«…В художественном же произведении в основе реакции автора на отдельные проявления героя лежит единая реакция на целое героя, и все отдельные его проявления имеют значение для характеристики этого целого как моменты его. Специфически эстетической и является эта реакция на целое человека-героя, собирающая все познавательно-этические определения и оценки и завершающая их в единое и единственное конкретно-воззрительное, но и смысловое целое. Эта тотальная реакция на героя имеет принципиальный и продуктивный, созидающий характер. Вообще всякое принципиальное отношение носит творческий, продуктивный характер».
(М. Бахтин)
Подводные камни человеческого творчества
=========================================
Фильм, о котором (вокруг которого, благодаря которому) пойдёт речь далее, смотрелся мною неоднократно и, разумеется, в разные периоды (возраст и прочие обстоятельства) – по-разному. Чаще всего, именно как «история о человеке»: уже немолодом, ничем особенно, несмотря на занимаемую должность и образование, для многих– не примечательном. Так уж устроена наша странная жизнь: спалившего Александрийскую библиотеку (ну, если быть точными, то не совсем саму библиотеку…) – человечество помнит; того, кто сделал себе «имидж» скандальным ТВ-проектом и постоянно эпатирует публику, лишь бы не оказаться среди не интересных ей (массовой аудитории), – ругается, но не забывает. А… спроси любого прохожего соотечественника, столичного горожанина, к примеру: «Кто сейчас из наших героических космонавтов (пока мы тут прыгаем/ бегаем по сберкассам, поликлиникам, булочным и пр. важным делам) на орбите находится?» – сами знаете, какой ответ получите. Скорее всего, точно такой же, какой, в данную минуту, возник и у вас… Исключения только подтверждают правило.
Итак, повторюсь, за взрослую жизнь я смотрела этот фильм много раз. (Даже если вести отсчёт не от того времени, когда начала задаваться и раздумывать над собственными, лавинно возникающими вопросами и пытаться на них ответить). И, чаще всего, именно так, как написано в аннотации: как некую историю про некоего человека т.е., подчеркиваю, не как аллегорию или сравнение и пр.).
Однако время идёт. И вот в один прекрасный день происходит нечто. А именно: была ты просто зрителем (тебе показывают/рассказывают) а ты, практически (кроме мест сопереживаний, конечно), пассивно смотришь/слушаешь знаемый-перезнаемый фильм, и вдруг… Там, где до этого (прекрасного дня) всё, в очередной раз просматриваемом фильме, было более-менее понятно, – почему-то начинают возникать вопросы. Вначале – один, затем – другой… Так, «давнишний знакомец» подкидывает тебе новых «дровишек», для угасшего было, интереса. И происходит чудо: фильм, словно поворачивается иной ипостасью (что обычно сопутствует первому просмотру): неизвестный, поэтому интригующий – сюжет; неожиданные поступки героев; возможно, даже парадоксальные смыслы и много чего ещё…
Если получится, вообще-то об этом я и собиралась порассуждать ниже.
Сюжет
---------------------------------
«Учёный-биолог, директор НИИ (Научно-Исследовательского Института), оставляет свой пост, чтобы заняться чистой наукой, главным делом своей жизни, вместе с таким же одержимым молодым учёным Котиковым. Но не это главное в замечательном фильме о мудром, тонком и интеллигентном человеке. Речь пойдет о его личной, казалось бы, несложившейся жизни: жена от него ушла, через много лет вдруг объявилась уже взрослая дочь, оказавшаяся пустой и недалёкой мещанкой, которую он безропотно и с любовью принял, сознавая все её недостатки.
Отрадой его жизни стала внучка Нина, искренняя, чистая и порывистая девочка, все радости и печали которой дед, как она его называет, переживает острее, чем собственные.
«Монолог» – фильм о непростых взаимоотношениях между родными, но такими разными людьми».
«О бедном гусаре замолвите слово»*
=======================================
Ну, не о гусаре, буквально, и даже не о «белом офицере», которого мечтал сыграть в снятой им самим «Белой гвардии», по роману М. Булгакова, – также бывший доктор, только ставший не писателем, а режиссером – Илья Авербах. (Но, увы, мечтам не суждено было сбыться…). Итак, «несколько слов», не заглядывая в справочники и прочее, извлекая информацию исключительно из разных видов собственной памяти. (Почему? Я и сама пока не знаю, почему именно, но чувствую, – что так надо. Для меня, прошу прощения). Ну-с, значит, с этого и начнём свой пространный монолог…
И. А. Авербах, известный советский режиссер и сценарист, медик по первому образованию, прожил недолгую жизнь – всего 51 год. Однако успел (по человеческим меркам) немало: был дважды женат, имел детей; отработал практикующим врачом в глубинке; получил кино-образование под руководством, действительно замечательных мастеров: Высшие сценарные курсы Госкино СССР (в мастерской Е. Габриловича, в 1964 г.) и в 1967 году курсы ВКСР при «Ленфильме» (курс Г. Козинцева). Опыт и мировоззрение самого И.А. Авербаха, помноженный на уроки мастерства признанных корифеев кино, дали, в итоге, – талантливого, ни на кого не похожего режиссера, снявшего несколько интересных и, в общем-то, стилистически не особенно похожих фильмов.
К слову сказать, А.П. Чехову – медику, прозаику, драматургу, – оказавшему огромное влияние, в первую очередь, не только на отечественную, но и мировую литературу и драматургию, оказывающему его (через своё творчество) и по сей день, на всё про всё дано было лишь 44 года (!!!). А медику, прозаику, драматургу М.А.Булгакову – 48 лет…
Привожу эти примеры не для банальной аналогии: «врач–«писатель/драматург» – «короткий срок жизни талантливых, выдающихся личностей»… (ведь И. Авербах был не только режиссёром, но ещё и сценаристом некоторых своих фильмов). Да и медиков, сменивших профессию на более популярные или гораздо лучше оплачиваемые (у нас нынешних, так точно), например, на профессии пародиста, юмориста, эстрадного певца или «авторитета от медицины», рекомендующего в рекламе очередной лежалый импортный препарат, сомнительного действия и т.д. – значительно больше. Однако… личности – не те, да и вклад, согласитесь, иной. Ну, так ведь это для тех, кто читал Чехова и Булгакова. А ведь есть и те, кто не читал и даже знает о них, мягко говоря, весьма и весьма приблизительно (при том, что на их родине всю жизнь проживает, школу закончив, по-русски разговаривая) …
Впрочем, это уже о другом. Поэтому вернёмся к нашему герою (И. Авербаху) и его предтечам. Очевидно, что и к творчеству, искусству (своему призванию) пришли они, в итоге, только внешне схожим путем. (Причем А.П. Чехов, даже начав зарабатывать своим писательским ремеслом, не оставлял, пока мог, врачебной практики: был обычным уездным доктором. (Что это такое, прекрасно описано и у самого Чехова и в литературе его современников). Иными словами, при внешних совпадениях (схожести) все трое – совершенно разные по стилю, взгляду на то, как необходимо писать живой литературный текст, со своими авторскими привычками (и прочей «рутинной») – Художники. (О которой («рутине») и не должен догадываться читатель, поскольку это та самая «творческая кухня», передать которую или повторить, скопировать – всё равно невозможно). Творческий акт, как отпечаток пальца: рук – миллионы, а кожный рисунок неповторим.
Очевидно, что отличны и сами люди, доктора-писатели (Чехов – Булкаков – Авербах): своим чувством юмора и присущей только им тонкой иронией, эрудицией и т.п. Да. Различия, это хорошо. Но гораздо интереснее то, что их «объединяет». Существует ведь некая глубинная, очень тонкая, но очень важная связь, поскольку даже после земной жизни этих Докторов, их творческое Нечто продолжает врачевать души страждущих. Причем, уже в новом веке и в совершенно иной (как нам кажется) реальности! Осмелюсь предположить: что «это» – не только «Клятва Гипократа». Но – некий внутренний кодекс, – воплощаемый ими при жизни по мере сил и личных душевных возможностей. (В том, что это были литературно одаренные, но во многом – обычные люди, никто, мне думается, не сомневается). Почему же аналогичной «Клятвы» (назовите это «посвящением» или, как угодно) –
официально – не дают писатели, поэты, журналисты, драматурги, художественные руководители театров и т.п., т.е. все, кто имеет дело со словом (как хирург – со скальплем…)? – не понятно. Впрочем, личный «навигатор», вообще-то, есть у каждого из нас. И называется он очень просто: Совесть (та самая, взывающая из самых глубин человеческой сущности) . Так что, настоящие Творцы (пишущие прозу, стихи, пьесы, картины, музыку….), т.е. осознающие всю ответственность перед созидательной и разрушительной возможностью слова (в более широком смысле – «смысло-кода», особенно –запечатленного, размноженного, неоднократно воспроизводимого и т.д.) – подобную «Клятву» (себе ли, Кому-то ещё….), мне кажется, всё-таки дают. Да и суть её – та же самая: как минимум, «НЕ НАВРЕДИ !»
Получилось немножко пафосно, но, на мой взгляд, важно сделать акцент на том, что Илья Авербах стремился быть именно таким Автором. Так что одной (медицинской) «присяги» ему было «более, чем». Для чего просто достаточно посмотреть его кинокартины.
Да, их немного. Но. Обратите внимание, за какие неподъёмные темы каждый раз берётся этот режиссер. Безусловно, он и в режиссерском кресле продолжал обнажать самые болезненные, самые проблемные (на грани «нездоровья») человеческие «точки», указывая таким образом на целые зоны, где требовалось незамедлительное врачевание (людей, общества в целом). Только не тела, с которым чаще всего приходится иметь дело доктору, и даже не столько разума, но – Души. Т.е. субстанции, не имеющей научного определения даже для претендующих на изучение и познание этой области – учёных/медиков/психологов, – поэтому, всегда оставляющей приоткрытой дверь для ИНАКОмыслия (ИНАКОчувствования и т.д.). И что довольно явно отражено в фильме «Монолог», практически в последних кадрах. Поскольку фильм снят в однозначно реалистичной манере, удивительно, как этот фрагмент не заставили автора «вырезать», настолько он диссонирует с кинокартиной в целом. Это те несколько минут, когда герой вдруг видит на скамейке девочку, вероятно, свою первую любовь, и беседует с ней (при этом, словно и сам внутренне преображаясь на глазах изумленных зрителей…).
Здесь уместно вернуться к тому факту, за что Авербах так любил роман М. Булгакова «Белая гвардия»: ему катастрофически не хватало ТОЙ атмосферы, создаваемой людьми той эпохи, чьи гены, в буквальном смысле, присутствовали в нём самом. На общем фоне его главные герои с их душевно-духовным складом, мировоззрением и, как следствие, чувством собственного достоинства, – и есть носители этого, уже еле улавливаемого режиссером в своих современниках и подрастающем поколении «эха», того, что ещё присуще персонажам «Белой гвардии». Однако оказываясь наделёнными этими ценными качествами в мире, который ежедневно обступает его соотечественников каким-то заколдованным, сужающимся кольцом, герои эти выглядят... не «белогвардейцами» (в смысле, представителями «уходящей натуры»), а – «белыми воронами». Легко ли это? По силам ли такое существование (жизнь) обычному человеку, для которого (продолжая пернатую аналогию), даже нет своей стаи. Много ли вы видели альбиносов, среди многочисленных городских «обычных» ворон (кстати, довольно умных, сильных и, по- своему, красивых птиц)? Сомневаюсь. Орнитологи охотно подтвердят: такая аномалия в природе – редкость. Но эта редкость и красота белого оперенья приносит не радость своему обладателю, выделяя его уникальность, а тяжкую жизнь: невозможность «слиться» с окружающей средой; неприятие соплеменников, «непонимание», жизнь в «зоне отчуждения»…
Однако человек, по мнению Ильи Авербаха, НЕ СМОЖЕТ СОСТОЯТЬСЯ и быть НАСТОЯЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ, СОСТОЯТЬСЯ как ЛИЧНОСТЬ, если в нём не будет этих угасающих, гасимых современными законами и «обычаями», только и делающих человека Человеком, – уникальных, потому что выделяющих, не дающих «слиться с окружающей средой», качеств. Да, – говорит Авербах в своих фильмах (и ему вторят другие писатели, режиссеры, музыканты, художники, да и не обязательно представители творческих профессий) – таких людей мало. Но они есть! Несовершенные, ошибающиеся, сомневающиеся как и другие, и, всё-таки, – иные. Это – ЗОЛОТОЙ ЗАПАС. Если и не явленный в одной конкретной личности, то рассыпанный золотым песком, составляющей тонкий слой, тем не менее, самой ценной, потому что нашей (а не в дельте Нила) «плодородной почвы». Возле таких людей, в общении с ними, в шапочном знакомстве… теплится та неугасимая лампадка Надежды, возле которой обретаются настоящие Вера и Любовь.
Приглядитесь повнимательнее к тем, кто встречается вам на жизненном пути, кто разделяет ваш совместный путь, – и наверняка увидите: где по одной, а где и целую россыпь таких песчинок. А вот, что же делать потом, когда вы обнаружили, разглядели, встретили, эту ценность?!?... Ответ, как нетрудно понять из вышесказанного, зависит уже ЛИЧНО от вас. И окончательный ВЫБОР, к слову, тоже остаётся за вами. Не делегируйте его никому, даже когда вами завладевает неуверенность или сомнение. Иными словами: не оглядывайтесь по сторонам, делайте СВОЙ выбор. В противном случае, вы обязательно пожалеете или будете разочарованы (крайний вариант, – такого случая может и не представится уже никогда, что, разумеется, также является реалиями нашей непродолжительной человеческой жизни). Будьте собой: почаще задумывайтесь о том (если не имеете такой привычки) «кто вы», какими бы вы хотели быть на самом деле; куда, к кому, к чему «лежит ваше сердце». А уже далее, сообразно этому: думайте, выбирайте и поступайте. Растерялись и совсем не знаете, «что и как...»? – ищите тех, кто внушает доверие вашему сердцу и обращайтесь за помощью к ним… Ибо жизнь человека – не только качели между «нравится – не нравится», но и долг, и труд, и превозмогание и много чего ещё, не данного от рождения, но воспитанного предками, культурой, окружающей атмосферой.
…Звучит несколько, банально. Но. В большинстве случаев, ведь люди так и живут: «раскачиваясь на качелях»…
Живёт такой учёный**
====================================
Время действия киноистории – приблизительно, конец пятидесятых – начало семидесятых прошлого (т.е. 20-го) века. Место действия – СССР, город Ленинград. Главный герой (эта роль считается лучшей ролью М. Глузского) – учёный-билог, сотрудник какого-то бесчисленного (а потому – обезличенного) НИИ, – академик Сретенский. Живёт скромный интеллигентный ученый в собственном небольшом особнячке, зажатом соседствующими многоэтажными постройками. Особнячок достался учёному не в ходе революционной экспроприации, а является фамильным «гнёздом» (бывает же такое…). Некоторые комнаты сиротливо пустуют, там хранятся различные домашние милые сердцу учёного реликвии: от детских игрушек до книжек, старых исписанных тетрадок и фотографий. Других фамильных сокровищ у владельца дома не имеется. Есть приходящая помощница по дому, обрусевшая немка. Работает здесь она, похоже, давно (что тоже, согласитесь, совсем е типично для «эпохи развитого социализма»). Когда-то, очень давно, у ученого была семья. Однако жена оставила его ради более устроенного и «твердо стоявшего на земле» мужчины, забрав с собой дочь. Она переехала в другой город, но, похоже, изредка, переписывалась с главным героем. Влюблённый в свою науку, трудно сказать, как он, по человечески, пережил решение супруги. Кроме того, похоже работа на всеобщее благо увлекла его настолько, что о дальнейшем устройстве своей личной жизни (для себя, а не для того, чтобы соответствовать правилам социума!) он как-то специально и не позаботился. Так и жил, окруженный книгами и предметами из прошлой жизни (отнюдь, повторюсь, не антиквариатом). Да… ещё имел слабость к личному, какому-то уж совсем детскому, хобби: запираясь у себя в кабинете и отдыхая в редкие часы досуга, он расставлял на столе оловянных солдатиков, какими, вероятно, играл в детстве. Расставлял на поверхности стола и, то ли думал о чём-то, то ли любовался, то ли переживал беззаботные минуты бережно хранимого прошлого…
Поскольку, фактически, это единственное время в жизни учёного, когда он находился наедине с самим собой, казалось бы, было бы логично, если бы автор фильма дал зрителям подсказку, отсылающую к названию фильма: допустим, зрители имели бы возможность «слышать» интимный монолог героя, естественный поток мыслей, не обусловленный никакими воздействиями извне (ситуациями, репликами, на которые он каждый раз вынужден реагировать и т.п.). Но Илья Авербах – не только врач по первому образованию. Он ещё и неисправимый романтик – в самом достойном, высоком смысле этого слова (что приходится пояснять, поскольку понятие это, как и многие другие, давно уже обесценено и наделено диаметрально противоположным, уничижительным смыслом). Ибо только человек тонко чувствующий, поэтично воспринимающий мир и людей, может найти такой деликатный и вместе с тем, такой глубокий способ именно в этот «интимный» момент дать зрителю по-настоящему почувствовать данного человека. Зрители действительно «слышат» самые сокровенные «мысли героя», хотя никакого мысленного диалога не происходит. Потому что это… – музыка, музыка без слов. И самые чуткие и прозорливые зрители начинают улавливать ритм реальной внутренней жизни этого, с виду, очень уравновешенного, рассудительного, можно сказать, неспешного человека. Так вот оказывается, какая музыка живет на самой-самой потаённой глубине, где нет места НИКАКИМ СЛОВАМ!
Кстати, очень своеобразная, явно диссонирующая со многими, официально признанными в жизни социума, «гармониями». Но она-то и есть единственный выраженный, более того, в принципе объясняющий (поясняющий) – МОНОЛОГ главного героя. В остальные моменты мы, зрители, имеем возможность «создавать» главного героя, судить о нем, лишь по его словам, жестам или поступкам, чаще всего, являющимися «генетической программой», унаследованной и достойно продолжаемой в личности учёного. И то, понятное дело, не всегда…
Любопытна, на мой взгляд, и такая, внешне, как будто, противоречивая линия поведения героя. То, что он «не боец», легко считывается с первых кадров фильма. Но почему??! Теоретически, можно понять его великодушный жест, совершенный им в молодости: он не пытается любой ценой оставить возле себя любимую женщину, исходя из «старомодных понятий о рыцарстве». Сила его любви как бы опосредованно обнаруживает себя через желание, чтобы, прежде всего, счастлив был бы не он сам, а тот, кого он любит. Эта для многих «спорная мысль», тем не менее, подтверждается всеми дальнейшими перипетиями учёного с дочерью и внучкой. Верный, любящий, он не единожды демонстрирует это зрителям: на первом месте для него всегда те, кого он любит (как бы они, мягко говоря, не оказывались непохожими на него самого) . Это даже не обсуждается, не то что подвергается сомнению. Такие прекраснодушные люди восхищали и восхищают не только И. Авербаха. А главное – они не какие-то выдуманные «собирательные (фантастические) герои». Такие люди были и, к счастью, всё ещё живут рядом с нами.
К примеру, мне, почему-то, вспомнился академик Вавилов. Младший брат знаменитого гениального старшего брата, ученого-генетика, биолога, агронома, селекционера Н. И. Вавилова попавшего в мясорубку сталинских времен***. Сергей, так звали младшего, был не менее одаренным человеком, но совершенно в другой области – в физике. А не пострадал во время репрессий, скорее всего по тому, что началась Великая отечественная война – и его знания оказались нужны Сталину: для фронта, для оборонной промышленности… В фильме «Монолог» ученый-биолог занимает пост директора НИИ… Реальный человек, Сергей Вавилов писал в своих дневниках, что назначения его на руководящие, административные посты, с их бесконечными отчётами, делегациями, заседаниями, показушной писаниной для СМИ и пр. «официальными выступлениями», отнимают у него драгоценное время жизни и силы для занятия наукой. А позднее и вовсе, по указу Сталина он был назначен возглавлять Академию наук. (Чем, кстати, поверг в негодующее непонимание представителей тогдашней интеллигенции: по их мнению, он должен был, в память о брате, отказаться от данной должности). Но эти люди не понимали (и не понимают) того, что ЗВУЧИТ МУЗЫКОЙ в самой сути таких людей. С. Вавилов, соглашаясь на ненавистные ему «высокие посты», в итоге, был вынужден отказаться от своей любимой науки и собственных задумок-разработок. Но(!). Лишь для того, чтобы способствовать всеми силами развитию молодых перспективных ученых, а главное – брал под защиту тех, кто мог бы несправедливо пострадать (как некогда это случилось с его братом) как от чиновников, так и собственных «коллег». Он умер от сердечного приступа. Врачи говорили, что у академика было девять рубцов на сердце – ровно столько инфарктов перенёс, выдающийся учёный, по тем же странным законам нашей жизни, гораздо менее известный (да и то, скорее всего,в среде своих коллег), чем популярный телеведущий или «залётный» политический деятель. Выдающийся учёный, замечательный по своим душевным качествам человек, он, не имея возможности говорить вслух то, о чём думает, в качестве своего посмертного «монолога» оставил современникам и потомкам свои дневниковые записи, которые вел со времён Первой мировой войны…
…Мне кажется, от отказа своей незавершенной выдающейся работы до того, как учёный возглавил вверенный ему НИИ, с ним произошло нечто, что вынудило его принять такое решение. Возможно, какой-то душевный надлом. (Прошу прощения, но я не припомню, чтобы режиссер чётко обозначил эту тему). Время идёт, хороший человек имеет массу возможностей проявить себя на деле, а вот как ученый -изобретатель он всё дальше и дальше уходит в тень. И тут, словно моцартовский «Черный человек» (не очень удачное сравнение, но и Мефистофелем его не назовешь, хотя, по силе воздействия на вновь обретшего силы ученого, что-то от этих нарицательных образах есть),однажды (а ведь прошло столько лет!), к ученому приходит его молодой коллега (в замечательном исполнении Станислава Любшина). Только став старше, я смогла в полной мере оценить ту роль, которую он сыграл в жизни главного героя. Этот удивительный персонаж (возможно, когда-то таким же был и главный герой в молодости?!..), находит недоработанные разработки учёного и, что ещё удивительнее – не «ворует» оставленные на полпути авторские идеи ученого (что происходило и происходит, как известно, сплошь и рядом). Вместо этого, он начинает его настойчиво тормошить, используя все средства, чтобы раззадорить и вновь разжечь исследовательский, ВРОДЕ БЫ ДАВНО ПОТУХШИЙ ИНТЕРЕС УЧЁНОГО. Герой Любшина (Котиков) не просто всячески уверяет учёного, вдохновляя на то, что тот ДОЛЖЕН ВЫПОЛНИТЬ СВОЙ ГЛАВНЫЙ ДОЛГ на БЛАГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, «институтами руководить найдут кого-нибудь», но – и это главное! – ВЕРИТ в возможности ученого и заражает его своей верой. (При этом Котиков, по воле И. Авербаха, тоже живёт, руководствуясь этическим императивом: им движет не желание «примазаться» к успехам героя Мих. Глузского, но он видит насущную необходимость в этом изобретении. Хотя, в последствии, он не скрывает, что ему (поскольку он тоже принимает непосредственное участие в этой совместной научной работе) приятно признание не только своих коллег, но и ученых из других стран, внимание со стороны прессы. Однако это не пустое бахвальство и самолюбование, «почивание на лаврах», это признание и воздаяние за заслуженный и немалый труд. Интересен и такой подход Авербаха: важное открытие в области фармацевтики, медицины занимает в сердце ученого ничуть не менее важное место, чем отведенное для близких и дорогих ему людей. Что очень хорошо показано в сцене, когда главный герой буквально срывается с чествования, организованного в его честь, после влиятельного крупного Симпозиума, узнав, что в личной жизни внучки случилась беда. Он бросает всё, и спешит вернуться в свой город, так как страдает его нежно любимое существо. Он мчится, чтобы утешить страдающую от душевных мук внучку, потому что больше никто не сможет ей помочь. А ведь благодаря именно его изобретению уже в недалеком будущем появится возможность наладить выпуск препаратов, помогающих миллионам людей снизить такую невыносимую душевную боль, с которой они не в состоянии справиться самостоятельно.
Ощутить жизнь, охватывая весь круг жизни
================================================
Полагаю, я , в принципе, понимаю, о чём думал, делая свою картину романтик с дворянской родословной, медик-гуманист Художник Илья Авербах. (Кстати, в 1973 году фильм Ильи Авербаха «Монолог» был представлен на Каннском фестивале, а в 1976 получил почётный диплом на кинофестивале в Джорджтауне (Гайана). Во всяком случае, надеюсь (сложив воедино все свои просмотры), что многое. На этом же основании (неоднократном и более внимательном просмотре остальных фильмов режиссера вообще), у меня сложилось ещё одно (понятное дело, что – личное, субъективное) впечатление. Очевидно, что для воплощения всего задуманного, каждый раз ему не хватает кино-времени. Автор пытается поместить в (заранее!) ограниченные официальным форматом рамки, гораздо больше, чем это, в принципе, возможно. Словно он постоянно работает «на грани»: ещё чуть-чуть – и ткань драматургии может не выдержать. Собственно, для этого и существуют «беспощадные» жанровые рамки, некий «свод правил» (что в литературе, что в кинематографе, которые (кстати, особенно начинающим авторам или широким творческим личностям часто хочется непременно нарушить). Но, мягко говоря, не зря этот «вспомогательный инструмент» был придуман. Во всяком случае, научившись пользоваться им в совершенстве, многие даровитые авторы соглашаются позднее, что эти непреодолимые намеренные ограничения, научили их, в первую очередь, тщательно подходить к отбору материала для своего произведения, привнося в него только самое важное; научили не бездумно «крушить до основания», а видоизменять, чтобы внести новые смыслы. (Что особенно дисциплинирует, опять же, в хорошем смысле слова, в периоды «ученичества»: в периоды прироста качественного опыта, формирования собственного мировиденья и т.п.). В противном случае, если не понимать и не утруждать себя таким осознанным отбором, элементарно может произойти «перегруз»: главных смыслов окажется слишком много, больше, чем «пауз», из-за чего их будет невозможно адекватно воспринять. Так уж мы устроены. В годы, когда жил и творил Авербах, ещё не были популярны «сериальные» формы), но существовала (и во многом весьма целесообразная, оправданная) практика двухсерийных и многосерийных фильмов. Например, «Семнадцать мгновений весны» Т. Леонозовой и многих других, очень достойных авторов, использовавших время действия фильма исключительно с целью развернуть нужную им идею или для того, чтобы донести некое смысловое сообщение до зрителя. (Тому, конечно, есть и многочисленные отрицательные примеры, но речь не о них).
Иными словами, я считаю, что не мог Илья Авербах такую шикарную возможность - «жирным шрифтом» выделить смысл, снимаемого и демонстрируемого им, фильма, - пустить на самотёк. Но, кроме моих же размышлений по поводу глубинного, бессловесного… монолога главного героя, иных подтверждений тому, строго говоря, нет. Т.е. замечательное слово «монолог», вроде бы, ни у кого (даже строгого отечественного «художественного совета» Госкино) не вызвало нареканий. Мне же, прошу прощения, не совсем понятно, почему Авербах именно так назвал свой фильм, в котором говорят все, причём, почти не умолкая (а если и умолкают, то «внутренняя речь» у персонажей тоже отсутствует и значит, это просто одна из разновидностей, скажем так, молчания, но никак не говорения). На метафору «одиночества человека в этом мире вообще», «его изначальной непроницаемости даже для самых близких» и т.п., применительно к данному киноповествованию, слово «монолог», на мой взгляд, не тянет. Оно, как мне кажется, скорее уводит зрителя от этой мысли, чем подводит к ней. Потому что, в монологе человек (киноперсонаж, главный герой фильма) видит и слышит только себя, поскольку выражает только свою собственную точку зрения на какие-то вещи, не вступаю в дискуссию и, не прислушиваясь к тому, что по этому поводу думают другие (или его собеседник). Т.е. его сознание как бы «не соприкасается» с сознаниями других. Но таких персонажей в картине, пожалуй, нет вообще. Даже эгоистичная, имеющая своеобразный взгляд на жизнь дочь учёного и та постоянно находится в диалоге.
…Если бы рассказ о главном герое вёлся «от автора», то, возможно, зрители были бы вынуждены воспринимать мир ученого в «одностороннем порядке», с этих слов, то есть так, как бы он (автор) о нём рассказывал. Но автор фильма погружает нас в те или иные события, предоставляя самим делать выводы об этом герое: слушая, что говорят о нем другие или же на основании суждений (мнений), которые высказывает он сам. А, порой, и ничего не высказывая, обнаруживая этим некоторую растерянность перед чем-то, демонстрируя, не столько некую некомпетентность, но, по большей части, «устроение» собственного мышления. (Что, вообще-то, нормально: если с человеком «всё в порядке», то, вряд ли он может знать ответ на любой вопрос, будучи даже признанным ученым, имея за плечами груз прожитых лет и житейского опыта).
Понятно, что гуманисту-Авербаху очень важно было показать не пасторальную историю о неком чудаке-старике, а факт исчезновения из нашей жизни таких ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ качеств, как: способность безусловного прощения; сострадания; сопереживания; молодости и свежести (бодрости) творческого духа (взгляда на жизнь), – наличие которых, и это тоже очень важно! – зависит не от «паспортного» возраста, а от самой личности. Очень «по-взрослому» показывает режиссер, что такое настоящая, а не сентиментальная («...вздохи на скамейке»****) любовь – на примере проявлений прощения, понимания, приятия, заботы и ответственности (и за себя и за других), как проявления высших нравственных и духовных качеств. И не самих по себе (оторванных от жизни), в виде каких-нибудь «душещипательных» цитат или формальных лозунгов, что встречается нередко (допустим, на стенах того же НИИ), а в живом, «обычном» человеке.
Внешне, главный герой мало чем отличается от окружающих, не обладает он и какими-то сверх способностями в душевно-духовной области. Единственное его (с точки зрения социума) преимущество, в отличие от других персонажей картины (кроме должности) – учёная степень. Что, кстати, даётся, скорее, какими-то «невнятными», неяркими мазками, словно автор фильма опасается, как бы зрители ненароком не решили, что наличие выше перечисленных качеств может зависеть от интеллектуальных способностей главного героя (или его, с точки зрения, в принципе, благополучия). Нет, конечно, НЕТ! Потому что качества эти проистекают не «от ума», но только «от сердца»…
«Монолог», (я имею в виду слово) – безусловно, звучит. Как человек, сама, грешным делом, предпочитающая литературное творчество, знаю, как много, порой, значит для автора название его произведения. Однако честно признаюсь, что мои собственные рассуждения не удовлетворили моего любопытства в полной мере. Будучи зрителем, я всё равно автоматически «перевожу» название фильма в духе М. Бахтина: т.е. смотрю на отдельные проявления героя в различных ситуациях и пытаюсь составить из них представление о целом человеке. При этом (за что моя отдельная благодарность всем создателям фильма) смотрю на его с новым интересом, получая, ко всему прочему, эстетическое удовольствие..
Большинство зрителей, скорее всего, и вовсе не увидели в этом никакого ребуса. Впрочем, не знаю.
ПС: Надеюсь, вы сами посмотрите этот фильм и сами же решите: что вы посмотрели, о чём и почему. Смотрите, размышляйте, разгадывайте. Думать самостоятельно – редкое удовольствие. И просмотр фильма с последующим его обдумыванием – неплохой повод для этого. Я так думаю))))
МОНОЛОГ
================
Жанр - драма
Режиссёр -Илья Авербах
Автор сценария- Евгений Габрилович
Оператор -Дмитрий Месхиев
Композитор -Олег Каравайчук
Звукорежиссёр - Эдуард Ванунц
Вокал - Алла Пугачёва (за кадром в исполнении Аллы Пугачёвой звучит песня из репертуара Джоан Баэз «Te Ador» на португальском языке, записанная специально для фильма в период работы певицы в эстрадном оркестре под руководством Олега Лундстрема)
Кинокомпания-Киностудия «Ленфильм»
Длительность -100 мин.
Страна - СССР
Год - 1972 г.
В ролях:
•Михаил Глузский — академик Никодим Васильевич Сретенский
•Маргарита Терехова — Тася, дочь Сретенского
•Марина Неёлова — Нина, внучка Сретенского
•Станислав Любшин — Константин Николаевич Котиков («Самсон»)
•Евгения Ханаева — Эльза Ивановна (озвучивает Ирина Губанова)
•Леонид Галлис — Говорнин, куратор
•Леонид Неведомский — Олег
•Валерий Матвеев — Дима, одноклассник Нины
•Эрнст Романов — Вадик, муж Таси
•и др.
*) «О бедном гусаре замолвите слово» – строчка из песни одноименного фильма Э. Рязанова (песня «О бедном гусаре замолвите слово» (муз.: Андрей Петров; слова – неизвестный автор пушкинского времени, предположительно Д. Давыдов).
**) «Живёт такой учёный» – перефраз названия знаменитого фильма В. Шукшина «Живёт такой парень».
***) Н.И. Вавилов – российский и советский учёный-генетик, ботаник, селекционер, географ, общественный деятель. Член АН СССР, АН УСССР и ВАСНИЛ…
Ученый с мировым именем, очень много сделавший для советского государства в области генетики и селекции аграрных культур…
В годы сталинских репрессий на основании сфабрикованных обвинений в 1940 году был арестован, а в 1941 – осуждён и приговорён к расстрелу, который впоследствии был заменён 20-летним (!) сроком заключения. Сталин сразу дал понять ученым, хлопотавшим за Н.И. Вавилова, что он не собирается пересматривать его личное дело, несмотря на его заслуги перед советским государством и огромным вкладом, который он внес в науку: как в отечественную, так и в мировую. Умер выдающийся ученый в тюрьме в 1943 году. В 1955 году был посмертно реабилитирован.
****) строчка из стихотворения С. Щипачева «Любовью дорожить умейте».