силой той массы воды, что проходит внизу, совершенно перпендикулярно ему. Да-да, этот водопад стекает-падает вдоль одной из стен этого гигантского ущелья, вниз по уступам, не так уж и много добавил к тем водам, что текут там, внизу основным потоком.
Когда-то - кажется, что это было давным-давно, но все-ж таки ты вспомнила это! – вы говорили об этом с твоей нынешней собеседницей. Тогда ты поинтересовалась у нее, отчего этот водопад, спускаясь с гор, не дает начало реке, а течет перпендикулярно речному руслу. Тогда она только усмехнулась и ответила тебе вопросом на вопрос, почти так же, как это обычно делает ваш общий знакомый, шут-бармен «ближневосточной» :-) наружности, по имени Вайнух. Дескать, неужели тебе не понравились эти скалы из диамантина, которые так загадочно сияют, подсвечивая своим искристым блеском-свечением струи воды, что несутся вниз по отвесной стене? Это же просто и... эстетично!
Диамантин это очень странный минерал, который даже и не найдешь нигде, кроме как в Лимбе. Во всяком случае, лично ты ни в одном из миров Универсума его точно не встречала. По сути, это темный алмаз – хотя, возможно, такое впечатление условной темноты связано с толщиной массива скал из этого твердого камня. Его поверхность странно отполирована. То ли общей совокупностью воздействия ветра и воды, то ли исходной задумкой той, кто когда-то давным-давно создала здесь столь странный ландшафт. Но специфика этих скал в том, что в толще алмазной прозрачной породы как бы растворены природные самоцветы. Часть из них своими гранями выходят на поверхность алмазных скал, обозначая яркими светящимися пятнами вкрапления в толщу алмаза драгоценных камней. Рубины, сапфиры, изумруды смотрятся в диамантиновой оправе и ярко и загадочно, будучи то ли пленниками этих несокрушимых, почти отвесных стен, то ли просто эффектными фантастическими украшениями, навсегда спрятанными в камне, тверже которого не было, и нет. Эти камни отполированы загадочной местной стихией, действующей, в полном соответствии с фантазией Автора этого геологического шедевра, методой отнюдь не разрушения, но созидания.
Все это кажется подлинным чудом, хотя...
Нет, алмазные полупрозрачные скалы смотрятся весьма эффектно, даже сквозь водяную завесу, а особенно контрастно по сторонам от водосброса, справа и слева от потока падающей воды. Там все эти сверкающие точки блестят куда как ярче, чем это можно было бы предположить, учитывая тот факт, что местное небо светит сверху ровным и мягким рассеянным светом. Но разве физические законы этого мира не подвластны его Владычице?
- Да, мне тоже здесь нравится! – отзывается она на твои мысли. И тут же добавляет с улыбкой в своем голосе:
– Смотри, дельфиды тебя приветствуют! Помаши им!