Жемчужинка для Константина. Глава третья

Светлана Розова
- Хватит вспоминать, - мысленно одернула себя Нина, - сейчас утро, я иду на работу. Мне нельзя расклеиваться, что непросто после бессонной ночи. Нужно сохранять достоинство любой ценой.

Наконец, девушка добрела до остановки. В троллейбусе она встретила Анатолия Александровича. Он, как обычно, занял для нее место. Мартынов  внимательно пригляделся к Нине, и только потом осторожно начал разговор:

- Как ты?

- Нормально. - заставила себя улыбнуться Ниночка.

- Ты смогла хоть немного поспать?

- Конечно. Я проспала всю ночь. - лихо солгала девушка, надеясь, что она достаточно хорошо замазала синие круги под глазами.

- Врешь и не краснеешь. У Юльки научилась?

- Угу.

  - Родителям рассказала?

- А зачем? Чтобы они переживали из-за не тех генов, которые мне достались?

- Все в порядке у тебя с генами. Тебя просто "вбили" в чудовищные комплексы почти так же, как когда-то Лизу Лялину. Надо же! Даже прозвища это чудовище Костян "приклеил" тебе те же самые. Лизу за глаза все тоже называли крокодилицей, замухрышкой и кикиморой.

- Я должна чувствовать себя польщенной?

- Ты должна понять, что все они - мерзавцы, недостойные твоих переживаний!

- Вы думаете, что мне стало легче от того, что я не одна такая на белом свете? Сначала бывший муж орал то же самое, теперь эти…  Бьют наотмашь по самому больному месту. Закомплексуешь тут…

- Что ты надумала?

- Это Вы о чем?

- Не придуривайся, лапонька, ты меня отлично понимаешь.

- Дядя Толя, дорогой, мне кажется, что Вы делаете из мухи слона. Все гораздо проще. Собрались закомплексованные провинциальные "ходоки" в курилке. Нужно им о чем-то поговорить?

- Ну да.

- Не будут же они трепаться о природе, о погоде или, к примеру, о косметике?

- Ну да, конечно.

- Вот видите. Разумеется, обсуждать они будут баб. Это вполне естественно. А то, что они несли, вполне можно объяснить недостатком интеллекта, погрешностями в воспитании, ранними проблемами с потенцией и, естественно, комплексами провинциалов. Они ведь не так давно прибыли в Первопрестольную со своим папашей-директором-учредителем?

- Логично, лапонька.

- А если логично, то, пожалуйста, не напрягайтесь и постарайтесь не думать об этом. Все это пустой треп, не стоящий ни Вашего внимания, ни Ваших нервов.

- Ну, не такой уж и пустой. Происшествие с девушкой из рекламного отдела они все-таки устроили.

- Она входила в группу их фанаток?

- Кажется, да.

- А я – нет. Почувствуйте разницу.

- Хорошо рассуждаешь, лапонька, но мне все равно тревожно.

- Не тревожьтесь, дядя Толя. Что было – слышали, что будет – увидим. Обещаю Вам только одно – увольняться я не собираюсь, по крайней мере, пока.

- Умница! Бегать от каждого подонка нельзя. Пусть они от нас бегают.

- Ну, сами знаете, они руководству далеко не чужие. Так что бегать они от нас не будут, не надейтесь. Как бы  мы с Вами не побежали…

- Посмотрим.

- Только без глупостей, Анатолий Александрович. Очень прошу.

- Ладно, ладно, лапонька. На всякий случай я начал подыскивать тебе новое место.

- Спасибо.

Они немного помолчали. Потом Ниночка спросила:

- Юлию уже расстроили?

- Естественно, от нее секретов нет.

- Какие от нее могут быть секреты? Она таких забубенных, как семечки щелкает, что Ваши шансы что-нибудь утаить, ничтожны.

- Да. Представляешь, из-за этой ее способности всю жизнь пришлось быть верным мужем. А с тех пор, как в 1991 году ко мне в бухгалтерию по распределению попала Лиза Лялина, Юленька так взбесилась, что мне временами страшно становилось.

- Боялись, что она в припадке ревности убьет Вас из наградного пистолета?

  - Нет. Убить - не убила бы. Я боялся, что она сдуру исполнит-таки свою угрозу отстрелить мне самое ценное. Стольких женщин упустил. - сокрушался Анатолий Александрович.

- И что она? – Ниночка не была расположена к воспоминаниям и сантиментам старого ловеласа-теоретика.

- Все равно подозревала.

- Я не об этом.

- Что она?! Что она?! Матерится, как биндюжник в Неапольском порту и смолит, как паровоз.

- В Одесском. В Неаполе их как-то иначе называют.

- Какая разница, в каком? Все равно количество этажей подсчитать не удается.

- А Вам все нужно подсчитывать, финансовый Вы гений?

- Не обзывайся! Должен же я учитывать, как совершенствуется моя жена в ненормативной лексике.

- Зачем?

- Интересно.

- Что интересно?

- Как далеко зайдет. Удачное записываю.

Юлия Николаевна, жена Анатолия Александровича, тетка Ниночки, и по совместительству полковник милиции, была милейшей и интеллигентнейшей женщиной чуть-чуть за пятьдесят, все еще красивой и ухоженнной. У нее было только два недостатка – она ревновала Анатолия Александровича к каждой юбке, в приступах ревности устраивала дикие скандалы и гонялась за мужем по дому с заряженным пистолетом, неизменно целясь в мужское достоинство, а все свои эмоции выплескивала в виде ненормативной лексики, которой владела виртуозно. Иногда  у нее получалось материться даже в рифму.

- Если ему не удалось подсчитать этажи - значит, разозлилась тетушка не на шутку. - подумала Ниночка.

От сознания того, что сестра ее отца  знает о произошедшем накануне, и реагирует бурно, у девушки стало тепло на сердце. Она знала, что теперь находится под защитой тетки, которая, отчаявшись родить своего ребенка, все свое нерастраченное материнство перенесла на племянницу, к которой относилась одновременно и, как к дочери, и, как к лучшей подруге.

- Как хорошо, что Толик рассказал обо всем Юленьке. - думала девушка. - Теперь она наверняка позовет меня на субботние посиделки, расспросит, даст дельный совет, а потом, проанализировав ситуацию и наведя справки об этих подонках, обязательно придумает что-нибудь такое, отчего моим врагам не поздоровится.
 
Анатолий Александрович увидел выражение облегчения на ее лице и улыбнулся.

- Ты сообразила, лапонька, что Юленька в субботу обязательно пригласит тебя на разговор?

- Да. Спасибо, дядюшка. - улыбнулась в ответ Ниночка. - Опять Вы легли на амбразуру, мой хороший.

- Знаешь, за что я тебя люблю? - поинтересовался Анатолий Александрович.

- За то, что я не боюсь сказать Вам, что Вы хороший?

- Угу. От Юленьки таких слов не дождешься. У нее для меня два имени - старый потаскун или баритон-алкоголик. Третьего не дано.

- Работа у нее такая - к нежностям и сантиментам не располагает.

- И характер под стать работе. - горестно вздохнул муж грозной полковницы.

Нина  тут же пожалела своего дядю. Опять он, пытаясь помочь ей, сам себя загнал между наковальней и молотом. Он ведь прекрасно знает, что обсуждая Ниночкины дела, Юлия обязательно свернет на мужнину кандидатуру, а вот тогда – берегись. Никакой адвокат не поможет. Косточки перемоют и вердикт вынесут, причем почти всегда  не в его пользу. Одна женщина, даже полковник, это еще ничего, но две женщины, которым некого делить, да еще и подруги, согласные друг с другом почти во всем, – это страшная сила.

- Обещаю Вам, дядюшка, что в эту субботу мы с Юленькой Ваши косточки оставим в покое.

- Правда? - обрадовался Анатолий Александрович. - Тогда я вам, девочки мои, по дороге домой прихвачу сладенького.


Продолжение следует...