Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 736. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Политработа на корабле. 01.09.1972 года.
Фотоиллюстрация из открытой сети Интренет. Плакат "В советском море врагу горе". 50-е годы XX века.
В предыдущем:
В «ленкаюте» я продумывал «сценарии и режиссуру» комсомольских собраний, готовился к политзанятиям, сочинял выступления, в одиночестве писал отчёты и оформлял многие рабочие дневники, тетради и конспекты. Здесь в «ленкаюте» БПК «Свирепый» в период с конца августа 1972 года по ноябрь 1974 года прошли многие дни и ночи моей военно-морской службы, о которой я теперь пишу свои воспоминания…
«Ленкаюта» БПК Свирепый» надолго станет моим «домом» на корабле, местом творческий деятельности, праздного отдохновения и политработы, в которую входили такие дисциплины как политическое обучение и воспитание. Должен сказать, что с момента начала формирования первого экипажа БПК «Свирепый» (07.03.1972) до выхода в море на заводские ходовые испытания (14.08.1972), несмотря на усиленную деятельность первого замполита экипажа капитан-лейтенанта В.А. Тихонова и комсорга корабля лейтенанта Н. Судакова, большое количество политзанятий и разных культурных мероприятий в дивизионе новостроящихся кораблей ДКБФ, не удавалось наладить должным образом политработу…
Причиной недовольства командира корабля, капитана 3 ранга Е.П. Назарова и командования дивизиона «неудовлетворительной» (на их взгляд – автор) организацией политработы в экипаже были: несогласованность действий командиров боевых частей, «оторванность» замполита от жизни в экипаже, «формализм и догматизм» при организации и проведения политзанятий, а также сильное влияние «годков призыва 1969 года». Только с появлением первого корабельного замполита, капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина, политработа в экипаже БПК «Свирепый» стала плановой, организованной и культурной (интересной, развивающей, обучающей и воспитывающей).
Не скрою, одной из причин, по которой я согласился быть комсоргом комсомольской организации экипажа БПК «Свирепый», было несогласие с тем, как велась политработа в дивизионе на берегу и моё острое желание превратить тяжёлую нудную изнуряющую службу и работу в настоящую флотскую военно-морскую жизнь, полную лучших традиций, приключений и боевых свершений (молодого комсомольского героизма).
Что такое флотская военно-морская служба без героических поступков? Так просто, служба, да и всё – подъём, физзарядка, приборки, завтрак, занятия, приборки, обед, сон, занятия-тренировки, приборки, ужин, работы, редкие увольнения, быт, вечерняя поверка, отбой, сон…
Только в море, в учебных и боевых походах жизнь моряка насыщается чем-то похожим на настоящую мужскую боевую деятельность, на бой, в котором можно испытать и показать себя героем, наполнить свою личность настоящим героизмом и самоуважением. А что делать в обычные дни не боевой службы на море? Прозябать? Подчиняться паразитическому принципу «моряк спит, а служба идёт», «зашхериться» от службы и ждать ДМБ?
Нет, я и мои единомышленники и друзья, а также практически все в первом экипаже БПК «Свирепый» по разным причинам не желали себе такой судьбы и службы, хотели и жаждали приключений, событий, героических свершений. Вот почему то, что что знал, понимал и умел делать опытный политработник, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин и то, что предлагал и «генерировал» я со своими идеями и «прожектами», получило общее признание, поддержку, интерес и желание воплотить в жизнь. Вот почему наши политзанятия и комсомольские собрания в первом экипаже БПК «Свирепый» в 1972-1974 годах были интересными, необычными, неформальными, скандально-зажигательными…
Конечно, командование флотом требовало от нас плановой организованной политработы, программ и планов политучёбы, обязательных тем политзанятий и комсомольских собрания, например, «ленинского зачёта».
«Ленинский зачёт» (с 22 апреля 1970 года) – это «проверка политической грамотности и повышение политической активности молодёжи», своего рода открытое собрание, на котором комсомолец откровенно критиковал («чистил») себя «перед Лениным», как бы держал перед ним свой личный отчёт. На самом деле человек «каялся», «исповедовался», «сдавал экзамен» - так Ленинский зачёт назывался в 70-е годы XX века.
На «Ленинском зачёте» комсомолец должен был отчитаться перед товарищами о выполнении «личных социалистических обязательств на трудовом, учебном и общественном поприще». Причём эти личные обязательства должны были обязательно записаны (зафиксированы своей рукой и своим почерком – автор) в специальной тетрадке. Если «зачёт-исповедь» не принимался, то комсомольцу грозило исключение из комсомола и другие «кары небесные», но, как правило, «Ленинский зачёт» принимали у всех.
Замполит, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин на «Ленинском зачёте» задавал вопросы по истории КПСС, биографии В.И. Ленина и по руководящим документам ЦК КПСС, а я – на знание военно-морской терминологии, флотских законов и традиций, вопросы на флотскую смекалку (все из арсенала «приколов» и розыгрышей «годков» - автор). Дмитрий Васильевич «страшно» сердился на меня за такие вопросы, а я в ответ «сердился» на него, доказывая, что «серьёзные» политические вопросы можно задавать так, чтобы не проверять память человека «наизусть», а выявлять его личную жизненную и политическую позицию, отношение к Родине, к Отчизне, к службе на флоте, давать возможность публично проявлять свой героический настрой или наоборот, выявлять «идеологическую слабину».
Первый «Ленинский зачёт» в апреле 1972 года прошёл по типовой утверждённой программе и режиссуре замполита, капитан-лейтенанта В.А. Тихонова и комсорга Н. Судакова, второй «проверочный «Ленинский зачёт» прошёл в сентябре 1972 года под руководством замполита, капитан-лейтенанта Д.В. Бородавкина и тоже по утверждённой свыше программе и методике, а вот третий «Ленинский зачёт» в ноябре 1972 года прошёл уже по моей инициативе и режиссуре и тема этого «Ленинского зачёта» была не «Я себя перед Лениным чищу», а «Твоя активная жизненная позиция»…
После ноябрьского «Ленинкого зачёта» был скандал в политотделе соединения надводных кораблей ВМБ Балтийск и в политуправлении Балтийского флота, куча проверяющих и надзорных комиссий, меня «терзали» на беседах (допросах – автор), но всё обошлось хорошо и нам за наш «нетривиальный и идеологически выверенный «Ленинский зачёт» поставили оценку «отлично»…
Однако это было выдающееся событие, а в основном политучёба и политработа на БПК «Свирепый» велись по устоявшимся и утверждённым программам и планам: проверялось наличие общественной работы; рассматривались вопросы «общей политической грамотности»; проверялось знание устава ВЛКСМ и международной обстановки; задавались или растолковывались вопросы по материалам последних съездов КПСС и ВЛКСМ, пленумов ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, книг Генерального Секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.
На политзанятиях и на «ленинских зачётах», как правило, присутствовали представители политотделов, приглашённые «гости» - представители райкомов комсомола и членов комсомольских комитетов организаций ВМБ Балтийск, Калининграда, братских кораблей. При них политзанятия шли строго по утверждённым планам, тематикам и вопросам и все участники таких политзанятий добросовестно «играли свои роли», «суфлировали» и помогали друг другу, чтобы в конце ритуально поблагодарить друг друга, отметить «высокое качество подготовки и проведения мероприятия», потом «испить свиреповского компоту», подписать проверочные акты с хорошими оценками и убыть «в расположение»…
Когда в экипаже БПК «Свирепый» проводились политзанятия и собрания без участия «проверяющих», то они были более неформальными, живыми и интересными, потому что мы, активные комсомольцы, больше интересовались политическим положением в стране и «на гражданке», политическими событиями и их изменениями, разъяснением целей и задач, принимаемых компартией и советским правительством решений, первоочередными задачами комсомола, флота и нашего корабля, уровнем нашей подготовки в несению БС (боевой службы).
Дело в том, что у нас на БПК «Свирепый» было формально-неформальное гласно-негласное социалистическое соревнование: «Кто быстрее и качественнее из боевых частей и моряков-свиреповцев будет готов к боевым стрельбам, к боевому маневрированию корабля и к самостоятельному несению БС (боевой службы) в открытом море (океане)».
Это соревнование возникло спонтанно из послеобеденного «бахвальства годков на баке» ещё во время достройки корабля и швартовных испытаний у достроечной стенки калининградского ПСЗ «Янтарь», но потом «плавно перешло» в разговоры на комсомольских собраниях, а затем, моей рукой в рабочих тетрадях и конспектах политзанятий командиров боевых частей и «годков» сформулировано в виде сначала личных, а потом и коллективных «социалистических обязательств» (никто против таких обязательств в экипаже не возражал – автор). Вот так из «хвастливой травли» и баек во время перекуров «годков» на баке корабля возникло настоящее, доброе и хорошее начинание, комсомольская инициатива и политическое мероприятие, поддержанное командованием корабля и ВМБ Балтийск.
Интересно, что эта инициатива и социалистическое соревнование так органично, просто и естественно соответствовало общим интересам и устремлениям работников завода «Янтарь», командования Балтийского флота и ВМБ «Балтийск, командования БПК «Свирепый» и экипажа БПК «Свирепый», что никто не обратил внимания на эту формулировку (только замполит, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин – автор). Так я получил опыт и понимание того, как можно «живую инициативу масс преобразовать в политическое мероприятие»…
Вот так, используя вечное инстинктивное желание молодых людей возвыситься в своих глазах и заработать общепризнанный авторитет, стать наравне с «годками», выйти «в люди», совершить героически поступок и т.д., я и мои товарищи преобразовали «Ленинский зачёт» из «публичной исповеди-порки» в «выявление чествование героев-победителей». При этом «нерадивым» или недостойным, то есть тем, кто по общему признанию был недостоин благодарственных и приветственных аплодисментов и возгласов за своё хамски-годковское поведение, доставалось только всеобщее справедливое невнимание и замалчивание (проявление презрения – автор)…
Должен сказать, что когда на отчётно-выборном комсомольском собрании или на «Ленинском зачёте» командир корабля, старпом, замполит или командир боевой части отчитывался и называл имена и фамилии отличившихся моряков, кратко говорил об их героических деяниях, а потом все с удовольствием слушали выступления-объяснения героев по принципу: «А теперь расскажи, как это было?», те, о которых умолчали, не упомянули или сказали «плохо», а за них никто не вступился или слабо возмутился и поддержал, чувствовали себя очень «неуютно». Точно также неуютно чувствовали себя те «герои», которые получали незаслуженно похвальбу и благодарность командования не за своё геройство, а за труд подчинённых «молодых» и «салаг» - «жиденькие» аплодисменты и отсутствие одобрительных возгласов ясно давали понять, что герой-то «липовый»…
Вот почему я после таких политзанятий, комсомольских и торжественных праздничных собраний и «ленинских зачётов» чувствовал себя неуверенно, с опаской, настороженно. Вот почему в экипаже БПК «Свирепый» у меня были не только друзья, товарищи, но и противники, недоброжелатели, а то и враги…
Организация политзанятий в Красной и Советской Армии и Военно-Морском Флоте имеет свои исторические истоки, а значит, традиции, обычаи и ритуалы. Так в 1921-1923 годах (до военной реформы – автор) политработа в армии и на флоте была скорее революционной, стихийно-массовой, агитационной, «комиссарской», авральной, мобилизационной. К 1925 году Красная армия и Рабоче-Крестьянский Красный флот стали не мобилизационными, а регулярными, с территориальной организацией и структурой, подготовка военных кадров велась уже регулярно и планомерно, поэтому общая политработа в армии и на флоте также стали организованными.
Кадровые части Красной армии и экипажи боевых кораблей получили чёткие структуры командиров и комиссаров-политработников, приобрели опыт подготовки младших командиров (сержантов и старшин), подготовки резервов младшего командного состава, из которого впоследствии будет создаваться мобилизационная Советская армия и Военно-морской флот СССР. Общее культурное развитие и воспитание советских граждан неизбежно повлияло на развитие политработы.
В результате военной реформы и создания мобилизационной Красной Армии и ВМФ СССР были установлены: регламентированный порядок прохождения военной службы; твёрдые сроки военной службы по призыву; ликвидирована текучесть командного состава; улучшены материально-бытовые условия кадровой и срочной военной службы. С 1924 года вместо «отдельного политчаса и часа общеобразовательной подготовки» возникли единые политзанятия в течение двух часов ежедневно. Приказом РВС СССР № 2663 от 28 марта 1924 года (нарком по военным и морским делам ВС СССР М.В. Фрунзе – автор) было установлено: политические занятия производить в дообеденное время, внося их в общее расписание боевой подготовки командного и личного состава воинских частей.
До 1924 года «политчас» проводился «политруком», а с 1 октября 1925 года политзанятия должны были проводить командиры подразделений. Вот почему политучёбе начали уделять повышенное внимание (командиры боевых частей априори, то есть без приоритетов, должны были быть культурнее и интеллигентнее чем рядовые военнослужащие).
В октябре 1924 года была утверждена двухлетняя Программа политзанятий на зимний период обучения, политического и классового воспитания красноармейцев и матросов. Главной целью этой программы было воспитание защитника Советского Союза на основе союза рабочего класса и крестьянства под руководством Коммунистической партии. При этом по программе политучёбы должны быть выполнены три задачи…
Первая задача политработы и политучёбы: воспитание из призывников (рабочих и крестьян) профессиональных воинов, вооружённых защитников (не агрессоров! – автор), то есть бойцов на весь срок его срочной службы. В первый период (полгода, год - автор) службы решалась задача «выработки у призывника чувства воина», воспитание и подготовка из него «технически подготовленного одиночного бойца».
Вторая задача (год, полтора, два года службы – автор) – воспитание военнослужащего-воина «как гражданина СССР путём ознакомления его с общественно-политическим и хозяйственным строем страны, основами политики Коммунистической партии и Советской власти и практической партийной, советской и общественной работой на селе и в городе», организация его (военнослужащего) участия в общественно-политической жизни военной части (корабля), вовлечение его в комсомол или в партию.
Третья задача, - это воспитание «деда» или «годка», то есть старослужащего воина срочной службы перед демобилизацией (ДМБ) как сознательного гражданина СССР, как воина-интернационалиста, готового в любой момент по мобилизации встать на защиту Родины и Отечества, а до того сознательно трудиться в социалистическом общенародном хозяйстве (строить коммунизм – автор).
Задачей политработы в советской армии и на флоте было воспитание из «дедов» и «годков» помощников Коммунистической партии и Советской власти «на гражданке», подготовка первичных партийных и советских кадров в производстве и на селе (бригадиры, мастера, начальники участков и цехов, студенты ВУЗов и курсанты ВВУ). Для этого старослужащие воины привлекались к работе партийных и комсомольских руководящих органов, к организации общественно-массовых и культурных мероприятий (субботники, торжественные праздничные мероприятия, концерты художественной самодеятельности, спортивные соревнования и т.д.).
Особыми пунктами Программа политзанятий были темы: «СССР в капиталистическом окружении», «Хочешь мира – будь готов к войне», «Международные организации трудящихся», «Иностранные капиталисты и СССР», «Мир, труд и солидарность трудящихся – основа мира на земле».
Кстати, программа политзанятий для офицеров, мичманов и личного состава были одинаковыми, но для командного состава темы раскрывались более подробно и тщательно с изложением фактической разведывательной информации о состоянии иностранных экономик, вооружённых сил и конкретных планов боевой подготовки, учений и провокаций. Только во время несения БС (боевой службы) я добился разрешения знакомить с такой информацией весь личный состав БПК «Свирепый», потому что все ребята должны были знать, ч кем мы находимся в боевом контакте, с кем будем воевать…
Тоже кстати, 12 часов политзанятий отводилось для того, чтобы дать возможность молодым лейтенантам и мичманам, а также старшинам, которые хотели быть профессиональными военными моряками, руководить, готовить и вести политзанятия с личным составом. Как правило, такие занятия были экзаменом или испытанием «на вшивость»… Матросы и старшины, независимо от сроков службы, чутко чувствовали твёрдость, подготовленность или «слабину характеров» своих «политруков»…
Практически с 1 сентября 1972 года наш замполит, капитан 3 ранга Д.В. Бородавким явочным порядком, то есть естественно, «тихой сапой», «само собой», незаметно и постепенно отпрашивая меня у штурмана БПК «Свирепый», моего командира БЧ-1, старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова, начал переводить меня в «ленкаюту», мечтая превратить её «в постоянно действующий класс политучёбы и политработы».
Согласно руководящей Программе политработы на кораблях ВМФ СССР в задачу «ленинских уголков», «ленкают» или клубов ставились: пропаганда КПСС, ленинизма и научного коммунизма; пропаганды советского строя и строительства коммунизма; разъяснение международных событий; разъяснение (разбор) фактов и явлений военно-морской службы на флоте и корабле; организация культурного досуга военных моряков. Кроме этого «ленкаюты» на военных кораблях должны были быть основными местами удовлетворение культурно-политических запросов военных моряков, проведения политико-просветительной, военной и спортивной работы. «Ленкаютой» по штату должен был непосредственно руководить замполит, а заведовать его заместитель – штатный комсорг корабля.
По руководящим документам работа с экипажем в «ленкаюте» должна была проводиться путём организации бесед, политобзоров, докладов, посредством работы корабельной библиотеки, организацией вечеров самодеятельности, вечеров вопросов и ответов, экскурсий во время увольнений на берег и в иностранных портах, репетиций художественной самодеятельности, шахматных и иных игровых соревнований и т.д. Этот перечень «разрешённых мероприятий в «ленкаюте» подвигнул меня на организацию всего того, о чём я рассказывал в предыдущих новеллах, в том числе «посиделок в «ленкаюте» в Суворова», репетиций команд военно-морского КВН, работы редколлегий корабельной стенной и радио- газеты, тематических вечеров отдыха с чтением писем, стихов и пением песен под гитару.
Только один раз я «поспорил» со старпомом, капитан-лейтенантом Н.В. Протопоповым, который усмотрел в моих мероприятиях в «ленкаюте» «злой и корыстный умысел», но после того, как я сличил «мои» мероприятия с «разрешёнными» и показал ему руководящие документы, он от меня отстал, затем перепроверился у замполита и командира корабля, и вообще перестал заходить в «ленкаюту». Личный состав БПК «Свирепый» записал мне эту победу в актив авторитета комсорга – представителя интересов матросов корабля…
Большую моральную и техническую поддержку моей работе в «ленкаюте» БПК «Свирепый» оказывали работники и служащие базового клуба ВМБ Балтийск. Здесь тоже проводилась разнообразная массовая работа - лекции, доклады, театрально-художественные и литературные вечера, демонстрация широкоформатных кинофильмов, справочная работа, ремонт соответствующего оборудования, выдача книг для корабельных библиотек, организация праздничных и спортивных мероприятий. Правда в базовый клуб, как правило, стремились и ходили «молодые» и «салаги», которые робели выходить в увольнение в город, тяготели к заботе и помощи более опытных политработников и политработниц из базовой библиотеки…
Личный состав БПК «Свирепый» практически совсем не интересовался статьями и новостями из газет, не читал их, хотя те статьи, в которых рассказывалось о БПК «Свирепом» или о других кораблях, на которых кто-то из свиреповцев служил, аккуратно вырезались из газеты «Страж Балтики» или «Красная звезда» и вклеивались в свои ДМБовские альбомы. Центральные газеты аккуратно выписывали и читали только командир корабля, замполит, командиры боевых частей, некоторые офицеры и мичманы. В основном газеты складывались в подшивки и хранились в корабельной библиотеке (по ним в нужный момент готовились к политзанятиям – автор).
Зато на корабле офицеры и мичманы выписывали журналы: «Зарубежное военное обозрение», «Морской сборник», «Вокруг света», «Наука и жизнь», «Техника молодёжи», «Смена», «Молодая гвардия». Военные журналы выписывались по очень строгим правилам, а некоторые «цивильные» или «гражданские» журналы, например, «Иностранная литература» и другие «толстые» журналы выписывать на корабль «не рекомендовалось»…
Большинство моряков-свиреповцев из личного состава экипажа БПК «Свирепый», в общем, было аполитично и почти равнодушно к политическим событиям в стране и мире (своих забот хватало – автор), но общий настрой и сопричастность к боевой деятельности корабля и экипажа, несомненно, увлекал всех без исключения своей идейностью, целенаправленностью, придавал всему, что происходило на корабле смысл, содержание и форму – мы были искренними советскими моряками-воинами интернационалистами, комсомольцами, нацеленными на героизм, отвагу и храбрость, силу и ловкость, мужество и храбрость, на доброту к друзьям и на ненависть к врагам.
Кстати, с 1924 года «началось издание центральной ежедневной военнополитической газеты «Красная звезда» (ответственный редактор А.С. Бубнов), а с 1925 года «вооружённые силы страны имели девять окружных, две флотские, две корпусные, десять территориальных газет, в том числе шесть на национальных языках». Кроме этого издавалось девять журналов, в том числе «Война и революция», «Военный вестник», «Спутник политработника», «Военный корреспондент», «Война и техника», литературно-художественный журнал «Красноармеец» и другие. Повсеместно в воинских частях и на кораблях издавались самодеятельные стенные газеты и информационные «Боевые листки».
В период достройки, испытаний и сдачи курсовых задач на право выхода в открытое море на БС (боевую службу) нам, свиреповцам первого экипажа корабля, было некогда активно, разнообразно и широко заниматься художественной самодеятельностью, связями с местной комсомольской и партийной общественностью, дружить экипажем с трудовыми коллективами предприятий, учащимися школ и т.д. Однако из-за высоких оценок состояния и организации политработы и комсомольской работы на БПК «Свирепый» к нам регулярно привозили «гостей», например, советских писателей и поэтов (я об этом уже писал в предыдущих новеллах – автор). Были и другие гости, о которых я ещё напишу…
Таким образом, в 1972-1974 годах XX века на БПК «Свирепый» сложился крепкий, целеустремлённый, боевой, сплочённый общей идеей и задачами, общим интенсивным трудом и боевой учёбой, политически зрелый и цельный экипаж, готовый к выполнению самых трудных боевых задач на БС (боевой службе) в групповом или одиночном океанском походе.
Несмотря на извечную русскую безалаберность, мы успешно преодолели все трудности, решили все задачи, получили отличные оценки, аврально погрузились и 20 июля 1973 года вышли в Северную Атлантику на первую в истории БПК «Свирепый» настоящую боевую службу.
«Нет, не зря Бисмарк Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен, (1815-1898), Князь, герцог Лауэнбург и немецкий политический деятель сказал: «Русские долго запрягают, но быстро ездят. Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью». Нет, русские Иваны-дурачки далеко не глупые, они только прикидываются ими, потому что против русского закалённого штыка-лома нет приёма»…
(Последнее предложение из моего выступления на одном из комсомольских собраний экипажа БПК «Свирепый» в сентябре 1972 года, посвящённом ускоренной подготовке к сдаче курсовых задач «К-1», «К-2», ПДСС, ПВО, ПЛО и других – автор).