Мы встретились в кафе на углу, как и договаривались. Разговаривали долго и обстоятельно. Она даже успела улыбнуться какой-то моей шутке, выпить бокал красного вина и две чашки крепчайшего кофе, прежде чем украдкой стала поглядывать на часы. Рассказала, что снова получила повышение на работе, что стали больше, но ответственности прибавилось и вообще она устает, потому что вертится, как белка в колесе. И ещё о том, что сын бросил бокс и теперь ходит на танцы, знаешь этот современный модный стиль – стрит данс и, кроме того, – учится играть на трубе. А дочь опять приболела, ничего серьезного, помощь не нужна, кашель уже почти прекратился, но до сих пор сидит дома с няней, не ходит в садик, отчаянно скучает и подолгу разговаривает со мной по своему игрушечному розовому телефончику.
Я спросил, читала ли она мою новую книгу. Она ответила, что ещё нет – слишком много работы, и она вынуждено берет рабочие файлы домой и просто засыпает перед монитором или над бумагами. Тем более, что читать вовсе не хочется: ей все меньше нравится каждая моя новая вещь, потому что, прочитав уже первые строчки, профессионально задумывается о том, какой диагноз надо поставить автору. Мы сделали вид, что это была шутка. И я заказал ей большой шарик фисташкового мороженного и чашечку горячего шоколада. И две большие шоколадные фигурки в подарочной упаковке с собой на вынос для детей. Передавая фигурки, я попытался прикоснуться к её руке, но она сразу же отодвинула её и зачем-то стала перемешивать дымящийся шоколад.
Мы ещё поговорили. О том, что уже через две недели лето. И они с детьми поедут в горы. А потом сын будет в детском лагере на море, и что я, если захочу, смогу забрать его, когда закончится смена, и перед отъездом домой ещё пару-тройку дней пожить с ним в арендованном домике, она договорится, и сводить его, например, в аквапарк. Я напомнил, что через месяц у неё день рождения и спросил, что она хочет получить в подарок, и что присмотрел для неё чудесное и очень изящное кольцо белого золота и платины с крупным бриллиантом в обрамлении мелких изумрудов, чем-то похожее на то обручальное, которое она носила когда-то. Но она сделала вид, что не услышала моего вопроса, а может быть и правда – не услышала, потому что в этот момент начала мелкими глотками пить по-прежнему горячий шоколад. И мы ещё немного поговорили о разных пустяках, а потом официант принес нам счет. В маленьком, окованном медью, чем-то похожем на пиратский, сундучке.
Разговор увял, как цветок в керамической вазочке посреди стола. Мы закончили разговор. И расстались. И пошли по домам. Не оборачиваясь. Каждый в свою сторону. Наверное, это было правильно. Так и должно быть – люди всегда расстаются, и не смотрят вслед друг другу, когда в кафе всё чаще украдкой поглядывают на часы и им уже нечего и главное незачем что-то говорить друг другу…