Старый танцевальный зал пристально наблюдал за хрупкой девушкой в черном трико. Она пришла за час до начала занятий и теперь, вывернув в стороны носки и опустив перед собой слегка округленные руки, рассеяно рассматривала доски некрашеного деревянного пола. Много лет назад хореограф Ирина Арнольдовна уговорила десятилетнюю Таню оставить классику ради занятий народным танцем. И не ошиблась. К пятнадцати годам девочка не уступала участницам взрослой группы. И сейчас, в свои двадцать три года, она была ведущей солисткой ансамбля. Более того, Ирина Арнольдовна видела в девушке свою преемницу. Однако, в те редкие моменты, когда жизнь заставляла принимать сложные решения, Таня, размышляя, начинала неосознанно выполнять упражнения экзерсиса классического балета.
Время шло, а танцовщица не двигалась. Тогда обеспокоенный зал через трафарет огромных арочных окон солнечным светом нарисовал перед ней длинные косые классики. Девушка улыбнулась и стала перепрыгивать на одной ножке с одного яркого ромбика на другой. Вот так-то лучше. Но успокоиться он смог только тогда, когда тонкая рука коснулась станка, и послышался шорох проглаживающих пол балеток.
Нога скользит вперед, возвращается. Три, четыре. В сторону, возвращается. Семь, восемь. Назад, возвращается. Таня повернулась лицом к зеркалу и встретилась взглядом с той, которая живет в зазеркалье. Рыжие волосы, туго собранные в узел на макушке. Круглое лицо с белой, почти прозрачной кожей. По маленькому вздернутому носику и скулам рассыпались бледные веснушки. Пухленькие розовые губки. Таких девушек обычно называют миленькими. Если бы не глаза. Миндалевидные зеленые глаза кельтской богини Дану. Так когда-то говорил Димка. И еще он говорил, что если Дану из них выглядывает, то спорить с Таней и переубеждать ее уже не имеет смысла. Он так и называл подругу – Данька.
Девушка с другой стороны ничуть не изменилась за последние восемь лет. Таня глянула за ее худенькое плечо. Там, в глубине зала, дверь. А вдруг время в зазеркалье течет иначе? И девочке за стеклом все еще пятнадцать лет. Вот она сейчас выполнит плие, и тут же за спиной откроется дверь. Таня перенеслась в тот далекий день …
… Пятнадцатилетняя танцовщица начала медленно приседать. Дверь открылась. Димка влетел в зал, подбежал к девочке и обнял ее:
- Как я соскучился.
Сердечко забилось чаще. Но Таня, кокетливо улыбнувшись, небрежно кинула:
- Мы же виделись вчера на занятии.
- Данька! Да ведь целая ночь прошла!
Он прижал Таню к себе и прикоснулся губами к ее губкам. Три громких хлопка в ладоши спугнули поцелуй.
- Митенька! Танюша! Для романтических порывов существуют дальние аллеи парка.
Ирина Арнольдовна – бессменный руководитель танцевального коллектива – грациозно приблизилась к молодым людям. Худенькая с великолепной осанкой пожилая женщина была предметом всеобщего обожания. Девочки ей подражали. Мальчики в ее присутствии становились неожиданно галантными и учтивыми. Волосы Ирины Арнольдовны всегда были уложены в безупречную прическу, плечи покрывала старинная шаль, тонкие пальцы украшали изысканные перстни и кольца, за что она и получила прозвище «графиня».
- Танюша, вы напрасно смущаетесь. Митенька - достойный молодой человек. Но все, что не относится к хореографии, дОлжно оставлять в раздевалке вместе с одеждой. Трико обладает особой магией, и если она на вас не действует – хореографию следует оставить. Сегодня мы начинаем репетировать новый танец. Я поставлю вас в пару. И вам предстоит достаточно потрудиться, чтобы я увидела, как сильно вы друг друга любите.
Тем временем зал, к его величайшему удовольствию, постепенно наполнялся веселым гомоном танцоров старшей детской группы. Девочки полили пол из большой цинковой лейки. Концертмейстер открыла ноты, и два десятка стройных фигурок распределились вдоль станка.
После разминки Ирина Арнольдовна объявила:
- Что ж, дорогие мои, сегодня начинаем репетировать кадриль.
Черноволосый смуглый мальчишка с тонкими чертами лица, виртуозно исполнив комбинацию хлопушек по бедрам и голени с притопом, пропел:
- Когда-то россияне —
Ванюши, Тани, Мани,
Танцуя на гулянье,
Открыли новый стиль...
- Не верно, Сереженька. Россияне этот стиль не открывали. Скорее переняли. Кадриль – танец французский. Сначала он появился в салонах российской знати, а уж потом ушел в народ. Безусловно, танец сильно изменился. Томная элегантность высшего света сменилась широкой народной удалью.
- О! Il est le francais le quadrille!*
Красивая, уже идеально сложенная девочка обернулась к Сереже и, слегка закатив глаза, сделала изящный, несколько экзальтированный реверанс. Рита, лучшая подруга Тани, тоже была рыжей. Но если светлые волосы Тани струились мягкими золотистыми волнами, то непокорные темно-медные локоны Риты рассыпАлись упругими спиралями. И как девушка не старалась укротить их, скручивая на макушке, две или три пружинки всегда капризно выскакивали из прически.
Сергей ответил не менее эксцентричным поклоном.
Ирина Арнольдовна улыбнулась:
- Риточка, дорогая моя, я уважаю ваше увлечение всем, что связано с Францией и искренне восхищаюсь вашей грациозностью и виртуозным владением французским языком, но кадриль мы будем танцевать самую что ни на есть русскую – квадратную городскую кадриль.
- Квадратную?
Рита потеряла кураж. Глаза ее округлились, подталкивая вверх брови.
- Хорошо. В таком случае я позволю себе небольшое отступление. Прародители кадрили – английский контрданс и французский котильон – имели квадратное построение. Французскую кадриль сначала танцевали четыре пары. Со временем появились линейные и круговые кадрили. Претерпев исторические и культурные метаморфозы, танец, однако, сохранил свои характерные особенности: четное число пар, перестроения и переходы, смену партнеров. Итак. Первая пара, слева от зрителя - Сережа и Рита. Вторая пара, справа от зрителя - Митя и Таня.
Ирина Арнольдовна выбрала третью и четвертую пары. Остальные расположились на скамейках и у станка.
После занятий Дима и Таня, не долго думая, направились в отдаленный уголок парка. Они свернули с аллеи в березовую рощу. Редкие желтые «монетки» листьев в зеленой траве напомнили о начале учебного года.
- Димка, почему графиня поставила тебя, Риту и Ваню в кадриль? Вы же в этом году школу заканчиваете? Она ведь раньше никогда выпускников в новые танцы не брала.
- Не знаю. Но слышал, что весной в Москве будет какой-то конкурс русских народных танцев среди детских коллективов. И она, наверное, хочет показать свой «звездный» состав.
- Да уж, звездный. Я еле ноги волочу.
- Так в чем проблема?
Димка подхватил Таню на руки и закружил легко и радостно, будто не было трехчасовой изнурительной репетиции.
Прошло полтора месяца. Конец октября выдался холодным и дождливым. Но окна в танцевальном зале были открыты.
- С пяточки, Рита, с пяточки! Ногу ставь увереннее на каблучок! Митенька, грудь колесом!
Старые доски вздрагивали и охали от дружных притопов восьми пар ног.
- Ванюша, легче кружим Ирочку, легче! Поворот и притопнули! Что же вы, будто пластилиновые. Веселее каблучком!
- Ирина Арнольдовна, у меня уже ноги отваливаются!
- А хвост не отваливается? Лапы не ломит? Или вы линять начали?
- Еще немного, и начнем.
- Довольно. Отдохните.
Воздух раскаленным потоком разрывал легкие. Ноги отяжелели, и боль под коленкой, появившаяся во время танца, усилилась. Таня наклонилась к больному месту, и тут же в висках ударил барабан. Казалось, еще немного, и она упадет. Но уж нет. Таня мечтала стать настоящей танцовщицей. Актрисой. И надо было учиться преодолевать боль. Любую боль.
- Все стали на свои места. Следующая фигура. Смена пар. Пошли. Риточка к Мите, Иринка к Игорьку. Медленно подходим, и-и-и раз! Прикоснулись ладошками, застыли на мгновенье, как бы смутившись. Обходим друг друга и глазками, глазками играем, завлекаем. И возвращаемся к своим партнерам. Девочки, ладошки поднимаем перед собой, работаем локтями и плывем словно лебедушки. Хорошо. Теперь Танюша и Сережа идут навстречу. А вы, Митя и Рита, не стойте как пеньки, приглядывайте за своими партнерами. Возмущайтесь. Куда это они направились?
И, превозмогая себя, они продолжали играть маленькую танцевальную миниатюру, растягивая пересохшие губы в обворожительные улыбки.
После репетиции Ирина Арнольдовна рассказывала об упражнениях по актерскому мастерству. Дима, убирая с раскрасневшегося лица прилипшие к нему русые есенинские кудри, недовольно проворчал:
- Танец какой-то странный. Все так и норовят увильнуть от своих партнеров, заигрывают, намекают непонятно на что, а потом, как ни в чем не бывало, возвращаются обратно.
- Митенька, кадриль танцевали молодые люди на гулянье. Ни чем не обремененные, они присматривались друг к другу, искали будущих спутников жизни. То та понравилась, то эта приглянулась. Это жизнь, Митенька.
- Все равно, несерьезно.
Он потихоньку обнял Таню.
Дима и Таня вышли в моросящий дождь. Расставаться не хотелось. Решили посидеть в кафе, но в пятничный вечер найти два свободных места было непросто. Таня вздохнула:
- Придется расходиться по домам.
- Давай купим пирожное и зайдем ко мне, кофе попьем.
- Давай.
Дома у Димы Таня сняла курточку и с облегчением плюхнулась на диван.
- А где родители?
- Поехали в деревню на выходные. Дед там приболел.
Дима принес кофе. Таня сделала глоток и удивилась:
- Какой привкус необычный.
- Я добавил две ложечки коньяка. Быстрее согреешься и расслабишься.
Через час Таня вернулась домой. Она зашла к маме на кухню и села к столу, подперев щеку рукой.
- Грустная ты какая-то, Танюшка. Графиня замучила?
- Нет. Обычная репетиция.
Мама поставила на стол ужин и отошла к плите. Минут через пять она обернулась, услыхав знакомое шуршание. Таня, все в том же положении, смотрела сквозь нетронутую еду и водила носком по полу.
- Что-то случилось?
Таня вздохнула:
- Дима хочет более близких отношений.
Мама растерялась. Она молчала, пытаясь подобрать слова.
- Мам, ты не пугайся. Все хорошо. Ничего не произошло.
Мама посмотрела Тане в глаза. Ей почудилось, что из их глубин выглянула зеленая Дану. Да, бояться действительно нечего.
- Тебе пришлось ему отказать?
- Да. Знаешь, было такое ощущение, что кто-то меня держит.
- Вы поссорились?
- Нет. Но он как-то сразу изменился.
Мама села на соседний стул:
- Не знаю, что тебе сказать. Сейчас другие времена. А раньше, и в моем роду, и в папином, с этим вопросом было строго. Настолько строго, что можно было лишиться поддержки семьи.
Таня сверкнула зелеными глазами:
- Предки… Что ж, я не стану ломать ваши устои.
За три дня до нового года отец принес домой елку. Таня подскочила с кресла:
- Ух, какая огромная. Да мы же ее целый день наряжать будем.
- А ты Диму пригласи. Поможет. Что-то мы давно его не видели.
- Он занят. Долго думал и все-таки выбрал свою скандинавскую мифологию. В прошлом году победил на областной олимпиаде по английскому языку, и хореография оказалась под вопросом. Теперь готовится поступать в МГУ на филфак. Завтра едет в Москву, мосты наводить.
- И почем нынче мосты?
- Ой, это ты у его родителей спроси. Но мне кажется, что Димка не те мосты имел в виду. Просто едет познакомиться с потенциальной альма-матер.
- А как же новогодние концерты?
- Графиня освободила всех выпускников от выступлений. Они задействованы только в кадрили и то, исключительно ради конкурса. Рита с родителями тоже едет в Питер.
- Она не изменила своей мечте?
- Нет, что ты! Бредит французким. Метит на филфак питерского универа. Она уже третий год готовится.
- Значит, на каникулах будешь скучать без друзей?
- С графиней поскучаешь! Выступления почти каждый день.
Время пролетело незаметно, и наступила минута, когда Таня стояла за кулисами, вцепившись в Димкину руку в ожидании объявления их номера. Ноги подкашивались, а сердце пыталось выскочить из груди и скрыться где-нибудь в дальнем уголке концертного зала. Но первые же жизнерадостные наигрыши на гармошке отбросили прочь боязнь и смятение. Цветастые юбки летали по сцене, закручиваясь то в одну, то в другую сторону, короткие красные кадрильки и черные сапоги дружно выбивали музыкальный ритм. Рита шла на Таню с гордо поднятой головой, и в ее глазах горел огонек соперничества. Димку же она обхаживала как жениха. И Таня вдруг тоже завелась. В ней появилась злость, и она отстаивала в танце своего любимого так, будто и в самом деле кто-то пытался его увести. Оркестр смолк, и все пары замерли в обнимку со своими партнерами в исходном положении.
Зрители неистово аплодировали. Это была победа.
Танцоров расселили в загородном кемпинге, по два человека в комнате. Они уговорили Ирину Арнольдовну разрешить им праздновать до глубокой ночи, сколько хватит сил.
Таня упала на кровать:
- Рит, у меня, честно говоря, уже нет никаких сил.
- Я тоже устала. Но такое событие надо отметить. Кстати, мальчишки притащили вино.
- Ужас. Графиня узнает – нам всем конец.
- Да как она узнает? Она же разрешила гулять. На территории кемпинга такие симпатичные беседочки в живописных зарослях. Я не думаю, что она будет шпионить за нами.
После «банкета» ребята толпой пошли осваивать территорию.
Глаза Тани слипались, ноги не слушались.
- Димка, я не могу больше, безумно хочу спать.
- Хорошо, пойдем, я тебя провожу.
Немного захмелевший Дима попытался остаться в комнате, но Таня выставила его за дверь.
Она проснулась среди ночи. Кровать Риты стояла нетронутой. «Ничего себе гуляют. Откуда только силы?» Спать не хотелось вовсе. Таня вышла в коридор. На диванчике холла сидел Сережа. Увидев Таню, он встал и пошел навстречу.
- Сереж, а ты что тут делаешь?
- Пытаюсь уснуть.
- А почему не в комнате?
- Димка твой храпит.
- Храпит?
- Ну да. А у меня сон чуткий, даже когда устаю.
- Иди в нашу комнату. Я, похоже, выспалась. А Риты еще нет.
- А, они до сих пор гуляют. Но я к вам не пойду. Все равно сон прошел. Пойдем тоже погуляем, может быть, встретим кого-нибудь.
Они долго шли по дорожке.
- Куда все делись?
- Наверное, за территорию ушли.
- Графиня же просила не покидать пределы.
- Да кого это остановит?
Сережа осторожно обнял Таню.
- Ты чего?
- А почему нет? Мы же с тобой танцуем в паре при смене партнеров.
- Ну ты сравнил!
Таня остановилась и сбросила с плеча его руку.
- Ты пошутил?
- Да пошутил, конечно. Не уходи, не хочется одному посреди ночи оставаться.
Им встретилась детская площадка. Они уселись на качели. Небо было ясное, вечер теплый.
- Тань, я в следующем году буду в летное училище поступать.
- Тоже танцевать не хочешь?
- Мне нравится, но небо притягивает сильнее.
Сережа раскачивался все сильнее, глядя на звезды.
- А может быть, и в отряд космонавтов потом примут.
- Ты, наверное, последний из тех, кто мечтал о космосе. Это твоя заветная мечта?
Он промолчал. Качели чуть слышно поскрипывали.
- Тань, выйдешь за меня замуж?
Таня остановила качели.
- Сережа, что на тебя нашло?
- Я буду всегда рядом. И никогда не посмотрю в другую сторону. Поверь мне, ты станешь самой счастливой женщиной в мире.
- Сережа, я не знала, мне жаль… Но это невозможно. Я даже представить не могу никого рядом с собой кроме Димы.
- Понятно.
Он еще помолчал немного.
- Хочешь, я тебе о самолетах расскажу?
- Давай.
Когда Таня вернулась, Рита уже спала. Таня долго переворачивалась с боку на бок. Она расстроилась из-за Сергея. Трудно причинять человеку боль. Но, видимо, в жизни этого не избежать.
Прошел месяц. Диму она не видела. Как-то на улице ее окликнул знакомый женский голос.
- Верочка!
Таня бросилась обнимать стройную молодую женщину.
- Верочка! Как я рада тебя видеть!
Через год, после того как Таня появилась в ансамбле, Вера перешла во взрослую группу. Она была старше на шесть лет. Но они быстро сдружились, и Вера помогала Тане осваивать премудрости народного танца. Вера - единственная за многие годы существования коллектива выпускница, которая работала теперь в ансамбле Игоря Моисеева и жила в Москве.
- Танюша! Как твои дела? Какие вы молодцы! Мне так жаль, что я не смогла посмотреть вашу кадриль – меня не было в Москве, но в танцевальных кругах только и говорят, что об этом номере. Вы выступили профессионально.
- Спасибо, Верочка. У меня все хорошо.
- А с кем ты стояла в паре?
- С Димой, конечно.
Вера озадачилась:
- Я знаю, что у тебя железная выдержка, но не настолько же.
Таня удивилась:
- Ты о чем?
Вера замялась, как человек, попавший в неловкую ситуацию. Но, подумав, она вдруг решительно выпрямилась.
- Знаешь, Танюша, я не буду молчать, потому что это нечестно. Дима встречается с Ритой.
- Вера, ты ошибаешься.
- Нет, я не ошибаюсь. На новогодних каникулах они неделю жили в моей квартире, а я перебралась к подруге…
… Нет, Таня не станет приседать. Солнечные лучи снова будут рисовать на полу классики, но дверь не откроется. Листья былого никогда уже не накроют мягким ковром дальние аллеи парка. Упадут другие листья, и пройдут другие дожди. Таня провела рукой по щеке: «Я была там другой». И ей совсем не хотелось туда возвращаться. Но вчера прошлое бесцеремонно ворвалось в ее жизнь.
После занятий Ирина Арнольдовна неожиданно предложила Тане прогуляться по парку.
- Танюша, возможно, я беру на себя слишком большую ответственность, но я должна тебе сказать, что Митя развелся с Ритой и вернулся домой.
Все прошедшие годы Таня категорически отказывалась разговаривать, с кем бы то ни было, о Диме. После встречи с Верой она пыталась вычеркнуть из своей жизни все, что связывало ее с ним. Но ансамбль стал второй семьей, и до Тани доходили слухи о том, что Рита поступила в Москве на филологический факультет, а Дима на факультет хореографии. Тоже в Москве. И их с Таней редкие встречи в год окончания им школы вовсе не были связаны с его усиленными занятиями английским языком. Дима и Рита поженились сразу же по окончании школы, и уже осенью на первом курсе у них родилась девочка.
В течение восьми лет Ирина Арнольдовна ни разу не позволила себе нарушить это табу, поэтому вчера Таня не стала ее останавливать.
- Рита, окончив университет, получила возможность поехать на год во Францию. Вернувшись, она объявила Мите, что встретила там мужчину своей мечты и намерена выйти за него замуж.
- А дочь?
- Дочь она забрала с собой.
- Она вышла замуж?
- Нет. На данный момент они занимаются оформлением документов. Я не знаю всех тонкостей. Мама Риты рассказывала мне о какой-то семейной книжке, визе невесты. Но суть в том, что Рита уже получила вид на жительство во Франции.
Тане показалось, что ее тело каменеет.
- Она добилась своего. Но зачем, зачем ей нужен был Димка?
- Танюша, дело в том, что Рита была в него влюблена.
Таня давно об этом догадалась. Перебирая в памяти, после разговора с Верой, последние события тех дней, она поняла, что была слепа. Тогда же ей стало ясно, почему Сергей полночи водил ее кругами по территории кемпинга, когда все уже давно спали. Димка повзрослел, и Рита этим воспользовалась.
- Я, наверное, сделала ошибку.
- Нет, Танюша, ошибку сделал он. Рита забеременела и находилась в состоянии истерики. В ее семье все согласились на прерывание беременности, и только благодаря Митеньке Кристина появилась на свет. Он женился на Рите и сохранил ребенка. Девочка необыкновенная, живая, общительная, умная. А какие хореографические данные! Худенькая, гибкая, ножки и ступни выворачиваются во все стороны. Митенька занимался с ней с двух лет, а с четырех отдал в балетную студию.
- И что теперь будет с девочкой?
- Не знаю. Французский жених Риты сказал, что сделает все, чтобы Кристина профессионально занималась балетом. Жизнь у Митеньки, безусловно, не сложилась. Рита полностью посвятила себя учебе и будущей карьере. Он бросил учебу, поступил в хореографический коллектив. Кроме того, подрабатывал где придется, иногда и по ночам. Разрывался между ребенком и работой. Каждые гастроли – скандал в семье.
- Но ведь Кристина будет тосковать по отцу.
- Да. Жан-Дени все понимает. Он, по сути, неплохой человек. И не бедный. Я встречалась с ним. В любое время, по желанию девочки, он организовывает эти новомодные сеансы связи с отцом. Скайп, кажется. И готов каждое лето на каникулах привозить ее в Россию. Более того, он заверил меня, что если Кристина выдержит испытания, то они отдадут ее в Академию Вагановой. Танюша, все эти годы Митя очень по тебе тосковал, все названивал мне…
- Нет! Не надо!
- Извини. Позволь только сказать, что он вернулся, ищет работу. Хотел бы работать в нашем коллективе, но… Мальчик он не глупый. Ты, Танюша, не сердись, но я не могла смолчать.
- Да, я понимаю.
Таня заснула лишь под утро. Ей снилась кадриль. Ее кружили молодые люди то в русских рубахах, то в старинных французских фраках. Она искала и все никак не могла найти среди них Диму. Тяжелый, беспокойный сон прервался с первыми лучами солнца. Здание института культуры открывали рано для уборки, и Таня поспешила к своему старому мудрому наставнику – танцевальному залу.
Нет, она не станет приседать.
В зале появились первые танцоры. Началась репетиция. Ирина Арнольдовна о вчерашнем разговоре не напоминала.
После работы Таня долго бродила по дальним аллеям парка. Поравнявшись с одной из березок, обняла ее тоненький ствол. «Он ошибся, каждый может ошибиться в таком юном возрасте». «Нет, это предательство, это противоестественно для любящего человека». Нога начала скользить по траве. Вперед, «конечно, ошибся», возвращается. Три, четыре. В сторону, «без сомненья предал», возвращается. Семь, восемь. Батман тандю. Вперед, «ошибся». Назад, «предал». Ошибся. Предал. Мысли кружились в безумной кадрили. Ее надо было остановить, приняв решение. И никогда потом от него не отступать. Потому что, отступив, потеряешь опору и будешь до конца дней своих, словно перекати-поле, носиться по жизни от одного пристанища к другому, не находя покоя.
Кадриль. Таня вдруг, резко согнув руку в локте и подняв ладонь, топнула ногой, вытянулась и замерла, будто только что закончила танец.
Домой она пришла к вечеру. Отец колдовал над каким-то устройством, разложив его запчасти на газете. Мама вязала на диване. Таня села в кресло у телефона и уставилась в одну точку.
Отец глянул на Таню.
- Дочь, что случилось?
Родителей не проведешь, и Таня выпалила на одном дыхании:
- Димка развелся с Ритой, вернулся домой, я решила ему позвонить.
«Зеленая нить», словно тетива, натянулась между двумя парами одинаковых глаз. Мать вжалась в диван в ожидании выстрела. Встать между ними нельзя: будет хуже. Старший сын и младшая дочь – люди как люди, но эти двое… Однако же, она понимала, что выпущенная стрела решит судьбу будущего поколения. Тетива натянулась до предела и, казалось, звенела от напряжения, как вдруг из маминого угла послышалось тихое слово:
- Звони.
Отец тут же обернулся к жене и посмотрел на нее с удивлением и благодарностью. Он облегченно вздохнул:
- Да пусть звонит. Пойдем, мать, на кухню.
Таня набрала номер:
- Алло, Дима? Здравствуй.
- Данька…
Он ничего больше не сказал. Тане даже через трубку было слышно, как он отчаянно пытается и не может вдохнуть воздух. Она подождет. Она ждала восемь долгих лет. Поэтому пережить эту вечность, которая продлится не более минуты, ей уже ничего не стоит. И пока Димка задыхался на другом конце провода, Таня, улыбаясь, мысленно напевала мелодию кадрили - танца, по окончании которого, партнеры всегда возвращаются в исходное положение.
*О! Это французская кадриль!(фран.)