Сегодняшнее занятие было тяжелее, чем обычно. Тренер нашей команды заболела, и ее подменяла Александра – танцовщица опытная, но чрезмерно строгая.
Когда я появилась на пороге зала и увидела, что вместо ставшей уже родной Катерины на меня смотрит вечно суровая Александра, я была готова развернуться и драпануть прочь… Остановило меня чувство долга и недовольные взгляды сокомандниц, пришедших раньше.
Пришлось терпеть. В конце концов, скоро конкурс, надо заниматься. Налажаем – Катя расстроится.
Не успела я отдышаться после бега по лестницам и натянуть спортивные штаны, как Александра начала подгонять меня – мол, задерживаешь всех, занятие уже две минуты как началось!
Вот всегда она так – все минута в минуту, движения – чтоб идеальные, без единой ошибки, чуть не то сделаешь – повторяй все заново, дисциплину ей подавай безукоризненную! Страшная женщина.
Я смиренно приступила к тренировке. Но, как ни старалась целиком сосредоточиться на танцах, в мыслях неизменно возвращалась к тяготящим меня проблемам. Идиотская привычка; на танцах нужно либо расслабляться, отвлекаясь от всех проблем, либо усердно вкалывать. Занятая мыслями голова только усложняет процесс тренировки.
Моя вечная беда. Не умею я освобождать голову от лишних дум, вот хоть ты тресни. От Кати я, правда, за это практически не огребаю, а вот от Александры…
– Татьяна! Ты точно делаешь то же, что и мы? Может, вернешься наконец, или мысли о вселенских проблемах не позволяют? Все заново!
Татьяна… Спасибо, что не по отчеству.
По правде говоря, ничего фатального в моей жизни не происходило. Обычные неурядицы. С парнем вот поссорилась недавно, уже второй день не разговариваем. В универе задолжала важную отчетную работу, а сделать все никак не могу…
Да, ничего такого уж серьезного. Но все равно обидно от подобных замечаний.
Занятие продолжалось. Ноги, покрытые синяками после прошлой тренировки, снова начинали ныть, в боку неприятно кололо, а в горле пересохло. Уже целый год занимаюсь, а все никак не привыкну, развалина эдакая.
Ничего. Еще полчаса потерпеть, и все. Можно будет отдыхать. Некоторые трудности, вроде этой тренировки, нужно просто перетерпеть.
К концу занятия за окном уже начало темнеть. Считай, день уже закончен – больше ничего сделать не успею. Это только кажется, что до ночи еще много времени, успеешь доделать важные дела… Не-а, не успеешь. Больше я на такой самообман не куплюсь.
– На сегодня занятие окончено… Татьяна, что ты за человек такой, как с тобой только Катя работает? Хуже всех сегодня.
– Да действительно, как только работает… – еле слышно пробурчала я в ответ и направилась за ширму, заменяющую нам раздевалку.
Не став переодеваться, я открыла сумку и взяла телефон – меня словно что-то подтолкнуло. И действительно – на экране я увидела входящий вызов, это была сестра. Из-за беззвучного режима я не услышала звонка. Интересно, что произошло-то? Она ведь знает, что в это время я на танцах и трубку, скорее всего, не возьму.
– Привет, Оксан… – я хотела продолжить, но осеклась.
Из трубки доносились всхлипы.
– Оксан, ты чего? – внутри словно натянулись холодные струны. – Что-то случилось?
– Та-ань… Т-таня… – она начинала плакать сильнее.
Ну точно что-то страшное произошло, если она даже сказать не может это с первого раза. Я никогда не видела Оксану в таком состоянии. Вообще никогда.
– Оксан, солнышко, ты дома? Я сейчас прибегу, только дождись меня…
– Я… Я… Не дома. Тань, мамы нет.
Холодные струны, натянутые в моей груди, разорвались.
– В смысле… Нет?
Я спрашивала практически на автомате. Такое понимаешь сразу, в первую секунду – хватает одного тона говорящего. Хватает обстоятельств, в которых сделан звонок.
– Она… Домой шла… Там машина, ехала быстро, водитель пьяный… И все, насмерть, – Оксана зашлась в новом приступе рыданий.
– Оксана, куда мне идти? Я прибегу… Сейчас прибегу…
Сестра сбросила вызов, не ответив. Но это было не важно – я собиралась ее найти.
Не переодеваясь, я нацепила куртку, схватила сумку и бросилась к выходу. Даже сапоги не застегнула.
Как отреагировали на мое поведение тренер и девочки, я даже не заметила… Но никто из них не окликнул меня, не спросил, что произошло.
Я выбежала из зала и полетела вниз по лестнице. Скорее. Скорее.
Какая же я идиотка. Переживала из-за какой-то чуши. Ждала, когда тренировка быстрее закончится.
Сейчас мне казалось, что я ждала смерти матери. Лучше бы эта тренировка продолжалась вечно. Пусть мне было бы физически больно… Все ведь оставалось в порядке. Мама была жива, жизнь текла своим чередом.
Не чувствуя ног, задыхаясь, я выбежала на улицу…
…и словно ударилась грудью о невидимый щит. Свет залил мне глаза, проникая куда-то в мозг; окружающее пространство растворилось, а меня увлекло в липкую бездну.
Я приходила в себя постепенно. Сначала вернулось зрение: перед глазами слегка двоилось. За ним – слух…
– Таня? Тань, с тобой все в порядке?
Надо мной нависла одна из сокомандниц.
Что? Я растерянно покрутила головой. Я нахожусь… В нашем зале. И за окном еще светло.
– Танюш, если тебе плохо, иди лучше присядь пока. Отдохни, – приятельница помогла мне подняться и проводила до скамейки за ширмой. Другая принесла мне стакан воды.
Пить мне не хотелось, но я поблагодарила ее кивком и сделала глоток. Я ничего не понимала. Надо было позвонить сестре.
Я дождалась, когда вокруг меня перестанут сновать сокомандницы, а репетиция продолжится, и схватилась за телефон.
Ни одного пропущенного. В истории вызовов – тоже ни одного звонка от сестры. Что за чертовщина.
Я набрала номер Оксаны.
– Алло? – в трубке раздался абсолютно спокойный голос.
– Оксан, у нас все хорошо?
– А почему ты спрашиваешь? – откликнулась сестра. – Разве должно было что-то произойти?
– Точно? Мама в порядке? – я не могла поверить своим ушам.
– Да точно, боже мой. Что с ней может случиться? А ты почему звонишь? У тебя же тренировка должна быть.
– Да так, свободная минутка выдалась… Ладно, скоро увидимся, – я сбросила вызов и тупо уставилась в стену.
Ничего не понимаю.
Через несколько минут в моем мозгу вспыхнула мысль: надо позвонить маме, чтобы удостовериться! Я спешно нашла мамин номер в списке последних вызовов. Руки дрожали.
– Алло, доча? Я тебе позже перезвоню, сейчас на работе, не могу говорить. Целую! – я даже не успела ничего ответить.
Но это определенно была мама. Живая и радостная.
Ни черта не понимаю.
Я попыталась вернуться к тренировке. Оказывается, раньше я и не знала, что значит отвлекаться на собственные размышления во время занятия.
Но в этот раз Александра мне ничего не сказала. Наверное, из-за того, что в самом начале тренировки мне стало плохо.
Когда я зашла за ширму, то вновь схватилась за телефон.
Входящий вызов. От сестры…
Снова тот же плачущий голос. Снова тот же ужас. Мама умерла. Снова.
В этот раз я даже не стала брать вещи, я просто бросилась к выходу из зала, преодолела несколько лестничных пролетов буквально за секунды.
Прямо перед глазами – выход.
Я рванулась вперед и словно ударилась грудью о невидимый щит.