По возрасту никуда, кроме как в платную группу, меня бы, конечно, не взяли. Но Петров, как бывший чемпион в легчайшем весе, имел обширные знакомства на кафедре физвоспитания, играл с ними в футбол по выходным и "замолвил за меня слово" в дзю-до. Сэнсэй, при виде меня, презрительно буркнул что-то, и я влился в студенческий коллектив.
На самом деле, календарная разница в возрасте была не так уж и велика, но скорость обмена веществ и, соответственно, времени восстановления, у меня, конечно, была хуже. Избитый за тренировку, я никогда не успевал до конца восстановиться к следующей. Особенно запомнилась одна из первых, когда основные приемы самостраховки уже были показаны.
Вернулся в секцию один из "бывших", удравший было на год в гиревой спорт. На этой тренировке я оказался с ним в спарринге. Мне показалось, что по лицу сэнсэя промелькнула усмешка. Обычно меланхоличный и медлительный, с трудом цедивший слова, ступив на татами он как-то неуловимо преображался, движения становились по кошачьи вкрадчивыми и, несмотря на предварительные разъяснения, я никогда не успевал засечь начала проводимого приема. И в объяснениях он был так же экономен, как в жестах: - Ложишь вот так, и загинаешь вот сюда, - показывал он.
Скоро стало понятно, что мой напарник "качался" не зря. Я не привык, чтобы броски проводились с такой скоростью и резкостью. Он колотил меня о татами так же старательно, как колотят воблу о край стола.
Кажется, сэнсэй был удивлен, увидев меня на следующем занятии. Подозреваю, он ожидал, что "дурь" из меня выбьют полностью.