Следователь Рабинович.
(Практически не придуманная история.)
Я не буду называть населённый пункт, где произошла эта история. Она могла произойти в любом месте. И персонажи там могли быть совершенно другие.
Кабинет. Стол. Напротив стола несколько стульев. На стене висит ружьё. За столом сидит Соломон Эммануилович Рабинович. Перед ним стопки папок, бумаги, два маленьких бюстика. Он сидит, что – то пишет, при этом благодушно мурлычет какую – то мелодию себе под нос. Тихий стук в дверь. Никакой реакции. Ещё раз тихий стук в дверь. Никакой реакции. Дверь тихо отворяется. Входит молодой человек, почти мальчик, по имени Изя.
Изя (тихо) – Здравствуйте дядя Соломон.
Никакой реакции. Изя, откашлявшись и чуть громче.
- Добрый день, дядя Соломон.
Рабинович, не отрываясь от дел:
- Ну что тебе?
Изя – У нас ЧП.
Рабинович – Чего?
Изя – ЧП.
Рабинович – Изя, маленький, глупый поц! У тебя в мозгах ЧП! Ты, что не видишь, что я на работе работаю? Ты отвлекаешь от дел делового человека. Ходишь тут со всякой ерундой, под ногами путаешься. Ну, что там у тебя? Опять соседские мальчишки обижают?
Изя – Нет.
Рабинович – А зачем ты тогда ко мне пришёл? Зачем ты меня отвлекаешь от работы?
Изя – У нас ЧП.
Рабинович – Да Боже – ж мой! Когда ты перестанешь морочить мне голову? Когда ты перестанешь ходить вокруг да около? Что случилось наконец – то? Говори уже быстрее.
Изя – Тётю Сару ограбили.
Рабинович встаёт и выходит из – за стола.
Рабинович – Нашу Сару? Нашу маленькую Сару? Нашу Сару Ротшильд?
Изя – Да.
Рабинович – Да Боже – ж мой. И что было у неё такого грабить?
Изя – Злоумышленники похитили у неё курицу.
Рабинович – Что?
Изя – Злоумышленники похитили у неё курицу.
Рабинович – Что?
Изя – Зло ……
Рабинович – Какую ещё курицу?
Изя – Такую пёструю, не очень крупную, достаточно молодую.
Рабинович – А почему ты решил, что у неё похитили курицу?
Изя – Потому что она сидит, и так жалобно плачет и причитает – «Где же моя курица?» И ещё она спросила меня – Изя ты не видел мою курицу?
Рабинович – И что ты ответил?
Изя – Нет, не видел.
Рабинович – Почему?
Изя – Что почему?
Рабинович – Почему ты ей так ответил?
Изя – Потому что я её не видел.
Рабинович – А откуда ты знаешь, что она маленькая и пёстрая?
Изя – Потому что я её видел.
Рабинович – Изя?!
Изя – Что, дядя Соломон?
Рабинович – Изя, это что – же такое, ты хочешь ввести следствие в заблуждение? Ты хочешь пустить процесс по ложному следу? Хочу тебя уведомит, что дача, заведомо ложных показаний, это уголовно наказуемое деяние!
Изя – Что такое, дядя Соломон?
Рабинович – Изя, так ты видел курицу или не видел?
Изя – Видел, но это было очень давно, ещё вчера вечером, она по двору у тёти Сары ходила.
Рабинович – Да-а-а. Итак, Изя, и что ты по этому делу можешь мне ещё показать?
Изя не спеша извлекает и выкладывает на стол Рабиновича содержимое своих карманов.
Рабинович – Изя, что это ты делаешь?
Изя – Дядя Соломон, Вы же сами спросили меня, что я Вам могу ещё показать.
Рабинович – Изя, я тебе говорю за бедную Сару. Убери со стола всё сейчас-же. Бедная, бедная Сара. Изя, ты только подумай своей глупой головой, у неё была всего одна, несчастная курица. Да на нашей улице у неё было меньше всех куриц.
Изя – Дядя Соломон, а тётя Соня? У неё вообще нет куриц.
Рабинович – Изя, если – бы я был твоим дядей, ты бы у меня не балбесничал, а занимался делом. И может быть стал- таки приличным человеком, каким-нибудь серьёзным государственным служащим. Но увы. И поэтому тебе сейчас не понять, что при таком муже, какого завела себе Соня Бронштейн, ей курица вообще не нужна. Ни ода, ни две, ни даже три. И вот если -бы ты, Изя, внял моим словам, то в перспективе, ты тоже мог – бы завестись у какой -нибудь Сони Бронштейн, в качестве приличного мужа. И ты бы не думал ни о каких курицах. И чтобы ты знал, Изя, такой муж, как у Сони Бронштейн, он гораздо ценнее курицы. Так – что думай.
Изя – И даже чем две курицы?
Рабинович – И даже чем три. А сейчас давай, дуй мухой, пригласи ко мне всех соседей Сары. И вообще, всех свидетелей, кто хоть что – то знает про эту курицу.
Изя в дверях – Дядя Соломон, а как – же я могу завестись у тёти Сони Бронштейн как муж, если у неё уже есть муж, а?
Рабинович – Изя, иди уже!
Изя уходит. Спустя некоторое время дверь отворяется. Не спеша входит пожилой человек по имени Мордехай Исаакович Розин.
Розин- Таки здравствуй, Соломоша. И что у тебя случилось?
Рабинович – Добрый день, Мордехей Исаакович. Это я у Вас должен спросить, что случилось?
Розин – Ой вэй, таки ты мне уже должен?
Потихонечку в помещение входят ещё люди.
Рабинович – Ну что вы плетётесь, как мокрые курицы. Заходите уже быстрее наконец.
Веня Кац – Рабинович, на чей конец Вы нас приглашаете?
Рабинович – Кац!
Розин – Веня, я всегда говорил, что Вы пошляк, и Вы всякий раз это подтверждаете.
Рабинович – Ша! Молчать у меня здесь всем!
Кац – Рабинович, что вообще молчать?
Розин Кацу – Рабинович умный, он за всех всё скажет.
Рабинович – Я вас тут всех собрал вот по какому поводу. У нас произошло чрезвычайное происшествие. Некто ограбил Сару Ротшильд. И сейчас пострадавшая доложит суть произошедшего. Сара, изложи подробно, что там произошло.
Сара встаёт.
- У меня была курица и вот сегодня она пропала.
Плачет.
Рабинович – Сара, успокойся, давай по существу. Что значит пропала? Её похитили?
Сара – Не знаю. Я её искала, но не нашла.
Яша Вигдорчик – Сара, а может она забилась в стаю, и ты не смогла её отличить?
Сара – У меня нет стаи. У меня одна курица.
Вигдорчик – Всего одна курица?
Сара (всхлипывая) – Была.
Розин – Сара, тебе не стыдно?
Сара – За что, Мордехей Исаакович?
Розин – Сара, детка, ты позоришь благородную фамилию. С такой фамилией и всего одна курица. И та была. Сара, что ты себе позволяешь?
Кац –А может они не знают про Сару, про свою бедную родственницу? Может им написать. Может они пришлют Саре курицу.
Вигдорчик – Может быть даже не одну, а даже две или даже три.
Рабинович – Ша! Ну что за народ, из любого приличного дела бардак устраивают. Начнём опрос свидетелей. Ваня, что ты можешь показать по этому делу?
Встаёт Иван Рубинштейн.
Розин (в сторону) – Чудны дела твои Господи. Рахиль и Моисей родили Ивана.
Иван – Да просто мама очень любила фильм «Иван Поддубный».
Розин – Чёрт меня за язык дёрнул. Да все мы знаем твою историю, Ваня.
Иван, не слушая реплики продолжает
- И мама решила назвать меня Иваном. А папа не возражал.
Дружный смех в зале.
Розин - Попробовал бы Моисей возражать.
Дружный смех в зале.
Иван – Ну что вы, папа очень любил маму.
Дружный смех в зале.
Иван – А «Иван Поддубный» это действительно её самый любимый фильм.
Розин – И только?
Иван – Нет, ещё «Броненосец Потёмкин» и «Весёлые ребята».
Розин – А почему – же выбор пал на Ивана?
Кац – Мордехей Исаакович, но мы ведь не глумимся по поводу того, что Ваши любимые фильмы «Освобождение» и «А зори здесь тихие».
Розин – И что с того? Вениамин, что Вы этим хотите сказать?
Кац – Да я за ваших дочек говорю.
Розин – Это для всех, но особенно для Вас, Веня - не надо трогать моих дочек.
Кац – А как – же если их не трогать, то они выйдут замуж и нарожают Вам внуков?
Розин – Пусть рожают от святого духа.
Кац – Розин, но даже святому духу надо будет их потрогать.
Розин – Веня, выше по тексту я говорил, что вы пошляк. Так вот, Веня, я от своих слов не отказываюсь.
Рабинович – Мордехей Исаакович, шутки шутками, но Вашим дочкам, наверное, действительно пора - бы уже и замуж. Не век же им с Вами сидеть. Это даже как – то странно.
Розин – Рабинович, и Вам не стыдно?
Рабинович – Мордехей Исаакович?
Розин – Рабинович, Вы же женатый человек, у Вас у самого дочка.
Рабинович – Мордехей Исаакович!?
Розин – И Вы туда-же куда и этот пошлый Кац. Хотите тоже чего - то до моих дочек.
Рабинович – Розин, что Вы себе позволяете!!!
Розин – Ну вот, уже перешли на грубости.
Рабинович – Ша! У нас на повестке дня курица!
Рубинштейн – Это Вы про что? Конкретизируйте пожалуйста.
Рабинович – Да я всё про то – же, про Сару.
Кац – Рабинович, Вы Сару назвали курицей?
Рабинович – Кац, не поясничай!
Кац – Ну это я так, чисто уточнить.
Рабинович – Мы тут все свои, мы почти одна семья. Ну куда могла деваться эта чёртова курица? Я не могу поверить, что кто – то из наших мог украсть у Сары курицу.
Ивкин Израиль Иосифович – А может она провалилась в трещину между мирами? Это бывает, когда открывается портал.
Розин – Ивкин, я Вам порекомендую одного доктора, он Вам выпишет хорошую мазь, у Вас все трещины мигом затянуться. Мои, на пятках, за две недели прошли. Вы главное портал свой по шире откройте и не экономьте, а покупайте то, что доктор пропишет.
Ивкин – Розин, я Вам о глобальном, о философском, о мистическом. А Вы?
Розин – Да у вас, индейцев, сплошная мистика.
Дружный смех в зале.
Ивкин – Розин, Вам и Вашим родителям повезло, в эвакуацию вы попали в Новосибирск, а нас распределили в глухой, узбекский кишлак.
Кац – Ивкин, да знаем мы Вашу историю.
Ивкин – Да, но всё - же.
Розин – Ладно, Ивкин, если завёлся, рассказывай. Всё равно тебя теперь не остановишь.
Ивкин – Ну, что поделать, если участковый Ибрагим знал только три религии: это ислам, конечно, христианство и коммунизм. А в кишлаке у них были только таджики и узбеки. А про немцев и русских он знал только из газет и сводок совинформбюро. Газету он читал раз в месяц, а тарелка репродуктора была одна на весь кишлак. Вот так вот. А когда ему отдали мои метрики, ведь там не было графы – национальность. Там было просто написано – «иудей». Наверное, экономили чернила, и у «у» был очень маленький хвостик. И во когда я получил паспорт, в графе национальность было написано – «индей». Когда я обратил внимание на то, что такой национальности нет, Ибрагим согласился, не моргнув глазом забрал мой паспорт обратно. Через две недели мне выдали исправленный паспорт, в котором в графе национальность гордо красовалась надпись – «индеец». Это всё плоды просвещения. За месяц до этого печального случая в кишлаке открыли клуб. И нет чтобы показать «Броненосец Потёмкин», «Иван Поддубный», туда завезли американские фильмы про индейцев.
Розин – Ивкин, а почему Вы своих детей записали евреями?
Ивкин – Не понял?
Розин – Ивкин, вы упустили великий шанс. Вы могли стать родоначальником нового колена Израилева.
Ивкин – Розин!
Розин – Ивкин!
Рабинович – Ша! Дело о курице не продвинулось с мёртвой точки ни на йоту! В резервацию бы вас всех за этот балаган.
Ивкин – У меня есть петух и две курицы. Я конечно мог бы одну отдать Саре, но боюсь Клара неправильно истолкует это.
Рабинович – Да сейчас вопрос не о компенсации ущерба, а о том, куда эта курица девалась.
Кац – Сара, и всё – же, а может –таки Ротшильды приходятся тебе дальними родственниками, может быть им действительно намекнуть. Драгунскому вон, золотой глобус подарили, что им курица.
Рабинович – Веня, мы все произошли от Адама и Евы. Мы все родственник. И что с того. Курицу – то украли! Глобус тоже говорят пропал куда - то.
Тихо открывается дверь.
Вигдорчик – А вот и ещё один родственничек!
Входит Боря Ротшильд, родной брат Сары Ротшильд, но живёт отдельно от неё.
Боря – А что это вы тут делаете?
Рабинович – Боря, ты почему пришёл так поздно? Все давно уже здесь. Давай заходи уже быстрее.
Боря – Да мне сказали, что Сара здесь. Я пришёл за ней.
Рабинович – Зачем тебе Сара?
Боря – Я хотел позвать её, чтобы угостить супом.
Вигдорчик – Бедная Сара, она никогда не ела супу!
Боря – Да нет, она конечно ела суп. Просто она давно мечтала поесть свежего куриного супа. Я вот и хотел позвать её поесть суп не из отмороженных ножек Буша, а из свежей курятины. Сестра всё -же.
Кац – Боря, ты купил курицу?
Боря – Нет, я её поймал.
Розин – Боря, ты поймал курицу?
Боря – Да, я поймал курицу.
Розин – Боря Ротшильд стал Чингачгуком, Следопытом, великим охотником за курицами.
Рабинович – Это интересно. Мы не на диком западе, у нас не бескрайние прерии, где ходят дикие, бесхозные курицы. Боря, расскажи – ка нам, ты где поймал эту курицу?
Боря – У себя в огороде.
Вигдорчик – Боря, откуда там у тебя в огороде выросла курица? У тебя там даже петрушка не растёт.
Боря – Я сегодня утром выхожу, а у меня по огороду ходит курица и что – то ест.
Кац – Ха! Боря, что у тебя есть, если у тебя там ничего нет.
Боря – Ну почему – же, я собирался вырастить артишок.
Рубинштейн – Что?
Боря – Я даже книжку купил.
Кац – Боря, интересно, и долго ты ловил эту курицу? Или она сама в кастрюлю с супом залезла.
Боря – Долго, наверное (пауз) минут (пауза) полчаса. Я даже применил специальное орудие лова – швабру.
Рабинович – Додумался, ловкач. Курицу шваброй.
Кац – Да Боря у нас вообще выдумщик. Чего стоят его зимние плавки, утеплённые, на меху. (Дружный смех в зале). Боря, ты хотя бы один комплект продал?
Боря – Вы тут ничего не понимаете. Это плавки не для простых людей, а для полярников, покорителей Арктики и Антарктики.
Ивкин – Ну и как покорители. Берут? Пользуются?
Боря – Да пока нет. Я с Чевенгуром никак не могу договориться.
Рабинович – С кем?
Боря – С Чевенгуром, нашим главным полярником.
Рабинович – Может с Чилингаровым?
Боря – С ним тоже не получилось договорится.
Кац – Боря, а ты с Путиным попробуй.
Боря – Да, вот сейчас веду с ним переговоры. Он обещал мне вечером перезвонить. Он ……….
Несколько голосов, включая Рабиновича.
- Боря, заткнись!!!
Боря – Вот оно, агрессивное большинство. Свободу слова не задушишь, демократия непобедима!
Кац – Боря, если ты сейчас не заткнёшься, мы тебе все вместе репу начистим.
Рабинович – Ну сколько можно, давайте вернёмся к курице.
Розин – Рабинович, занесите в протокол – «Жертва была умерщвлена с особой жестокостью и с применением насилия», вот так!
Рабинович – Ша! Ну, что за народ, опять бардак устроили. Боря, засунь себе свой артишок вместе с книжкой и полярными плавками…
Кац – Куда?
Рабинович – Кац!
Кац – Я только хотел уточнить.
Рабинович – Боря, артишок в сторону, изложи про курицу максимально подробно, в деталях.
Боря – Во - первых артишок я ещё не посеял.
Рабинович – Боря, про курицу!
Боря - Да, так вот, про курицу. Значит, выхожу я сегодня утром, а у меня по огороду ходит курица и что – то клюёт.
Рабинович – Кац, молчать! Боря, продолжай!
Боря – Так вот, ходит по моему огороду незнакомая мне курица и что – то клюёт. Я ещё очень удивился, откуда у меня в огороде курица и что она там может клевать.
Кац Розину – Я бы тоже очень удивился. Что она там может клевать?
Розин Кацу – Не то слово. Интересно, а если – бы это была его знакомая курица?
Кац Розину – Да, с его потенциалом только с курицей и можно познакомится.
Розин Кацу – Веня, про Ваш потенциал ходят разные разговоры. Но зарубите себе на своём большом, непутёвом носу, Кац, про своих дочек я Вас предупредил.
Кац Розину – А если это любовь?
Розин Кацу – Что!?
Кац Розину – Да ладно, таки давайте послушаем, что там Боря про свой артишок рассказывает.
Розин Кацу – Веня, у меня будет потом к Вам большой разговор.
Кац Розину – Потом. Рабинович на нас смотрит.
Боря – Я посмотрел по сторонам. Никого рядом нет. Выглянул за калитку, пусто. Кричать я постеснялся. И вот я подумал, что если никто за ней не пришёл, значит она ничья. А то, что она ест с моего огорода попадает в неё. Значит моя личная собственность находится внутри курицы. Таким образом получается, что моя собственность стала частью курицы. Они стали единым и неделимым целым. Значит курица частично стала моя. А так – как они являют собой единое и неделимое целое, значит курица целиком стала моя. Так подумал я. После этого я решил её сварить и угостить Сару свежим, куриным супом. Он очень вкусный, такой наваристый.
Розин – Боря, да ты философ. Шопенгауэр, нет Ницше. Нет, ну вы посмотрите, как он обосновал безжалостное уничтожение безвинной, беззащитной курицы.
Он морально подавил всякое сопротивление несчастной курицы.
Боря – Почему уничтожение? Я просто сварил её, чтобы угостить Сару. Сара, пойдём покушаем куриного супчику.
Рубинштейн – Боря, а если бы съели твою курицу?
Боря – У меня нет курицы.
Ивкин – Это слабый аргумент в вашей защите.
Вигдорчик – Чужих курей все горазды есть.
Все присутствующие с любопытством смотрят то на Сару, то на Борю, то на Рабиновича.
Тут неожиданно встаёт Белоцерковский Александр Львович.
Белоцерковский – А скажи нам Сара, только честно, положа руку на сердце. Ты сама смогла бы зарубить курицу, свернуть ей шею?
Сара разрыдалась.
Кац – Ну вот, Львович довёл бедную девушку до слёз.
Белоцерковский – Сара, не надо плакать. Надо отвечать на чётко сформулированный вопрос. Смогла бы или нет?
Сара (сквозь слёзы) – Да! Нет! Не знаю!
Белоцерковский - Вот то - то и оно! А Боря смог!
Вигдорчик – Да, это он может.
Кац – Да, что надо он не может, а что не надо он горазд.
Белоцерковский – Ну так вот, Сара, представь себе, на минутку, что могло произойти. В силу того, что ты не можешь лишить курицу жизни, она жила бы у тебя до преклонного возраста.
Кац – До пенсии.
Вигдорчик – До самой смерти.
Белоцерковский – Да, и ты бы похоронила её горе твоё не знало бы границ.
Сара опять в слёзы.
Белоцерковский – Сара, успокойся. Или в лучшем случае ты бы её сварила. И подумай сама себе, какое было бы у неё мясо и какой бы был бульон. А сейчас ты можешь вкусить замечательный, питательный, ароматный куриный бульон, так – же можешь отведать нежнейшей курятины.
Вигдорчик – Да, да а вот в наваристый куриный бульончик хорошо добавить перчика и сухарики из ржаного хлеба.
Рубинштейн – С гренками тоже очень вкусно.
Вигдорчик – А к курице я рекомендую кефирный соус. В кефир добавляешь очень мелко рубленную зелень.
Кац – Какую?
Вигдорчик – Мы обычно крошим петрушку, укроп, кинзу и чуть – чуть базилика. Потом посолить, добавить молотого перца, чёрного и красного и мелко рубленный чеснок. С курочкой, да и не только, пальчики оближешь. Это не только вкусно, но и полезно.
Сара смущённо смотрит на всех присутствующих, потом опустив глаза вместе с Борей уходит.
Розин – Рабинович, и что? Каково будет твоё решение?
Рабинович – Сдаётся мне, что дело закрыто. Все свободны.
Ивкин – Мудрое решение.
Кац – Это – же наш Рабинович! Ума палата!
Рабинович подходит к дверям, открывает. Посетители начинают выходить. Одним из последних выходит Розин. Розин подходит к Рабиновичу, обнимает его за плечи.
Розин – Ну, что, Соломоша, Шерлок Холмс ты наш, доморощенный. Раскрыл преступление века. Зло наказано, правосудие торжествует
Рабинович – Да, Мордехей Исаакович, это Вам не Голливуд, с лихо закрученным сюжетом, погоней, стрельбой, мордобитием. Это наш дурдом. Бред какой – то. Весь день псу под хвост. Весь день заниматься поисками съеденной курицей. Это как – же такое могло случится. В здравом уме такое и в голову не придёт.
Розин – Вот то–то и оно, жизнь подкидывает сюжеты которые м придумать не придумаешь. А ты шумел, топал ногами, на Соловки хотел нас отправить.
Рабинович – Да какие Соловки, что Вы говорите.
В это время Изя стоит около ружья и так подозрительно его трогает.
Рабинович – Мордехей Исаакович, да как Вы такое могли себе подумать? Ведь мы с одной улицы, мы почти родственники. А сколько раз я вас всех выгораживал, сколько раз выручал.
Розин – Да, что было- то было. Соломоша, мы всё это помним, и мы все тебя тоже очень любим. Так что ты на нас тоже не обижайся. Соломоша, я же помню тебя ещё совсем мальчишкой. Редкостным хулиганом ты был, Соломоша. Кто бы мог подумать, что ты пойдёшь в правоохранительные органы. Я, грешным делом, думал, что из тебя вырастет новый Мишка Япончик. Но ты не оправдал мои надежды. А может это и к лучшему.
Рабинович – Да – а – а. Я же ещё помню, как Вы ухаживали за своей будущей женой.
Розин – А вы, шпана такая, дразнили меня.
Рабинович – А как Вы гоняли нас, а мы убегали от Вас.
Розин – Да. А у вас был там такой ещё пухленький.
Рабинович – Фима Лифщиц. Он был самый толстый и бегал хуже всех.
Розин – Это я помню. А какого я ему пинка отвесил, когда догнал. Приятно вспомнить. Кстати, а где он сейчас?
Рабинович – Умер.
Розин – Ой вэй. Так рано, такой молодой.
Рабинович – Да, жалко, хороший был человек.
Розин – Да, жалко.
Рабинович – Жалко. И Женю Клячкина тоже жако.
Розин – Он что, тоже помер?
Рабинович – Да.
Розин – Жалко. Но он же не с нашей улицы?
Рабинович – Ну и что? Песни то хорошие пел.
Розин – Это верно.
Рабинович – Да.
Розин – Ну, ладно, Соломоша, все уже ушли, а я что – то заболтался с тобой. Пора и мне. Не грусти. Будет и на твоей улице настоящее преступление.
Рабинович – Уж нет уж, нет уж. Пусть лучше курица.
Розин – Да, Соломоша, я всякий раз тебя хочу спросить и забываю. Жёнушка то у тебя откуда?
Рабинович – Из Либенталя.
Розин – Это которого?
Рабинович – Это бывший Ленинталь, что около Одессы.
Розин – И ты там бывал?
Рабинович – Три раза.
Розин – О, да ты столичная штучка.
Рабинович – А то!
Розин – Ах Одесса, какой прекрасный город. Мечта всей моей жизни.
Рабинович – Эх, Одесса уже не та, да всё уже не то и не так.
Розин – Это верно.
Розин уходит. Рабинович с хлопком закрывает дверь. Изя, стоя около ружья, дёргается, непроизвольно нажимает на курок. Ружьё стреляет. За стеной шум, топот, крики. Рабинович вздрогнул. Посмотрел на источник выстрела. Увидел Изю. Идёт к Изе.
Рабинович – Изя, ты что!?
Изя – Дядя Соломон, оно с самого начала тут висит. Я всё думал, зачем. Я не хотел. Я случайно. Я не знал, что оно заряжено.
Рабинович – Изя, ты что, Чехов что - ли?
Изя – Нет, дядя Соломон, я Коган.
Рабинович – Изя, я знаю, что ты Коган!
Изя – Дядя Соломон, а зачем Вы спрашиваете меня, что я Чехов, если Вы знаете, что я Коган?
Рабинович – Изя! Вон! Вон отсюда! Убью! Скотина!
Изя уходит, через плечо
- Дядя Соломон, зачем Вы так нехорошо ругаетесь?
Рабинович – Изя!!!
Изя уходит, аккуратно закрывает за собой дверь. Рабинович огляделся по сторонам. В комнате никого нет. Некоторое время ходит по комнате. Садится за стол, какое - то время перебирает бумаги, папки. Оставил в покое папки, бумаги, откинулся на спинку стула. Посмотрел в потолок, на лево, на право, в зал.
- Да, так прошёл ещё один день. Хоть я и капитан, но давно уже не пятнадцатилетний. Ерунда какая - то. Весь день занимался поисками съеденной курицы. Ведь если кому рассказать, засмеют. Да тут и говорить – то не о чем. Чушь какая – то. Смешно, да? Господа, хочу вам напомнить, моя фамилия не Гоголь, моя фамилия Рабинович. И я этого не стесняюсь. Скажу вам больше, я этим горжусь. Но я не об этом. Над кем смеётесь, господа? Что все крутые? Всё расписано по секундам. Каждая минута вашего ценного времени стоит, как минимум, 10 баксов. И никто, никогда не искал съеденную курицу!? Не верю! Напоминаю, моя фамилия Рабинович. Да почти всю жизнь ищем эту долбаную, съеденную курицу, будь она неладна. Нет, ну конечно в детстве были мечты, идеалы. Было желание создать что - то великое, грандиозное. Хотелось написать пьесу на все времена, построить космический корабль и на нём покорить бездонные просторы космоса, полюбить самую красивую женщину. А в итоге!? Да нет, я не плачу в жилетку, я не сетую на жизнь. Все так живём. Ну ладно, я пошёл, а вы ищите свою курицу.
Уходит. В дверях оборачивается.
- Да, если что, заходите. Вы знаете, где найти Рабиновича. Это гораздо лучше, чем если Рабиновичу надо будет, и он найдёт вас.
С уважением Павел Борисович Криволапов
Т 8 916 204 1962
krivolapovpavel@mail.ru