На расстоянии одного желания

Глава 1

Только действия живого существа говорят о его сущности, а действия человека о его личности. Просто наблюдайте. И вы увидите истину.

Дина заканчивала работу поздно, но домой не торопилась. Ее семья, это работа, любимое дело, которое она поставила во главе всего. Ни один мужчина не мог достучаться до ее сердца, она их просто не замечала, игнорируя попытки ухаживания, для нее были важны лишь ум и деловые качества сотрудников. Женщина проходила по длинному коридору Центра Сомнологии, периодически останавливалась то у одной комнаты, то у другой. Центр существовал всего год, но за этот период достиг больших успехов.
Дина, ведущий сомнолог Центра, темные волосы, короткая стрижка, и зеленые большие глаза. Её исследования по изучению снов и, влияния их на болезни и излечения, не так давно дали плоды. Сегодня днем анализы одной пациентки, спящей в искусственном сне уже вторую неделю, показали положительную динамику уменьшение раковых клеток на тридцать пять процентов, и это всего лишь за две недели, Дина чувствовала себя победительницей.
А вчера привезли ребенка трех лет с прогрессирующим заболеванием синдрома «Бабочки». На малыша было страшно смотреть, и он уже даже не кричал от боли, стонал, а мать его падала в обмороки; все бинты на ребенке были в крови, развивалась анемия, кожа малыша рвалась на воздухе. Это был первый опыт с таким синдромом, да и самый маленький пациент Центра.
Кирилл Викторович отличный педиатр, но даже он не захотел брать на себя ответственность за ребенка. Консилиум профессоров Центра собрали уже после того, как Дина распорядилась погрузить малыша в сны. Мама ребенка без аргументов дала согласие, выбирая из неизвестных прогнозов попытку на выживание; да, гарантий на излечение никто дать не мог, даже Дина.
Также последствия сомнии на ребенка никто не мог знать, но шанс на облегчение состояния и регенерацию тканей самостоятельно имелся. Дина, конечно же рискнула и взяла всю ответственность на себя. Ребенка погрузили в сны под круглосуточное наблюдение сотрудников Центра и медицинских сестер.
Остановившись у одной из дверей, женщина набрала код, дверь открылась. Обычная домашняя обстановка, будто маленькая квартира с собственной санитарной комнатой, кухонькой с холодильником, чистой постелью на небольшом диване и даже телевизионная плазма на стене. Отличие этой гостиной квартиры от обычной, наличие стеклянной капсулы в углу комнаты. Капсула-кровать располагалась ближе к стене, и к ней присоединена аппаратура тянущимися проводами уходящие в стену. В капсуле спал укрытый одеялом малыш, тот самый трехлетний мальчик с синдромом «Бабочки».
На диване уютно устроилась его мама, читала книгу. При звуке открывающей двери женщина отложила книгу, в комнату вошла Дина, которая тут же приложила палец к губам и спросила:
– Тсс…Ну как вы?
– Дина Александровна, я так вам благодарна, что вы нам не отказали. Спасибо вам!

Дина подошла к столу, на котором помимо бокала из-под чая, лежала карта пациента с указанными данными паспорта мамы, прочитала имя.
– Марина Владимировна, не стоит пока благодарности. Давайте посмотрим, что с нашим мальчиком.

Дина подошла к ребенку. Капсула открыта, очищенный кислород поступал на всю комнату от встроенного оборудования. Удовлетворившись тем, что ранки покрылись корочкой и за одни сутки регенерация проходит успешно, Дина накрыла малыша мягким пледом.
– Дина Александровна, хотите чаю? – спросила Марина.
– В следующий раз. Мне еще нужно сделать обход других пациентов. – врач улыбнулась.
– Скажите, а Костик, долго спать будет?

«Значит Костик.» – Дина посмотрела снова на мальчика.
– Вы не волнуйтесь. Думаю, пока три дня смотрим, а там возьмем анализы, и… либо разбудим, либо поспит еще несколько дней. Ему хорошо, смотрите как он улыбается.

Малыш действительно поморщил носиком и улыбнулся во сне. Дина вновь задала вопрос:
– А где его папа? Есть у вас еще дети?
– Приезжал сегодня. Привез продукты. Нет, Костик единственный. Он много отнимает времени и заботы, не решились больше.
– Будут. Верьте.

Дина обняла Марину, похлопала по плечу и вышла из мини-квартиры.
Марина снова удобно устроилась на диване, открыла книгу, вместо закладки лежала небольшая ламинированная картинка «икона Николая Угодника».
– Господи, спасибо тебе! Благодарю тебя за то, что дал мне шанс видеть моего сына здоровым. – Марина приложила икону к груди и закрыла глаза. Она верила Дине, верила в чудо, верила в то, что ее мальчик будет жить.

Обойдя остальных своих пациентов после Марины с Костиком, Дина остановилась у стеклянной двери лаборатории, здесь находилась единственная пациентка, о которой никто до сих пор ничего не знал, не имени, не что с ней произошло; это был исключительный случай. Девушка, лет двадцати, русые волосы, средней длины, красивая, стройная.
Дина хотела бы взглянуть в глаза спящей девчонки, но при открытии века цвет глаз нельзя было определить, зрачки настолько расширены, что закрывали всю радужку.
Девушку привезли три дня назад из Останкинского парка. Сотрудники парка нашли девчонку спящей на траве, не добудившись вызвали полицию и неотложную помощь. Девушку доставили вначале в больницу Склифосовского, но оттуда сразу доктора Склифа отправили к ним в Центр, не найдя причины беспробудного сна; наркотиков в крови не обнаружено, коматозное состояние не подтвердилось. Институт Сомнологии такого формата в стране открыт был в единственном числе, только поэтому не задавался целью рекламы и не афишировался; доступности для всеобщего посещения населения не представлялось возможным, но между собой крупные больницы Москвы о Центре знают. В Институте Сомнологии начали проводиться исследования сразу на пациентах, а не животных; это было опасно и рискованно, но другого выбора не имелось; кто как не сам человек мог поведать свои сны и сказать о самочувствии после них, ни одно животное на это не способно, а визуализировать сны на экран даже Центр Сомнологии не в силах.
Сколько проспала часов или дней девушка до того, как ее доставили в Склиф, конечно же сказать никто не мог. Следов принятия наркотических средств действительно обнаружено не было, кровь была совершенно чистой; насильственных действий по отношении к «спящей красавице» тоже; на девушке не было ни одного синяка и царапины.
Дина подошла к капсуле, взяла «спящую принцессу» за руку; на мониторе рядом с капсулой показывался пульс и сердцебиение, никаких нарушений в ритме не происходило, четкая пульсация и ритм сердца работали как исправные часы.
– Ну, кто ты? Долго спишь детка.

Дина гладила пальчики незнакомой ей девушки, аккуратно убрала волосы с виска за ушко, на мониторе на мгновение сердцебиение участилось и снова пришло в норму.
Дина пыталась разобраться в себе, она держала руку девушки, смотрела на нее; по факту знает девчонку всего четвертые сутки, но ощущение, что эта девушка как-то связана с ней большим, чем-то очень близким, не покидало.
Здесь и сейчас Дина приняла решение проникнуть в сны этой девушки, перейти за грани разума спящей; как доктор и исследователь знала, чего хочет добиться, на завтрашний день назначен консилиум в Институте Сомнологии как раз обсуждения дальнейших шагов для помощи «спящей красавицы». Необходимо подойти к этому научным способом, и это будет впервые, так однажды человек впервые отправился в космос, и что опаснее? Гагарину было выйти за орбиту земли или Дине проникнуть в душу человека, за орбиту его сознания?
– До завтра, девочка.

Дина уложила руку девушки удобнее, чтобы не затекала, вышла из лаборатории.

Глава 2

Нельзя потерять то, чего нет. Нельзя разрушить то, что не построено. Можно лишь развеять иллюзию того, что кажется реальным.

Петр Иванович, директор Института Центра Сомнологии ходил из угла кабинета в другой, Дина ждала его подписи на своем заявлении. Мужчина иногда останавливался у окна, смотрел за горизонт, иногда подходил к столу и делал глоток воды из стакана, так время тянулось уже более получаса. Дина за это время раза три взглянула на свои наручные часы, ждала.
– Что не так? 

Петр Иванович остановился и посмотрел на девушку в медицинском халате:
–А ты думаешь, что все в порядке?! Ты эксперименты на себе ставить, а я глаза на это закрыть и лишиться ценного специалиста?
– Петр Иванович, все под контролем же! Когда-то нужно же делать шаги дальше. Или застрять в развитии сомнологии? Сколько фильмов поснимали на эту тему, сны могут влиять на все. Не мне вам говорить об этом. Вы же видите, что они восстанавливают организм человека. В древности еще наши пра-пра-пра-бабушки говаривали, что сон лучшее лекарство!
– Не заговаривай мне зубы! Мы уже снами лечим и восстанавливаем ткани, но… То, что предлагаешь ты, это другое! Это залезть внутрь, и даже не в мозг человека. Как ты, вообще, представляешь это сделать? А как тебя контролировать?

В кабинете наступила минутная тишина. Петр Иванович смотрел в окно. Мужчина, лет шестидесяти пяти, профессор, доктор медицинских наук, имел несколько государственных наград. Дина для него была не просто сотрудником Института, он видел в ней свою замену и относился как к дочери.
– Дина. Ты понимаешь, что мы ни разу не проводили таких экспериментов? Чего ты хочешь достигнуть этим?
– Я знаю. Но мы не можем проводить опыты на мышах, как в других исследовательских лабораториях, или на обезьянах. Они не говорят. Они не передают нам чувства и мысли, и не скажут ничего.

Дина снова посмотрела на часы, скоро соберутся все специалисты, время до совещания оставалось мало, а она еще не добилась от Петра Ивановича согласия на свой эксперимент.

– А если ты не проснешься? Мы не знаем, что там? Не знаем, где эта девочка! Это не коматозное состояние. И это не искусственная фаза глубокого сна. Мы ставим летаргию, а сами не знаем от чего она произошла и как ее лечить, и как долго человек спит тоже не в курсе, и почему он спит.
– Зато мы знаем, что он не стареет во время сна. Это, как полет в космос, где время исчисляется в световых годах.

Дина немного помолчала, и тихо, но уверено добавила:
– Подпишите мое заявление. Я проснусь. Меня можно выводить из сна каждые шестнадцать часов, а через каждые восемь снова погружать. За датчиками следить будут ежесекундно. У нее прекрасная иммунная система и кровь хорошая. За неделю никаких изменений в показаниях. Резус-фактор мой, поэтому рисков с отторжением не будет. Один на двоих датчик фазы сна, плюс система обмена крови для подключения. Единственное, что и без того, что она спит, мы ее подключим к искусственной фазе глубокого сна.
– Именно! Ты понимаешь, что девчонка в глубоком сне, а искусственно ввести еще и в него. Это передозировка для вас обеих. Можете не проснуться обе.
– Я все просчитала. Нагрузка будет на меня всего лишь, к ней мы только аппарат подключим, а я уже попробую подключиться к ней оттуда. Не получится, значит моя теория утопична, а если получится, то это шаг в науку. Мы будем знать, что дальше.

В кабинет заглянула помощница:
 – Петр Иванович, Дина Александровна, в зале все собрались и ждут только вас.

Профессор кивнул помощнице, а Дина, как последняя скрылась за дверью, произнесла:
– Я не бросаю ни вас, ни пациентов. Я выхожу из сна каждые шестнадцать часов, и потом восемь часов я здесь с вами. Это шанс, Петр Иванович! – Дина показала рукой на заявление на столе. Она была убедительна и уверена в том, что делает.
– Хорошо! –  Петр Иванович черканул подпись на заявлении, которое тут же положил в папку. – Идем. Нас ждут!

Оба вышли из кабинета. Седой профессор с папкой шел впереди, за ним спокойная удовлетворенная тем, что цель достигнута, Дина.
Сходка специалистов центра проводилась три раза в неделю периодами перетекая в консилиум, если было необходимо мнение всех специалистов каждого отдела, в том числе компьютерных гениев. Это отдельный отдел, отвечающий не только за системную компьютерную сеть Центра Сомнологии, но и разработку новейших инновационных программ, очень схожих с компьютерными играми, но реальность такова, что это уже не игры, а настоящий искусственный разум подключающийся к человеку. ХГ, хакерные гении, так Дина прозвала сокращенно этих ребят, могли по решению сомнологов сконструировать сны, как позитивные счастливые добрые, так и такие, которые влияют на отношение человека, скажем, к вредным привычкам. Центр Сомнологии успешно за последние полгода провел исследования на излечение от зависимости курения и наркотиков, и взялся за такие тяжелые болезни, летальность которых по статистике здравоохранения стояла на первом месте.
Сегодня сходка снова перетекла в консилиум, и всё из-за Дины Александровны предлагаемого эксперимента. Одни спорили, что это невозможно; другие поддерживали идею Дины, но неуверенные в том, что сами пошли бы на этот эксперимент с собой. Евгений, руководитель компьютерного отдела, пытался переубедить Дину, эта девушка ему нравилась. Стеснительный, весь в компьютерных программах, никак не мог решиться пригласить женщину, ведущего специалиста сомнологии, на чашечку кофе или в кинотеатр. Идея Дины немного шокировала Евгения; он понимал, что программа должна быть идеальной, иначе этой умной и красивой женщины ему точно никогда не видать.
Дина дала задание за несколько часов перепрограммировать программу аппарата искусственного сна, чтобы одна программа смогла подключить ее к спящей девушке в лаборатории.  Информационный отдел отправил техников установить вторую капсулу, а задача ХГ подключить новую программу.

Подготовка к эксперименту проходила полным ходом; за час до подключения новый программы, Дина уже находилась в капсуле рядом с капсулой спящей девушки. Первой задачей являлось совместить систему кровообращения обеих, для этого установили каждой катетр на локтевом сгибе и подключили систему, в течение часа кровь частично предполагала сделать обмен, смешаться. По исследованиям Дины, для внедрения в человека одного аппарата сна недостаточно, нужен обмен органом или тканями, замена пересадки органа. Единственной, конечно, доступной тканью для Института Сомнологии имелась кровь, постоянно циркулирующая в организме человека, как связующая та самая невидимая нить для двух душ. Одного часа до подключения аппарата сна должно быть достаточно, чтобы кровь успела смешаться и не вызвать отторжение или анафилактической реакции.  Нежелательной реакции не было, показания были стабильны, пульс и давление Дины сравнялось с давлением девушки.
Евгений с помощниками вошли в лабораторию по знаку Петра Ивановича ровно через час от начала эксперимента, для того, чтобы перепрограммировать аппарат, подключенный к капсуле Дины. Молодой мужчина боялся смотреть на красивую нравящуюся ему женщину.
– Жень, работайте уже. Женщин не видели в рубашках? – Дина улыбнулась Евгению. Она видела, как он постоянно смущается при ней и это иногда льстило, правда порой и раздражало, сейчас его было жаль.
Не обращая внимание больше на ребят ХГ, Дина протянула руку к спящей девушке, капсулы установили очень близко друг от друга, и женщина смогла дотянуться до пальчиков «спящей принцессы».
«Ты же встретишь меня? Не оставишь потеряться в твоем мире?» – без надежды, что девочка услышит, в мыслях спросила Дина.

К голове Дины Александровны подключили датчики. В динамиках, установленных на стенах лаборатории раздался голос Петра Ивановича:
– Дина, ты готова?
– Да. – Дина почти не слышала свой голос, подключенные датчики создавали в голове шум, похожий на шепот слов тибетской мантры, добавочно звучала медленная релаксирующая музыка.
– Шесть, пять, четыре…

Дальше Дина уже не слышала, глаза закрылись.

Глава 3

Люди с сильным и великодушным характером не меняют своего настроения в зависимости от своего благополучия или несчастий.

– Эй, сучка! Что встала тут как фонарь уличный?

Девушка с рыжими волосами натолкнулась на Дину, внезапно появившуюся, на ее дороге танцевального зала в клубе. Фужер с коктейлем оказался на жакете Дины и упал, разбившись на мелкие осколки.

– О, боже! Извини меня.

Дина с сожалением посмотрела на девушку, но та развернулась и отправилась за второй порцией к барной стойке. Вокруг Дины расступились, позволив пройти уборщику, парень в синем комбинезоне сунул бумажное полотенце ей в руки и наклонился убрать осколки. Уборщик в руках держал небольшой портативный пылесос, напоминающий фен для волос, за исключением того, что он всасывал, а не распылял воздух.
Дина вытерла жакет, коктейль оказался сладким, а руки липкими.
– Где тут туалет? – спросила Дина уборщика; последний жестами указал направление, по которому несложно оказалось прочесть, что идти необходимо прямо, затем свернуть направо, следом вниз по лестнице.
«Немой что ли, хотя понимает о чём его спросили!» – подумала Дина.

В заведении, в котором оказалась женщина, народу было много. «Серпантин» из голосов и музыки создавал яркий шум. Направо действительно шла лестница вниз, Дина осторожно спустилась по скользким ступенькам и оказалась возле двери с табличкой, на которой изображен человечек в юбочке, что означало «женский». Дверь перед самым носом открылась и оттолкнув Дину мимо продефилировали две очень веселые пьяные девицы держась за руки. Девушка вошла в санитарную комнату, мозаика из плитки в форме звезд, цветом салатовой и бежевой, бросилась в глаза.
«Надо же! Дизайнер хорошо поработал.».

Дина ощущала себя как после хорошего наркоза, не могла пока понять, как она оказалась в этом месте и что оно означает; конечно не узнать, что это есть некий клуб сложно, но никогда в таких заведениях ранее не была и, поэтому ей оказалось странным осознавать себя в этом месте.
«Надо отмыть сладкие пятна от коктейля, после разберусь по ситуации», – решила женщина и подошла к рукомойнику.
Из кабинки вышла в черном кожаном костюме девушка, темно русые волосы имели невероятный розовый оттенок, черные штаны облегали по фигуре, такие же черные ботинки, а на указательном пальце правой руки перстень с камнем зеленого изумрудного цвета.
Дина наблюдала, молча смыв сладкие пятна с жакета, оторвала от рулона бумажных полотенец парочку. Девушка в черном стояла возле соседнего рукомойника, разглядывала себя в зеркало, затем открыла воду, но не поднесла руки к воде, а замахнулась перед собой и зеркальное стекло разбилось; кровь с пальцев заструилась в раковину и на пол. Дина, в момент удара по зеркалу, вздрогнула, не ожидала агрессивной реакции девушки.
– Платок есть? – спросила Дину девушка в черном и развернулась к ней. 
– Сейчас.

Дина залезла в карман своего жакета, там действительно оказался платок, белоснежный конвертик с вышитым в уголке знаком DS.
– Давай, я перевяжу.
– Сама! – девушка не отрывала взгляд от Дины, резко взяла платок и перемотала пальцы.
– Я могу посмотреть, возможно осколки попали. Я врач.

Дина говорила неуверенно, все казалось нереальным. Странная девчонка засмеялась, вероятно действовал алкоголь или еще чего-то похлеще, о чем Дина могла лишь предполагать, но как врач оценивала состояние пострадавшей. Девушка, не обращая внимание на кровь, которая полностью окрасила платок в красный, произнесла:
– Врач? Ненавижу врачей. Ты, как тут? Я не видела ни разу тебя в клубе.

«Бред. Какой-то бред. Действительно, как я тут вообще оказалась? Завтра на работу.».
Дина опустила глаза, взгляд «ненормальной» девчонки прожигал насквозь, что ощущала себя под рентгеновскими лучами.
–  Понятия не имею, но вокруг меня постоянно что-то разбивают, то фужеры с коктейлями, то зеркала. Нельзя было обойтись без этих эмоций?

Девчонка еще громче рассмеялась, её явно речь Дины позабавила, но продолжать разговор не стала, вышла из санитарной комнаты.
«Так, и что это было?».
Дина осталась одна, и уже начинала выводить ситуация, где бесконтрольно что-то происходит и ничего не поддается объяснению; первое решение пришло на необходимость выбираться из клуба.

Женщина вышла на единственную лестницу, чтобы вернуться наверх в зал, но поднявшись по ступенькам оказалась сразу на улице; оглянулась, увидела обычную металлическую дверь, которая за ней с грохотом захлопнулась, дернула за ручку, заперта. Нет, это уже не клуб и назад пути нет.
Дина оглядела себя, кажется, чего-то не хватает. Есть такие ощущения, когда выходишь из дома и на половине пути вспоминаешь, что не выключила утюг; здесь утюгом и не пахло, всё оказалось довольно жестче, отсутствие сумки. Да, женщина никогда из дома или работы без сумки не уходила, да и ни одна женщина не ходит без сумки; там вся относительная человеческая жизнь социального уклада: документы, бумажник, банковская и проходная рабочая карточка. Вот сейчас осталась одна, без денег, средств существования, без возможности поймать такси, это немного напугало, но Дина в жизни привыкла рассчитывать на себя, поэтому и в этой ситуации ничего не оставалось, как пройтись пешком. В какую сторону идти тоже не знала, но стоять топтаться в безлюдном месте не было смысла. Вышла из темного переулка на улицу, стало легче, та показалась знакомой, а мимо сновали автомобили.
Дина остановилась у дороги и протянула руку для остановки какого-либо автомобиля. Прошло пять минут, десять, полчаса, попытки поймать машину не увенчались успехом, тогда решительно пошла по направлению идущего потока машин. Сколько женщина шла не понимала, но поток машин резко растворился, и дорога опустела.
На перекрестке с тремя светофорами, Дина наконец увидела указатель с табличкой улицы Бутырская. Бутырская?!

Женщина понимала, что находится совсем в другом районе Москвы от своего дома, пешком дойти совсем нереально, и без машины однозначно не обойтись, поэтому Дина встала на перекрестке и больше решила не уходить, а целенаправленно поймать машину.
На дороге, как ни странно, после недавнего сплошного потока автомобилей, больше действительно не было ни одной машины. Улица как-то внезапно опустела, сумрак стал сгущаться, и только фонари начали свет отражать ярче. Просто стоять на пустой дороге тоже показалось бессмысленно, поэтому Дина уселась прямо на тротуар; женщина начинала припоминать последние события до появления в клубе, что-то было такое, что готовилась спать; да, это девушка помнила, но всей цепочки собрать в памяти не могла, будто по дороге сознание рассеялось, а теперь вновь сфокусировалось на одном этом пространстве.
«Время, время…один, два, три, четыре, пять…».
Начав отсчет в обратном порядке, тех цифр, что слышала последними от профессора Института Сомнологии Петра Ивановича, предположила, что в этом пространстве может быть другой временной промежуток времени, и девушка решила найти, что могло быть ещё не так, оглядела себя. Она в джинсах и кроссовках, ни то и не другое в жизни не носила. Стало реально страшно. Чего женщина пугалась, пока сформулировать в сознании не могла, но паника может возникнуть даже у адекватного здорового человека, и во-избежание таковой, Дина себя стала успокаивать:
«Я спокойна! Это сон. Это все не реально. Я просто сплю.».

Дина, как ведущий сомнолог практически вспомнила все последние события в Центре, и осознавала, что спит. Девушка очень хотела проснуться, но сколько не старалась, этого сделать не могла, щипала себя до боли, попробовала поцарапать руку об асфальт, что удивительно получилось, но лишь содрала кожу, а капли крови выступили на ладошке; боль также оказалось реальной.
«Во сне не может быть больно. Как так может быть, если я сплю?».

Дина шарила по карманам своих штанов, рубашки и жакета, пытаясь найти еще один платок, но без результатов; второго платка не нашлось, а первый подарила девушке с темно-розовыми волосами. Пытаясь осознать, что делать дальше, Дина закрыла глаза руками и говорила мысленно себе: 
«Да, я во сне. Что-то должна сделать или увидеть, если не могу проснуться. Что это? Дина, соберись, ты ведущий сомнолог, а не какая-то там идиотка, разбивающая зеркала в туалетах. Делай что-нибудь, думай, думай!».
 
Страх от того, что может остаться в этом пространстве временного континиума навсегда, проникал внутрь и не давал женщине осознанное понимание, но то, что это такая же реальность просто другая, говорили выступившие капли крови на ладони и та самая чувствительность травмированной поверхности руки. Дина сидела c закрытыми глазами, облокотившись спиной к фонарному столбу, совсем не замечая приближение автомобиля. Машина дальний свет сменила на ближний, и остановилась в десяти метрах.

– Ты спишь что ли?

Знакомый голос разбудил сознание Дины. Девушка открыла глаза, над ней стояла та самая девчонка из туалета клубного заведения, те же волосы с розовым оттенком, которые под светом фонаря приобрели цвет красного золота. Странная девица, не дождавшись ответа опустилась на корточки возле Дины.
– Кто ты? – спросила Дина.
– А, знакомая?

Девчонка улыбнулась, узнав ту, что дала ей платок.
– Николь! Тебя-то как звать?
– Дина.
– Помню, ты врач и девушка, вокруг которой все бьют зеркала. Вставай. Отвезу домой.
– Ну, во-первых, зеркало только вы разбили, девушка Николь! А …

Николь не стала ждать, когда Дина продолжит, схватила девушку за руку и подняла с асфальта. Дина вскрикнула от боли, рука оказалась та, которую не так давно поранила об асфальт.
– Что с рукой?
– Стерла об асфальт. – Дина смутилась, стыдно признаваться в том, как получила травму.

Николь открыла дверку автомобиля и позволила Дине сесть в черное кресло рядом с водительским, затем обошла машину и опустилась в салон за руль, спросила:
– Ты замерзла? Давно сидишь?
– Немного. Как с клуба вышла, так пешком иду.
– Ты шутишь? Клуб в другом месте, от него километров шесть.
Дина, устроившись в теплом салоне автомобиля, почувствовала теперь, что действительно замерзла. Удивление фраза о расстояние от клуба до этого перекрестка Бутырской улицы совсем не вызвало, сколько провела времени пройдя расстояние пешком женщина знать не могла, зато вполне могла представить, что, если всё-таки это сон, то время и расстояние здесь могут течь «как угодно».
– Ну, и куда тебя отвезти? – задала очередной вопрос Николь и внимательно посмотрела в глаза своей пассажирке.

Дина заметила эти необычные глаза, прожигающие её; тигровые, с каким-то сиреневым оттенком, никогда не видела в жизни ничего подобного.
– Я не знаю.
 
Николь промолчала, но как-то уверено достала с заднего сиденья плед, положила спутнице на колени, затем завела автомобиль и включила обогреватель.
– Пристегнись.

Плед мягкий и теплый, в синюю клетку, прикоснулся к холодным рукам Дины, которая просто послушно выполнила просьбу «спасительницы», а ничего другого не оставалось. Машина рванула по трассе ночной Москвы.

Глава 4

Когда найдешь то, что так долго искал, судьба по любому не даст тебе взять это просто так.

Восемь утра, а Мария Федоровна, маленькая коренастая женщина шестидесяти лет с несоразмерно ее росту большой грудью, ставила на стол завтрак. Ее супруг Петр Иванович, директор Института Центра Сомнологии, вторые сутки находился в напряжении и нервное состояние передавалось и ей. Вчера вернулся с работы поздно, всю ночь разговаривал во сне, делал какие-то расчеты, кого-то отчитывал, а сегодня в Центр собрался слишком рано, не как обычно уезжал к двенадцати дня.

– Петь, может, поделишься переживаниями? – спросила Мария Федоровна, когда супруг сел за стол завтракать.

Женщина налила ему в бокал чай и положила пару ложек сахара. Петр Иванович сделал глоток горячего напитка. От Марии Федоровны не ускользнуло то, что муж был рассеянным и не вспомнил о сахаре. Подвинула мужчине тарелку с бутербродами, сама взяла ложечку и помешала сахар в его бокале.
– Ты в центре снов работаешь, а у самого проблемы со сном. Что случилось? – Мария Федоровна беспокоилась, супруг молчит о своем состоянии, а она как любящая жена всё замечает.
– Это Дина! Она уговорила меня, и я повелся. Подписал. Дал разрешение на эксперимент.
– Давно не видела я Дину. Ты бы хоть на ужин девочку пригласил к нам. Прямо в субботу и пригласи. Я курицу запеку в духовке.
– Ладно, ладно. Сейчас не до курицы, Маша. Она уснула. Спит с пятницы. Сегодня среда.
– Как это спит с пятницы? Пятый день?! Что вы там творите? – Мария Федоровна перестала намазывать хлеб вареньем.
– А так вот. Подключили к одной спящей пациентке с парка. Помнишь, я тебе рассказывал? Теперь разбудить не можем. Вчера же проверили группы крови. У них обеих теперь одна группа крови, до этого у Дины была первая, теперь третья. Та девица спящая сильнее оказалась, поглотила кровь Дины, и аппарат искусственного сна отключен. Обе спят самостоятельно.  А уверяла, что каждые шестнадцать часов выводить ее из сна и она проснется. Она уже через три часа была не под искусственным сном, аппарат работал вне ее импульсов и мозга. В никуда. Понимаешь?

Петр Иванович сделал паузу, взял руку Марии Федоровны в свою ладонь, Дина и для Марии Федоровны была как дочь. Их два сына не пошли по стопам родителей и не стали врачами. Старший Павел увлекся геологией и теперь вечно в экспедициях; второй, Николай, долго не мог найти себя, пока однажды Дина не появилась в их доме. Девушка студенткой практиковалась у Петра Ивановича, тогда еще в обычном Медицинском Центре в отделении Соматики, а Николай не вылезал из подвала, где с такими же как он сам, не определившимися подростками, начинал покуривать травку. Именно Дина повлияла на него, мальчик влюбился. Пары не сложилось, но ради Дины младший сын Петра Ивановича и Марии Федоровны поступил в архитектурный. Теперь отличный архитектор, женат и имеет две дочки, красивые внучки профессора и его супруги, а Дина заменила им дочь, которой в семье не было.
– Что же теперь делать? – Мария Федоровна пыталась быть спокойной.
– Я пока не знаю. Евгений с командой своей готовят новую программу, которая с его слов может дать Дине услышать нас. Говорит, позовем ее. Надеюсь это может разбудить. Пока человек не слышит ничего, находясь в спящем состоянии, его не разбудить, а другого выхода нет.

– Она проснется? – переспросила после минутного молчания его супруга.
– Только пусть попробует не проснуться. Не волнуйся, дорогая.

Петр Иванович поцеловал руку Марии Федоровны и поднялся из-за стола. Мария Федоровна тоже встала проводить мужа, попросила:
– Позвони мне сразу как новости будут о Дине.

Через полчаса Петр Иванович вышел из вагона метро на Чистых Прудах для перехода на другую ветку метрополитена. Центр Москвы всегда переполнен народом, в любое время суток и особенно в будние дни, что Петр Иванович всегда в этот момент задумывался над тем, что весь народ в Москве работает курьерами. Вот и сейчас, выходя из вагона, профессора чуть не снесла толпа народу входящих в вагон. Оглянувшись, чтобы сделать замечание парочке задевшей его своим рюкзаком, Петр Иванович потерял дар речи. В вагоне, из которого он только что вышел, стояла Дина.  В черном жакете застегнутым неправильно на две нижние пуговицы, джинсы; на голове закрывая уши, как у большинства молодых людей, наушники. Носила ли Дина когда-нибудь наушники? Эти были большие белые с зеленым орнаментом. Глаза. Она посмотрела на него, и профессор узнал эти глаза. Пожилой мужчина никак не мог спутать эти глаза, только эти были грустными.
– Дина! – закричал Петр Иванович.

Поезд тронулся, ускоряя путь, увозя девушку похожую на Дину дальше.
«Этого не может быть. Совпадение. Просто очень похожая девушка.»

Петр Иванович и направился к переходу. Еще минут через двадцать профессор переодевался в своем кабинете. Снял пиджак, переобулся и надел халат. Сегодня необходимо проверить всех пациентов, курирующих Диной. Маленького Костика вчера они решили разбудить, снять датчики сна, кожа малыша восстановилась, а анемия больше не прогрессирует. Но в первую очередь конечно, проверить двух спящих принцесс, Дину и неизвестную девушку, из-за которой случилось то, что случилось.

Дина спала как младенец, ровное дыхание девушки настолько было ровным, что, если бы не работа небольшой кислородной камеры в лаборатории, можно было бы услышать, как вода превращается в кристалл. В отличие от рядом спящей незнакомки, Дина дышала; у «спящей царевны» с парка, без аппарата для считывания дыхания и пульса, легко не заметить признаков жизни, только румянец на бледном лице и показатели на мониторе говорили, что девчонка жива.
В лабораторию вошел Евгений с букетом цветов, заметил Петра Ивановича рядом с капсулой Дины.
– Извините! – засмущался Евгений.
– Я сегодня видел Дину в метро утром.

Петр Иванович смотрел на Дину, продолжил:
– Девушка так была похожа. Смотрела на меня через стекло.
– Вам, по вашему статусу, на машине надо бы ездить, а вы на метро.
– Не люблю я эти пробки, ты же знаешь. И парковаться у нас проблема, не получается место отыскать так, чтобы не застрять.

Петр Иванович взглянул на часы, затем перевел взгляд на парня с букетом в руках.
– Ну, раз ты тут со мной, то… что там с вашим изобретением для Дины?
– Завтра будет готово. На все сто готовности. И… Петр Иванович, мы отключаем от аппарата малыша сегодня? Будить его?
– Костика? Да. Давай сейчас народ подтянется. Кирилл, наш педиатр к десяти придет, и меня тоже зовите.

Петр Иванович вышел из лаборатории. Евгений достал из стола вазу под цветы, налил из-под крана воды и опустил букет в воду.

Глава 5

Если ты попробуешь, у тебя есть два варианта: получится или не получится. А если ты не попробуешь, то есть всего один вариант.

Николь остановила машину у одного из подъездов таунхауса. Всю дорогу Дина не проронила ни слова. Николь тоже молчала, это для Дины и было странно; как так-то, незнакомая девушка, встретившаяся на дороге, сидящая одиноко на тротуаре под фонарем ночью и ни одного вопроса за всю дорогу. Николь открыла дверку машины.
– Приехали. Выходи.
– Это твой дом?

Дина оглядела окрестности.
– Кто-то есть там еще? Или ты одна живешь?
–  У тебя есть выбор?! Вылезай уже на свободу! – удивленно, но уверено фактировала Николь.

Дина подчинилась. Выбора, правда, не было, необходимо где-то обосноваться, если она уже застряла в этом мире.
Поставив машину на сигнализацию Николь прошла по дорожке к подъезду, Дина проследовала за ней.
Квартира оказалась двухуровневой, но с бесполезными площадями. Дина всегда обращала внимания на то, что абсолютно не нужно делать огромный холл или гардеробную с зал.
 «Все-таки умер во мне дизайнер», – подумала Дина, разглядывая первый этаж.
– Располагайся. Ванна наверху, спальня тоже.

Николь скинула кожаную куртку прямо на пол и прошла в ботинках к холодильнику, холл плавно переходил в кухню и столовую.
– Полотенце можно? – скромно спросила Дина, было совсем неловко напрашиваться в гости, но другого выхода действительно не имелось.

Николь из холодильника вытащила бутылку пива.
– Будешь? – девушка внимательно смотрела на Дину, ей она казалась не менее странной, чем она девчонке, этакой «не из мира сего».
– Нет.

Дина смутилась, спиртное в жизни не употребляла, да и, так не дождавшись ответа на вопрос, что сравнила с неким «пофигизмом» хозяйки дома, разула кроссовки и поднялась на второй этаж. Лестница сразу привела в спальню с огромной кроватью и зеркалом во всю стену.
Ванную комнату не составило труда найти, из спальни вела всего одна дверь помимо лестницы и это оказалась просторная санитарная комната. Горячая вода с белоснежной пеной немного подняли настроение, а запах сирени и лаванды от шампуня девушку снова удивил.
«Если я сплю, то почему я ощущаю горячо или холодно, почему эти запахи, почему мне тут все кажется таким же, как если я не сплю?! Москва как Москва, те же улицы.» – рассуждала Дина, лежала в ванне закрыв глаза, наслаждалась разливающейся по телу приятной истомой и легкостью.
«Интересно, который сейчас час?»

– Половина второго ночи, малышка.

Дина вскочила в ванне, открыла глаза. Она совсем забыла, что не одна и находится не у себя дома; да, так бывает, когда расслабишься после нервного напряжения, с испугом растерянно спросила:
– Что ты тут делаешь?
– Ну, вообще-то, это моя ванна. – рассмеялась Николь.
Тигровые глаза при голубом освещении в ванной комнате казались темнее, чем ранее видела Дина, зрачки шире, а радужка фиолетовой. Николь не моргая смотрела на девчонку в пене, немного щурила глаза, что у Дины вызвало ощущение сканирования; это не первый раз, когда чувствует под этим взглядом как под рентгеновскими лучами, и вновь смущаясь произнесла:
– Извини.
– Хватит уже извиняться!

Николь перестала смеяться и как-то нежно провела по мокрым волосам Дины ладонью.
 – Ты очень красивая.

Дина не знала, что ей делать, конечно в первую очередь нужно было смыть шампунь с волос и вылезти из ванны, но тут стояла Николь, соблазняющая и самоуверенная.
– Я слышно было, как думала?

Дина задала вопрос, чтобы как-то снять с себя скованность, но голос подводил, дрожал как у школьницы на экзамене. От прикосновения руки Николь по волосам, появилось ощущение похожее на страх, но такой невероятно приятный, эти прикосновения вызывали желание большего.
– Ты о времени?

Николь дальше не ответила, взяла гофрированную трубку от душа в руки, мягкая теплая струя дождя потекла по волосам Дины.
«Дина, Дина, сделай что-нибудь! Ты должна остановить время и вернуться.»
Дина снова просила себя решить задачу со множеством неизвестных, пытаясь сосредоточиться на событии происходящей с ней здесь и сейчас, но от нежности и заботы Николь быстро забыла обо всем; теперь не было мыслей не о времени, не о себе, не о том, что она не там, где должна быть. Девушка расслабилась настолько, что ощутила себя маленькой о ком заботятся и почувствовала, что непроизвольно появились слезы, в надежде, что капли воды скрыли это от Николь.

– Выходи из ванны.

Дина поднялась в ванне, перешагнула, встала на коврик. Вода стекала с нее ручьями, но девушка ничего не видела, не понимала, не слышала, кроме этой странной девчонки в черных кожаных облегающих штанах с уже не тигровым, а фиолетовым взглядом. Николь это понимала.
Если бы Дине Александровне, ведущему сомнологу и без пяти минут доктору наук по сомнологии, сказали бы однажды, что она легко войдет в гипноз «человека-инопланетянина», то не поверила бы и пошутила на этот счет, но случилось сейчас именно так.
Откуда в руках Николь взялось большое махровое полотенце, Дина даже не заметила, а та заботливо укутала в него девушку и отвела в спальню. Дина уснула сразу, как прикоснулась к подушке.

«Дина стояла на высоком утесе. Ветерок спокойно раздувал волосы, здесь достаточно тепло. Сверху девушка смотрела на море, пляж и большое количество народу; кто загорал на лежаках, кто на покрывалах, небольшая группа молодых людей играли в волейбол. Волейбольная сетка натянута за два металлических столба с круглыми плафонами наверху.
– Иди сюда. Спускайся. – девушка из группы болельщиков волейболистов помахала Дине платком.

Дина радостная спустилась с утеса, присоединилась к болельщикам. Девушка, которая позвала Дину, подбежала и чмокнула в щеку, затем сунула в руки платок, которая из «благодарности» не могла отказаться. Дина не могла вспомнить эту девушку, но девчонка показалась очень знакомой, последняя так же в радостном настроении присоединилась к играющим в волейбол.
Разглядывая платок, который оставила ей девчонка, Дина заметила в углу две вышитые латинские буквы DS. 

Море. Невероятно красивое притягивающее, а на солнце невообразимо синее. Мальчик лет трех возле берега строит из песка замок. Небольшая волна подкатила ближе и смела песочный замок сравняв с остальным песком. Малыш отошел на полметра и упорно собрал кучу песка для строительства своего замка.
Дина подошла к малышу. Ей понравилось, что маленький мальчик имеет такое упорство, его будто совсем не расстроило, что первый замок оказался смыт волной.
– Привет, малыш.

Дина подошла и улыбнулась ребёнку.
– Хочешь, я помогу тебе?

Мальчик улыбнулся в ответ, кивнул соглашаясь. Дина села на коленки рядом и стала поливать песок водой, чтобы он не рассыпался.
– Я, Дина. А тебя как звать?
– Костик. Я Костик.

Морская волна снова окатила пляж, добралась до ног Дины намочив теплой приятной водой пальцы.»

Дина проснулась. Она лежала обнаженная на плече у Николь, та сладко спала в светлой пижаме, и темные волосы с розовыми прядями рассыпались по подушке. Одной рукой Николь обнимала Дину, вторая рука свободно лежала сверху на одеяле, как бы накрывая Дину, создавая еще большее тепло и защиту для первой.
В комнате через панорамное окно по стенам отражались солнечные лучи, создавая кружевной шедевр из узоров прозрачной шторы.

Глава 6

Иногда мы молчим, не потому что нам, нечего сказать. А потому что хотим сказать намного больше, чем кто-то сможет понять.

Дина решила освободиться из объятий Николь, чтобы встать и одеться; девушка аккуратно подняла руку, лежащую на ней сверху, и отодвинулась, затем села и спустила ноги с кровати, но неожиданно одно запястье оказалось арестовано теплыми пальцами Николь. Дина повернула голову в сторону девушки, встретила этот фиолетовый взгляд, который приковывает и не позволяет не слушаться, а та с недовольством в голосе спросила:
– Куда это?
– Извини! Я хотела встать.

Обнаженная Дина смутилась, а Николь не отрывая взгляд смотрела на нее. Как Дина ненавидела себя за такие моменты беспомощности и зависимости от кого-то как сейчас. Она, квалифицированный врач, без пяти минут доктор наук, ведущий сомнолог, всегда имела уважение и любила быть на высоте, а тут какая-то девчонка в пижаме гипнотизирует, подчиняет сознание. Николь отпустила руку Дины.
– Ну, иди.
– А где мои вещи? Мне одеться бы нужно.

Дина закрылась одеялом, в отличии от неё на Николь имелась пижама. Последняя спокойно с улыбкой произнесла:
– Там, где ты ночью разделась, наверное.

«Интересно, где я разделась?».
Дина пыталась вспомнить весь вчерашний вечер с момента приезда в этот дом, а девчонка, будто на самом деле читала мысли, напомнила:
– В ванной, детка.

Дина продолжала, в желании оказаться в ванной, сидеть на кровати накрывшись одеялом, и вероятнее её смущение или стеснение Николь почувствовала, поэтому поднялась первая с постели:
–  Пойду кофе сварю. Тебе с молоком или без?
– С молоком.

Дождавшись исчезновения «спасительницы» на лестнице, Дина прошла в ванную.
– О, боже!

«Как я вчера не увидела все это?».
Девушка задавала себе вопросы. Зеленые большие растения, целый оазис украшал просторную санитарную комнату, посередине огромная голубая ванная, а по стенам и потолку множество зеркал с голубыми лампочками; в одном углу душевая кабина, в другом унитаз. Одежда, в которой вчера обнаружила на себе, аккуратно сложена на деревянной обвитой растением скамейке.
Через пятнадцать минут спускаясь вниз на первый этаж Дина услышала голос Николь, та общалась с кем-то по телефону.
– Джон, может, меня дождетесь? Твой трансвестит хочет вечер открывать? Я должна убедиться, что это не будет как вчера.

Дина остановилась на лестнице, воспитание не позволяло помешать разговору, но как исследователю, случайно попавшему в другой мир, очень любопытно было узнать «что же было там вчера». Девушка, затаив дыхание ожидала продолжения фраз Николь.

– Ты еще спрашиваешь?

Николь засмеялась и, выдержав паузу, утвердила.
– Да в следующий раз не только в туалете зеркало полетит, и ты меня знаешь.

Несколько секунд снова было тихо, Дина поняла, что разговор прервался и продолжения не будет, разочарованная спустилась в холл. Про зеркало в туалете девушка помнила, даже слишком хорошо помнила, это случилось при ней, и она единственный возможно свидетель, а еще…
«Что же было вчера? Что было?».
 
Дина вспомнила свой день; вспомнила как уснула и для чего убедила всех на этот эксперимент, но в ее планы не входила именно эта девица.
«Сколько же времени прошло? Шестнадцать часов неужели не прошли с тех пор? Почему они не вытаскивают отсюда, не будят меня?»

Мысли Дины мешали сосредоточиться, вопросов было много, а ответа ни одного.

– Приятного. 

Николь поставила чашку с кофе для Дины на стол, после пожелания добавила:
– Ты пей пока. Мне необходимо собраться, срочно отъехать, иначе без меня там все испортят.
– Спасибо.

Дина поняла, что нужно избегать взгляда Николь, а та как всегда уверенно брала вверх над ней, либо гипноз входил в обычное сознание при общении, либо так сама по себе действовало присутствие девушки с розовыми прядями в волосах. Николь улыбнулась, в свою очередь заметила, как Дина прячет от неё глаза, прошла к лестнице, отправилась одеваться.
«Что же дальше? Что же делать нужно? Дина думай быстрее!».

Дина думала. Николь появилась снова внизу достаточно быстро, в своем черном кожаном костюме, волосы заправлены в хвост, подошла к комоду в холле, выдвинула верхний ящик и достала оттуда ключи.
– Ты водить машину умеешь?

Ответа на свой вопрос Николь не ждала, поэтому тут же сказала:
– Хотя нет, сиди дома и не уходи никуда. Я на моцике, так быстрее будет.  Вернусь как все закончу.

Дина поперхнулась кофе, закашлялась, а Николь исчезла за пределами квартиры.
«Ничего себе! И что это снова было?».
 
– Черт! Так мною еще никто не управлял. Никогда не указывал никто, что делать. Господи, кто она такая?

Дина пребывала в бешенстве, давно не ощущала ничего подобного, здесь эмоции зашкаливали как у «гиперактивного» подростка, который сделает всё наоборот от того, что ему скажут; это состояние мешало спокойно соображать.
– Зря ты про машину спросила.

Дина отставила чашку с недопитым кофе и направилась к выходу. Во дворе у подъезда стояла черная машина Николь с эмблемой волка на лейбле.
«Ну, конечно же! Ключи в ящике в комоде?»


Девушка вернулась за ключами, а через несколько минут уже ехала в сторону города. Уверенность в выборе правильного направления присутствовало. Вообще, Дина рассуждала так: «Ты спишь, а во сне тебя ведут и показывают именно то, что ты можешь уже знать или должна».

Дорога ближе к Москве становилась шире, но трассу женщина не узнавала, а направления указателей показывали только лишь остаток километража до города. Собственно, Дина не переживала, направление было выбрано правильное и, Москва в другом мире тоже Москва.

Патрульный пост проехала без приключений, единственное, он напомнил об отсутствии документов. Дина открыла правой рукой бардачок на передней панели автомобиля и обнаружила техпаспорт, несколько бумажных купюр, и бывший когда-то белого цвета «свой» тот самый платок, в уголке которого также красовались вышитые буквы DS. Отсутствие водительского удостоверения всё-таки заставило припарковать машину на стоянке у первого расположенного метро.

Девушка собралась посетить Институт Центра Сомнологии, в надежде, что в этом мире тот также существует, как и все остальное. Осмотрела салон машины, не совсем понимая для чего, но заметив на заднем сиденье плеер и белые большие наушники с зеленым орнаментом, выходя из машины прихватила и их.

Металлические электронные звуки похожие на современную обработку классики полились в мозг, вероятно настройка стояла на ту музыку, что слушает Николь

«Не так все и грустно.» – подумала Дина и вошла в метро.

Глава 7

В жизни всё – и плохое, и хорошее – начинается с того, что кто-то когда-то кому-то просто поверил.

Петр Иванович в своем кабинете, разговаривал по телефону с женой. Мария Федоровна рассказала новость, что с экспедиции возвращается старший сын и жаловалась, что пора бы тому в сорок лет уже жениться, может тогда и эти экспедиции прекратятся.
– Маша, Маша! Ну, это его решение. Я поговорю с ним, когда приедет. Семейный ужин организовать? Я только рад, ты же сама знаешь.

В кабинет Петра Ивановича заглянула помощница.
– Погоди минутку. – Петр Иванович оторвал трубку от уха.
– Петр Иванович, почта. – произнесла помощница и положила пачку конвертов на стол.
– Спасибо, Ниночка! Позвони системщикам, узнай, что с их новой программой, и чаю принеси мне, пожалуйста.

Петр Иванович снова поднес телефон к уху:
– Да, Машуль. Что ты говорила?

Профессор внимательно слушал вопросы задаваемой супругой, он понимал, как она переживает за «дочь», казалось за эту минутную паузу Петр Иванович передумал больше, чем за последние дни; и всё-таки винил себя в случившемся, если бы тогда не пошел на поводу просьбы Дины, та бы сейчас пришла выпить с ним чай.
– Нет. Дину сегодня собираемся будить. Евгений с утра уже обещал через несколько часов готовность программы. Конечно, дорогая, сразу позвоню. Тоже хотел бы видеть ее на семейном ужине в воскресенье. Целую тебя.

Петр Иванович закончил разговор, взялся просмотреть почту, заметил приглашение на участие в конференции в Санкт-Петербурге. Оно было адресован Дине Александровне. Последняя отправляла проект по излечению аутоиммунных заболеваний с помощь недавно запущенной программой погружением в сон, где на подсознательном уровне идет перепрограммирование клеток самостоятельно.
Вошла помощница с фарфоровым чайником и чистой чашкой на разносе.
– Петр Иванович, ваш чай. Евгений Николаевич сообщил, что готовность программы на сто процентов и через несколько минут можно запускать.
– Ну, слава богу!

Петр Иванович с преждевременным, но облегчением вздохнул и налил из чайника в чашку заваренный чай из трав, не успел сделать глоток, как в кабинет снова заглянула помощница:
– Петр Иванович, там эта мамочка к вам. Пустить?
– Какая мамочка?
– Малыша Костика.

Помощница Ниночка не успела дальше ничего сказать, Марина заглянула в кабинет к профессору и директору Института Центра Сомнологии.
– Можно, Петр Иванович? Я хотела Дину Александровну поблагодарить, она так давно не появлялась у нас с Костиком.
 
Петр Иванович пригласил Марину сесть на кожаный диван в кабинете.
– Придет. Обязательно придет. Как наш Костик?
– Сынок замечательно спал ночью. Вчера, как его разбудили, он только и играл, и рассказывал о море. А ведь мы его ни разу туда не возили из-за его такой нежной кожи.
– Значит нужно будет свозить. К вам педиатр заходил сегодня?
– Был Кирилл Викторович. Три раза даже заходил. Знаете, после того как Костик так поспал долго под аппаратом, у нас пока ни одной ранки не вскрылось.

Петр Иванович помнил, как принесли мальчика почти без сознания, обильное кровотечение из ран, лопнувших тканей, вызвало анемию, что под стать нужно было принимать меры по вливанию крови в организм ребенка. Дина реагировала мгновенно, первая не растерялась. Костика сразу отправили в изолятор под кислородный колпак, взяли анализы и ввели инъекцию кровеостанавливающего препарата. 
Дина тогда накричала на Кирилла, сказала, что врач должен быть универсалом и детские болезни, это не только коклюш, ветрянка и газы в животике, затем Евгению приказала подключить сны, которые могут влиять на состояние кожи как заживляющие. Евгений подключил море, всем известно, что соленая морская вода благоприятно сказывается на кожных покровах и сравнима с гипертоническим раствором.
– Это очень хорошо! Но пока мы вас будем еще наблюдать у нас, а Дина Александровна вернется и сделает окончательное назначение. Вы же, не отказывайтесь полечиться дальше? – Петр Иванович натянуто улыбнулся, его беспокоила летаргический сон своей «протеже», время проверить новую программу системщиков.
– Нет! Мы очень благодарны, что мы тут. Костика спасли, помогли жить моему сыну. А когда Дина Александровна приедет?

Марина Владимировна поднялась с дивана и подала руку Петру Ивановичу для пожатия.

– Надеюсь сегодня. 

Профессор проводил Марину до двери из кабинета, достал из встроенного шкафа медицинский халат голубого цвета и вышел из кабинета.
В лаборатории собрались практически всё, Евгений со своей командой и медицинские специалисты Центра. Петр Иванович подошел к столу, где лежало готовое заявление от «хакерного» отдела на разрешение использовать новую программу.
– Дина у нас как подопытный кролик. – произнес со вздохом Петр Иванович и поставил свою закорючку на документе.
– Не шутите так, Петр Иванович. На душе и без этих шуток кошки скребут. – ответил Евгений.

Евгений сложил подписанный документ и убрал себе в папку, скомандовал своей команде:
– Флешку вставляем и загружаем программу в систему аппарата Дины Александровны.
– Да, Жень. Закачиваем. Осталось семьдесят процентов, пятьдесят…двадцать восемь.

 «Все же у меня слаженная команда айтишников и любым хакерам фору дадут» – думал Петр Иванович наблюдая за справными действиями программистов.
– Пульс и артериальное давление проверьте у Дины Александровны. 

Указание профессора тут же взялись исполнять медицинские сотрудники.
Дина дышала ровно. Сейчас девушка спала в красивой позе, левая рука поднята над головой устроилась на подушке и Евгению очень хотелось поцеловать эту нежную руку.
– Все готово, Петр Иванович! Начинать?

Петр Иванович махнул рукой, подавая знак согласия команде программистов.
– Пульс сто, давление сто двадцать на семьдесят пять. – отчиталась медсестра.
– Пульс частый. Так бывает? Как показания часто меняются? – уточнил Петр Иванович.
– Утром и вечером измеряем. Было все в норме. – медсестра записала в журнал показания.

Евгений подключил к левому виску Дины проводки с резиновыми присосками и надел на девушку наушники, начал отсчет до запуска программы.
– Шесть, пять, четыре, три…

На слове «один» включил программу. 

Глава 8

Возможность дается тем, кто мечтает. Чудо дается тем, кто верит.

Дина поняла, она заблудилась, почти как в детском стишке про мальчика, заплутавшего в трех соснах. Девушка выходила из вагона на станции Тверская переходя на Пушкинскую, садилась в вагон и оказывалась на станции Китай–Город. Переходя на станцию другой ветки метро, оказывалась на Третьяковской, когда нужно было быть на Чистых Прудах. Как происходит так, что, зная метро и проходя по направлению указателей, не получается добраться на Чистые Пруды, терялась в пространстве, и это пугало ее.
«Я схожу с ума, или меня там быть не должно!» – размышляла Дина и в очередной раз заходила в вагон.
«Так! Дина успокойся. Закрой глаза и представь, что все хорошо, ты на Чистых Прудах.» – говорила сама себе.
Дина закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться слушала музыку в наушниках. Когда двери закрылись и поезд тронулся, Дина открыла глаза. Через стекло на перроне она увидела человека, так похожего на Петра Ивановича, своего руководителя и по совместительству родителя. Не узнать его она не могла, более восьми лет знакомства и совместной работы, поддержка профессора многим девушке помогала развиваться в медицине и сомнологии. Пожилой мужчина смотрел на Дину, будто узнал, поднял ладонь.
Девушка молчала. Нет, никакого шока не испытывая, пребывая в абсолютном осознании происшедшего пришла к выводу, что миры не так далеко друг от друга. Ты будешь там, где ты будешь, но соприкоснуться с другим миром ты можешь только тогда, когда тебя там кто-то ждет, ищет, зовёт.
 Истина вывода привела к тому, что Дина поняла и то, что сейчас на Чистые Пруды и в Институт Центра Сомнологии она не попадет. Да и вообще, вероятность существования Центра, в этой неизвестной ей Москве минимальна.
Что теперь делать? Возвращаться? Тут девушка осознала другую вещь, она не удосужилась специально запомнить станцию метро, в которое первым спустилась, возле которого припаркован автомобиль Николь. Мало того, как узнать, где находится дом Николь? Не телефона, не навигатора, не знаний территории, которая настолько ранее знакомая оказалась настолько незнакомой.
«Ну и что теперь делать?».
Дина села на освободившее место в вагоне и снова закрыла глаза. Медитация часто помогала найти решение, вот и сейчас, девушка расслабилась и, на какое-то время отключилась от голосов в вагоне и шума поезда.
– Дина. Дина.
Дина слышала свое имя. Женский нежный голос звал её. Девушка очнулась от мимолетного сна, открыла глаза.
Клуб. Невысокая блондинка натолкнулась на Дину и как в прошлый раз уронила бокал с коктейлем. Стеклянный бокал упал на плиточный пол и разбился на мелкие осколки.
– Ослепла? Не видишь совсем людей? – выругалась девушка и направилась, как и тогда, к барменам за второй порцией.
Танцующие люди начали расступаться, пропуская уборщика с портативным напоминающий фен пылесосом. Уборщик сунул в руки Дине бумажное полотенце и молча, не обращая ни на кого внимания, собрал стекла с покрытия на полу.
«Похоже на де жа вю, но сценарий изменился», – подумала Дина и на этот раз не пошла в санитарную комнату, а направилась к барному столу. Народ в основном танцевал или заполнил собой клубные столики, поэтому девушка устроилась на свободном высоком металлическом стуле.
– Коктейль за счет заведения. – молодой бармен с ирокезской прической зеленого оттенка поставил рядом с Диной коктейль в бокале из оранжевого стекла, украшенный долькой грейпфрукта.
– С чего это? – спросила Дина.
– Вас облили, – засмеялся бармен и вставил в бокал с коктейлем пластиковую трубочку.
Девушка бумажным полотенцем промочила мокрое пятно на жакете, всё-таки при падении у блондинки бокала, капли напитка попали Дине на одежду. Молодой человек с ирокезской прической продолжил:
– Высохнет, он не был сладким. Вы у нас новенькая. Всем новеньким посетительницам мы от заведения дарим вкусный напиток. Он не крепкий, не волнуйтесь. Приятно провести вечер.
– Вы всех здесь знаете? – уточнила Дина, оглядела зал.
Клуб казался тем же самым, хотя уверенности не было, в тот раз никак не разглядела дизайн зала.
– Относительно да, постоянных посетителей у нас много.
– А…вы, знаете такую девушку Николь? Девушка в черном брючном кожаном костюме. Волосы такие ещё, с розовыми прядями. – Дина попыталась жестами изобразить длину волос Николь.

Бармен перед Диной поставил блюдце с бутербродом.
– Ешьте. Это тоже вам.
– Спасибо!

Дина, глядя на аппетитный бутерброд ощутила голод, вспомнила что с утра ничего не ела, если не со вчерашнего утра. «Интересно сколько я уже нахожусь здесь?».
– Николь, наша звезда. Вы не слышали, как она поет? – наконец ответил бармен.

Дина откусила бутерброд, поэтому вместо слов отрицательно покачала головой.
– Сейчас. Для вас все сделаем. – улыбнулся парень и на ухо подошедшей девчонке-официантке что-то сказал.
Девушка в сиреневой кофточке с бейджиком, на котором красным по белому крупными буквами написано ЛЮСИ, взглянула на Дину и тоже улыбнулась, а затем исчезла в толпе танцующих.
Постоянно сменяющаяся музыка остановилась, запивая коктейлем бутерброд Дина услышала красивый знакомый голос в микрофон.
– Песню исполняю для новенькой девушки. Мне сообщили, она не из нашего мира. Друзья, встречаем гостью, и надеемся, что эта красотка останется с нами.
На голос и фразу Николь зал взорвался восхищенными возгласами, а Дина, обращаясь к бармену задала вопрос:
– Что значит не из нашего мира?
– Вы в клубе первый раз. Клуб называется «Оur world», что означает «Наш мир».

Бармен улыбался довольный своим сюрпризом, жестом показал Дине куда смотреть, в отсутствии заказов стал вытирать вымытые бокалы для коктейлей белоснежным мягким полотенцем.
В зале наступила тишина. Плавно переходя с медленных аккордов рояля на электронные ударные октавы синтезатора, Николь запела на чисто английском. Голос, прозрачными кристальными каплями воды с оттенком теплых солнечных лучей, летел в пространство зала и завораживал песней слушателей. Слушая песню Николь, все могли подтвердить тот факт, что звук тоже имеет цвет.
В момент песни Николь подняла ладошку правой руки, затем протянула эту руку, этот жест дал возможность расступиться людям и открыть дорожку к барному столу, где на высоком стуле восседала Дина и наблюдала за происходящим.
Николь увидела Дину, последней показалось, что у той глаза сузились, как у дикой кошки перед прыжком, но это было какое-то мгновение, потом цвет радужки певицы поменялся и потемнел. Этот фиолетовый взгляд Дина уже знала, но что он мог означать? Что Николь сердится, или смотрит насквозь, будто сканирует? Дина испугалась, сразу вспомнила машину, одиноко припаркованную где-то на стоянке у метро, даже то, что Николь просила остаться дома, и тот момент, как обнаженная проснулась сегодня утром на плече Николь, накрытая заботливо одеялом.
Николь закончила песню.

Глава 9

То, что вы можете воспринимать спокойно, больше не управляет вами.

Бармен заметил пустой бокал у Дины, и создав еще один коктейль поставил перед девушкой.
– Извините, я не буду. Мне нечем оплатить.

Ей было неловко, даже ощущалось, что что-то произошло не так как обычно. Интуиция Дину не подводила, всё что произошло после окончания песни удивило всех и, конечно, бармена. Николь удалилась со сцены, не сказав больше ни слова гостье. Обычно Николь всегда подходит к новеньким, приветствует сама лично, знакомит со всем клубом, но на этот раз «звезда клуба» так не поступила.
– Это вы извините. Для Николь, похоже, стало сюрпризом, что вы здесь. Вы не просто так спросили же о ней, вы хорошо знакомы? – поинтересовался бармен.

Дина промолчала. Она не знала точного ответа. Как хорошо они знакомы? Николь мыла ее в ванной и спала в одной кровати, и пока не знает про угон машины, а это был действительно угон, а Дина теперь даже не понимает, где оставила автомобиль.

– Наслаждайтесь, коктейлем. Это от меня лично. Я угощаю за свой косяк, хотел сделать сюрприз. – бармен придвинул бокал с коктейлем Дине ближе.
Сюрприз получился, Дина понимала, что Николь единственный в этом мире человек, который еще может чем-то помочь, хотя бы приютить пока она, как сомнолог, не придумает способ вернуться домой. Девушка вытащила соломинку и, будто страдающая жаждой, залпом осушила бокал. Она никогда не употребляла алкогольные коктейли и не посещала такие заведения, в своем мире чувствовала себя уверенной и без спиртных напитков, всегда старалась показывать пример своим поведением сотрудникам в Институте Центра Сомнологии; здесь же, эта неуверенность и страх перед Николь, поступок как «угон» машины, заставляли проснуться желанию напиться.

«Какой-то мир пороков. Врать не можешь, и быть той, какой всегда была тоже.» – эта мысль не уходила из головы Дины.

– Так, кто ты такая?

Дина повернулась на голос. Николь. Красивая яркая девчонка стояла перед ней в своем черном костюме, и опять этот фиолетовый взгляд.
– Дина.
– Просто Дина? – Николь усмехнулась и сощурила глаза, проникала взглядом в сознание теперь достаточно пьяной девушке.
– Я тут случайно. А машину…

Дина не договорила, завибрировал телефон Николь, и та подняла трубку.
– Отгоните ее домой, Макс. Да. О, нет, тут одна решила в приключение поиграть, совсем мозги потеряла.

Николь засмеялась на какую-то шутку, на том конце трубки тоже слышался смех; затем девушка убрала мобильный в карман, и снова уставилась Дине прямо в глаза.
– Так что ты там про машину говорила?
– Я не знаю, где она стоит.

Дина по тому разговору Николь с кем-то, предположила, что разговор мог идти о машине.
«Решила поиграть во взрослую, а меня маленькой сделать? Ну, конечно, у меня мозгов нет, потеряла, а у тебя что есть? Хочешь игр?» – Дина сейчас пыталась разговаривать сама с собой, алкоголь делал девушку смелой, поэтому сама прищурила глаза, как это делала Николь, вызывающе смотрела той в фиолетовые глаза.
«Тебе хочется плохую девочку? Ты ее получишь.»

– Водки ей налей. – приказала Николь бармену.

«Думаешь не выпью?»
Дина молча наблюдала за действиями Николь, а в мыслях продолжала общаться с той, либо пыталась что-то доказать себе. Бармен поставил чистый стакан и налил водки. Дина обратила внимание на то, что стакан кристально чистый, выпила половину спиртного напитка как воду и вырубилась.

Николь вытащила из кармана телефон, набрала нужный номер, дала указания:
– Макс, машину не к дому. Подгоните к клубу.

Девушка взглянула на спящую пьяную Дину, и на этот раз указание получил бармен:
– Макс подъедет, охрана пусть грузит девочку в мою машину. Я пока на сцену.

Официантка Люси подошла к барной стойке, когда Николь отошла в зал. Дина сладко спала на своей согнутой руке, даже улыбалась во сне.
– Парочку Северного Ветра сделай для второго столика. – попросила Люси бармена.

Молодой человек смешал в стеклянном бокале виски и газированный напиток изумрудного цвета, и пока официантка ожидала заказ для второго столика поглядывал на спящую девушку;
Люси задала вопрос:
– Вы что ее напоили?
– Девочка видимо с непривычки. Николь водку ей после двух коктейлей.
– У этой что-то было с Николь?

Люси убрала локон волос Дины со стола, заправила за ухо последней, открыла лицо девушки.
– А она красивая. А Рита видела чего-то?
– Какую Риту имеешь в виду? Ту рыжую, что на эту девицу вино разлила?
– Да. Они же с Николь сегодня отношения выясняли. Николь вчера уехала, Рита со вчерашнего вечера ходит никакая. Даже неудивительно, что и вином всех обливает.
– Вообще-то, Николь вчера целовалась с нашей поварихой новой, и вчера с Ритой рассталась. Николь даже зеркало в туалете разбила, и все ей не нравилось, наорала на арт-директора, что программу не так расписал.

Люси осмотрела пространство зала, взяла пару коктейлей для заказчиков за столиками в закрытой зоне.
– Я не знала об этом. Ну, Николь, когда-нибудь доиграется точно со своими пассиями.

Бармен наблюдал теперь за Николь, танцующей с какой-то блондинкой, обнимала последнюю за талию; немного восхищался и завидовал Николь, она так легко снимает девчонок, легко обращается с последними, вся такая крутая. Николь почувствовала его взгляд и их глаза встретились, жестами дала понять, чтобы он позвонил Максу; молодой человек достал с полки рацию и связался с охраной.
– Виктор Николаевич! Там Макс машину не пригнал еще к клубу?

Неожиданно раздался звон стекла, оглянулся. Та самая девушка, что не так давно облила спящую Дину стояла рядом с барной стойкой, а до этого смела на пол все чистые перевернутые на разносе фужеры для вина.
Бармен убрал рацию и закричал в гневе, за посуду и всё что в баре отвечал лично:
– Что ты творишь?

В зале стало тихо без музыки, диджей в связи с происшедшим отключил колонки. Рита крошила разъяренно стекла своими ботинками, к ней подошла Николь.
– Ты, наверное, не поняла, неадекватная. Идем, нужно еще раз поговорить.

Николь схватила блондинку с рыжим оттенком волос за плечо и повела к выходу, ей не нужны были свидетели разговора.

Подошел уборщик со своим портативным ручным мусоросборником. Бармен поднял рацию, последняя отражала мигающим огоньком, ожидала ответа.
– Да, Виктор Николаевич. Приехал Макс? Машина у входа? Девушку надо туда загрузить, Николь просила. Пусть кто придет, она спит на барном столе у меня.

Молодой человек отключил рацию, теперь вечер продолжался в своем темпе, музыка снова барабанила в пространстве клуба.

Вернулась Николь и с ней охранник, огромных размеров мужчина, которому было бы очень просто на руках отнести девушку в салон автомобиля на парковке. Бармен пребывал в ступоре, там, где пять минут назад спала Дина, было пусто.

Девушки не было.

Глава 10

Нельзя начать жизнь сначала, но ее можно продолжить по-другому. Именно в мелочах и скрывается нежность.

Петр Иванович нервно ручкой рисовал в блокноте круги, что испортил до дыры несколько листочков. Прошло минут сорок с момента подключения нового изобретения айтишников, а Дина продолжала спать.  Частоты ультразвуковые, о которых говорил Евгений, не возымели действия. Петр Иванович не уходил в свой кабинет, так и сидел в лаборатории, где спали Дина и неизвестная никому девушка. Профессор не знал, что говорить супруге Марии Федоровне, она наверняка разорвала там телефон у него в кабинете, и не удивительно; супруга переживает за Дину не меньше, а он не может сейчас о чем-либо говорить, и не подходил к трубке; как жене сказать, что и этот эксперимент оказался неудачным, а Дина продолжает спать, супругу хватит удар.
– Отключаем? Уже на максимуме, ей разорвет перепонки. – аргументировал осторожно Евгений, обращаясь к Николаю Петровичу, который в отсутствии рабочих часов на настоящее время, заменял Дину как ведущего специалиста Сомнологического Центра.
– Петр Иванович. Решение за вами, без вас никак. Отключаем? – перенаправил свое решение Николай Петрович главному руководителю Центра.
– Вырубай. – махнул небрежно Петр Иванович рукой.
Пока ХГ собирали своё оборудование, убирали провода, в лаборатории зависло молчание, затем профессор произнес с нотками раздражения в голосе:
– Все бесполезно. Что за программы такие вы делаете, что результатов нет. В какой фазе сна она находится? На какой глубине?
– Петр Иванович! – решился сказать Евгений, – Я, конечно не сомнолог, не специалист в этих фазах, но…
Евгений сделал паузу, и пока от Дины отключали провода компьютерного аппарата, взял руку девушки в свою.
– Говори. – Петр Иванович на этот раз согласился на стаканчик с валерьянкой, которую медсестра не первый раз ему предлагала до этого принять, выпил.
– Может помимо фаз есть нечто другое? – даже не спросил, а фактировал, Евгений. – Посмотрите сюда.
Евгений развернул ладошку Дины. Мужчина пока наблюдал за программой в компьютере, подключенной к аппаратуре в изголовье у Дины, обратил внимание на то, что ладошки у девушки оказались повреждены, кожа стерта и на царапинах болячками застыла кровь.
– Что это может быть? Я думаю, что там, где Дина, что-то происходит, у неё отмечаются на коже ссадины. Она там поранила ладони каким-то образом. Это не может быть просто сном, в какой бы фазе она не была. – Евгений закончил.
Петр Иванович поднялся с небольшого медицинского крутящегося кресла рядом с процедурным столом.
– Давно это?! Ты заметил это давно? – спросил он Евгения.
– Только что.
– Осмотрите Дину срочно, где еще есть повреждения, зафиксируйте. – попросил он медицинских сотрудников.
«То, что сны залечивали раны и влияли на организм аутоиммунных повреждений тканей, это уже Центром доказано и благодаря исследованиям самой Дины, но то, что может происходить наоборот, влияние нахождения в снах отражается на спящем человеке, это было совсем новый неизученный процесс, и пока не подтверждено, только визуально. Повреждениями при уходе медицинским персоналом за телом Дины быть не могло. Как надо постараться так причинить вред, что это могло быть?!» – размышлял Петр Иванович, и ему не хотелось верить, что там за пределами разума Дина в опасности.
– Можно еще магнитно-резонансную томографию сделать. – предложил Николай Петрович. – Что внутри с органами посмотрим.
– Да, займитесь этим, и мне сразу в кабинет показатели все.
Петр Иванович подошел к двери, остановился, добавил: 
– Что-то наши исследования в тупик зашли. Защита программы скоро. На нобелевскую премию Дина Александровна шла. У кого имеются по случившемуся поводу мысли? Думайте. Через пару часов в конференциальном зале всем быть без исключения.
В течении часа обследование провели Дине и «спящей красавице». Никаких посторонних предметов и отклонений в организме у обеих не обнаружили. Ладошки Дины Александровны после заживляющей мази исчезали практически на глазах.

Евгений долго сидел рядом с Диной. Мужчина не мог представить девушку сильной, та казалась ему прекрасной и беззащитной. Время проходило казалось мучительно медленно, но его все равно не хватило, чтобы что-то придумать к собранию очередного консилиума назначенного главным в оперативном режиме. Сигнальные синие лампы в каждом помещении предупредили о сборе сотрудников в конференциальном зале. Евгений поднялся и вышел из лаборатории, для него важно было послушать специалистов по снам, Николаю Петровичу доверял меньше, это не Дина, но помимо сомнологов, могли хорошую мысль выдвинуть и клинические психологи, невропатологи, в штате был даже энерготерапевт.
Дина открыла глаза, голова раскалывалась. Огляделась вокруг, взглянула на девушку, спящую в капсуле. Дина попыталась вспомнить последние свои действия; клуб, мысли о какой-то машине, но что за машина мучила в ее сознании, она пока не понимала, но девчонку в капсуле помнила, именно ради нее заснула.
Женщина поднялась с постели, еще раз огляделась в лаборатории, заметила цветы, чихнула, аромат показался слишком ярким и ощутимым.
 «Чувства обострились.» – решила Дина на реакцию яркого ощущения аромата цветов.
«Пока я не видела цветы, то не ощущала аромат. Почему? Мозг стал более натренирован?» 
Да, Дина возвращалась в ту себя, какой была всегда; рассудительной, наблюдательной, постоянно ищущей решения задач произошедших событий. Девушка встала на ноги и сделала несколько шагов. С координацией тоже оказалось сразу не просто, пошатываясь подошла к стеклянному шкафчику с медицинскими препаратами, выбрала упаковку с обезболивающим, выбрала одну таблетку и запила водой.
«Где могут быть все?»
Дина Александровна, врач и сомнолог, как раньше, действуя своими устоявшимися привычками, взглянула на монитор рядом с девушкой: пульс, сердцебиение в норме, дыхание тоже.
Женщина надела голубой медицинский халат, висевший рядом со стеклянным шкафчиком, вышла из лаборатории. Босыми ногами ступая по холодному плиточному полу, Дина направилась в конференц зал. Почему она направлялась туда, не задумывалась; что-то вело и подсказывало направление. Мысли перебивали другие ощущения; что-то осталось от нее там, где она была, или наоборот, вернулась с чем-то, что некое за гранью разума минутное прошлое осталось с ней.  Чем дальше Дина отдалялась от лаборатории, тем боль усиливалась, это была уже не головная боль, а боль натянутых вен, сосудов, нервных волокон и клеток, будто их растягивали, а невидимая связующая нить совсем не хочет рваться. Да, она вернулась, но какая-то другая, и сама это понимала.
В зале вовсю шла дискуссия, спорили; обсуждения становились жаркими. Петр Иванович сидел во главе стола, слушал сразу всех, молча наблюдал; так обычно делала Дина, и профессор на себе отметил, что он, как ее руководитель и приемный отец, давно начал повторять девушку. Профессор всегда желал понять, как она мыслит, о чем может в такие моменты думать и что слышать, как выбирала из многообразия целого главное.
Дверь в зал открылась, в проеме двери стояла Дина, бледная, красивая, и с невероятно фиолетовым взглядом. В зале воцарилась тишина.

Глава 11

Иногда люди уходят, не чтобы уйти, а для того, чтобы вернуться другими.
 
Евгений остановил машину возле подъезда дома Дины. Наступил вечер, но на улице еще не было совсем темно.
– Спасибо, что подвез. – Дина улыбнулась.
– Подожди, пожалуйста!

Евгений сам не ожидал от себя смелости, но последние события и наблюдение за такой нежной беззащитной Диной, позволили разбить стену, которую он изначально сам ставил из-за субординации; всё-таки Дина Александровна начальник над ним, мужчина это осознавал. Евгений взял женщину за руку, сейчас они не на работе, а его мечта остаться с этой женщиной наедине в нерабочей обстановке наконец-то сбылась.
– Что? – Дина посмотрела мужчине в глаза.

«Фиолетовые? Почему они фиолетовые?» – удивлялся Евгений и, как под гипнозом, убрал с ее запястья руку.
– С тобой точно все хорошо? Петр Иванович просил позаботиться о тебе.

Евгению, чтобы сохранить спокойствие, пришлось отвернулся от взгляда Дины, тот прожигал насквозь.
– Со мной, правда, все хорошо. Ты езжай, а я, если что наберу тебе или Петру Ивановичу.

Дина открыла дверку автомобиля и вышла на улицу. Одноподъездная двенадцатиэтажка скрыта большими деревьями, но район всегда этим и нравился; летом из-за высоких деревьев район утопал в зелени, осенью в золоте, зимой в серебре, а весной в цветах сирени, черемухи и каштанов. Единственное всегда смущало в самом доме, лифт находится между этажами и невероятно узкий.
«Как можно здесь проехать инвалиду или маме с ребенком, и даже мебель последний раз соседи с восьмого этажа поднимали по лестнице. Строители явно не подумали о людях при строительстве дома.» – такие мысли посещали Дину, после насыщенного трудового дня, когда сильно уставала, но даже в такие моменты лифтом не пользовалась; как говорится, третий этаж не приговор и можно молодой женщине сделать усилие подняться по лестнице пешком.
«Мне повезло.» – только такой для себя могла найти аргумент, с этим вроде таким нужным и таким бесполезным лифтом.

Дине действительно везло сколько себя помнит, всегда везло во всем; даже тогда, когда маленькой девочкой попала в аварию с родителями и осталась жива, на ребенке не оказалось ни одной царапины, хотя машина сгорела полностью и родители погибли мгновенно от столкновения. Дина тогда вылетела из открывшейся дверки автомобиля вместе с автомобильным креслом, никто не мог объяснить подобный феномен, но в чудеса свидетели аварии поверили.
Дине везло и уже будучи в школе, когда они всем классом пошли в поход вместо физической культуры, а в шаге от нее упало дерево, не задев подростка ветками; тренер в тот момент испытал больший стресс, осознав на каком волоске была жизнь его ученицы, если бы сделала еще один шаг раньше, а именно он отвечал за детей в походах.
Дине везло уже и потом, в институт поступила с первого раза, хотя на одно место было заявлено двадцать человек, а позже во время прохождения практики попались такие хорошие люди, которые заменили девушке родителей и семью, Петр Иванович с Марией Федоровной. В Институт Центра Сомнологии, когда его только решили открыть, Дина стала одним из создателей нового проекта; заслужить государственную премию не старалась, но за открытие лечения заболеваний с помощью сомнии получила эту премию два месяца назад, а впереди нобелевская. 

Дина вошла в квартиру и сразу устроилась на диване, села поджав под себя ноги, а все победы и неудачи начиная с детства проносились в голове. Побед было больше, и понимала, что с ней ведь действительно ничего такого не происходило, вот и сейчас, она вернулась из какого-то мира совсем без последствий для себя.
«Или эти последствия имеются?»
Девушке чувствовала сложность, скучала; не по Марии Федоровне, которую считала матерью и не видела много дней; и даже не по работе, на которой уже практически женилась и отказалась от личной жизни. Дина скучала по Николь, той самой странной девчонке, с которой постоянно сводила судьба в том ином мире. Встретит она ту девчонку с розовыми волосами ещё, или уже нет? Дина прокручивала в голове все детали, что с ней происходило от начала эксперимента.
– Так, если Николь всего лишь сон, тогда почему не сработал эффект обмена кровью с той, что спит? Почему не она меня встретила там, а постоянно я сталкивалась с Николь? Странно все это, и где же здесь логика?

Логики найти не могла, но Дина понимала одно, что сны еще не изучены человечеством, а это важнее на самом деле, чем находить жизни и цивилизации на других планетах в космосе. Жизнь и те самые другие цивилизации имеют место быть совсем не так далеко, не за миллион световых лет, а на расстоянии одного желания.
Дина поднялась с дивана, сумрак сгустился, в комнате теперь совсем темно, необходимо заняться делами. Возникающее желание увидеть Николь еще хотя бы один раз начинало мучить. Девушка зажгла свет, отправилась принять душ.

Дина закончила работать над диссертацией о влиянии сомнии на регенерацию тканей организма под утро, эту первую ночь дома совсем не спала. Выглянула в окно, осенние облака скрывали рождавшиеся солнечные лучи нового дня, но Дина осталась собой довольна, наконец-то получилось закрыть тот проект, что начала еще за неделю до своей «командировки», так она назвала свое погружение в сон на несколько дней. Планов уснуть дней на десять у женщины не было, поэтому торопиться с диссертацией никак не собиралась, и вынуждено пропустив из-за путешествия в параллельный мир дни, сегодня само собой получилось ускорить закрытие проекта, и это радовало. Поездка в Санкт-Петербург на представление программы и защиты проекта должна состояться через неделю, теперь Дина не боялась не успеть закончить; работа ночью над диссертацией отвлекла и от мыслей о Николь, и «спящей царевны» в лаборатории, спать совсем не хотелось, именно поэтому работалось легко с энтузиазмом.
Сохранив документ на компьютере и скачав на флешку, Дина решила сварить кофе.
«Кофе. Кофе. Николь готовила мне кофе.» – девушке вновь стали приходить мысли о Николь.
 – Кто ты такая?! – вслух задала вопрос Дина, совсем не рассчитывая, что Николь услышит.

Женщина услышала звонкий красивый голос Николь, тот прозвучал в голове, но настолько четко, что Дина испугалась.
– Где ты? Я найду тебя, Дина, и убью, попадись только.

«Я схожу с ума или что?! Этого мне еще не хватало.»
Дина обожглась кофе, поставила чашку с недопитым напитком на стол, решила собираться в Центр; работа, есть сейчас единственное, что может отвлечь от Николь и угроз последней.
Если бы Дина знала и могла видеть, как Николь со своим кланом клуба всю ночь прочесывали улицы в радиусе трех километров в поисках её; если бы Дина знала, как такую растерянную Николь никогда никто не видел из ее окружения, и больше уже переживали за Николь, чем за пьяную Дину; если бы Дина видела, как Николь разбила стекло своей машины битой, просто чтобы наказать себя, потому что напоила Дину и оставила одну; Дина ничего этого не знала и не могла видеть.
Через час девушка вошла в центральную парадную Института Центра Сомнологии.

Глава 12

Счастье не зависит от того, кто вы есть или что у вас есть. Оно зависит от того, что вы думаете.

К двенадцати дня Дина уже пересмотрела все истории болезней своих пациентов, которых за период ее отсутствия наблюдал Николай Петрович. Молодой со своими амбициями доктор, но еще не берущий на себя ответственности принимать окончательных решений. Некоторых пациентов уже пора готовить на выписку, но все они дожидались в Центре Дины Александровны, продолжая наблюдаться. В ординаторскую вошел Кирилл Викторович, курирующий маленького Костика.
– О, как хорошо, что ты здесь. – произнесла Дина на появившегося педиатра, собирая в папку истории пациентов.
– Хотя бы ты рада меня видеть, а то никому педиатр тут не сдался. – пошутил Кирилл.
– Я на обход собираюсь, пойдем вместе проведаем общего нашего малыша Костика. Кстати, как он?
– Да прекрасно! Вчера гонял по коридору машину, в комнате ему тесно. Весел, беззаботен и ни одной ранки за все время не открылось.
– Замечательно просто. Значит надо посмотреть, как он будет дома. Подготовь его на выписку.

Дина взяла папку с историями и пошла к выходу, Кирилл Викторович вышел за ней.
Проходя мимо приемной Петра Ивановича, Дина увидела Марию Федоровну. Последняя, в этот момент снимала пальто, передала верхнюю одежду помощнице.
– Кирилл, я сейчас. Вы подождёте, или идите к Костику. Я зайду к Петру Ивановичу. – сказала Дина, обращаясь к педиатру.
– Может я пока кофе выпью?

Кирилл Викторович почувствовал аромат свежего сваренного кофе, приготовленного для Петра Ивановича, и рассчитывал, что помощница не откажется налить еще кружечку для него. Дина кивнула, соглашаясь и разрешая, вошла в приемную, направилась сразу в кабинет Петра Ивановича, куда ранее вошла Мария Федоровна.
– Дина, девочка моя! – воскликнула Мария Федоровна и сразу обняла девушку.
– Вы ради меня решили посетить наш Центр? – улыбнулась Дина, в ответ обнимая эту теплую большую женщину.
– Я же не могу дождаться, когда будут выходные. Петр Иванович не сказал тебе, что ждем на семейный ужин? Мальчишки наши несносные обязательно приедут. – Мария Федоровна засмеялась.

Женщина очень была рада видеть Дину живой и здоровой, а Петр Иванович сидел за столом в кресле, наблюдал. За девушку он беспокоился, та со вчерашнего вечера, как появилась в зале конференции, выглядела бледной.
Дину смущало молчание Петра Ивановича, заметила его беспокойство, решила успокоить:
– Со мной все в порядке, Петр Иванович.
– Ты бледная, видела себя в зеркало? Что ночью делала? – задал вопрос профессор, чувствуя свою ответственность за молодую женщину, она для него больше чем сотрудник.
– Дописывала материал для защиты на тему «Влияние сомнии на аутоиммунную генетическую цепочку и регенерацию тканей». Я не хотела спать, правда. Сколько можно спать?

Дина улыбнулась, устроилась в кресле напротив Петра Ивановича.
– Я закончила материал полностью, и теперь осталось оформить для презентации, через неделю в Питер.
– Как ты все успеваешь? Его готовить несколько дней, а ты за ночь закончила? Сомния влияет на головную деятельность?
– Точно, Петр Иванович! Вы мои родные, я так по всем вам соскучилась. – Дина положила ладонь на большую руку профессора.
– Ты знаешь, как себя ругаю, что разрешил тебе этот эксперимент? – Петр Иванович нахмурился, сделал паузу и продолжил:
– С этим обменом крови тоже. Ты в курсе была, что у девушки другая группа крови?
– Да. Я все анализы сто раз просчитала. Резус-фактор у нас один, этого достаточно.

Дина поднялась с кресла и пересела рядом с Марией Федоровной, та взяла ладошку девушки в свою, а профессор продолжал:
– А то, что твоя группа крови поменялась теперь в курсе? 

Петр Иванович не отрываясь смотрел в глаза Дины.
«Фиолетовые. Почему они фиолетовые?» – подумал профессор, не мог не заметить этот странный цвет глаз Дины.
– Пока нет, но теперь в курсе, но что это меняет? Это не так важно. – Дина вздохнула, опустила глаза, не выдержав строгого взгляда профессора.
– Все меняет, Дина. Мы не знаем последствий, но девушка поглотила тебя досконально. Я пока не понимаю, что случилось при обмене крови, но глаза у тебя тоже изменили цвет, они уже не серо-голубые.

Петр Иванович взял чашечку с почти остывшим кофе со стола, вновь поинтересовался у «дочери»:
– Ты ничего странного не замечаешь в себе?

«Поглотила? Девушка меня поглотила? Может так и есть, но только точно не эта девушка, что спит в капсуле в лаборатории, а другая. Николь.» – Дина вновь вспомнила о Николь, и это ее больше беспокоило, чем какая-то смена группы крови или цвет радужки.
Девушка взглянула на часы на руке, время близилось к одиннадцати, пора проводить обход пациентов, поднялась с дивана.
– Пойду найду, где Кирилл Викторович пьет кофе, у нас по плану обход. Костика первого посмотрю, и надо на выписку многих готовить. Мария Федоровна, не слушайте своего мужа, со мной и правда, все хорошо.

Дина поцеловала Марию Федоровну в щёку и вышла из кабинета на поиски Кирилла. Долго его искать не пришлось, он допивал третью кружку кофе и читал медицинский журнал в холле приемной Петра Ивановича.

Когда Дина и Кирилл открыли квартирный бокс, где наблюдался Костик, ребенок обедал, вернее игрался с порцией еды. Из картофельного пюре малыш ложкой пытался выстроить «замок» или гору. Мама Марина возмущалась на мальчишку, не могла сдерживать недовольные эмоции, а картошка падала на края тарелки и на стол.
– Давай кушай. Все уже остыло. Хватит играться, Костя!
– О, какой прекрасный Замок! – восхитилась Дина.
Детей девушка обожала, и нельзя было не заметить, как ребенок старается. Костик взглянул на Дину и радостно воскликнул:
– Мама, Мама! Это Дина.

Марина извиняющимся тоном произнесла, собирая со стола крошки от пюре:
– Я так рада, что вы приехали. Костик узнал вас, хотя видел всего один раз в критическом состоянии.

Мальчишка в этот момент прыгнул по-свойски Дине на руки, девушка улыбнулась такой детской непосредственности, а малыш спросил:
– Дина, помнишь замок у моря? Ты мне помогала строить.
– Замок у моря?! Ты достроил его?
– Ты так резко ушла, а волна снова его смыла. – огорченно поведал малыш.

Дина опустила Костика на диван. Да, конечно, помнила тот свой сон с морем; вспомнила мальчика, строящего из песка «замок», и того тоже звали Костик.
«Неужели это он и есть?» – думала Дина. – «Вот и еще одна тема для диссертации. Сон, как промежуточный мир, и мы можем там встречаться.»
Девушка осмотрела ребенка, обращаясь теперь к его маме, обнадежила:
– Кирилл Викторович подготовит выписку для вас, но раз в неделю в течение первых трех месяцев вы будете наблюдаться у нас амбулаторно. Сможете приходить?

Марина сложила руки на груди, с восторгом:
– Конечно, все что нужно сделаем и сможем. Мы так благодарны вам, Дина Александровна. Нам очень повезло, это как получить шанс один на миллион.

Дина пожала маленькую ладошку ребенку, сказала:
– Мы не прощаемся, Костик. Ты маму береги, пожалуйста. Обещаешь?
– Да! – воскликнул довольный малыш, и обнял маму.

Вечером в ординаторской Дина просматривала кассеты с камер наблюдения из лаборатории, которые час назад передали ХГ. В записях сохранилась вся информация с момента первого дня эксперимента, когда Дина уснула, и до сегодняшнего утра. Ей, как доктору и ведущему специалисту по сомнии, хотелось понять в чем была ошибка. На экране двигался циферблат прошедших часов очередных суток, но только незримым взглядом можно уловить незначительные изменения в поведении спящей девушки. Просматривая один из дней жизни «спящей красавицы», сложно найти потусторонние действия, невозможно обратить на это внимание даже имея отличную память, но Дина просматривала один за другим каждый записанный час сравнивая прошедшие сутки друг с другом. Что её толкнуло на подобное действие сравнивать время каждых суток, не могла объяснить, но не ошиблась. Внимание заострялось не на позе, а дыхании, как своем, так и девушки в капсуле рядом; если она в состоянии летаргии меняла позы и мимику лица, то «спящая красавица» спала без движений физического тела. В одно и тоже время, светлое облако отделяется от тела девушки, садится в образе самой девушки, встает на ноги и отходит от своей капсулы, затем подходит к окну, проникает сквозь стену и стекло, исчезает в неизвестность.
«Сквозь стену уходит на улицу, будто что-то ищет, а через несколько минут оно возвращается.»

На каждом отрезке времени выхода облака и возвращения в тело, часы останавливались буквально на несколько секунд, и всегда в одно и тоже время: десять часов вечера плюс восемнадцать минут. Ровно через двадцать минут облако в образе девушки возвращалось в себя.
Дина посмотрела на часы на стене в ординаторской, половина одиннадцатого вечера, до возвращения ментала спящей девушки осталось меньше десяти минут.
«Надо успеть в лабораторию». – решила Дина и поспешно вышла из кабинета.

«Дина!» – голос Николь, как будто она была здесь рядом, звучал очень четко; этот зов заставил женщину остановиться перед лабораторией на несколько секунд, но наконец Дина открыла дверь. Прозрачное облако приближалось, его можно было заметить только по ходу движения того, сквозь него преломлялись предметы искажая изображение. «Оно» плавно село в капсулу спящей девушки и уже готово было опуститься в тело, как Дина чуть громче обычного произнесла:
– Подожди! – и протянула к девушке руку.
«Спящая царевна» вздрогнула, закашлялась и открыла глаза, облако окончательно растворилось в ней.

Глава 13

Иногда надо дать себе волю, забыть обо всем на свете и вспомнить обо всем остальном.

Песня складывалась легко. Николь сидела за синтезатором и на слова песни создавала музыку. Карандашом в блокноте перечеркивала фразы, меняла слово, затем стрелочкой вверх-вниз рисовала тональность, и вновь на синтезаторе проигрывала мелодию.
Во дворе послышались звуки грохота железа и нарастающего сигнала машины. Николь не повернула головы, хотя и в наушниках нельзя было всего этого не услышать.
В дом вошел крупный лысый мужчина лет сорока. Кожаная куртка и потертые джинсы, ничего особенного в пришельце не замечалось.
– Так и знал, что работаешь. – громогласно произнес гость, затем подошел к холодильнику и вытащил стеклянную бутылку колы.
Николь спокойно взглянула на мужчину и не убирая наушников поднесла палец к губам, следом пятерней показала, что ей нужно еще минут десять. Проигрывалась мелодия, добавлялись звуки скрипки и барабанов, рождалась песня. Мужчина опустился в кресло напротив девушки.
Николь закрыла музыкальное свое творение последним актом звука скрипки и остановилась, только после этого сняла наушники.

– Рада видеть, Макс. Ты там снес забор что ли?

Николь одарила мужчину улыбкой, вспоминая грохот железа, отметила:
– Как всегда с эффектами появляешься. Ты просто не можешь без них?
–  Решил, что ты сразу поймешь, это я. Может ты с девушкой развлекаешься, хотел позволить успеть одеться.
– Очень смешно. Я уже три дня на диете, и ты об этом в курсе.

Николь в свою очередь подошла к холодильнику, достала бутылочку с колой, открыла и сделала глоток. Макс рассмеялся на фразу о диете, произнес:
– Песня необычная, но отлично проникает в кровь и глубже. Там, девчонки в клубе все ждут тебя, мужикам мозг изнасиловали, интересуются, когда появишься.
–  Ну а, Рита, чего там?
– Не знаю. Не появлялась. Кто-то говорил, что тусуется в другом клубе с кем-то. Боится появляться, из-за того возможно, что счет лежит у администрации ее ждет, за разбитый бар.
– Да ладно, Рита боится! Ха-ха. Я сама оплачу этот счет, скорее не появляется, потому что я ей сказала, чтобы исчезла с моего горизонта. Она решила, что я её собственность, вот сучка.
– Жаль ее. За что ты так с ней?
– Застала с мужиком, и хватит об этом. Не люблю не определившихся.

Макс поставил пустую бутылку на пол, поднялся с кресла. Крупный, похожий на шкаф молодой мужчина повел плечами, «размял косточки».
– Собственно, я за тобой, поехали в технический центр. Лобовое стекло вставили и покрасили твою машину. Ну, скажи мне, зачем надо было свой же автомобиль разбивать из-за пьяной девки?
По факту это был не столько вопрос, сколько непонимание, Николь промолчала. Девушке также не нравилось, что Макс напомнил о Дине, но последняя сама не выходила из головы.
«Лучше бы я ее тогда уже взяла, может и не думалось бы о ней.» – рассуждала Николь, вспоминая, как спящую Дину накрывала одеялом. Девушка тогда была уверена, Дина была в ее власти и отдалась бы сама, будь Николь не такой принципиальной «не трахать в первую ночь знакомства», теперь пребывала в сомнении, будет ли вторая встреча. Дина исчезла так же случайно из её жизни, как и появилась, не оставив никаких следов. Камеры не запечатлели уход девчонки, да и могла ли в таком состоянии опьянения Дина куда-либо быстро уйти, это казалось странным.
– Она пить не умеет. Я ее напоила, себя и наказала.

Николь взяла куртку со спинки высокого стула, ключи из ящика комода в холле, и вышла вслед за Максом из дома.
Темного синего цвета внедорожник красовался на газоне под окном первого этажа дома Николь.
– Ого! Чего не сразу в дом заехать?

Николь заглядывала под крупную автомашину, пытаясь увидеть разрушения. Грохот железа тогда оказывается был создан от сорванной поливальной трубы, часть которой отлетела и ударилась о бетонный фундамент дома.
– Извини. Попробовал развернуться во дворе, не рассчитал. – произнес сконфуженно мужчина.
– То есть, на этот раз спецэффекты были не специальными. Машина целая?
– Ай, ерунда. Бампер немного помял.

Макс уселся в водительское кресло, завел внедорожник.
– Слава небу, что вода перекрыта на выход к поливальной трубе. Тебе очень повезло. – Николь улыбнулась и села рядом в салон на пассажирское место.

Мужчина включил встроенный телевизор, настраивал канал на музыку, но везде передавали новости о пропавшей несколько недель назад девушке, которую в последний раз очевидцы видели в парке. На экране отобразилась фотография красивой с русыми волосами девчонки около двадцати пяти лет, на шее той красовался платок с инициалами DS.
– Думаешь, убили и закопали? – Макс взглянул на Николь, внимательно рассматривающую девушку на экране.
– Ничего не думаю, не следователь. Про следы похищения или убийства умалчивают, неужели камеры не проверялись в парке.
– В Москве орудует маньяк или образовался бермудский треугольник.

Наконец Макс смог настроить музыкальный канал, а Николь теперь думала про инициалы на платке, тот так и остался в багажнике автомобиля, который они едут забирать.
– Скорее второе. –  произнесла девушка.

«На Дину девушка с экрана абсолютно не похожа, но платок с инициалами явно фамильный, и девчонки обе исчезли. Что их может связывать?»
Николь перебирала в голове всевозможные теории об этих двух девушках, но кроме неприятных мыслей, что вызывали эмоции злости и ревности по отношению к Дине, не возникало.
«Да или нет, пусть будет нет!» – Николь пыталась себя успокаивать. Состояние, будто ангел и демон сидели на плечах и внушали; один настраивая против Дины, другой заставляя ее желать, но то и другое, одинаково вызывало желание стать собственником последней, никак иначе. Николь очень хотела увидеть Дину и наказать.

Глава 14

Когда события не совпадают с нашими ожиданиями, мы теряемся; поэтому ожиданий лучше не иметь вовсе, а просто быть готовым к любому повороту.

Дина и «спящая царевна» оказались в темноте; как только облако проникло в девушку, та открыла глаза, электричество сделало несколько потрескивающих вздохов и лаборатория погрузилась в темноту. Женщина у дверей в лабораторию нажала на кнопку вызова дежурного диспетчера, но никакого звука и реакции не произошло.
«Бесполезно.»

Дина осознавала, что электричества если нет, то не будет и контакта с диспетчерской дежурной. В темноте она слышала, как кашляла девушка, а значит в сознании и не спит, задала вопрос:
– С тобой все в порядке? Ты меня слышишь?

Женщина и не ожидала ответа сразу, девушка спала несколько недель и могли быть нарушены различные функции, в том числе мозга; Дина достала из кармана телефон и включила фонарик.
– Свет. Свет. Не светите только в глаза.  – голос девушки показался Дине знакомым.
– Хорошо, хорошо.

Доктор опустила фонарик и подошла к капсуле девушки, последняя продолжала лежать, а Дина положила свою руку на запястье проверить пульс, мониторы также все вырубились при отключении электричества.
«Кто-то наверняка уже дошел до рубильника, скоро должно стать светло.» – надеялась Дина Александровна, наблюдая за реакцией девушки, которая явно пугалась всего вокруг и даже её, как незнакомого человека.
– Что вы делаете? – тихо спросила девушка.
– Собираюсь проверить частоту пульса. Ты как себя чувствуешь? Ты помнишь свое имя?      
 
Пульс оказался частым, это могло быть из-за страха, поэтому Дина старалась говорить, как можно тише. Вместо ответов девушка стала задавать вопросы:
– Где я? Что со мной?

В этот момент появилось электричество, мониторы заработали и сразу включились на перегрузку издавая шум вентилятора в системных блоках, а девушка закрыла глаза и произнесла:
– Свет. Свет. Уберите свет.
– Ты боишься света? Или у тебя глаза болят от него? – спросила Дина, но все равно подошла к переключателю электричества, убавила свет в лаборатории до ночного освещения.
«Так. Ну и что мне с этой мелкой делать? На дежурного не оставишь, придется ночевать здесь. Необходимо Петра Ивановича предупредить.»

Дина смотрела на девушку, та прятала лицо теперь в подушку, показатели на мониторе приходили в норму, пульс восстанавливался.
– Все хорошо. Нет ничего здесь страшного. Я твой доктор, Дина Александровна.

Дина села на стул рядом с капсулой девчонки, погладила по плечу, добавила:
– Можешь просто Дина называть. Ты что-нибудь помнишь из последних событий?

Девушка повернулась к Дине, но глаза полностью не могла открыть, закрывала ладошкой.
– Где я?
– В нашем Центре Сомнологии, это как больница, но лучше. Институт.
– Что я тут делаю? Вы похитили меня?
– Что ты! Нет! Тебя сюда привезли спящую. Ты спала на улице в парке. Ну, так ты помнишь что-нибудь?

Девушка молчала, тогда Дина решила отвлечь от воспоминаний той, спросила:
– Ты хочешь есть? Или пить? Может соку?

Доктор хотела знать многое, но не торопила, поэтому не дождавшись ответа ни на какой вопрос озвученный ранее, и на предложение еды, осторожно произнесла:
– Послушай, я не смогу тебе помочь, если ты не поможешь мне, понимаешь? Пожалуйста, постарайся вспомнить хотя бы капельку. Как твое имя?

Зазвонил мобильный в кармане у Дины, пришлось ответить на звонок.
– Петр Иванович, нет. Я еще не дома, в Центре конечно. Вам сообщили про сбои в электричестве? Было такое.

Дина слушала заботливые наставления профессора, вздохнула.
– Девочка у нас проснулась в лаборатории. Нет. Нет. Все хорошо и не надо приезжать сейчас. Дежурную предупрежу. Я останусь и переночую у себя в кабинете. Не волнуйтесь за меня. Спокойной ночи.

Как только Дина убрала в карман телефон, девушка произнесла тихо свое имя:
– Дениза Солт.
– Что?
– Моё имя Дениза Солт.
– Ты не из России? Ты путешествовала?

Дина Александровна предполагала, что иностранное имя может принадлежать только человеку из другой страны, сразу подумала о том, что девчонку могут искать не в России, поэтому до сих пор никто не заявил о пропаже, а девушка тем временем осознав, что пока в безопасности, а может потому что проголодалась, попросила:
– Сок. Можно сок?
– Да. Сейчас позову медсестру, она принесет. Ты отдыхай, и если что-то еще вспомнишь, то нажми эту кнопку, дежурный позовет меня.

Дина поднялась со стула, воспользовалась той же самой кнопкой вызова дежурного диспетчера.
– В лабораторию медсестру, пожалуйста, пришлите. Кто дежурит сегодня?

Из динамика раздался молодой мужской голос:
– В ночь Надежда осталась. Что-то еще, Дина Александровна?
–  Пусть принесет сока и печенье девочке.

«Окулист утром. МРТ обязательно, и психолог с тестами».
По дороге в ординаторскую Дина мысленно делала назначение для Денизы. Очень беспокоила странная реакция на свет у девчонки, а также слабо верила в потерю памяти.

Позже в запросе поисковика в интернете Дина внесла имя Денизы Солт, фамилия как правило склоняться не могла. Один источник французской газеты информацию всё же предоставил, старый репортаж о погибшей от вируса гриппа девушки Денизе Солт, перспективного дизайнера одежды, и это произошло не меньше, чем пять лет назад. На черно-белой фотографии лицо девчонки, которая один в один похожа на ту, что сейчас сидела в капсуле в лаборатории Института Центра Сомнологии. На шее девушки с фото из интернета красовался светлый платок с инициалами DS.

Глава 15

Среди тысяч идеальных тел, фигур и внешности, мы сходим с ума лишь от тех, кого выбирает душа…

Клуб. Комната начальника охраны. Николь устроилась в углу помещения в кресле разглядывала фотографию Дины, скопировали с видеорегистратора, где Дина сидела рядом с барной стойкой.

– Виктор Николаевич, а про эту пропавшую пробейте. Я про ту, о ком все новости пестрят.
– Да я знаю о ней. У меня же брат в отделе. Дома про нее весь мозг вынес. Спорили вчера с ним только.
– Ну и что рассказывает? Кто она такая?
– Она из этих, стритрейсеров. Золотая молодежь. Отец француз, а мать, какая-то прибалтийских кровей. Эстонка или латвийка. Девушке двадцать пять и знает несколько языков. Училась в МГУ, закончила в этом году международные отношения.

Николь в кармане куртке потрогала платок, доставшийся ей от Дины, вновь поинтересовалась:
–– Виктор Николаевич, про ее личную жизнь, что-нибудь, знаете? Или есть ли сестры? Она носит фамилию свою или мужа?
– Нет. Вроде есть жених, но он сейчас в Лондоне. Про родственников могу спросить хоть сейчас. Брату позвонить?
– Да. Но можно я задам вопросы?

Николь поднялась, подошла к экранам, на которых видны все размеченные на квадраты пространства клуба. Вечер начинался, и скоро её выход. Начальник охраны в этот момент набирал номер брата с мобильного. Наблюдательная девушка, осознавая, что по кассетам вполне можно отследить движение Дины, спросила:
– А вот кассета с того вечера сохранилась?  На мониторах видна вся территория зала, я хотела бы ее внимательно изучить.

Владимир Николаевич, начальник охраны, как раз дозвонился до брата:
– Вадим. Да нет, ничего не случилось. Чего посреди рабочего дня?

Владимир Николаевич передал трубку Николь, последняя снова устроилась удобно в кресле, сразу поприветствовала мужчину на том конце трубки:
– Вадим Николаевич, доброй ночи! Николь. Мне ваш брат сказал, вы все знаете про ту в парке? Не всё? Ну, знаете у ней сестра есть? Или имя Дина не всплывало в расследовании? Нет? Да я так спросила. Платок с инициалами на шее на фото кажется знакомым. Бабушка ей вышивала? Ну, нет. Извините. А имя девочки как?

Николь положила телефон на стол, понимая, что информации более не получит, анализировала ту, что получила, да и имя девчонки ни о чем не говорило; платок, всего лишь бабушкин подарок и девушка с ним не расставалась, а теперь именно этот платок в кармане куртки Николь.
«Кто же тогда Дина?» – этот вопрос себе самой Николь задавала несколько раз, но никак не могла сопоставить всю цепочку.

–  Все выяснила? – задал вопрос Владимир и дополнил:
– У девчонки имя не наше, не русское. Никак не могу запомнить, брат пару раз упоминал.
–  Дениза. Дениза Солт.

Николь сделала паузу и попросила:
– Там кассета, если с того вечера, когда Рита бар снесла, осталась, то запишите мне всю. Весь день до конца.

Николь вышла из помещения охраны. Она презентовала сегодня новую песню. Все посетители клуба завидев Николь приветствовали свою «звезду», девушка отсутствовала несколько дней и отсюда крики восхищения. Она прекрасно понимала, что Дины нет в клубе и быть не может, но пребывала в надежде, что та придет послушать песню.

Джон, администратор клуба, подошел к девушке и обеспокоенно задал вопрос:
– Ты какая-то другая стала? У тебя все отлично?
– Все прекрасно. Я после чего выступаю?

Николь похлопала по плечу темнокожего молодого мужчину мулата с окрашенными зеленым и синим цветом перьев длинных волос, забранных в хвост, услышала ответ.
– После Пети, нашего трансвестита.

Джон ожидал реакции возмущения, Николь в прошлый раз была против того, чтобы Петя начал программу, но сейчас будто не заметила, молча ушла в зал.
«Платок. Потерявшаяся девчонка с ним не расставалась. Инициалы DS очень похоже на первые буквы имени Дениза Солт. Как попал платок к этой Дине, если она не сестра?» – Николь снова накручивала себя и вспоминала, как первая встреча с Диной произошла в туалете, а потом случайным образом на дороге далеко от клуба.
«Таких совпадений бывает один на миллион. Это действительно невероятно.»

Николь прошла на сцену, взяла в руки микрофон. В зале стало тихо, а Николь стояла молча, закрыв глаза. Все ждали, что же дальше, песни не было, а Николь с закрытыми глазами представляла, что как откроет глаза увидит Дину у барной стойки на том же месте, даже звала про себя: «Дина иди ко мне. Дина иди ко мне.» Тут подошел Джон и напомнил шепотом о программе вечера.
– Надо начинать! Что с тобой?

Николь стукнула пальчиками по нужным клавишам синтезатора, песня была не совсем отрепетирована, но она решила представить именно эту новую. В зал смотреть не хотелось, там не было Дины, поэтому Николь смотрела только на клавиши, хотя знала каждую наизусть и могла сыграть с закрытыми глазами. Музыка, как и голос завораживал слушателей, а вот и последняя нота с актом скрипки, все закончилось.

Николь спустилась со сцены в зал и увидела её, та стояла бледная в белом платье, русые волосы закрывали немного лицо, но не узнать девушку было невозможно.
Николь остановилась в двух шагах от Денизы, достала из кармана платок с инициалами DS, спросила почти в ухо, что девчонка вздрогнула от неожиданности, и без того не понимая «почему она в клубе»:
– Ты не это ищешь?

Глава 16

Мы не знаем, что будет завтра, пусть оно просто будет.

– Идем. – сказала твердо Николь и направилась к выходу.
Дениза повиновалась, бледное лицо девушки, на фоне яркости тусующегося народа в зале и неонового освещения, казалось совсем белым. Николь вывела гостью на улицу через черный ход, где мало вероятно будут мешать.
–  Я хочу всего лишь вернуться домой. У меня не так много времени, я его ищу уже несколько дней. – произнесла Дениза тихим голосом.

Николь прислонилась к стене, не торопилась отдавать вещь.
– Так я права? Ты Дениза Солт?
– Да. Я Дениза Солт. Верни мне его, пожалуйста! – Дениза протянула руку.
– Вежливая девочка. Тебя ищут уже не только в Москве, Европа тоже на ушах. Ты знаешь об этом?
– Дай мне платок.
– Нет. Вначале скажи, где Дина. – Николь убрала сложенный конвертиком платок в карман куртки.
– Какая Дина? Я не знаю никакой Дины. Пожалуйста, без него мне не остаться здесь.

Дениза опустилась на ступеньки лестницы, голова кружилась и начинало подташнивать, а Николь вытащила из потайного внутреннего кармана лист бумаги с распечатанной фотографией Дины. 
–  Дина мне дала эту вещь, когда я порезалась о стекло зеркала. Это она. Узнаешь? Скажешь, что ты не знаешь ее?
– Врач. Она врач, и она не здесь. – Дениза опустила голову, ей каждую минуту становилось хуже.
– Понятно, что не здесь. А где она? – Николь не торопилась отдать нужную вещь девушке.
– Платок, пожалуйста. – Дениза снова протянула руку Николь, и следом потеряла сознание.
Николь испугалась. Совсем не думала, что этот несчастный платок может быть каким-то важным, но вытащила его из кармана и повязала на запястье девушке, затем набрала номер Макса.
– Макс. Я нахожусь где пожарный выход. Иди бегом сюда и нашатырь спроси у администраторов, у них должен же быть какой-то аптечный резерв.

Николь опустилась на колени перед Денизой, похлопала девушку по щекам, пыталась привести в чувства. Со второй парадной появились Макс с Джоном, последний держал коробку с медикаментами. Макс, как человек и друг Николь, который всегда решает проблемы и адекватнее всех оценивает ситуацию, поинтересовался:
– Это кто? Что с ней?
– Не надо только стоять как идиоты. В этой коробке есть что-то стоящее? – Николь указала на коробку.
– Может скорую вызвать? – Джон поставил коробку рядом с Николь на ступеньку.
– Может и скорую, только знаете кто она? Дениза Солт. Та самая, что с телека не выходит. Представьте, что будет, если приедут журналисты и распиарят нам клуб так, что он уже не будет нашим миром.
– Сами отвезем в больницу. Куда обычно неизвестных возят? В Склиф, наверное. Джон остается в клубе, и молчит об этом случае, не говорит никому. Джон, ты понял?

Джон кивнул, не в его компетенции сейчас не слушаться этого крупного мужчину, терять работу не хотелось, а Макс поднял девушку на руки и, дворами в обход здания, направился к своей машине. Николь пошла следом.
Устроив заснувшую девушку на заднем сиденье в салоне машины, Макс подал знак Николь сесть рядом с девчонкой и контролировать пульс мелкой. Собственно, Николь осознавала всю серьезность странного состояния девушки, поэтому, когда машина выехала со двора и направилась трассе, стала растирать руками ледяные ладошки девчонке, хотя бы как-то разогнать кровь по сосудам. Дениза открыла глаза.
– С тобой все в порядке? – сразу задала вопрос Николь.

Макс в зеркало заднего вида наблюдал за девчонками, Дениза встретилась с ним взглядом в отражающее стекло и смутилась.
– Голова кружится. Спасибо, что вернули платок. Он мне очень дорог.
– Слышала, от бабушки достался. Куда тебя везти? Мы в Склиф хотели.

Николь хотелось узнать больше, а девчонка неуверенно попросила:
– Телефон можно позвонить?

Макс притормозил у рекламного щита, остановил машину, развернулся всем корпусом, передал свой телефон Денизе, предупредил о позднем времени суток:
– Половина одиннадцатого ночи.

Дениза не смотрела в глаза мужчине, они её смущали, кивнула соглашаясь с определением времени, набрала номер.
– Мам. Это я.

Всем было слышно, как на конце той стороны связи что-то упало, раздался грохот падающего предмета. Дениза прикрыла трубку ладошкой, и затем стала кого-то успокаивать и извиняться.
– Все хорошо! Не пугай там никого. Я жива и здорова, прости меня. Да, я знаю, что меня ищут. Сегодня сказала знакомая девушка про это.

Дениза посмотрела в глаза Николь, продолжила:
– Я уезжала. Нет. Одна хотела побыть на необитаемом острове без связи. Я же говорю, прости меня. Да, я сейчас приеду. Вещи? Нет. Я без вещей и это не мой номер телефона. Друг дал позвонить. Ок. Вернусь и поговорим. Люблю тебя, мамочка!

Потом Дениза вернула мобильный телефон Максу и наконец ответила на ранее заданный вопрос «куда отвезти», она теперь удостоверилась, что находится в своём мире, а не чужом:
– В Переделкино, если возможно. Там у нас коттедж, и там меня ждет мама.

Дениза всю дорогу смотрела в окно, она так скучала по этим улицам. В ночное время дорога на МКАДе не перегружена, но Макс не прибавлял скорость, хотел подольше рассмотреть девушку, она ему очень понравилась. Николь же думала о Дине, и после долгого молчания спросила Денизу:
– Ты ведь соврала?
– Да.
– Зачем?
– Дина врач Института Центра Сомнологии в Москве на Чистых Прудах.

Дениза оторвалась от окна и снова взглянула на Николь, которая уже открыла интернет в мобильном телефоне, пыталась запустить запрос в поисковик; естественно, не находя ничего о каком-то институте, даже близко похожем, не говоря о сомнологии, нервно произнесла:
– У нас нет такого. Зачем сейчас обманываешь?
– Это у нас его нет. А там есть. – Дениза снова отвернулась к окну.
– Где там? Там, где была ты?
– Конечно. Такой же мир как наш, только он другой.
– Что за бред?
– Вот поэтому соврала маме, чтобы не приняли за сумасшедшую.

Дениза немного помолчала и заговорила снова.
– Мне нужен был платок, чтобы вернуться домой. Там меня нет. Дина сказала, что я в их мире погибла лет пять назад от гриппа, поэтому там не могу жить.
– Кто тебе это сказал? – переспросила Николь, ей было сложно поверить в то, что всегда считала утопией.
– Твоя Дина.

Николь ощутила тепло от слова «твоя», а Дениза продолжила: 
– Она нашла информацию о Денизе Солт. Такая же девчонка как я и того же возраста, но она там была перспективным дизайнером одежды во Франции, а здесь я переводчик и менеджер по коммуникации международных отношений. Там Дениза Солт жила с отцом, в этом мире я живу с мамой. Общего много, там и тут одинаково наши родители в разводе, и тоже живут в разных странах.
– Как ты в клубе оказалась?
– Платок. Я его ощущаю, он часть меня. Я его искала очень долго, мне нельзя было его терять, но получилось так, что я его забыла в парке, это задержало мое возвращение.
– Хм. Как ты вообще куда-то ушла в тот мир? Какой-то бред все-таки. Как платок оказался у Дины? Как Дина оказалась здесь, если она там?

Дениза пожала плечами, ответов девушка не знала, но Дина Александровна наверняка смогла бы на эти вопросы ответить, они подружились и между ними сложилось доверие, поэтому снова взглянув на Николь, ответила:
– Ты у ней и спроси.
– Это как?
– Дина мне сказала, что мир находится не так далеко, всего лишь на расстоянии одного желания. Она очень умная, и точно бы тебе все объяснила.

Всю оставшуюся дорогу девчонок развлекал Макс, вернее Денизу. Николь пыталась собрать тот самый ребус Дины про «на расстоянии одного желания.», а на обратном пути, после того, как Макс проводил Денизу до самой парадной дома, девушка с фиолетовыми глазами осознала, что могла бы сделать, чтобы Дина однажды снова оказалась в клубе, или в ее доме.
– Вообще-то, у этой девицы имеется жених. В Лондоне учится. – предупредила Николь Макса, с лица которого не сходила теперь улыбка.
– У меня преимущества. – засмеялся Макс.
– И какие же?
– Я здесь рядом, в этом городе, а тот в Лондоне.

Дина тоже в этом городе, подумала Николь, и будто та могла услышать на расстоянии, обратилась к той мысленно:
 «Дина, ты в этом городе, а значит, как ты говоришь, детка? На расстоянии одного желания? Так и будет, сегодня же ночью ты будешь со мной!».

Глава 17

Каждый притягивает к себе то, что есть внутри него; обстоятельства, человека, ситуацию. Можно ли придумать систему более совершенную и надежную?

Дина с Марией Федоровной лепили на кухне загородного дома пельмени. Огромный и светлый дом эта семья использовала как дачу. На участке развернулся сад с вишневыми и яблоневыми деревьями, и Дине напоминал «Вишневый сад» Чехова.

– Ты повлияла бы на Павла. Что за работа вся в путешествиях. Если бы знала, что геологи не сидят дома и не занимаются личной жизнью, никогда бы не разрешила идти поступать на геологический. Ты умеешь, Николай благодаря тебе стал нормальным человеком. – завела разговор Мария Федоровна.
– Он бы и без меня им стал Мария Федоровна. У него был просто пустой период в жизни, не знал, что круче. – засмеялась Дина, раскатывая очередные лепешки под пельмени.
– А у Павла сейчас пустой период, не жены и не детей.

Женщина тяжело с внутренним переживанием за старшего сына вздохнула. Дина отряхнула руки от муки, произнесла в качестве успокоительных доводов:
– Ну, Павел совсем не одинок, просто свободен, каждый сам выбирает себе жизнь. Некоторые геологи не путешествуют, работают в исследовательских институтах, прекрасно сочетают работу с семьёй, детей воспитывают. Павлу попадется любимая девушка, то он иначе построит свою жизнь. У вас прекрасные внуки от Николая.
 
Мария Федоровна снова вздохнула и посмотрела в глаза Дины, спросила:
– У тебя глаза какие-то другие. Это линзы? Стала плохо видеть?
– Не переживайте так, Павел обязательно однажды перестанет уезжать.
– Ты от вопроса не уходи. Ты мне дочь, за тебя не меньше переживаю. Что с твоими глазами? Я спросила про зрение.
– Да нормальное у меня зрение, Мария Федоровна. Пигментация, возможно генетическое проявление немного запоздало. Дети рождаются с одним цветом глаз, в основном серыми радужками, а потом каждый получает свой цвет, кто карие, кто голубые.
– У тебя фиолетовый оттенок.
– Знаю. Поэтому поздно и проявился, что редкий. – смутилась Дина.

Девушка сама задавала каждый день себе этот вопрос по поводу цвета глаз, как только смотрелась в зеркало. Они напоминали ей о Николь, и все сильнее казалось, что она смотрит не в зеркало, а в глаза той необычной и талантливой девчонке.
На кухню вошли Петр Иванович с Павлом, оба в одинаковых джемперах. Осень наступила поздно, но на улице достаточно прохладно. Павел, старший сын, как две капли воды похож на своего отца, молодая его копия, по-братски обнял Дину за плечи.

– Николаю надо позвонить. Где они катаются так долго? Брат приехал, Дина пришла, а они как всегда задерживаются.

Петр Иванович по-доброму возмущался, а Дина всегда оценивала такие моменты, ощущала себя действительно дома с родителями, а не на работе со своим руководителем.
– Хватит ворчать. Иди и звони Николаю. Павел, Дина накрывайте стол на веранде. Я ставлю варить пельмени. – распорядилась Мария Федоровна, поднялась из-за стола и сняла фартук.

 Вечером, когда во дворе зажгли фонари, Дина сидела с удовольствием наблюдала за семейной идиллией. Николай играл на гитаре, его супруга отправилась укладывать детей спать, Павел с Петром Ивановичем и Марией Федоровной пили чай с домашним печеньем. Все было настолько мило и прекрасно, что на этот период Дина совсем не думала о работе, даже не думала о Денизе, которая еще находилась под наблюдением в Центре, и у которой за последние два дня сильно упал гемоглобин, будто кровь девчонки таяла, испарялась в небытие каждый день.
–  Диночка, ты совсем не отдыхаешь. Петр Иванович сказал, что ты опять ночевала в центре. Это какую ночь уже, иди, и тоже ложись. Наверху в твоей комнате я постелила свежую постель. – произнесла Мария Федоровна; не заметить, что Дина сидела бледная от усталости было невозможно.
– Да иди дочка, отдыхай. – Петр Иванович тоже взглянул на девушку.
– Спасибо. Долго не засиживайтесь. Спокойной ночи. – улыбнулась Дина и поднялась с уютного плетеного кресла, прошла в дом.

В огромном доме у каждого имелась своя комната для отдыха, в том числе у Дины; Мария Федоровна сама обустраивала и расставляла мебель для «своей дочери», даже шторы были подобраны под цвет сиреневых стен, один из любимых цветов девушки.
Дина разделась, надела пижаму, забралась под теплое одеяло и закрыла глаза.

Девушка легла в теплую постель ощутила сильное желание секса.
«Это просто усталость!» – подумала Дина.
Девушке очень хотелось спать, но больше всего ей сейчас хотелось поцелуев и того большего, что давно с ней не происходило из-за загруженности на работе и отсутствии личной жизни. Дине казалось, что некто невидимый целует ее грудь и живот, поглаживает горячими руками внутреннюю поверхность бедер, и затем проникает в нее. Подобное ощущение девушка чувствовала впервые, поэтому никак это по сути не могла связать чисто с физической усталостью, да и, в медицине и психологии, такого описания усталости не встречала.
«Мне просто везет на открытия. Со мной последнее время что-то странное случается и всегда впервые.» – успокаивала себя Дина, но желание реально не позволяло заснуть; девушка уткнулась лицом в подушку и попробовала посчитать до ста, это совсем не помогало; Дина села в постели и включила свет настольной лампы.

Это была знакомая комната, но не ее. В комнату из ванны в белом махровом халате вошла Николь и остановилась у порога. Желание Дины при виде Николь только усилилось.
«Это сон. Почему бы и нет!» – решила девушка и протянула Николь руку.
– Иди ко мне.

Глава 18

Можно обменяться тысячей слов и ничего не понять, а можно просто посмотреть в глаза друг другу и молча понять всё.

Дина не успела опомниться, как Николь была уже сверху, а запястья Дины оказались умело пристегнутыми наручниками к спинке кровати.
– Что ты делаешь? Отпусти! – Дина испугалась, мало того, что металл наручников был чувствительно холодным, но еще больно впивался в кожу.
– Это не сон, детка. Не сон. Разочарована?

Николь сидела сверху покоренной Дины; серьезный, даже в некотором роде агрессивный взгляд Николь пугал женщину, а первая безотрывно смотрела в глаза. Николь впервые видела подобную реакцию, но желание наказать Дину не проходило.
–  Тихо. Тихо. Давай поговорим. – Дина пыталась скорее себя успокоить, чем Николь с ее неожиданным поступком, и думала о том, что «они же взрослые люди», разговор расставит точки, повлияет на то, чтобы Николь ее освободила.
– Дина! – улыбнулась Николь. – Ты всегда разговариваешь во время секса? Сама позвала, а теперь испугалась?

Николь наклонилась к прикроватной тумбочке с правой стороны, из ящика достала нож. При виде острого предмета Дина еще больше запаниковала, испуг в глазах стал реальнее выражен.
«Она сумасшедшая!» – решила Дина.

«Дина, спокойно, при подобных ситуациях пробуй разговаривать с убийцей, самоубийцей. Чёрт, да кто она вообще, эта Николь?»
Пытаясь отвлечь Николь, чтобы продлить жизнь, Дине сейчас казалось, что та использует нож не по назначению, например, вырежет сердце, как можно спокойнее произнесла:
– Пожалуйста. Что я тебе сделала? Ты же хорошая, ты же в прошлый раз позаботилась обо мне, даже доверилась.
–  Конечно, а потом сильно пожалела, маленькая Дина сбежала, угнала машину, затем второй раз сбежала уже из клуба. Как тебя не наказать после этого?

Николь ножом подрезала пижамную рубашку Дины снизу, и резким движением разорвала ту, обнажив грудь и живот женщины. Дина вздрогнула от этой очередной неожиданной выходки Николь, спросила:
–  Ты убьешь меня? Можно тогда очень быстро это сделаешь, чтобы я не мучилась.
– Боли боишься или меня?

Николь вела себя очень спокойно; нож остался лежать на краю кровати; девушка теперь жадно разглядывала тело Дины, смело руками провела по плечам, затем стала нежно массировать шею, грудь и живот последней.
«Что это! Почему со мной?» – Дина закрыла глаза, ей стало жаль себя, и предательски слеза покатилась из наружных уголков глаз стекая по виску. Николь заметила эти слезы, но вместо жалости наоборот сильно сжала левую грудь женщины ладонью; хотела ли она действительно сделать той больно, сама не думала об этом, но девушку раздражало поведение женщины.
– Ты не ответила на вопрос? – жестко сказала Николь.
Да, ей хотелось любить Дину, но никогда не насиловала несчастных женщин, всегда было по их согласию. Дина только недавно вроде бы позвала в постель сама, а теперь эти слезы, эта женщина однозначно отличалась ото всех, была другой. Дина открыла глаза и встретилась с глазами Николь.
– Зачем тебе это знать? Тебе же все равно, что я чувствую.

Следующий поступок Николь еще больше удивил Дину, та молча расстегнула наручники и легла рядом, затем заявила:
– Ты свободна. Иди.

Дина растерялась, посмотрела на нож, следом на Николь, которая своим поведением сейчас растрогала женщину настолько, что еще больше хотелось заплакать, а еще это желание никуда ведь не испарилось.
– Черт! Что ты лежишь? Иди. Ты же всегда уходишь. Вперед.

Николь разозлилась, кинула нож в косяк двери, тот легко вошел по рукоятку, как если бы это было масло; затем поднялась с постели, и сама вышла из комнаты, спустилась по лестнице на первый этаж.
Дина встала следом, завязала края разорванной рубашки под грудью, тоже спустилась. В доме Николь не было, та сидела на крыльце с бутылкой колы, наблюдала за ночным небом, оно было красивым; рожденная недавно луна сверкала полумесяцем, а прямо над крышей дома расположилось созвездие большой медведицы.
Дина устроилась рядом на ступеньку, что-то всё-таки нужно было сказать, идти абсолютно некуда, и по сути Николь ничего плохого ей не сделала, оказалась в прошлый раз довольно гостеприимной.
– Прости. Я испугалась.
Через секунду добавила:
– Тебя.

Несколько минут девушки сидели молча. Дина думала, что конечно, правильнее было бы уйти, но куда? Она совсем в другом мире, где кроме Николь никого нет знакомых, но последняя с этим острым предметом сильно напугала, видимо не рада видеть. Что оставалось сейчас, это наблюдать за большой медведицей и умирать от желания любить Николь. Дина только сейчас поняла, что именно это желание привело снова в этот мир.
«Наш мир не так далеко, всего лишь на расстоянии одного желания.»
Дина несколько раз, как факт происходящего, повторила эту фразу в голове. Внезапно Николь обняла девушку за плечи, прижала к себе, будто хотела согреть, приникла поцелуем к губам той. Дина не сопротивлялась, недавний страх прошел, пришло осознание и контроль за своим поведением в этой реальности; девушка отдавала поцелуй Николь, сердце учащало ритм, а дыхание наоборот замедлялось от прикосновений. Дина ощущала себя в невесомости, видимо так чувствуют себя астронавты, хотя сравнить точно она не могла. Николь оторвалась от губ женщины, взглянула в глаза, прочла ли мысли или почувствовала желание рядом сидящей с ней Дины, но решительно встала, оставив бутылку на траве рядом с крыльцом, за руку подняла Дину с засиженного места, уверено произнесла:
– Ты замерзнешь. Идем.

Дина и не сопротивлялась, послушно шла в комнату, куда вела девушка с розовыми волосами.
«Пусть даже убьет, но сначала пусть любит меня.» – подумала Дина, проходя мимо ножа в комнату.

У кровати Николь остановилась, развернулась к девушке и развязала той рубашку. Нежно лаская грудь, животик и плечи, продолжая целовать в губы, стянула ненужную разорванную ткань, туда же на пол отправились и штаны Дины, а потом скинула с себя халат.
Дина отдавалась Николь казалось до каждой клеточки, в ответ гладила Николь по спине и животу, ей тоже хотелось войти в девушку, доставить не меньшее удовольствие чем получала от той. Страсть оказалась сродни голоду вампиров, жаждущих крови, только этой кровью для Дины была Николь, необычная красивая яркая девчонка с фиолетовым взглядом и читающая мысли.
Как все долго продолжалось Дина не помнила, некая взрывная волна выключила на мгновение мозг, будто сосуд, наполнившийся долгожданной кровью, не выдержал и лопнул, разлетаясь на мелкие осколки и разбрызгивая капли по всей Вселенной.
Николь прижала Дину к себе, частота сердечных сокращений и пульса у обеих превышало в два раза, соединяясь в единый таймерный механизм. Слезы снова непроизвольно проявили себя, как реакция на космическую взрывную волну оргазма, и девушка готова была даже умереть, но только в объятиях Николь, в которых в результате и заснула.

Глава 19

Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга.

Дина проснулась от запаха кофе, приятный аромат окутывал комнату, потянулась, открыла глаза. На тумбочке стояло целое блюдо с бутербродами и чашечкой того самого «будильника». В кресле, напротив, сидела Николь, на этот раз в темном, изумрудного цвета брючном костюме фасона комбинезон, талию подчеркивал широкий ремень.
Дина посмотрела на девушку, с которой провела страстную ночь, но почему-то смущение даже после такой ночи не испарилось, последняя молчала и не отрывая глаз наблюдала за ней.
– Мне? – спросила Дина, показав пальчиком на предполагаемый завтрак, Николь также без слов лишь подтвердила одними глазами, моргнула, будто кивнула головой.
Дина взяла чашечку кофе, сделала глоток. Приятный напиток оказался настоящим свежим сваренным капучино. Закрытая одеялом, Дина понимала, что необходимо начинать с чего-то разговор, она сейчас полностью зависима от немногословной Николь, никакой одежды, а единственная пижама испорчена. Дина вспомнила об остром ноже, покосилась на выход на лестницу, того не было.
«Мне же на работу надо, там Дениза со своим этим гемоглобином и обмороками. Да и, маленького Костика сегодня должны привезти на осмотр, я должна сама лично его осмотреть, проверить состояние мальчика. Что мне делать?» – размышляла Дина, возвращая мысли о будничных собственных планах, в которых Николь и пребывание здесь никак не вписывалось.
–  Не молчи на меня, скажи что-нибудь. накричи, если хочешь. – произнесла наконец Дина, не выдержав молчание Николь, та снова ее пугала.
Николь взглянула на часы у себя на руке, большие с красивым серебряным циферблатом, снова подняла фиолетовые глаза на женщину, но так ничего и не сказала. Дина пыталась понять, действия Николь, спросила:
– Ты опаздываешь? Я задерживаю тебя? Ты боишься меня оставить снова в доме?
– Мыться пойдешь, я повесила тебе в ванной платье. Я не знаю, какие, ты обычно носишь, но у меня другого нет. Нижнее белье должны скоро доставить курьером, я заказала.
– Спасибо!

Дина растерялась от подобной заботы и заявления, в платье, правда, она практически не ходила, все время на работе, но видимо для Николь, она та женщина, которая должна ходить в платье.
– За завтрак тоже большое спасибо.

Затем женщина, еще раз смутившись, добавила:
– И за ночь спасибо.

Раздался звонок, курьерская доставка с нижним бельем для Дины. Николь поднялась с кресла и вышла из комнаты. Дина воспользовалась случаем, что никто не наблюдает, отправилась в ванну.
Оазис из растений всё также очаровывал, на плечиках у двери висит синее платье, а женщина на этот раз, вместо ванны решила принять душ. Просторная душевая кабина, чем-то походила на те капсулы, которые использовались у них в Институте для сна; теплая струя вместе с тонизирующим гелем оживило Дину, можно было сказать, что она окончательно проснулась, но мысли о работе не оставляли в покое. Женщина пыталась сложить пазл, как попасть назад в свой мир, и что происходит там на сегодня, есть ли она там спящая или ее тела там никто не обнаружит, потому что она вся здесь.
«Если сюда меня перенесло желание, то каким должно быть сильным чьё-то оттуда желание, чтобы перенести меня назад? Денизы? Я ее врач и она мне доверяет.»
Дина не могла пока найти ответы на свои вопросы, пазл явно не хотел складываться. Женщина выключила воду, через секунду вышла из душевой кабины, взяла со скамейки полотенце, обнаружила пакет с нижним бельём, тот уже висел рядом с платьем; не удивительно, что за шумом воды и через запотевшее матовое стекло нельзя было услышать, как вошла и вышла Николь из ванной комнаты.

Дина вернулась в комнату, кровать застелена, накрыта сиреневым покрывалом, а на столешнице прикроватной тумбочки продолжал стоять недопитый кофе. Николь устроившись в том же кресле, где сидела при пробуждении Дины, делала записи в блокнот, не поднимая головы на Дину, задала вопрос:
–  Кто тебе Дениза Солт?
– Девушка… моя пациентка.

Дина растерялась, никак не ожидала, что Николь знает о Денизе. Девушка в кресле на этот раз подняла взгляд на Дину.
– Так девушка? Или пациентка? 
– Пациентка. Просто пациентка.

Женщина ощущала, что пульс участился и сердцебиение тоже, и всё от этого фиолетового допытывающего взгляда.
– Ты откуда с ней знакома?

«Что она знает? Знает ли, что я из другого мира?»
Дина терялась, Николь провоцировала, и всё что угодно можно ожидать от девушки с розовыми прядями в волосах, сюрпризы стали закономерностью.
– Она пришла вчера забрать то, что ей принадлежит. Тот самый платок, который ты мне дала. Ты помнишь платок?
– Так она здесь?
– Где здесь?

Николь желала, чтобы Дина открылась сама, а последняя делала паузу в диалоге, а Дина снова думала о том, что этот мир каких-то пороков «врать невозможно, а правда слишком нереальная».
– Тебе помочь сказать, что ты можешь сказать? – снова задала вопрос Николь, будто опять прочитывая мысли.
– Да.

Дина бледная села на застеленную кровать, почему-то кружилась голова, может от этих всех сюрпризов, а может у неё как у Денизы развивается кислородная недостаточность в крови, как последствие пребывания не в своем мире, зато Николь начала рассказ:
– Дениза Солт пропала месяц назад в Останкинском парке Ботанического сада. Поисками занимался Интерпол, и тут появляешься ты с ее платком.
–  Я не знала, что у меня вообще есть платок, и тем более этот платок. Я машинально отдала его тебе, когда увидела кровь. Так сказать, профессиональная выработанная тактика найти хотя бы что-то, в качестве перевязочного материала.
– Дальше.

Николь внимательно смотрела на Дину.

– Николь! Я не сумасшедшая. Я врач. Я живу в Москве. Вчера отдыхала на даче, а когда легла спать оказалась у тебя.
– Что было ночью, я хорошо помню и знаю. Ты мне расскажи, что было в период, когда я тебя не знала.

Дина, эту ночь, конечно, теперь навряд ли забудет, снова смущение от тех испытуемых эмоций с Николь, но продолжила:
– Денизу привезли нам в центр из Склифа. Нашли в парке Ботанического сада, девочка спала. Мы не могли ее разбудить, функции не нарушены, никаких следов насилия, то есть никаких вообще следов причины такого долгого сна не было. Мне разрешили провести эксперимент, подключили аппарат. Я пыталась попасть в ее сны и вытащить оттуда, но вместо этого встретила тебя, и это оказался не сон.

Дина снова сделала паузу, она была чуть длиннее предыдущей, затем произнесла:
– Платок явился проводником, похоже он привел меня в ваш мир.
– Где же была Дениза?

«Где была Дениза? Где же она была?»
Дина вспомнила тот самый сон с Костиком и песочный замок, ту девушку, вручившую платок с неким запозданием, как повторение информации, которое она сразу не могла вспомнить при переходе в этот мир, в момент работы аппарата. Аппарат вышел из строя, сама она об этом уже не знала, Евгений сказал, но именно этот момент «сон с песочным замком» явился промежуточным, перед тем как проснулась в этом мире. Да, Дина сон с передачей платка не помнила, он повторно пришел ей в первую ночь здесь, с Николь в постели.
– Она была в переходе. Там, где обычно проходят фазы того, что мы называем сновидениями и искусственно создаем в нашем Институте. Я же пролетела эту фазу, аппарат вышел из строя. Эксперимент не удался.
– Удался.

Николь читала мысли Дины и понимала, что девчонка не врет ей, и эксперимент еще как удался. Дине надо было спасти Денизу и вытащить из снов, той нужен был для возвращения платок, а Николь нужна была Дине для встряски и переосмысления ценностей.
Николь чувствовала, что влюбилась в эту женщину из иного мира, а вот что теперь делать с этим не знала. Что делать с этими эмоциями, если это не взаимно, и если Дина решит вернуться в свой мир?

– Что? Удался? – переспросила Дина, но не ждала подтверждения на этот вопрос.
Женщина смотрела в глаза Николь, пыталась прочесть мысли, но такого дара, как у девушки с розовыми волосами, у неё не было.
– Что теперь? На расстоянии одного желания? – спросила Николь.

Только сейчас к Дине пришло осознание, что надо делать выбор; именно ей делать выбор, между этим желанием быть с Николь или вернуться, и потерять совсем связь с той. Что их объединяет теперь, если не Дениза и этот платок?
Дина поняла, что влюбилась, и страшно потерять эту ненормальную девчонку с фиолетовым взглядом.
Кто бы сказал, что теперь делать?

Глава 20

Перемены происходят лишь тогда, когда мы идем против того к чему привыкли. Жить рискуя, значит не ставить глупых условий между собой и жизнью. Отбросив все – дать жизни случиться.

Николь подошла к Дине, присела рядом и обняла женщину:
– Значит выбор?  А можно ли обойтись без него?
– Я не знаю. Во всяком случае, я поняла, согласно теории вероятности, как я оказалась с тобой, но как вернуться назад я не понимаю.
– Все зависит от твоего желания. Дениза сказала, ты умная и все объяснишь, и не твои ли слова про «на расстоянии одного желания»?
–  Ничего я не умная, совсем запуталась.
– Ну знаешь, я бы сказала, что интеллект, как и оргазм, имитировать трудно. – рассмеялась Николь, чем снова смутила Дину.
Николь продолжила:
– А давай, чтобы не думалось, проведем этот день вместе. ВДНХ, Арбат, парк Сокольники. Как на это смотришь?

Дина кивнула. Николь взяла женщину за руку, подняла с кровати.

День выдался теплый и солнечный. Фонтаны несмотря на осень продолжали работать, золотые деревья, катание на роликах. Николь заставила Дину встать на них даже в платье; время проходило быстро и весело. Николь рассказывала истории из клуба, Дина много говорила о своем Центре, исследованиях, для нее работа всегда была всем, в отличии от разносторонних интересов первой.
Николь грустно осознавала, что выбор для Дины очень сложный: там вся жизнь Дины, тут она, Николь, которая еще непонятно что для Дины значит, но точно перевес не в её сторону.
– Я сегодня хочу, чтобы ты услышала мою песню. Когда ты с клуба исчезла тогда, я разбила машину и долго сидела безвылазно дома, песня как-то сама написалась.

Николь хотела добавить, что песню посвятила Дине, но старая привычка иметь преимущества перед девчонками, никогда первой не сознаваться в чувствах, останавливало.

– Отлично. Ты меня в клуб приглашаешь?
– Да, поедем в клуб, а сейчас перекус, приглашаю в кафе.

Николь остановилась перед небольшим рестораном в парке. Несколько столиков на улице скрытые под прозрачной оранжевой крышей стояли практически все свободные, за одним из таких на свежем воздухе они устроились. Подошел официант, принял заказ, а пока готовился для девушек обед, другой официант принес чай в стеклянном чайнике и чашки.

– Дина, скажи мне вот о Денизе. Она рассказала, что там, где ты живешь…

Николь никак не могла произнести «твой мир», ей до последнего хотелось, чтобы Дина жила здесь, в этом, поэтому некоторая пауза прервала предложение, закончила через миллисекунду:
 – Она пять лет назад тоже существовала.
– Да. Это так.

Дина снова вспомнила о своей работе и, хотя забывала ли она о ней вопрос спорный, но теперь переживала за то, что в Институте Центра Сомнологии происходит сейчас; ищут ли ее, или у них другое время; как Петр Иванович реагирует на исчезновение не только её, но и Денизы; не напугалась ли Мария Федоровна, что Дины нет.
Николь налила, заварившийся чай в чашку себе и Дине, снова продолжила разговор:
– Ну, вот как так возможно? Если душа у человека одна, а миры, как я понимаю, параллельные, то как человек может существовать и там, и там?

Дина посмотрела в глаза Николь, задумалась, в голове было много теорий, но практика не может подтвердить никакую из них.
– Так который из миров реальный? – спросила снова Николь.
Девушка старалась Дине дать понять, что реальный мир здесь, она же не была в мире Дины, поэтому предложила:
– Может, найдем сейчас в поисковике интернета тебя? Если ты еще такая есть, я поверю в то, что другой мир существует.

Официант принес салат и запеченную рыбу с картошкой, но уже было не до еды, Дина взяла со стола мобильник Николь, в поиске интернета набрала свои фамилию и имя.
– Похоже, ты сама не веришь в то, что происходит с тобой. – выдохнула с облегчением Николь, в голосе чувствовалась надежда на то, что Дина местная, и эта налаженная связь не потеряется.
– Ты все думаешь, что я ненормальная? Все это выдумки?

Дина посмотрела на Николь и повернула к ней экран телефона. На экране фотография Дины в форме стюардессы. Нет, девушка, являющаяся двойником Дины, не работала стюардессой, это была реклама английских авиалиний.
– И как ты это объяснишь? – спросила Николь. – Ты снималась в рекламе?
– Николь. Тебе кажется, что это бред, но я никогда не снималась в рекламе, и если ты не веришь мне, то, как ты объяснишь мое появление в пижаме у тебя в постели?
– Очень просто. Я этого сильно хотела. Именно тебя. – Николь вызывающе смотрела в глаза Дины.
Знала бы последняя, как Николь вечером представляла, как любит Дину, как раздевает и целует, даже руками ощущала горячее тело той.
–  Ты этого хотела!?

До этого признания Николь, Дина до последнего была уверена, что это было ее желание; она помнила, как чувствовала этот голод, теперь осознавала почему, но удивление оставалось.
– Так это не без твоего участия? Я думала это мое желание.
– Значит, наши желания столкнулись, и привели ко мне в кровать. Оказывается, все просто, трансcерфинг реальности.

Николь рассмеялась, довольная тем, что на Дину тогда это подействовало, добавила:
– Согласись, это было невероятно, ты на дикую была похожа.
– Ты пугала меня. – смутилась Дина.
– Ну и как, ты все это объяснишь? Я не про сегодняшнюю ночь.
– Я думаю мир один, но в нескольких проекциях, но могу ошибаться. Просто мне возможно в очередной раз повезло.

Дина вытерла руки салфеткой, а сама подумала: «Повезло ли!?»

– В чем? В чем, черт возьми, повезло?

Николь разозлилась. Девушка желала Дину, а тут, Дине оказывается «просто повезло». В чем же это везение? Перевернуть мир Николь своим появлением?
Дина уронила вилку от подобной реакции Николь, произнесла пытаясь успокоить, то ли себя, то ли девчонку с фиолетовым взглядом:
– Что случилось? Мне повезло в том, что я осознала эту твою реальность транссерфинга. Что не так?
– Лучше бы ты осознала Любовь!
 
После этих слов Николь наступила тишина, они сидели напротив друг друга, смотрели друг другу в глаза.
Именно любви в жизни Дины никогда не хватало, Николь заполнила этот пробел; и действительно, Дина бы с удовольствием осталась с Николь навсегда, независимо от властного характера и поступков той, но сможет ли, если это всего лишь проекция?
«А почему проекция? Та девушка с моим именем, которая так похожа на меня, модель в рекламе, не может разве быть просто двойником?» – рассуждала Дина, но понимала, что обманывает себя. Оба мира реальны настолько, насколько их ночь с Николь была невероятно горячей. Дина желала сейчас даже не повторения ночи, а того, чтобы они с Николь виделись не в последний раз, и смогут, если не остаться в одном, жить на два мира.
 Николь читала мысли Дины, ждала; на мгновение бы услышать, что она для Дины значит больше, чем та жизнь там, в работе и диссертациях.

Глава 21

У каждого есть кто-то, кто проникает в тебя и остается там навсегда; никто не скажет, когда и как, просто в один прекрасный момент всё остальное уже не так важно.

Дина шла по заснеженным московским улицам, любовалась тем, как падал пушистыми хлопьями снег, после которого через пару часов не останется ничьих протоптанных следов на дорожке. Сегодня выходной, но дома Дина сидеть не могла, и одной из главных причин, отсутствие Николь; прошло несколько месяцев, как они не виделись, но последняя не выходила из головы.
Ночами часто снилось, как они занимаются любовью, или где-то катаются на лыжах, и даже однажды вместе ехали на море на машине Николь, но это были не те глубокие сны, которые бы перенесли Дину туда.
Все случилось в тот же вечер последней их встречи; после прогулки в парке и трапезы в кафе они отправились в клуб, а в момент исполнения Николь песни, Дина почувствовала себя неважно. Головокружение и тошнота заставили девушку отойти в санитарную комнату, там стошнило; возможно нежелание того, чтобы Николь увидела ее в таком состоянии и сейчас бы «домой» привести себя в порядок, сыграло ту самую роль возвращения. Дина вышла из кабинки и поняла, что всё закончилось. Это ее комната, ее квартира, ее мир, она дома.
Раздался звонок в дверь. Евгений привез мобильный телефон от Петра Ивановича. «Родные» действительно потеряли Дину, искали по всему поселку, решив, что девушка не захотела будить и отправилась прогуляться с утра, пока кто-то из соседей не вспомнил, что видел такси проезжающее по улице дачного сектора. Тогда конечно решили, что Дина утром уехала на такси и забыла телефон. Домашний телефон отсутствовал, а в Институт Центра Сомнологии Дина тоже не пришла, но Петр Иванович всем сообщил, что женщине нужен выходной, без того двое суток дежурила в институте, затем передал мобильный аппарат «дочери» Евгению, и попросил того зайти проведать.
Дина тогда соврала; собственно, ей снова повезло в том, что Евгений рассказал раньше про такси и прочие поиски Дины в поселке, поэтому достаточно было подтвердить версию.
– Женя, да, я вызвала такси, стало плохо себя чувствовать, а дома стены помогают, поэтому уехала домой. Совсем забыла про мобильник. 

Позже Дина созвонилась с Петром Ивановичем, тот поведал новости Центра:
– Денизы нет, куда ушла никто не видел.
– Завтра буду в Центре, сама закрою историю. Не успела заполнить, но девушку выписала, близкие приехали за девчонкой. Дома она, Петр Иванович.

Дина не сомневалась, что Дениза теперь поправится. То, что ей самой стало плохо в ином мире, может говорить о том, что человек не волен находиться за пределами своего мира; даже космонавты и водолазы надевают защитные костюмы; даже, если в ином мире тот же кислород и состав воздуха, биохимическая структура крови пребывающего в не своей субстанции, однозначно начнет меняться, поэтому ты никак не сможешь существовать со своей второй проекцией в одном мире, даже если вы разные люди. Там в ином мире ты всего лишь гость, и это теперь стало еще одной темой будущей диссертации ведущего сомнолога Дины Александровны.

Вот и декабрь, Институт Центра Сомнологии, благодаря исследованиям и защитам двух диссертаций Дины, не так давно получил Нобелевскую Премию Мира; завтра девушке вылетать в Швейцарию на церемонию поздравления нобелевских лауреатов, где ей вручат долгожданный заслуженный конверт. Именно поэтому в сегодняшний выходной женщина решила съездить в Центральный Универмаг Москвы, приобрести близким к Рождеству подарки, другого времени могло не представиться.
После того, как поняла, что с Николь более не встретится, Дина посвятила себя еще больше работе, хотя разницы никто не заметил, это не было больше того, чем она делала до встречи с той девушкой из параллельной реальности; но тем не менее, в Институте с пациентами, окруженная людьми и новыми открытиями, женщина забывала на время о Николь. Дина осознавала, что стала меньше о той думать, у каждого из них своя жизнь, и она не должна была изначально пересекаться, но полностью из себя вытеснить не могла.

Николь, это то, что Дине никогда не хватало и продолжает не хватать. Евгений несколько раз пытался ухаживать за Диной, приглашал в театр и кино, но даже он не мог стереть Николь из сердца женщины.
Дина несколько раз думала об этих снах с Николь, задавала себе вопрос «почему они в снах всегда вместе?»; это фантазия Дины или желания самой Николь, которая таким образом напоминает о себе? Иногда делала вывод, скорее даже надеялась, что Николь все-таки нашла Дину там, знала же, что такая девушка с именем Дина есть, даже знала, что модель и снимается в рекламе, найти вполне допустимо; хотя Николь до последнего не верила, что та совершенно другая Дина, возможно не верит и сейчас, тем лучше, будет ассоциировать ту девушку в своем мире с ней.
Также Дина иногда считала, вернее хотела так считать, что это совсем не сны, а как раз те самые картинки жизни Николь с той местной Диной там; и информация, приходящая во снах, та самая реальная жизнь её любимого человека, такая же реальная, как у Дины здесь. Только в этом мире Дина живет без Николь, и не пыталась искать похожего человека, жизнь не меняется, так и продолжает не иметь тех цветов, красок, той любви, которой не хватает.

Вечером Дина собирала дорожную сумку, проверила все документы, не забыла ли паспорт и билет с указанием рейса. Затем позвонила Мария Федоровна, дала напутствие Дине быть осторожной и не волноваться на церемонии вручения премии, девушка пыталась шутить, но волнение и в правду имелось.
Следом раздался звонок в дверь, Дина не ожидала увидеть Евгения, тот занес ёлку в квартиру.
–  Жень, рано принес. Я приеду через несколько дней, и кто ее наряжать будет? – засмеялась Дина, но признаться, было приятно.
Она любила рождественский запах елей и мандаринов. Рождество и Новый Год всегда были ее любимыми праздниками из детства, своим дням рождения так не радовалась как этим волшебным, со множеством иллюминаций и ароматов шоколада, леса, цитрусовых.

–  Ничего, пока ты будешь в этой сказочной Швейцарии, елка создаст прекрасный елочный вкус в воздухе квартиры и расправится. Я тебя провожу завтра, во сколько у тебя самолет?
–  Нет. Ты нужен будешь в Центре, вчера двоих близнецов привезли. Кирилл в курсе, что на два дня подключить малышей к аппарату. Вчера купировали тяжелый приступ астмы у детей, попробуем полечить. Надо будет создать им горный воздух. За меня не волнуйся, уеду на такси, у меня всего вот дорожная сумка, ничего тяжелого.

Евгений заметно расстроился. Мужчина понял, что Дина не может переступить этот барьер «сотрудничество», и помимо рабочих моментов могла еще представлять лишь как друга, а он старался быть для неё мужчиной.
Дина сделала вид, что не заметила; ей важно держать эту дистанцию между ними, не хотела выходить за рамки служебных отношений, хотя все в Центре уже сочувствовали Евгению.
–  Хорошо. Как скажешь. – ответил Евгений, устанавливая елку в крестовину.

Дина, стоя у окна, наблюдала за работой молодого симпатичного мужчины. Да, она хотела семью, такую, как в американских фильмах, где большой дом и куча ребятишек, двое или трое, и муж с цветами, а дети ему радуются; возможно в семье еще и собака, большая, на лужайке возле дома играет в мяч с детьми и мужем. Семья, это хорошо, считала женщина, но не такой же ценой терпения, если создавать без любви, потому что все это делают. Ну не может она полюбить этого мужчину, красивый, умный, заботливый, а не может и всё.
«Значит не мое.» – подумала Дина, а позже даже не захотела продолжения вечера, попросила уйти, сославшись на позднее время и перед дорогой нужно отдохнуть.

Утро началось с того, что Дина проспала будильник; опять снилась Николь, только странным образом была одна и вручала нобелевскую премию Дине, они стояли в красивом большом зале украшенными золотыми лентами, звучала музыка, звон фужеров с шампанским, который бы нужно было принять за будильник, а просыпаться не хотелось.
 Вскочив с постели, взглянула на время и сразу сделала вызов такси. До вылета оставалось четыре часа, но за два часа всегда начиналась регистрация, теперь поставленной задачей являлось «успеть в аэропорт». Вчера шел снег, дороги могли не успеть очистить и риск попасть в автомобильную пробку был выше, чем попасть снова в мир Николь.
Быстро собравшись, надела джемпер и джинсы, Дина вновь проверила все ли документы на месте.
Телефон зазвонил, диспетчер такси предупредила об ожидающей у подъезда машине; девушка схватила сумку, на ходу заматывая на шею шарф, в расстегнутом коротком манто, вышла из дома.
Приключения на этом не закончились. Дорога действительно оказалась плохая, на трассе еще мешался снегоуборочный транспорт, но всё же успела к самому концу регистрации. Опоздай Дина минут на пять, оказалось бы, что уже никуда не летит.

«Хорошо, что мне не нужно было багаж оформлять.» – успокаивала себя женщина, но суматоха убрала волнение предстоящей публичности и получения номинации, но при этом абсолютно не обращала на вокруг себя людей; в другое время Дина свою энергию и думы пустила бы на наблюдение за каждым из присутствующих.

К самолету пассажиров доставляли на трех автобусах, и женщине, конечно же достался третий. На огромном красивом лайнере встречали стюардессы, правда в совсем иных формах, чем в рекламе с её «близняшкой», но мысль о Николь и последнем вечере с последней вновь ворвалась в мозг. В любом случае, эти знаки с опозданием Дине не нравились.
«А знаки ли это? Может собственная моя непунктуальность, или я так нервничаю? Зачем я нервничаю?» – Дина относилась к себе с критикой.
 «Я спокойна. Все хорошо. Я спокойна. Все хорошо.» 

С этой фразой «аутотренинга» Дина поднялась по трапу на лайнер, прошла в салон, без проблем нашла свое место. Сумку можно было бы убрать и в ноги под сиденье, но нежелание создать неудобство соседям решила поднять в багажный отсек над креслами; убрать сумку наверх плохо удавалось, спортивная сумка для девушки оказалась не столько тяжелая, сколько объемной, поэтому задевала за крышку отсека, а та закрывалась раньше. Дина повторяла свои упорные действия, одной рукой открывала отсек, затем ею же подхватывала сумку помогая другой рукой, снова пыталась запихнуть свой багаж в закрывающийся отсек, и не успевала.

– Девушка, давайте вам помогу.

Некто сзади легко перехватил Динину сумку и впихнул в отсек, тот закрылся с сумкой внутри.

– Спасибо, чтобы я без вас делала. – выдохнула с благодарностью Дина и повернулась поблагодарить еще раз, но уже не могла сказать ни слова.
Перед Диной стояла Николь; такая же красивая, правда с короткой стрижкой, но с тем же парализующим девушку фиолетовым взглядом.

КОНЕЦ
25.04.2017