Два месяца практики пролетели быстро. Материала на два диплома было собрано, многое подругам могло пригодится. Красота мест поражала воображение даже частого гостя в эти места, что уж говорить об Анюте. Она напоминала маленького оленёнка, вырвавшегося на свободу. Не надышаться, не насмотреться. На Виталия и глаза боялась поднять. Сердце начинало бешено колотиться в груди. Радовалась его равнодушию к себе. С Алёнкой могла часами говорить обо всём. Смышленый ребёнок рос, копия отца, которого любила девочка беззаветно.
Река Мана кормила их вкуснейшей рыбкой. Чего только не ловилось! Попробовала Анюта и знаменитого хариуса, и тайменя, и много других даров реки. Дроздов умел так приготовить любую рыбку, что впору язык проглотить от вкуснотищи.
Сибирские кедры поднимались высоко к небу, красавицы лиственницы расточали свой нежнейший запах смолки. Её красные шишки напоминали распустившиеся розы. Но почему-то больше всех нравилась калина красная. Созревая, сладким соком растекалась по губам, словно поцелуй любимого.
Ранним утром любила Анюта и у рябинки над рекой постоять, что одиноко стояла у крутого обрыва. Всё ей нравилось в этом таёжном тупике. В сердце зарождалась большая любовь ко всему её окружающему. Душой понимала, как ей повезло со специальностью. Жить среди бескрайних просторов тайги, дышать воздухом чистой природы. Не манили её города, с их сутолокой и беготнёй. Не её это было, ненужное. Другое дело здесь, в тайге. И не от любви это, возникшей к Виталию, в чём она никому и никогда не признается, спрятав далеко внутри, сохранив в памяти его черты, его голос.
Охотники их больше не беспокоили, затаились браконьеры до поры, до времени. Мяса дармового не было и никто за ним не приезжал. Работы было предостаточно. Лето - пора заготовки корма животным на холодные зимние дни, ремонт кормушек. Каждый день они ходили по закреплённому участку леса. Алёнка неизменно была с ними, всё больше на спине отца посапывала, прикрытая от солнечных лучей. Лёгкая, словно пушинка, с лёгким загаром на личике, с грустными глазами как у отца. Анюта не задавала вопросов про мать Алёнки. Не понимала, как можно было оставить ребёнка и не навещать его.
Однажды они набрели на военно-спортивный лагерь для старшеклассников Дивногорской школы. Руководил отрядом знакомый парень Анюты. Лагерь был разбит с большим нарушением правил безопасности. Виталий не читал нотации, а сам принялся за работу. За пару-тройку часов лагерь было не узнать. Работали все дружно, с большим удовольствием. Анюта с дежурными приготовила обед на всю команду.
Уха из наловленной речной рыбы получилась отменной. Потом были песни у костра под гитару, возвращаться домой было поздно. Нашлась свободная палатка, где их втроём и разместили. Алёнка, свернувшись калачиком, уснула.
Они сидели вдвоём. Виталий заговорил неожиданно о том, о чём она бы никогда и не спросила.
- Пройдёт немного дней и ты уедешь отсюда, Анюта. Мы молчим уже много дней, но каждый из нас знает о своём чувстве к другому. Я полюбил тебя, Анюта, ещё там, при первой нашей встрече на просеке, когда ты только приехала.
Не перебивай меня, моя славная! Мне трудно с тобой говорить, но если я не расскажу тебе сейчас, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Нет у меня права надеяться на твою любовь, черно на моей душе. Поймешь ли ты меня...Слушай! Просто слушай и молчи! Алёнке пять лет, два из них она не видела своей матери, в этом только моя вина. Вырастет и только тогда я всё расскажу ей, но сейчас не могу её осиротить. Это случилось два года тому назад...
Алёнке исполнилось три годика. Мы жили втроём: Алёнка, Нина и я. Летом и осенью у нас бывало много людей. Разных, но всем им хотелось немного отщипнуть от чужого счастья. Мне, во всяком случае, казалось, что мы счастливы. Я любил жену, обожал нашу доченьку, жил, не замечая, каким может быть окружающий меня мир. А он, этот мир, готовил мне западню...
Тот день был самым обычным. Накануне вечером от нас уехали очередные гости, с одним из них ты познакомилась, Игорёк из администрации края. Пустой человек и пьяница к тому же. Видел его шуточки в адрес жены, но это меня не настораживало. За четыре года нашей совместной жизни не было у нас с Ниной ссор, а гостей всяких повидали. Нина мало общалась с ними. Я возвратился домой, Аленка зарёванная сидела у окна. Говорить наотрез отказалась, лишь махнула рукой в сторону реки. Я испугался, ты же видела этот обрыв. Как же я бежал, Анюта! А крик мой разносился далеко над рекой. Видел, как какой-то мужчина побежал в другую сторону, но и тогда никак не связал это с женой.
Она лежала на спине, раскинув руки и ноги. Мне показалось, что она мертва.
Я наклонился, Нина открыла глаза и громко расхохоталась, пыталась что-то сказать, но язык её заплетался, она была пьяна вдрызг. С трудом поднялась на ноги, пошатываясь, кричала о постылой жизни со мной в этом тупике, проклиная меня и особенно Алёнку.
Я хотел подойти к ней, прижать к себе, пообещать, что всё прощу и отпущу её в другую жизнь, оставив доченьку себе, но она испугалась и кинулась к обрыву. Я не успел схватить её, она упала в воду. Видел, как река уносит её вперёд. Тут же вернулся к себе, сообщил куда следует по рации о случившемся. Искали Нину долго, но она как в воду канула. Год меня мытарили следователи, но потом дело закрыли. Сказали - нет тела, нет дела. Так и живу с этой болью в душе. Не уберёг я её, Анюта, не уберёг! Пусть бы ушла, лишь бы жила! Пусть бы любила кого хотела! Подумай, любимая, нужен тебе такой огарок? Или встретишь парня молодого, полюбишь и пойдёшь по жизни своей дорогой. А если надумаешь, то мы с Алёнкой встретим тебя с радостью. Не спеши сейчас отвечать, разберись. Завтра приходит машина и ты уедешь, я так решил, а пока пойдём спать.
Утром они ушли втроём из лагеря. Всю дорогу молчали. Пришла машина. Анюта простилась с Алёнкой, которая плакала навзрыд. Виталий стоял прислонившись спиной к сосне, поглаживая головку дочери.
В общежитие Анюта добралась поздним вечером, девчонки ещё не приехали.
Она лежала на своей кровати, бил озноб, слезы текли на подушку, весь мир стал чужим и зловещим.
Пролетел незаметно год. Получив диплом, Анюта ждала направление на работу. Подружки разъехались по домам. Для неё неожиданным было направление в другую область, за много километров от столь привычного и ставшего родным Дивногорска.
Она не понимала почему за год Виталий не написал ей ни строчки, как не понимала и себя. Захотелось просто поехать и спросить его, зачем он так с ней...
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2017/05/14/795