Под впечатлением статьи топ-блогера Прихожанка "Четвёртый сон большевика" https://cont.ws/@prikhojanka/612941, в обсуждении которого я принял участие, решил исповедаться перед твёрдой в православной вере Прихожанкой о своём периоде пребывания в рядах КПСС. Почему перед ней? Прихожанка была первая моя Учительница, когда я 11 месяцев назад пришёл на сайт КОНТ. Она наставляла меня и ввела в журнал "Свет Христов", в котором я делал первые шаги, как автор статей.
Сразу оговорюсь, что я не относил себя к тем большевикам, которые желали осчастливить народ через его обильное кровопускание, не считаясь ни перед какими жертвами ради торжества идей революции. Не человек и страна для революции, а революция, раз она уже произошла, должна служить человеку и стране. Будучи "православным атеистом" я скорее пошёл бы за Христом, объявись он сейчас, как у Блока: "в белом венчике из роз — впереди — Исус Христос…" Но не для того, чтобы, как у Блока "пальнуть пулей в Святую Русь" или "вторично распять Христа и ещё раз расстрелять государя", в чём обвинил поэта Гумилёв за неоднозначную поэму "Двенадцать".
Блоку было самому неприятно, когда широко пропагандировали слова красноармейцев из поэмы "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем", "Революцьонный держите шаг! неугомонный не дремлет враг!". Блок вначале принял пролетарскую революцию Ленина-Троцкого, призывая "Слушайте, слушайте музыку революции!". Но потом его постигло разочарование и он перестал вообще писать. Для него кончилась музыка революции, наступила полная тишина. Блока самого арестовали и он попал в петроградскую ЧК по подозрению в участии в антисоветском заговоре. Через день, после двух долгих допросов Блока всё же освободили по ходатайству Луначарского, у которого до этого Блок работал личным секретарём.
Блок всё же вовремя умер, его всё равно бы расстреляли, если не большевики, то колчаковцы. Всеволод Ива;нов в своих воспоминаниях пишет о своей встрече за чашкой чая с адмиралом Колчаком и передал его слова. "Горький и в особенности Блок талантливы. Очень, очень талантливы… И всё же обоих, когда возьмём Москву, придётся повесить…"
Переосмысливая прошлое, считаю величайшей трагедией русского народа разрушение огромной Российской империи (второй после Британской) в 1917 году. И теперь могу твёрдо сказать, как артист Ножкин: "Я не за белых и не за красных, я за русских". Для меня как коммуниста по убеждению главным было и остаётся служить высшей идее - идее Справедливости и Правды. И вот на этой тернистой стезе я имел кучу неприятностей, о чём ниже и исповедуюсь.
Скажу сразу, чтобы не создалось превратного впечатления от ниже написанного, я ничего не имею против советской власти. Я вырос в семье без отца, "пропавшего без вести" на Ленинградском фронте в 1943 году. Дважды "оказался" на фронте: в первый раз, когда он прокатился в конце сентября 1941 году через Киев на восток, и в обратном направлении при освобождении Киева на 7 ноября 1943 года. Историки называют бои за Киев одними из самых кровопролитных за всю Великую Отечественную войну. До сих пор не утихают споры по поводу того, сколько солдат сложили свои головы, освобождая столицу УССР.
Чудом удалось выжить в оккупированном фашистами городе и я помню немцев. Советская власть дала возможность мне бесплатно получить два высших образования, учёную степень к.т.н., иметь бесплатное медицинское обслуживание, получить хорошую двухкомнатную квартиру (вместо прежней в старом доме, который пошёл под снос), дачный участок на песке в 5 соток, иметь хорошую работу в НИИ, вырастить хорошую дочь, и вообще я должен был только жить и радоваться своему счастью. В перспективе светила хорошая научная карьера, докторская диссертация...
Чтобы удовлетворять своё творческое любопытство за государственный счёт, нужно быть в хороших отношениях с начальством. А для этого нужно брать в соавторы всех, кто выше тебя по должности. В заурядной учёной среде удивительным образом сохранилась эксплуатация человека человеком, против чего восставала вся моя душа.
Трудно быть ли быть коммунистом в капиталистической России, не знаю. Я уже давно беспартийный. Но и в советское время быть идейным коммунистом, а не просто держателем партийного билета из карьерных соображений, было не так просто. Испытал на собственной шкуре. Чтобы быть успешным партийцем, нужно иметь особый характер. Мой же, как оказалось, не соответствовал жизни в партии, в которой требовалась определённая доля конформизма к начальству. Это я уже потом понял, что "побольше молчи - выйдешь в первачи".
Чёрт дёрнул меня согласиться на предложение начальства в высшем военном училище написать заявление о приёме в партию КПСС. С моим-то неуживчивом, вздорным и упрямым характером это была моя роковая ошибка. Ещё не окончился год кандидатского стажа, как он был продлён на год, я меня посадили на "губу" - гауптвахту. За то, что я врезал по морде моему земляку с Украины, командиру взвода. А он был мерзавцем и типичным хохлом, о которых говорили: "Хохол без лычки, что бумага без печати". К тому же он оказался вором. Это мне зачлось и я был всё же принят в члены КПСС ещё будучи курсантом.
Моё членство в партии нисколько не помогало моей служебной карьере, а наоборот - доставляло мне массу неприятностей, которые в конце концов и повлияли на мою судьбу.
Уже будучи на службе, по нелепому стечению обстоятельств начальство решило меня наказать в мягкой форме, если я покаюсь, ограничившись выговором по партийной линии. Но я был молодым задиристым петушком и на компромисс не пошёл. В результате меня наказали переводом из членов КПСС в кандидаты партии. На этом моя военная карьера потеряла для меня всякий смысл и я был демобилизован за мою критическую статью в газету "Красная Звезда".
На "гражданке" мне пришлось всё начинать с нуля. А у меня уже была семья и малютка дочь. Гражданской специальности никакой, и 8 лет в Вооружённых силах пошли просто коту под хвост. Пришлось устраиваться инженером в НИИ на 98 руб. в месяц, учиться в Университете на вечернем отделении мехмата и подрабатывать ночным сторожем.
Прошло время, и партийное начальство спохватилось, что у меня давно просрочен кандидатский стаж. Грешным делом я надеялся, что так на тормозах всё и сойдёт и не торопился писать заявление о приёме в члены КПСС. У меня на носу была готовая кандидатская диссертация, и я был поставлен перед выбором: или я делаю шаг вперёд, или меня вообще исключают из партии. Со всеми вытекающими последствиями. Меня, конечно, уже не расстреляли бы, но о научной карьере пришлось бы забыть.
Итак я опять стал членом партии, но на этот раз убеждённым идейным коммунистом. Вот эта такая убеждённость при моём характере и сыграла со мной злую шутку. Я почувствовал за собой мощную силу партии, я был молод и полон сил и мне казалось, что могу сокрушить всех врагов,
"Если кто-то кое-где у нас порой
Честно жить не хочет.
Значит с ними нам вести незримый бой
Так назначено судьбой для нас с тобой-
Служба дни и ночи". (с)
Моим героем был артист Е.Я. Урбанский, сыгравший главную роль в фильме "Коммунист" 1957 года. https://www.youtube.com/watch?v=6EvFJCX-Nmc Вдохновлённым этим образом честного коммуниста, будучи уже старшим научным сотрудником, я с головой окунулся в работу. А тут ещё сделали меня руководителем группы народного контроля. Ко мне стала стекаться информация о тех, кто "честно жить не хочет". И были бы это простые сотрудники, а оказалось начальство во главе с директором.
Моя докладная в райком партии вначале была принята с одобрением. Но оказалось, что у директора, мнимого доктора наук с поддельными дипломами (сейчас этим никого не удивишь), имелись могучие покровители. Друзья говорили мне, что я делаю глупости, идя против системы. Я же им доказывал, что я как раз и защищаю систему от негодяев. Меня уволили, и я пошёл по миру искать справедливости. И пока я её добивался в высоких инстанциях в Москве, в моём НИИ сменили директора, а новый добился моего исключения из партии, якобы за отрыв от неё.
И опять я без работы, да ещё и вне рядов партии, на поддержку которой я рассчитывал. В высших партийных инстанциях Москвы решили поддержать меня. Я был восстановлен в партии уже во второй раз. В Киевском горкоме партии всё допытывались у меня, какие там, в столице, есть у меня заступники. Добился я и восстановления из принципа и на работе, но уже не в должности ст. науч. сотрудника, а простым инженером. Но и этого было мало новому начальству. Оно создало мне такие условия для работы, что мне пришлось уже самому писать заявление об увольнении. Я согласен был работать, и не получая зарплаты, над докторской, зарабатывая одними переводами. Но новый начальник был кандидатом наук и мои перспективы не воодушевляли его.
У меня ещё был запас сил на многое. Хорошо зная английский, занимался переводами научно-технических статей. Параллельно закончил двухгодичные курсы японского языка и получил солидную материальную поддержку от переводов с японского. Конечно, приходилось работать чертовски много. Устроился в другое НИИ и знание языков мне очень помогало в работе ст.н.с. Меня повысили, сделав начальником сектора. Однако административная работа мне была не интересна, к тому же я помнил слова моего товарища, который считал, что начальником можно быть только будучи порядочной сволочью.
Просто мне не повезло встретить настоящего учёного руководителя. Обошёлся и без аспирантуры и без научного руководителя при работе над диссертацией, имевшей математический уклон. Я уволился, чтобы заниматься творческой деятельностью в другом НИИ как научный сотрудник.
Через некоторое время на новой работе мне было сделано предложение стать завлабом, как тут приключились сразу две беды. Первая - меня опять назначили руководителем народного контроля института и я сразу, как только вошёл в курс дела, стал неугоден начальству, за которым, конечно, водились серьёзные грешки. И второе, я поцапался с начальником особого отдела, которому мерещились повсюду шпионы.
Узнав из моего отчёта, в котором содержался перевод японской статьи, что я владею японским, этот "особист" посчитал меня связанным с японской разведкой. Ведь он таких, как я, ещё не встречал. Накануне я получил прекрасную характеристику на получение учёного звания старшего научного сотрудника. Передо мной открывались перспективы стать доктором наук - был уже хороший задел. Клепал научные статьи и изобретения. Сотрудники смеялись надо мной, что я вознаграждения за авторские свидетельства не пропивал и отдавал не жене, а в давал в Фонд Мира. Получил значок "Изобретатель СССР". А тут меня записали в "шпиёны". Просто анекдот какой-то. Но мне было не до смеха.
Начальство испугалось, так как особист был полковником и ещё Героем Советского Союза, имел связи. И от греха подальше приняло решение уволить меня по сокращению штатов. Мои обращения в профком и в партийную организацию, а также в вышестоящие партийные инстанции ни к чему не привели. Потеряв веру в партийную поддержку, я написал заявление о выходе из партии, в котором было сказано, что "партия защищает своих мерзавцев". У меня были основания так сказать. Но никого это уже не интересовало. До ГКЧП оставалось несколько месяцев.
И я опять остался без работы и вне партии на этот раз по собственной воле. Когда рухнул Советский Союз, я потерял последние перспективы и лишился материальной поддержки от переводов научных статей. Кому они уже были нужны? Я пополнил ряды инженеров, научных работников, и многих тех, кто оказался на улице, торгуя чем попало ради хлеба насущного. Волна рыночной экономики смяла меня и понесла в неизвестность.
Но вот парадокс. Я ощутил, что коммунист из меня никуда не ушёл. Я так и остался "совком", идейным коммунистом. И всегда на всех выборах голосовал за коммунистов и был на их стороне. От кого-то я слышал фразу, что "бывших коммунистов не бывает". Согласен. Бывают лишь бывшие члены партии.
Я решительный противник всяких социальных революций. Остаюсь коммунистом-монархистом сталинского типа, как патриот России, державник. К тому же я путинист, пуниноид и путинозавр.
В. Цыганова, П. Матреничев "Это Родина моя". ГЦКЗ "Россия" в Лужниках 16 октября 2014 г