Произведение посвящается моим родителям Курбатовой Олесе и Пиронко Владиславу
Меццо-сопрано - женский певческий голос с рабочим диапазоном от ля малой октавы до ля второй октавы.
Контратенор - самый высокий из мужских оперных голосов, диапазон от E3 — E5 (До малой до октавы До третей октавы).
Повесть написана в 21 год.
Глава первая
Глава, в которой Волохов находит себе новых друзей
1
Волохов Сергей Митрофанович не сомневался в своем таланте. Он не позволял себе унывать.
Имя Сергея Волохова знал весь город. Население Санкт-Петербурга прославило его фамилию еще давно: в далеком 1980. Поэтому унывают только слабые. Думалось Волохову. Я себе этого не позволю.
Но то ли ходили слухи, или было действительно правдой, что после Афганской Войны он совсем потерял силы и отказался от любых увлечений. Говорили, что пуля попала ему в плечо, и он долго находился в депрессии.
«Может тебе стоит найти интересное хобби? – предлагала Анна Александровна, верная жена Сергея. По его словам, «вечная спутница жизни», - Абсолютно сидеть без дела ты не можешь. И деньги тут совершенно ни при чем...»
Однако Сергей упрямился, вскрикивал, лежа на диване, как ленивый удав. Или даже не удав, а кот, который делает все, что ему вздумается. Что еще ему оставалось делать, не мешало и жену на место поставить..?
Лицо Сергея Митрофановича тогда было сердитым, напоминало мрамор или веджвуд. Ничто не могло вызвать у него тех чувств, которых ожидала Анна Александровна. Она – мягкосердечная сентиментальная женщина, мечтавшая о том брачном союзе, который ей виделся во снах, так и не добилась своего - лишь все шло наоборот: муж уделял ей мало времени, почти не разговаривая. Кроме всего прочего, он был не в состоянии выразить мнение, например, о совместно просмотренном фильме, или недавно прочитанной книге.
«Он разучился чувствовать, - плакала Анна Александровна, обращаясь к своим подругам, сидя за чашечкой кофе, - Он совсем ничего не чувствует».
Чему быть, тому не миновать. Наступили другие времена. С Волоховым произошла одна странная история, которая заставила его смотреть на мир другими глазами. Душевный кризис «сходил на нет», Сергей Митрофанович начал заниматься любимым делом (то, которое он так обожал еще в детстве) – он вновь заиграл на скрипке, чему научился еще в музыкальной консерватории. Искусство теперь являлось для него единственным источником вдохновения, поэтому Сергей, став профессиональным скрипачом, перестал интересоваться техникой, медициной и информацией. Уже теперь все это стало чуждо ему.
- До-ля-ми-фа-соля… - произносил он, проводя смычком по изящным струнам, – До-ля-ми…
- Исполните нам что-нибудь, Сергей Митрофанович, - просили его соседские ребята на улице, или друзья, с которыми он собирался по вечерам, чтобы сыграть в преферанс.
Но Волохов отказывался, смущался, он боялся сглазить, к нему приходили самые разные мысли:
«А вдруг на концерте завтра я сыграю плохо или вообще не смогу двинуть пальцем? А что, если уроню смычок?»
Другие не замечали его страхов, ссылаясь на то, что он стесняется, не подозревая о том, что Сергей Волохов способен скрыть от них такое, что вообразить они были не в силах.
«Лучше бы за мной следили, - признался сам себе Волохов однажды, когда готовился ко сну, - Кажется, я схожу с ума».
2
Волохов считал, что он совершил непростительную ошибку, начиная находить себе новых друзей. То, что произошло с ним, не происходило ни с кем.
Сергей Митрофанович, имя которого могло прославиться на века, как музыканта и дирижера, заинтересовался наукой. Но не той, которую изучают в школах или в университетах. Это оказалась другая наука.
Мастер вложил в свое изобретение все имеющиеся силы, и совершенно случайно, когда творческая работа подходила к концу, подобно тому, как завершается теплое лето, осколок души вырвался из его груди и попал в сердце музыкального инструмента.
Вы, наверное, догадались, что это был за инструмент?
Сергей Митрофанович стал создателем новой скрипки, значительно отличавшейся от других. Он назвал ее "Инструмент". Теперь Волохов был Богом, а скрипка считалась человеком, живущей на маленькой планете.
- Ой, что это вы делаете? – услышал Волохов красивый голос, похожий на контратенор, когда дотронулся смычком до струны «Ля», - Мне же больно…
Происходящее повергло Волохова в шок.
«Я определенно сошел с ума», - сказал Волохов себе испуганно.
Он не поверил своим ушам: скрипка разговаривала с ним. Она произносила человеческие фразы, но что заставило ее думать, слушать и говорить?
Корпус скрипки имел специфическую форму. Округлость внешних контуров и линий талии обеспечивало удобство игры, в частности в высоких позициях. Нижняя и верхняя плоскости корпуса - деки - были соединены друг с другом обечайками.
Волохов переживал, обдумывая слова скрипки, он аккуратно положил ее на край стола; отношение к новому другу теперь было бережным и снисходительным.
- Вы говорите со мной сейчас. Почему же я не слышал вас раньше? – спросил он.
Скрипка издала непонятный звук, похожий на дыхание, и ответила:
- Потому что я была в процессе своего развития. Как эмбрион. Но в конце работы, должно быть, произошло что-то необычное. Очевидно, частичка вашей души попала в этот музыкальный инструмент, и теперь я мыслю, следовательно, могу жить, видеть и чувствовать.
- Этого не может быть… Гениально, - удивлялся Волохов, целуя скрипку, - Но скажите, как к вам обращаться, дорогая? Есть ли у вас имя?
Скрипка молчала. Очевидно, обдумывала слова своего хозяина, и на мгновение, Волохову показалось, что она держит обиду на него, но ответ на вопрос последовал:
- Вообще-то я мальчик. Какое у меня имя, я и сам не знаю, это не важно. Можете называть меня «Музыкальный инструмент». Я люблю это имя. Не забывайте о том, что способности мыслить у меня не хуже, чем у человека. Я умею считать, говорить, прекрасно понимаю слова, написанные на бумаге…
- Чтение... - подсказал Волохов. Он взволнованно потирал руки, происходящее беспокоило его.
«Надо рассказать обо всем жене», - подумал Волохов.
При этом он сохранял вежливость.
- Где вам удобнее будет поспать сегодня ночью? – спросил он, когда часы показали половину восьмого вечера.
- Можете положить меня на кровать, - ответил Музыкальный Инструмент, - Здесь мне будет удобно.
Волохов послушался и отнес скрипку на второй этаж, здесь много просторных комнат. Музыкальный Инструмент поблагодарил и запел, прежде чем заснуть.
...Его можно было слушать вечно.
Этим вечером голос Музыкального Инструмента звучал восторженно, такой Волохов слышал впервые. А о том, чтобы увидеть живую скрипку воочию, можно было только мечтать.
3
На следующее утро Волохов бегло принял душ и почистил зубы. Он уже подозревал, что вчерашнее событие, вероятно, приснилось ему, иначе услышал бы сейчас чей-то шорох или голос.
За завтраком Сергей Митрофанович выпил чашку горячего кофе и принялся снимать дома старые белые шторы, совсем светлые - подаренные ему родной тетей. Что уж говорить об этом месте. За окном открывался шикарный вид: расстилались зеленые поля, горные вершины виднелись в открытом пространстве, а где-то вдалеке возле пляжа песок поднимался и поднимался.
Наконец Волохов спустился на первый этаж, и, не обращая никакого внимания на скрипку, расположился на одном из кресел. Надо было просто не смотреть туда – в сторону кровати – ему это все почудилось вчера.
- Доброе утро, - произнес он как будто сам себе, хотя прекрасно знал, что это обман.
Музыкальный Инструмент ничего не ответил. Возможно, он видел сон, - такой же, какой видят люди. А, может быть, его сны были намного глубже, ведь скрипка важная часть искусства. Сейчас инструмент неподвижно лежал на кровати, нисколько не изменился, по-прежнему был ярко-золотистого цвета. Лежал так тихо... Словно ничто не могло нарушить это беззвучие.
«Попробую сыграть на ней», - подумал Волохов и бережно перенес скрипку с кровати на стол. Вот он кладет ее на плечо, опираясь подбородком, заносит смычок над струнами, скоро заиграет музыка...
«Надо сыграть классическую музыку», - пришла последняя мысль Волохову.
Он провел смычком по струнам: симфоническая музыка заиграла.
***
Волохов сыграл симфоническую музыку. Она была потрясающей, потому что им исполнялось классическое произведение: Симфония № 6 фа мажор KV 43 - симфония Вольфганга Амадея Моцарта, написанная в 1767 году.
Волохов восхищался талантом композитора, наверное, все детстве мечтают стать такими же? Но сейчас он ставил себя не ниже Моцарта, ведь он изобрел нечто оригинальное. Скрипка, которая считалась неодушевленным предметом, вчера общалась с ним.
Сергей Митрофанович играл, аккуратно водя смычком по струнам, и внезапно, совершенно неожиданно для него заговорил еще один голос, который был мягче, нежнее, чем контартенор. Он напоминал меццо-сопрано, такой бархатистый, приятный.
- Здравствуйте, спасибо, что играете, Сергей Митрофанович, - услышал Волохов обращение к нему, - Мне нравится, когда вы водите смычком по скрипке, я получаю от этого огромное удовольствие.
А потом снова молчание. Лишь играет музыка, захватывая дух своим звучанием.
Волохов облился потом, жилки на его висках забились.
- Скажите, - произнес он, - А как к вам обращаться? Вчера я разговаривал с Музыкальным Инструментом. Скрипкой. Он просил обращаться к нему, как к мужчине. Проснувшись утром, я думал, что видел сон, но… Очевидно, все это явь, раз я разговариваю с вами…
Голос меццо-сопрано не умолкал:
- Совершенно верно. Это не сон. Вы действительно слышите нас: меня и Музыкальный Инструмент. Мое имя: Симфоническая Музыка. Я считаю себя девушкой, и по интеллектуальным способностям я не хуже человека. Единственное, что я требую от вас – любовь и поддержку.
Волохов вытер пот со лба и кивнул.
- Я обещаю заботиться о вас, - сказал он и задал вопрос: - Скажите, в который час вы предпочитаете отдыхать?
Музыка издала непонятный звук, очевидно, она умела менять голос, как ей вздумается.
- Я сплю почти всегда, - ответила она, - А просыпаюсь тогда, когда вы начинаете исполнять меня на скрипке. Когда вы играете, это доставляет такое удовольствие, которое я не могу описать словами. Это блаженство. За счет игры я живу, подобно тому как развивается эмбрион, получая кислород и питательные вещества через пуповину.
- А с Инструментом вы друзья? – спросил Волохов, - Вы уже общались с ним?
Музыка издала звук, похожий на «ага».
- Мы созданы друг для друга. Нашу любовь ни в коем случае нельзя сравнивать с той, которая возникает между мужчиной и женщиной. Наша любовь платоническая и не может исчезнуть. Помните, мы единое целое. Я являюсь частью Инструмента, а он соответственно - моей частью. И да, мы в своем роде друзья...
Сергей Митрофанович перестал исполнять музыку и положил скрипку на кровать.
- Я думаю, вам нужно отдохнуть, Симфония. Поспите. Поговорим завтра.
- Спасибо, - ответила Музыка.
4
Санкт-Петербург был гордостью России. На момент 1705 года в городе, возведенном Петром I на берегу Невы, длинного проспекта еще не было. Однако, необходимость создания улицы на том месте, где располагался берег, возникла сразу после начала строительства Санкт-Петербурга.
С момента своего появления Невский проспект стал главной магистралью. Еще здесь было построено два моста, важная часть города. Первый из них оказался деревянным, состоящим из нескольких пролетов на свайных опорах. Второй мост тоже был выполнен из дерева, но оснащался подъемным механизмом. Сергей Митрофанович любил бродить по городу, особенно ночью, когда открывались вечерние кафе, рестораны, кондитерские.
Сегодня, вернувшись с прогулки, он приготовил себе салат и испек пирог; Виртуоз был уверен, что Инструмент вместе с Симфонической музыкой крепко спят, и их незачем беспокоить.
Когда блюдо из салата было готово, Волохов спохватился. Любопытство не покидало его.
«Что, если Симфоническая Музыка и Инструмент не спят и общаются друг с другом? Надо подняться наверх, подслушать разговор».
Волохов шел наверх, поднимаясь по лестнице, тихонько шагая по мраморным ступенькам, словно пытался обмануть своих новых знакомых.
И действительно, когда ему удалось добраться до комнаты на втором этаже, он услышал голоса. Волохов не ошибся - шел диалог:
- Нет, инструмент, ты должен больше спать, отдых тебе необходим, - обиженно произносила Музыка, - Я сплю много часов, а ты непрерывно находишься в напряжении. Мне это не нравится. Мы созданы друг для друга и должны заботиться…
- Я высыпаюсь, Симфония, - возразил ей Музыкальный Инструмент, - Тебе незачем волноваться за меня. Я счастлив, что ты у меня есть, и я никогда не найду себе нового друга. Слишком много ты значишь для меня. Но меня беспокоит следующее:
когда Сергей Митрофанович начинает играть тебя, мне становится очень больно. Сегодня утром я чуть не разрыдался, настолько было невыносимо. Но такая боль физическая, с ней можно жить некоторое время. Она не душевная. Поверь, я перетерплю. Я знаю, что ты не сможешь жить дальше, если тебя не будут исполнять.
Музыка издала звуки, похожие на крики, очевидно, она задумалась над словами Инструмента. Волохов догадался, что она застенчива и боится сказать лишнего, но имеет привычку обижаться на пустяки.
Симфония №6 ответила:
- Значит, я поговорю с Волоховым, попрошу его о том, чтобы он играл аккуратно, если это возможно. Знай, Музыкальный Инструмент, что я всегда буду поддерживать тебя, а ты меня. Надеюсь, Волохов позаботится о нас.
Музыкальный Инструмент выпустил звон, похожий на плач. Его деревянный корпус потемнел, а затем снова стал золотистым. Он проронил:
- Сергей Митрофанович найдет способ, как решить наши проблемы. Раз он нас создал, значит, может и спасти.
Продолжение следует - нажмите на ссылку - http://www.proza.ru/2017/05/14/1809