Глава 18.
Снова тёплое весеннее солнце отогрело камни на площади Святого Марка. Сидим с Соней за столиком открытого кафе. Митя бегает рядом, ему всё интересно: и эстрада, где оркестранты настраивают инструменты, и художник, рисующий портреты туристов на фоне львиной колонны, и многочисленные маски в витрине соседней лавки. Зазвучали лёгкие звуки вальса. В эти нечастые минуты воскресного дня я по-настоящему отдыхаю.
- Ещё кофе? - спрашивает меня Соня.
- Сонь, дай покайфовать немного, успокойся, - подставляю лицо мартовскому солнцу, - ты же видишь, подруга, я в нирване! Чуть позже!
- Как знаешь, а я закажу себе.
- Ты видишь Митю? - спрашиваю я её.
- Да, Рита, вот он у эстрады. Он у тебя будет явно музыкантом. Как смотрит на трубача!
- Ему нравится всё блестящее, Соня, - не открывая глаз отвечаю Соне. Слышу как принесли ей кофе и лёгкий стук ложечки, перемешивающей сахар. А по широкой площади Святого Марка весело странствуют пленительные сказки Венского леса. Всегда удивлялась: почему эти сказки так популярны здесь, в центре Венеции? Как хорошо!
- Маргарита Юрьевна!? Маргарита Юрьевна!
Открываю глаза. Боже! Надо мной широкая улыбка Захара Семёновича.
- Вы ли это, Захар Семёнович?! Я снова грежу?
- Нет, нет, Маргарита Юрьевна, это настоящая жизнь и я настоящий! Можете меня потрогать.
Трогаю: мы обнимаемся, глаза Захара Семёновича, эти знакомые глаза излучают всё: восторг, неожиданность, интерес, удивление, восхищение, в общем всё!
Соня молча наблюдает за нами.
- Вы конечно, здесь случайно, пожинаете поэтическое настроение? Набираетесь впечатлений для новых стихов? Да, Захар Семёнович?
- Отчасти вы правы, но представьте себе - просто восхищаюсь второй день этой сказкой. И снимаю, снимаю! На камеру, фото. Дома буду подробно и медленно снова и снова наслаждаться. Я так рад видеть вас! Ваша подруга Маша мне немного рассказывала о вашей саге. Рад за вас, но увидеть вас - это просто счастливый билет!
- Вы продолжаете сотрудничать с нашей редакцией?
- Грешен, матушка, с вашей лёгкой руки! А вы, Маргарита Юрьевна, просто великолепны! Ах, какой целебный воздух в этом городе. Простите меня! - и Захар Семёнович стал искать кого-то. У меня вдруг сердце ушло в пятки. А вдруг? Захар Семёнович снова повернулся ко мне и пояснил.
- Искал нашу группу. Они рядом стоят. Не хочется потеряться. Всё в порядке. - У меня вдруг мелькнула дерзкая мысль.
- Сонечка, пойди погуляй с Митей.
Соня обалдела. Посмотрела на меня, поздоровалась с Захаром Семёновичем и продолжала сидеть.
- Соня, посмотри он уже на сцене. Возьми его и
погуляй у колоннады. Прошу тебя! - Последнюю фразу я просто прошипела. Соня удалилась, что и требовалось доказать!
- Захар Семёнович! Присядьте. Я буду наблюдать за вашей группой, вижу их хорошо.
Захар Семёнович сел.
- Кофе, воды?
- Пожалуй, минеральной. - Я заказала воду.
- Как вы поживаете, как ваше благородное семейство? Вступила я в бой.
- О, вы ещё помните о нас! Всё хорошо. Зоинька часто вспоминает вас.
- Она уже большая девочка, да?
- О, да, расцвела, как цветок!
- А как Лидия Павловна поживает?
- Всё хорошо.
- Я очень рада! - наступила пауза.
- А о Диме не хотите спросить? - Захар Семёнович посмотрел мне прямо в глаза.
- Да, да, как Дима?
- Вам односложно или по серьёзному? - Захар Семёнович достойный партнёр! Всё чувствует!
- Если можно - второе. - И я услышала историю, в которой и мне нашлось место.
- Взяв академотпуск, Дмитрий больше не вернулся в университет. Болел, а затем через своих ребят занялся туризмом. Начинал с самых низов. Сейчас, слава богу, всё наладилось. Руководит фирмой, успешно. Побывал во всей Европе. Работает на Африку, вышел на Средиземноморье. Хочет вернуться в университет, ему остался последний курс. После того, как вы его бросили, не отрицайте, Маргарита Юрьевна, он просто переменился на глазах. Мы с Лидой не узнавали его. Мальчик страдал! Конечно, его женитьба на Анечке, о которой мы мечтали, стала ошибкой. Бедная девочка, он холоден, а она его любит. Но, видно, не судьба. Вы
меня слушаете, Маргарита Юрьевна?
- Слушаю! - мне стало стыдно за мой поступок. Зачем я заставила его говорить о сокровенном?
- Он продолжает любить вас! Но не хочет разрушать вашу семью. У него, простите, не современное воспитание, Маргарита Юрьевна. - Группа Семена Захаровича послушно стояла и слушала экскурсовода. Захар Семёнович отпил воды.
- А что, детей нет? - поинтересовалась я.
- Увы! А так хочется подержать в руках внуков, - признался он с улыбкой. О, подумала я, совсем обнаглев, сейчас сделаем.
- Сонечка, Сонечка! Мы вас ждём с Митей, - нагло кричу Соне, которая прогуливается рядом под колоннадой. Они подходят. Митя, как воспитанный мальчик, говорит Семёну Захаровичу:
- Боон джёрно, сеньор!
- Митенька, говори по-русски, - поправляю его.
- Здравствуйте!
Семён Захарович отвечает на митино приветствие и постепенно меняется в лице. Смотрит на меня, затем на Митю, потом снова на меня. Я невозмутима. Соня в прострации.
- О, у вас камера! Давайте запечатлеем эту площадь, а мы исполним роль статистов, - предлагаю я. Захар Семёнович лихорадочно включает телекамеру и начинает снимать. Я беру Митю и мы ходим туда-сюда перед камерой. Затем я приглашаю Соню. Потом мы снова сидим за столиком и я прошу снять нас крупным планом. Потом отдельно Митю и крупно.
- Соня, пожалуйста, возьми фотоаппарат Захара Семёновича и сфотографируй нас на память!
Соня продолжает балдеть, но делает несколько снимков нас втроём.
- А Митю, пожалуйста! - И Митю.
- Митенька, сядь на руки к Захару Семёновичу, пожалуйста! - И такой снимок делаю!
В это время вижу, что группа Захара Семёновича уходит с площади.
- Захар Семёнович! Группа ваша уходит. Рада была вас видеть! Давайте на прощанье обнимемся.
- С удовольствием! - восклицает Захар Семёнович и мы обнимаемся на глазах изумлённой Сони.
Я непроизвольно целую в щёку Захара Семёновича.
- Счастливо вам, Маргарита Юрьевна!
- И вам, Захар Семёнович! - он бежит к группе.
- И передайте Дмитрию, что с Сергеем мы давно в разводе! - кричу ему вслед. Захар Семёнович останавливается, оглядывается снова бежит за группой и машет, и машет мне рукой. Вот так!
Я опускаюсь на стул, наливаю полный стакан минеральной воды и залпом выпиваю. Соня молчит.
- Митенька, ты погуляешь?
- Да, мама! - он снова бежит к оркестру.
- Подруга, что это за дела? - возмущается Соня, - ты что за спектакль здесь разыграла? Для кого, перед кем? Ты что, на старых мужиков стала кидаться уже? Совсем озверела. А эти фото и теле съёмки? Нет, ты просто одичалая баба в преддверии климакса! А кто это был?
- Автор Инфанта, - тихо отвечаю ей.
- В каком смысле?
- Постой, постой. То-то я вижу знакомые глаза, взгляд. Точно - Захар! Да?
- Да, Соня. Это отец Дмитрия.
- Ну ты и стерва, Ритка! Змея подколодная! Вот как, значит, хочешь вползти в этот дом!
- Да, хочу! - вскипаю я. - Когда-то, давно, в другой жизни, меня попросили отступиться от моей
любви. И я с болью в сердце - отступилась. Отступилась потому, что меня просила мать. Просила за своего сына, которого любила больше жизни! У неё было преимущество - она защищала своё дитя! И я отступила. Но сегодня я тоже защищаю своего сына, сегодня я - мать и у меня есть все права на защиту и я обязательно добьюсь своего! Я люблю его, понимаешь! Но он должен сам прийти ко мне, к нам с Митей.
- Рита, он придёт! - воскликнула Соня. - Боже, помоги им! Ну, Захар, сделай своё дело! Ты видела, как он обалдел при виде Мити. Это же надо! Глаза и взгляд по наследству - и сыну, и внуку. Это, Рита, судьба. Как здорово!
Трудовые будни - праздники для нас - это и обо мне. Моя фантазия не давала мне покоя и я часто попадала в трудные ситуации, требующие напряжения сил и воли. Производство бесконечно далеко от задуманного и чтобы приблизить его к мечте, требуются силы, особенно душевные. Однако, журнал выходит регулярно, выставки, симпозиумы, показы расширяли свою географию и собирали всё большее число участников. Спонсоры благосклонно принимали нашу деятельность. Наладились связи через Майкла О’Нила с обществом «Глобус». Они обещали привезти к нам две постановки Шекспира. Декорации спектакля здесь в нашем Центре делали наши русские художники. Соня работала над переводом для синхронного вещания.
Виктор отлично вписался в нашу команду и все вопросы инженерного обеспечения решались оперативно. Я помогла в получении кредита и они с Соней купили в рассрочку чудесную небольшую квартирку, окна которой выходили на маленькую площадь и зелёный газон сквера.
В конце мая приехали Макс и Вера. Они остановились надо мной на третьем этаже флигеля в
апартаментах для гостей. Вечером у меня был русский ужин. Макс, как всегда, был внимателен ко мне. Вера много смеялась и, я видела, это было приятно Максу.
- Маргарита, - обратился Макс вдруг ко мне, - а как ты смотришь на то, чтобы покататься на лыжах?
- На лыжах, здесь? А, на водных!
- Нет, нет, на горных, по снежным склонам!
- О, это замечательно. Я была только один раз в Домбае, да и то летом. Но лыжников было много. Правда, я не каталась.
- Это не страшно, - подтвердила Вера.
- Маргарита, мы с Верой приглашаем тебя в горы. Там наше фамильное имение. Правда, это небольшой дом, но в живописном месте, большой участок и есть где даже сделать шашлык. Русские любят делать шашлык? Да!
- Признаться, я давно не делала. Совсем забыла.
- Вот и сделаем, - обрадовался Макс. Мы с Иваном в молодости делали в лесу, на костре, на ивовых прутьях. Было, помню, очень вкусно.
- Вспомним молодость, Макс! Так что ли?
- Мою -да! А вы с Верой ещё долго будете ею наслаждаться. Только прошу тебя, возьмём с собой Митю.
- Хорошо, - обрадовалась я. Мальчик увидит горы, это для него будет впервые.
Через два дня мчим в машине. За рулём Макс, рядом Вера, мы с Митей сзади. Направляемся на север в сторону Бальцано. Вокруг живописная природа Италии. Митя просто прилип к боковому стеклу. Из радио слышны бравурные немецкие марши и тирольские песни. Дорога не утомляет, всё интересно!
- Папа, ты не устал?
- Нет, Вера. Я скажу, когда. Потом поведёшь ты.
- Хорошо, папа. - За Бальцано сворачиваем к Маллесу, справа нас бурлит потоком Адидже.
- Не страшно? - спрашивает Митю Вера.
- Нет, интересно!
- Папа, дай мне руль. - Макс останавливается на обочине и они с Верой меняются местами. Вера отлично водит машину.
- Не проскачи наш поворот, - предупреждает Макс.
- Я знаю, папа.
За Маллесом сворачиваем в лесной массив и через минут десять подъезжаем к высокому склону горы, у подошвы которого в один ряд выстроились несколько красивых вилл.
Подъезжаем к высоким воротам в таком же высоком заборе и останавливаемся. Тотчас ворота открываются и мы по дорожке въезжаем на участок. Привратник здоровается с нами, закрывая ворота. Видимо, его жена встречает нас на широкой открытой веранде дома.
- И это небольшой дом? - подумала я. В мире всё относительно.
Обедаем на первом этаже в гостиной. После обеда Макс предлагает пройти на крытую веранду, что мы и делаем. Веранда остеклена с трёх сторон и из неё открывается прекрасный вид на горы, участок и соседние виллы. Макс, спросив разрешения, раскуривает трубку. Наслаждаемся приятным ароматом дорогого табака. Митя остался в гостиной и, как всегда, рисует своим фломастером. Рисует всё, что видит вокруг в свой альбом.
- Макс! А что это за дивная игрушка, которая слева от нас. Я сразу же её увидела и давно хотела спросить?
- Какая? - повернулся налево Макс. А! - Он посмотрел на Веру, затем глубоко затянулся, выпустил дым и спросил:
- Нравится?
- Очень, Макс! Просто русская терем - изба! И здесь, в итальянских Альпах?
- Хочешь подойти поближе?
- Да, если можно?
- Можно. Бери с нами Митю.
Через калитку, которая была в заборе между участками, мы все прошли на соседний участок, где буйно росли берёзы, лиственницы, ёлки, вдали ограда - кусты сирени, а дальше кусты смородины. Фасад был свеж и пахло краской. Поднявшись на высокое крыльцо под красочным навесом, мы через резную дверь прошли внутрь. Всё вокруг блистало.
На прошлой неделе кончился, наконец, ремонт, - заметил Макс. Оборудование всё установлено, кроме спален.
- Макс, ты-то откуда это всё знаешь? - удивилась я.
- Так это я и строю. Вот уже больше пятнадцати лет! - Я ничего не понимала.
- Потом об этом, -заметил Макс.
Мы разбрелись по всему дому и было слышно только, как бегал по комнатам Митя. Ему нравилось больше всех.
- Митя, тише!
- Не надо, Маргарита, пусть шумит. Дом давно ждёт этого Не надо! - Макс грустно улыбнулся.
- Тебе внутри нравится?
- Внутри не хуже, Макс.
Вернулись обратно. Вера занялась лыжами, завтра поедем в горы. Митя начал рисовать красивый домик напротив, мы с Максом одни на веранде.
- Расскажу тебе Маргарита, - начал Макс, - историю этого терема, коротко, ибо она очень длинная. Люба не любила этот дом. Причины я никогда не спрашивал. Вот я и решил построить рядом, для нас этот терем. Ты помнишь особняки в Москве начала века. Люба любила подобную архитектуру, вот я и выбрал проект. Но жить в доме не пришлось. Стоял долгострой много лет. Всё руки не доходили. Но, вот, последние годы решил завершить. Строители ушли на прошлой неделе. Оборудование поставлено, но спальни голые. Не успели. Хотел удивить тебя, но не получилось.
- Макс! Ты и так очень удивил! И растения, я смотрю, наши, русские.
- Да, они уже поднялись. Столько лет прошло!
Митя принёс альбом и стал показывать Максу. Там было всё: дом, деревья, Макс с трубкой, я, машина, горы.
- Любознательный малыш, - смеётся Макс.
- Митя, а ты был когда-нибудь на чердаке?
- Дядя Макс, а что такое чердак? - Макс опешил.
- Макс, он этого ещё не знает, пойми.
- Ты права, Маргарита. Я давно не общался с детьми, всё забыл.
- Ну, у тебя всё впереди, так что тренируйся с Митей.
- Митя! - обратился Макс к Мите.
- Да, дядя Макс, что?
- Называй меня просто Макс.
- А можно?
- Конечно!
- Мама можно я буду называть дядю Макса просто Макс?
- Если он этого хочет, конечно, можно, сынок, - отвечаю Мите.
- Макс, пойдем с тобой на чердак и маму с собой возьмём. Она тоже, наверно, не знает, что такое чердак.
- Ты прав, Митя! Вперёд.
Признаться, я никогда не видела таких чердаков. Высокое пространство с рядом светлых окон, залитое заходящим солнцем. Всё в идеальной чистоте. Широкие стеллажи с огромным количеством книг. За ними помещение для сушки белья, дальше корзины для хранения продуктов. В общем - чердак-дворец. И везде порядок! Макс повёл нас в дальний угол и открыл тяжёлую крышку сундука. Митя потерял дар речи и ждал чуда. И дождался. Макс вытащил из сундука большую коробку. Поднёс её к свету и поставил на столик у стены. Открыл её и извлёк из неё шкатулку. Поставив шкатулку рядом с коробкой, открыл крышку. Митя ждал терпеливо и настойчиво. Под крышкой шкатулки, на блестящем круглом диске два маленьких всадника на белых конях догоняли друг друга, среди зелёных деревьев. Макс вставил сбоку ключ и завёл шкатулку. Опустил рычаг и .... чудо!
Под мелодичные звуки Венского вальса всадники начали двигаться по кругу. Теперь я заметила, что это всадник догонял всадницу, шарф которой развивался на ветру. Опять Венский вальс, подумала я.
Митя, тебе нравится? - спросил Макс, но Митя молчал. Он просто не мог оторвать взгляд от шкатулки.
- Митя!
- Очень нравится!
- Тогда, по случаю нашей дружбы, я дарю тебе эту шкатулку! - произнёс Макс.
- Спасибо, Макс. А можно, мама?
- Макс, это лишнее.
- Митя - она твоя. Мама научит тебя, как заводить её.
- Спасибо, Макс, - прошептал Митя.
- Береги её, с ней игрался ещё я! - напутствовал Митю Макс.
Мы спустились вниз. Митя, прижимая подарок, хвалился Вере.
- А я был на чердаке, там интересно. - Она смеялась.
- Ужин окончился чаем и мы, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. Мы с Митей спали в большой спальне, на широкой кровати. Между нами, у подушек, заботливо стояла шкатулка, с которой Митя не расставался даже во сне.