Тайная миссия апостола Павла 6

               
                КНИГА «ЗАИН»

                Глава 1

   Прогулочный паром «Солнечная Романия» после пятидневного морского путешествия и захода в порты по маршруту следования, медленно заходил в главные морские ворота Великой Римской Империи в Неаполе Порто ди Масса.
   Город наплывал на паром. Паром вливался в город.
   На верхней палубе собралась почти вся публика пассажиров первого класса. В воздухе над городом, портом и морским судном отчётливо витали сложные петли запахов морской воды и праздничного настроения. Тонкие флюиды восхищённых женских восклицаний и радостных возгласов детей. Необыкновенная какофония счастья, присущая спонтанному проявлению естественных личных чувств. Мужчины, чопорные и невозмутимые главы семейств, рядом с супругами и чадами хранили напускное равнодушие к происходящему. Но по незаметным признакам от внимательного взгляда постороннего наблюдателя не ускользнул тот факт, что за маской индифферентности умело, скрыто взволнованное состояние, сглаженное принятием расслабляющего действия чисто в медицинских целях крепкого алкоголя.   
   На первой палубе, где путешествовали представители второго и третьего классов, царила та же праздничная атмосфера. Восторженные крики детворы и аханье простолюдинов разительно не отличало их от тех, кто находился палубой выше.
   Все пассажиры парома с восторгом смотрели на приближающуюся панораму южного приморского города. Крики чаек вносили определённый красочный флёр в общую картину торжества.
   - Вот и закончилось наше первое в жизни морское путешествие, - как можно ласковее обратился Захария к жене. – Понимаю, качка сильно отразилась на твоём здоровье. Потерпи ещё немного.
   Миръям вымученно улыбнулась. Её бледное лицо озарилось тайным светом. Морская болезнь её, впервые совершившую морской вояж, замучила откровенно.
   - Рядом с тобой не страшны никакие трудности. Они кажутся слабыми отголосками отбушевавшей грозной бури.
   Растроганный до глубины души словами супруги, Захария нежно поцеловал Миръям в губы.
   - Мы прибыли. Сейчас сойдём на берег и тогда отдохнём у наших друзей. Пока же попробуй отвлечься. Посмотри, как великолепны виды города, - попросил он жену. – Или начни считать…
   Миръям громко прыснула, чем невольно привлекла к себе внимание стоящих рядом. На них с супругом посмотрели как на каких-то варваров, не сумевших проникнуться красотой и мощью цивилизованного мира.
   - Верблюдов, что ли, милый? Ведь я не уснуть не могу, - подавив в себе очередную порцию смеха, произнесла Миръям. – Мне всего лишь нездоровится.
   Под бодрые и весёлые звуки портового оркестра, усиленного динамиками громкоговорителей, «Солнечная Романия» пристала к пирсу.
   На палубе засуетились матросы и вахтенные. Дежурные старшие и младшие офицеры в белых нарядных кителях церемонно ходят среди пассажиров. С некоторыми перекидываются парой-другой фраз, с другими увлечённо о чём-то спорят. Детвора, предоставленная самой себе, сновала между ног взрослых с радостными взорами в восхищённых глазах.
   На пирсе в это время колыхалось огромное море встречающих. Пёстрое и разнообразное море, уже не штильное, но пока что и не штормовое. Звуки людских голосов и оркестра слились воедино, и торжественная церемония встречи плавно переросла в неотрепетированный спектакль. Где каждый исполнял свою роль не по сценарию, а импровизировал на ходу. При этом творчески и увлечённо фантазируя.
   Крики приветствий смешивались со звучавшей мелодией и подхватывались ветром. Музыканты старались изо всех сил, надувая щёки и пунцовея лицами, но справиться со стихией людского празднества им оказалось не по силам.
   Красавец паром, чудо инженерной мысли, белоснежный, как крылья чайки, мягко уткнулся носом в пирс. Небольшая волна вибрации прошла по металлическим конструкциям, объявив об окончании путешествия. Матросы вахтенной службы сноровисто спустили аппарели для съезда транспорта и широкие сходни для пассажиров.
   Каждый из сходивших на землю горячо благодарил капитана или помощника за прекрасно проведённое на борту «Солнечной Романии». Мужчины жали руки. Женщины кокетливо улыбались, прикрываясь от нещадно палящего солнца летними зонтиками. Дети юлами крутились на палубе и смотрели вниз, на пирс, где первые счастливчики обнимали своих родных и уходили к поджидавшему транспорту. Кое-кто из более сметливых мальчуганов сумел несколько раз, пользуясь суматохой, сойти на берег и снова подняться на борт судна.   
   Захария предложил Миръям вместо толкотни, возникающей на трапах, дождаться уменьшения пассажиров и тогда уже сойти на берег.
   - Мы прибыли, сердце моё, - обратился он к супруге. – Спешить некуда.
   - Нас встретят?
   - Представитель местной общины предложил свою помощь.
   - И?
   - Я отказался.
   - Почему? – возмутилась Миръям. – Мы совершенно не знаем города. Можем заблудиться!   
   Захария покачал головой.
   - Нет, - сказал он и показал небольшой лист бумаги. – Есть адрес. Язык до места доведёт. Посмотри вокруг, сколько доброжелательных лиц, неужели они откажут в помощи прибывшим в их город гостям?
   Ждать пришлось долго. И большое количество трапов не показатель для судна, что пассажир обязательно должен нестись вприпрыжку с борта на землю.
  С небольшим багажом, невелик скарб у живущих, постоянно меняющих место жительство людей, Захарий и Миръям, подталкиваемые сзади нетерпеливыми пассажирами, сошли на бетонный пирс.
   Густой людской поток на пирсе мельчал. Кто-то искал родных и знакомым, кое-кто громко кричал от радости, что наконец-то встретились. Маленькие и средние группки народа постепенно расходились. Одни устремлялись на остановку общественного транспорта. Другие старались быстрее добраться до стоянки такси. Третьи важно шествовали в окружении слуг и охраны на охраняемую автостоянку, интересную новинку, недавно культивируемую правительством. Все доходы шли в государственную и городскую казну, минуя хватких дельцов от бизнеса.
   В редкой массе пассажиров, кому спешить совершенно некуда, по причине, что он уже дома, Захария и Миръям вышли за ворота морского порта. Отойдя на небольшое расстояние, остановились.
  Захария поставил чемоданы на землю и радостно посмотрел на жену. Потом направил взор на город.
   - Salve, Patria! – горячо выдохнул он. - Gloria in cordibus nostris1!      

                ***

   В общей массе скромно одетых пассажиров третьего класса по шатким сходням, держась за леера, спустился крупный мужчина в дешёвом льняном летнем костюме. Шёл он медленно и важно, не обращая внимания на шикающих идущих позади него сварливых женщин и нетерпеливых мужчин. Всего один раз он обернулся и, улыбаясь ехидно, поинтересовался, куда, мол, братия спешите, мы-то уже дома и продолжил путь.
 
1 Здравствуй, новая Родина! Славься в наших сердцах! (лат.)
   С дежурящим возле сходней полицейским поздоровался степенно, непринуждённо поинтересовался здоровьем семьи и успехами на службе, чем вызвал ответную волну доброжелательности. И когда спросил, где находится стоянка такси. Полицейский вызвался его сопроводить. Он не только подвёл мужчину к остановке, но и посадил в такси, не обращая внимания на гомон ожидающих.
Таксист с почтением спросил пассажира, куда ехать. В этот момент заиграла автомагнитола. На волне 102.7 Римских новостей диктор взахлёб распинался об очередном празднике в храме Юпитера, о ярких и красочных торжествах и новом лицедейском представлении из жизни богов Великого Рима.
   - Вот туда и едем, - произнёс пассажир весело и коротко хохотнул.
   - На сатурналии? – переспросил водитель, испытывая трепет перед человеком, которого сам полицейский провёл и посадил в машину.
   - Конечно! – хохотнул интересный пассажир и погладил себя по необъятному животу. – Давненько я не инспектировал молоденьких жриц! – и похлопал водителя по плечу: - Трогай, любезный!   

                Глава 2

   Четвёртые сутки лил затяжной дождь. Водой с неба казалась, пропитана вся земля. Узкие улочки окраин Рима, где влачили своё существование нищие и представители криминальных профессий, стали похожи на весенние разлившиеся ручьи и реки. Низкие серо-свинцовые тучи давили на сознание и угнетали больше, чем бесполезное ожидание перед экраном плохо работающего телевизора. Кроме центральных имперских каналов и парочки коммерческих, с титрами «только для взрослых», эта старая рухлядь «Самсунг» ничего не принимала. И осыпанный табачным пеплом и облитый дешёвым ликёром «Амаретто» допотопный приёмник «Грюндиг» тоже не радовал качеством звучания. Единственное, что он хорошо и отчётливо выдавал слушателям, это треск помех эфира.
   Со стула в тёмной и сырой комнате, служившей временным пристанищем, встал высокий худой человек, Федул. Это здесь он оказался впоследствии метаморфоз, вырвавших его из привычного ему мира в новый и чужой. Но что странно, он легко научился понимать здешнюю быструю речь, больше похожую на тарахтенье пулемёта.
   Федул подошёл к тёмному окну и с трудом открыл форточку, дерево от сырости разбухло. Втянул жадно  острым носом влажный и пахнущий испражнениями воздух.
   - Какая гадость! – лицо искривилось в кислой гримасе, – что за жизнь, из одного дерьма в другое. Блин, из огня да в полымя!
   Внезапно внимание привлекла серая мышь. Она выглянула из своего убежища – дальнего левого угла. Просканировала чёрными глазками помещение на предмет угроз и, ничего не обнаружив, пересекла по невидимой биссектрисе комнату и скрылась в правом противоположном углу.
   - Вот кому жизнь в радость! – в сердцах бросил он, - бегай себе по комнатам. Прячься от кота, жри, соблюдая осторожность, сыр в мышеловке…
   От красноречивого экспромта отвлёк скрип в замочной скважине. В комнату вошла старуха в грязном заношенном джинсовом сарафане на голое тело, в старых шлёпанцах на искорёженных варикозом ногах. На голове клубилась чудовищная матерчатая клетчатая повязка, не скрывая длинные седые клочья редких волос. Она прошла к маленькому столику и поставила на забывшую тряпку когда-то лакированную столешницу кофейник. Тарелку с печеньем. И направилась к выходу.
  - Хочу на улицу! – властно произнёс Федул.
   Старуха обернулась и уставилась на него единственным зрячим серым глазом с покрасневшими веками. Посмотрела несколько секунд и прошепелявила:
   - Не велено!
   Федул не сдержался и крикнул:
   - Кем… кем не велено?
   Старуха не повела и бровью на грозный окрик.
   - Кем надо, тем и велено.
   Федул снова бросил гневно:
   - Что мне делать?
   Старуха поскребла длинными ногтями подмышкой и снова прошамкала:
   - Шидеть, шмотреть телевишор. Шлушать радио.
   - И всё?
   Старуха смачно высморкалась в большой клетчатый платок.
   - Всё.
   - Я хочу развлечений!
   Старуха усмехнулась, обнажив редкие гнилые зубы.
   - Шем тебе вот это, - она указала рукой на телевизор, - не рашвлещение…
   Старуха закрыла дверь. Снова послышался скрип ключа в скважине. И затухающие шаги в гулком коридоре.
   - Дрянь старая! – бросил он и вздрогнул. Ему не почудилось, он отчётливо расслышал женский голос, он с угрозой пообещал ему, как следует надрать тощий зад, случись он оскорбить её лет этак двадцать назад. И вздрогнул повторно, когда боковым зрением уловил появившуюся в углу справа от двери прозрачную тень. Она висела над полом. Развевались длинные прозрачные одежды. Затем тень начала приближаться к Федулу, и он услышал тяжёлые шаги ног, обутых в грубую крестьянскую обувь. Никогда не веривший ни в бога, ни в ещё какое проявление высших сил, Федул сложил из рук крест и выставил перед собой, как защиту.
   У тени в районе лица обозначился рот и два пустых глаза. И следом раздался утробный грохочущий смех.
   - Убери немедленно! – потребовало привидение. – Здесь это не работает…      
      
                ***

   - Долго ещё? – спросил мужчина, скрывающий тело длинным плащом и лицо под капюшоном.
   - Буквально, пара метров, мой император…
   - Тс-с!.. Сколько раз просил…
   - Не буду.
   - Ну, так сколько? – переспросил Диокл, это он прятал лицо в капюшон.
   - Повторюсь, пара метров, - ответил Валерий Брют.
   - Я это слышу на протяжении последних тридцати минут! – нервно произнёс Диокл.
   - Так и есть, - спокойно ответил Валерий. – В этих местах, что пара метров, что пара десятков метров значения не имеют. Лабиринт окраин так запутан, что сам Плутон ногу сломает, и Цербер не выведет на верный путь.
   - Не мог найти другого пристанища для своего проверенного лица? – смягчился Диокл; он не мог долго злиться и всегда быстро отходил.
   - Рад бы, мой имп…
   - Я просил!
   - I аm sorry, boss.
   Диокл усмехнулся.
   - Всё умничаешь, да?
   Ответ Валерия утонул в раздавшемся громе. В соседнем двухэтажном особняке вылетели окна, и в комнате погас свет. Послышался тотчас громкий крик, тоже утонувший в новом раскате грома, и Диоклу не удалось узнать, к кому обращался невидимый хозяин дома. Следом яркая молния ослепила глаза, отразившись в уцелевших стёклах, и дождь с новой силой полился с неба. Вода мигом поднялась выше щиколоток и Диокл, не смотря на новые ботинки, почувствовал неприятный холод. Щедро льющая с неба вода попала в обувь.
   - Проклятье, проклятье, проклятье! – запрыгал на правой ноге Диокл и обратился к Валерию: - Ты-то чего смеёшься?
   - Ты мне сейчас напомнил одного школяра, мой импера…
   Диокл сверкнул глазами.
   - Я просил не произносить здесь моего имени!
   Валерий приложил руку к груди.
   - I аm sorry, boss! – искренне повторил Валерий.
   - Умничаешь, - съязвил Диокл.
   - Стараюсь держать форму, - отпарировал Валерий.
   - Это какую же?
   - Лингвистическую.
   Диокл собрался по этому поводу сказать, что думает, но поднявшийся ветер распахнул плащ и переменивший направление дождь косыми струями залил его с ног до головы. Валерий исхитрился как-то скрутиться комком, и дождевая шрапнель прошлась по его спине, оставляя впечатление настоящей свинцовой. 
   Произнеся волшебную мантру, коей научился у Валерия, Диокл прошёлся по всем степеням родства природной стихии, архитектора, так находчиво сумевшего запутать окраины, Валерия, втянувшего его в эту авантюру. И прочие факторы, сопутствующие любой неудавшейся сделке, Диокл успокоился. Затем сделал парочку дыхательных упражнений, эту практику привила Приска, и полное душевное спокойствие снова овладело им.
   - Куда прикажешь идти дальше, мой друг? – с улыбкой поинтересовался он у Валерия.
   Валерий не удивился произошедшей перемене, наклонил голову вправо и с почтением произнёс:
   - Только вперёд!
   Понемногу дождь стихал; холодные струи реже лились с неприветливого неба. Кое-где тучи разошлись, и в образованные окна проглянула скупая омытая дождём лазурь.
   Всё дальше уходил рассерженный гром, сыпля скупо свой гнев напоследок.
   Не так ярко блистала молния, не вызывая прежнего животного древнего страха.
   Валерий взялся за мокрый плащ Диокла.
   - Пришли? – спросил он с надеждой.
   - Да, - лаконично ответил Валерий.
   - Где?
   Твёрдой рукой Валерий указал на скрытый в сизой мороси небольшой дом с мансардой, который был сложен из крупного камня с черепичной крышей и невысокой трубой над кровлей.
   - Вот эта улица, вот этот дом.
   Невысокая деревянная дверь, сработанная из плотно подогнанных толстых досок кедра открылась легко, без скрипа на смазанных петлях. В лицо пахнул из влажной темноты отвратительно-тошнотворный запах сырости и нетопленного помещения.
   - Нам точно сюда? – остановился на пороге Диокл, глядя подозрительно внутрь.
   - Более чем, - сказал и шагнул в сырое помещение первым.
   Помянув про себя добрым словом Юпитера, который привёл его в это достаточно негостеприимное место, следом за Валерием вошёл Диокл, соблюдая определённую предосторожность.
   - На второй этаж, - предупредительно сказал Валерий и пропустил Диокла. Едва ступив на первую ступеньку, он чуть не упал, столкнувшись, нос к носу со старухой, похожей на древнее привидение и невольно отшатнулся.
   - Пропусти, Лойна, - сказал Валерий за спиной. – Это со мной.
   Старуха сделала шаг в сторону, пряча за спину правую руку с зажатым в ней длинным заострённым стальным предметом.
   Диокл быстро прошёл мимо. Валерий становился.
   - Как чувствует себя наш гость?
   Старуха пожевала ртом и прошамкала:
   - Шпокойно пока что, не шуетливый.
   Валерий сунул в руку старухи пару медных монет.
   - Ступай к себе, нам надо поговорить.
   Быстро нагнав Диокла на антресоли второго этажа, Валерий указал на вторую дверь справа.
   - Сюда.
   Дверь тихо отворилась внутрь комнаты. Федул открыл глаза, оставаясь лежать на кровати.
   - Поднимись, - приказал ему знакомый голос и Федул быстро встал, настороженно смотря на посетителей.
   Диокл вошёл в комнату. Валерий щёлкнул выключателем. Неяркий свет залил маленькое помещение.
   Проморгавшись, Диокл внимательно рассмотрел стоящего перед ним мужчину и нерешительно протянул:
   - Так это…