А у меня беда. Барабашку похитили. Вернее, забрали, отняли силой. Ну да, я сам виноват. Совсем страх потерял и пошел от камня налево. Туда, где коня потеряешь. Думаю, а что мне терять, коня-то нету. Как я был не прав. Теперь чего уж там локти кусать. Что было, того не изменишь. И уже далеко от камня отошел, назад хотел возвращаться. А чего дальше идти, если ничего не случается. И на тебе, случилось. Разбойники. Как снег на голову. Навалились ватагой, сразу чем-то по голове хрясь, и все. Нет чтобы: кто такой, куда идешь, дай закурить... С гиканьем, со свистом, посыпались на меня со всех сторон. Пока я очухался, уже обобрали и к дереву привязали. Вот вам и мир, вот вам и экологическое равновесие. Окружили меня, небритые, нестриженные нечесанные рабойники, сверлят меня свирепыми взглядами, скалят свои гнилые зубы, изгаляются. Ну, думаю, пришел мой последний час.
-А ето ишо что за херовина?- завизжал один из них своим противным голосом.
Смотрю, а он палкой норовит мою барабашку перевернуть, как ежика. Вся разбойничья шайка сразу ко мне потеряла всякий интерес, окружили барабашку, стали рассматривать. А она шусь и самому страшному разбойнику на плечо. Все и притихли. Не иначе, главарь оказался. Мне в этом месте обидно стало, это что ж получается, она меня на разбойника променяла. Пока я с обидой своей боролся, они и удалились, бросив меня на произвол судьбы. Ушуршали пыльными сапогами по сухой траве.
Освободился я через час: или веревка гнилой оказалась, или узел разошёлся. Не знаю. Настроение пропало, нос я повесил и побрел назад. Но не дошёл. Дороги тут, будь они неладны, идешь в одно место, приходишь совсем в другое. Сначала вышел я к Соловью Разбойнику. Он сидел на своей ветке и посапывал. Спал, наверное.
Заслышав мои шаги, открыл один глаз. Кажись, обрадовался.
- Фёдор, (это меня так зовут, пора уже представиться) Барабашка с тобой? Уж больно мне твоя Барабашка по душе пришлась.
- Нету барабашки, разбойники отняли.
- И ты отдал?
- Отдал. А что…
- Сгинь с глаз моих, бестолочь, а то свисну…
Потом я еще долго бродил по дремучему лесу, к самому Лукоморью вышел. Там запустенье царит. Ни кота, ни русалок. Все невидимые дорожки травой позарастали. Дуб вековой и цепь на нём златая, но бесхозная. Я этот факт себе отметил. Потом опять заплутал и к ручью вышел. Слышу голоса. Те двое от нечего делать в города играют.
- Караганда.- Астрахань.- Нарьян-Мар.- Рейкьявик. – Нет такого города. – Есть такой…
Тихо в полголоса. Но звук над водой далеко разносится.
- Смотри, этот опять приперся. Если войдёт в воду, утащим.
- Утащим. Обязательно утащим. Достал уже. А чего его беречь? Все равно пользы никакой.
Домой добрался к вечеру, голову вжал в плечи. Как меня примут и примут ли вообще. Приняли. Баба Яга стояла у плиты и деревянной ложкой помешивала малиновое варенье, которое варилось в большом тазу.
- У меня беда, - начал я с порога.
- Беда?- она рукавом смахнула пот со лба.
- Разбойники напали, - начал я свой длинный и обстоятельный рассказ.
Она не перебивала, знай себе помешивала.
- Ну, вот, - закончил я. - Теперь на меня весь лес ополчился. Соловей Разбойник, те двое в камышах, вон гуси - лебеди у тебя во дворе шипели, в первый раз шипели, заметь, кот и тот волком смотрит. Что теперь делать?
- Что делать, что делать? - она присела на лавку. – Выручать Барабашку надо.
- А как же я один с ними справлюсь. Они же разбойники.
- Какие разбойники? Посуди сам. Разбойники водятся где? Где кареты золотые с принцессами разъезжают. А у нас, какие у нас принцессы? Откуда. Про золотые кареты я уже молчу. Какие тут разбойники?
- А кто же тогда?
- Кто, кто? Актеры. Актеры театра юного зрителя.
- Актеры театра юного зрителя? Да ладно… А как же они сюда попали?
- Долгая история. Тут один волшебник самоучка портал в четвертое измерение хотел прорубить. Да малость ошибся. В ваш мир попал. Они как раз «Али Бабу и сорок разбойников» у себя в театре ставили. Детишек развлекали. Помнишь, там «Сим сим, откройся». Вот портал им и открылся. И они всей шайкой к нам и завалили. Случайно, конечно. А назад никак. Одичали тут, вот и промышляют разбоем. Беспридельничают. На них равновесие не распространяется. Актеры... Что с них возьмешь.
- А чего же они обратно не вернутся? Через портал этот.
- Чудак, одно слово человек. У нас тут все движение одностороннее. Через дверь у нас можно либо туда, либо обратно. Но никак не туда и обратно. Такие у нас двери.
- И что же делать?
- Что, что? Выручать. Страху нагнать на них, чтоб по кустам разбежались, чтоб неделю мелкой дрожью дрожали. И забрать Барабашку, пока не замучали, бедолагу.
- А ты бы нагнала?
- Я бы? Я бы нагнала… если ты за меня варенье доваришь…
- Да… А если я Соловья Разбойника попрошу?
- Попросить, конечно, можно, но он последние лет триста с дерева не слезал…
Тут мне в голову пришла идея.
- Слушай, а ты что-то говорила про меч-кладенец. Ты мне его можешь достать?
- А да. Это можно. Где-то валяется в чулане за не надобностью.
- Ну вот,- я воспрял духом.
- Только вот дела. Он если разойдется, меч-то, его не остановишь. Порубит всех в капусту.
- В капусту? - я задумался. – Дела... Жалко как – то в капусту. Если действительно актеры...
- Не знаю, тебе решать.
Я устало опустился рядом с ней на лавку, которую она почему-то называла «ослон».
- Ладно, не кручинься, добрый молодец. Ложись спать-почевать. Утро вечера мудренее.
- Я не добрый молодец.
- Я знаю.