Дождь лил с такой силой, что моя одежда промокла насквозь буквально в считанные секунды. Я замерла на полдороге к дому, прислушиваясь к шуму листьев под тяжёлыми каплями. Мимо бежали люди, пытаясь укрыться от стихии, задевая меня и ругаясь.
Небо чёрной массой уселось на плечи, стекая между лопаток. А я продолжала стоять, просматривая внутри себя жизнь, которая ещё вчера была прекрасной.
Вчера у меня была мечта, был дом, был человек, который рядом. Самое ценное в жизни – это сама жизнь, которую мы наполняем запахом ванили, звуком босых ног по паркету, звяканьем ложки о край стакана, тенью на лице во время утреннего поцелуя. Жизнь сама по себе ценна или бесценна, это кому как. Моя жизнь застыла, словно бабочка в янтаре, прекрасная, ранимая и … мёртвая? Ведь поздние ужины и ночные разговоры по душам, пение в ванной и мокрые следы на полу, аромат пены после бритья и влажные губы внутри ладони были вчера. Вчера было счастье, сегодня шум дождя и одинокая фигура посреди улицы.
- Вам плохо?
Я оглянулась. Парень тревожно смотрел на меня, даже не пытаясь прикрыться зонтом, ставшим абсолютно бесполезным при таком ливне. Его взгляд блуждал по моему лицу, внимательно осматривая каждый сантиметр кожи.
- Я… нет, мне не плохо, то есть плохо, или нет…, я не знаю, - я посмотрела вверх и медленно опустилась на асфальт. Он тут же подхватил меня под руки, довёл до ближайшего подъезда и пропустил в тёплое нутро дома. На втором этаже он открыл ключом одну из дверей и провёл меня в квартиру. Пока мой спаситель включал свет, набирал воду в ванной, ставил чайник, я сидела в углу у двери, принимая ситуацию, ожидая, что будет дальше. Равнодушно наблюдая за грязными каплями на безвозвратно испорченных туфлях, я слушала шум в голове, не пытаясь даже на секунду оценить происходящее.
Потом была горячая вода, умелые руки с полотенцем, по-отечески растирающие моё тело, потрясающе вкусный чай с толстым куском лимона и внимательный взгляд тёмных глаз. У него морщинки, вяло отметила я, всматриваясь в чужое лицо. Уголки губ приподняты, указывая на добрый характер, глаза умные, лёгкая щетина. Нравится, думала я, вдыхая аромат чая, очень нравится.
- Лучше? – спросил он откуда-то из чашки, отпивая свой чай.
- Я вас не знаю, - зачем-то сказала я.
Он хмыкнул, оглядев меня в его халате на голое тело.
- Ну да, извините, конечно, не представился. Алексей. А вы?
- Оля.
- Вам лучше, Оля?
- Да, спасибо. И извините, у меня не самый лучший день.
- Я понял. Расскажете?
Я посмотрела на него. Совершенно незнакомый человек, чужой, но мне вдруг захотелось пожаловаться ему, поплакать, высказаться. И я всё ему выложила.
Я рассказала ему о пяти сказочных годах в мире для двоих. О сладком упоении, о прекрасных словах, поцелуях при луне и прочих прелестях жизни молодожёнов. Я, рыдая, выложила ему всё о том, как совершенно банально застала любимого супруга со своей собственной подругой в одной постели. Самое страшное для меня было то, что любимый не сделал попытки хоть как-то оправдаться, спокойно принимая ситуацию. Вот именно в тот момент меня буквально придавило тяжестью совместно прожитых лет. Тогда я даже не плакала, я просто молча смотрела на людей, которые несколько секунд назад были мне очень дороги. И ливень для меня начался именно тогда, а сегодня он просто продолжался бесконечной мокрой стеной.
- Я думала, что умру, но почему-то живу, - сказала я, обхватывая чашку руками. – А он даже не заметил, что убил меня.
Алексей склонил голову на бок. Его взгляд продолжал ощупывать моё лицо, словно выискивая доказательства моей боли.
- Вам кажется, что я преувеличиваю свои страдания? – спросила я.
Он улыбнулся.
- Вы упиваетесь своей болью, Ольга. Вам кажется, что если взращивать в себе это чувство, что-то изменится. Вам хочется жалеть себя, искать виноватых, думать, что жизнь несправедлива именно к вам. Вам необходимо найти этих виноватых, иначе вы сойдёте с ума от чувства собственной вины. Это всё не так сложно, но совсем непросто примириться с ситуацией и с собственной гордыней.
Я обиделась. Подумать только, я поделилась с ним самым сокровенным, а он издевается. Я открыла рот, чтобы высказать всё, что думаю о его изречениях, но он меня опередил.
- Не спешите злиться, Ольга, подумайте. Подумайте ещё раз. Переверните ситуацию, рассмотрите её под иным углом. То, что сейчас кажется страшным, с другого ракурса будет смотреться иначе. Понимаете, о чём я?
Я не понимала, я обиделась. А когда я обижаюсь, я не думаю.
- По-моему, это вы ничего не поняли. Я ничего не придумала, я так чувствую, понимаете. Это действительно больно! Это невыносимо больно понимать, что тебя предали. Со стороны кажется всё иначе, понятно, но на деле жить не хочется!
Алексей молчал, давая мне возможность высказаться, отчего я его почти возненавидела. Мне казалось, что он смеётся надо мной. Моё горе не смылось ливнем, горячей водой, заботой совершенно незнакомого мне человека. Я действительно упивалась этим, но это моё право. Это моя жизнь, которая разбилась в секунды, разлетелась на разноцветные осколки, поранив мою душу.
- Вы ничего не понимаете, - повторила я и уткнулась в свою чашку.
Алексей посмотрел куда-то мимо меня на стену и сказал:
- Сегодня ровно год, как я похоронил свою жену. Пьяный водитель сбил её, не дав ей шанса на жизнь. На жизнь со мной и нашим будущим ребёнком. Я только недавно разобрал её вещи, отнёс нуждающимся. Детские вещи, которые мы вместе покупали, я отдал в дом малютки. А вчера я оперировал того самого парня, спасая его жизнь. Я хирург. Его спас, а моих девочек…
Алексей замолчал, продолжая смотреть в стену. Я тоже молчала, не зная, что сказать. Повлажневшие глаза моего собеседника говорили о разрушительной боли, которая просто съедала его изнутри. Этот человек провёл незримую параллель между нашими страданиями. Его внутренняя сила прорывалась через короткое дыхание, застревая где-то между сжатыми зубами. Боже, спасать жизнь убийце своего счастья - жестокое испытание. Я боялась представить, что бы я сделала, но думать об этом не хотелось.
Мы просидели несколько часов, рассказывая друг другу самые яркие моменты жизни. К вечеру мы стали самыми близкими людьми на свете, я не верила, что такое вообще может быть.
- Давай я провожу тебя, не упрямься, - уже в сотый раз повторил Алексей, когда мы прощались на пороге.
Я погладила его по щеке, чуть задержав ладонь, и улыбнулась.
- Не надо, я хочу пройтись одна. Спасибо тебе, Лёш, я многое поняла. Не могу сказать, что жизнь засияла всеми цветами радуги, но вот умирать прям расхотелось. И потом, я нашла прекрасного товарища, надёжного и верного.
Алексей коротко обнял меня и закрыл за мной дверь.
Пока я спускалась, многие моменты пронеслись в памяти. Я поняла, что если ситуацию повернуть немного в другом направлении, можно многое изменить. Я сегодня прошла несколько жизней, почти физически почувствовав, как болит сердце другого человека. Не скажу, что обрела целый кузов счастья, но вот бабочка в янтаре слабо шевельнула крылом, выискивая путь к свободе. И, сдаётся мне, у неё есть шанс.