Мы познакомились с Дашей три года назад. Белокурая энергичная девочка с цепким взглядом и привычкой показывать кончик языка во время смеха. Я уже знал Дашу заочно, благодаря нескольким фотографиям из сети и каким-то сплетням. Но сложившийся образ своенравной модельки в купальнике слабо вязался с увиденным живьем. Даша вела себя показательно скромно, молчала весь вечер, внимательно слушала псевдоинтеллектуальные разговоры моих приятелей. Без лишних слов села за руль, когда единственный человек с авто запил, развезла всех по домам и ночью отправила мне сообщение. Что-то до смешного нелепое, наподобие: «я вот не сплю, а ты?». Конечно, я не спал. Впечатление от встречи с Дашей находилось на грани интригующего и волнующего. Так мы начали общаться. Аккуратно, маленькими шагами подходя к обсуждению деликатных тем. Откровенные разговоры начали сменяться откровенными фантазиями, фантазии – фотографиями.
К сожалению, Даша довольно скоро уехала домой – в Белгород. В Москве бывала редко, в основном, приезжая на мастер-классы модных фотографов. Фотографией Даша зарабатывала на жизнь. Ее профилем были съемки свадеб и счастливых молодых семей с новорожденными детьми в старомодных костюмчиках. Жуткий контраст натуры и призвания.
Мы долго не могли решиться на очную встречу. Что-то (лень, конечно) меня останавливало от поездки в Белгород, гнать Дашу в Москву не позволяло куцее джентльменство. Наконец, мы нашли компромисс – договорились встретиться на полпути – в городе под названием Орел. Ночью обсудили детали, утром поехали покупать билеты на электричку – она из Белгорода, я из Москвы. Проспав все будильники, выбежал из дома, не успев принять душ, без наличных денег. На Курском вокзале попробовал пробиться к кассам, минуя очереди бабушек, покупающих билеты на месяцы вперед, пытался оплатить картой в терминале. Безуспешно. Добежал до поезда за минуту до отправления – контроллеры развернули, сообщив, что сегодня вагоны проверяют ревизоры и договориться не получиться. Похмелье не позволяло сесть за руль.
Даша отреагировала привычно – прислала мне свою фотографию, сделанную у зеркала привокзального туалета. На ней Даша оттянула майку вниз и дерзко высунула язык… Вообще в ограниченной нормальной сексуальностью палитре интимных тем, Даша умудрялась раз за разом находить новые оттенки, развивать пресные воспоминания. Она спрашивала о бывших, рассказывала о первом постельном опыте, фотографировалась в нижнем белье дома, в спортзале, в парках, даже на фоне тех самых новорожденных детей, которых ей доверяли наивные родители.
Я горел все сильнее и в следующие выходные выехал на М-4. Всю дорогу путался в маршруте, дважды едва не влетел в фуры с отбитыми задними фарами, безостановочно курил и писал Даше «осталось 500!», «осталось 400!». Она встретила меня в 7 утра, стоя в подъезде в тонких розовых трусиках и узкой черной футболке. Мы сразу забрались в постель, чтобы получше разглядеть друг друга…
Вечером прокатились по Белгороду, поели, погуляли, попробовали поговорить. Штиль. К моему глубокому огорчению Дашины сообщения в стиле «я не сплю, а ты» были самыми яркими высказываниями в речи. Не секрет, что чем дальше на юг, тем энергичнее, надежнее и глупее русские девушки. Даша приготовила мне отличный завтрак, была нежна и любезна, была, к моему удивлению, почти преданна, но бесконечно неинтересна. Тон ее речи, манеры, размышления – все казалось мне диким и бестолковым. Даша знала, где в Белгороде выгодно сменить резину, вкусно поесть, достать домашнего топленого молока и накачать задницу. Даша не знала, кто такие братья Стругацкие, не знала, почему рок-музыка умирает, а классические музеи еще живы. Даша любила простую опрятную жизнь, мелочи и комфорт. Нам с Дашей резко стало не о чем говорить…
- О чем ты думаешь? – интересовалась она.
- Да ни о чем особенном. Выходные – давай отдыхать от мыслей – парировал я.
- Давай. Давай поцелую? Ну давай-давай? – задыхалась она от умиления.
- Давай. В щеку, губы и затылок – отшучивался я.
Конечно, тепла и приятных милостей хватало. Даша проспала всю обратную дорогу до Москвы, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Даша бегала в магазин за продуктами. Даша пекла пироги и напевала у плиты, Даша делала все, о чем я только мечтал, желая мне спокойной ночи. И, тем не менее, мы неотвратимо отдалялись друг от друга. Откровенные фото, понятное дело, нам уже не помогали.
--
Летом, в конце августа, я улетел в Тбилиси на свадьбу старого друга. Город поразил меня чистотой и двуличностью. Центральная площадь с поющими фонтанами выглядела ярко и футуристично. Революционные стеклянные здания эпохи Саакашвили завораживали. Но, стоило отойти на пару километров от центра, как клоны бразильских фавелл обрушивались на туриста грязным нагромождением битых стекол и старых японских иномарок. К счастью, в Тбилиси мы пробыли недолго, утром уехав в пригород, где должна была состоятся свадьба.
Одной из подруг невесты была девочка по имени Саша. Она была низкорослой, белокурой и смешливой. Дежа вю. Правда, говорить Саша предпочитала о вещах, удивительно близких мне и оттого увлекательных. Мы гуляли под руку по предгорьям, прыгали в бассейн в парадной одежде, кормили лошадей и воровали вино с небольшого склада, расположенного по соседству. Под проклятья местного грузинского ансамбля я играл на расстроенной гитаре Башлачева и Кинчева, Саша улыбалась. Она казалось мне бесконечно улучшенной версией Даши. К сожалению, я быстро напился и плохо помню то, что происходило ночью. Кажется, я заламывал Саше руки в надежде на поцелуй, слишком крепко удерживал в медленном танце. После полуночи долбил кулаками в дверь ее комнаты, повторяя: «выходи, выходи, я жду». Наутро Саша не замечала меня. Не запивайте чачу вином, дети.
--
Даше позвонил только после возвращения в Москву. Она немного остыла, была сдержанна. Вместо интимных заявлений и фото, Даша аккуратно рассказывала о работе и учебе. Черт. В голове беспорядочно роились мысли. Совсем недавно эта девочка была по-настоящему влюблена и выражала свое чувство так, как умела – через заботу и откровения. Однако, она точно чувствовала вектор развития наших отношений и прямо сейчас понимала, что тупик уже пройден и дальше только флирт и манипуляции.
На девятое сентября я запланировал не праздновать день рождения. Даша, само собой, приехала, однако, остановилась у подруги. Мы увиделись с ней десятого. Она медленно взлетала на детских качелях, смеясь и шутя. Несмотря на обрезанный фокус взгляда на мир, Даша прекрасно разбиралась в отношениях между женщинами и мужчинами. Даша знала, что такое плотность чувств и интенсивность их выражения.
Мы долго говорили. Минуты сливались в часы, однако, каждый знал, что по-прежнему может быть самим собой без риска быть обманутым. Даша доверчиво рассказывала мне, что готова переехать в Москву, сменить образ мысли (это возможно?), найти новую работу. Я честно заявлял, что совершенно не понимаю, чего хочу, к чему иду. Мы радовались возможности поговорить начистоту. Мы также радовались тому, что можем улыбаться нелепости искренних заявлений друг друга.
- О чем ты думаешь? – интересовалась она.
- О тебе – честно отвечал я. – Давай поцелую?
- Давай, в щеку, губы и затылок – в голос смеялась Даша.
Прекрасно помню, как уходил домой, нервно оглядываясь. Даша продолжала сверкать на качелях. Ближе к ночи написала мне, что не спит. Я мгновенно вспомнил ее цепкий взгляд, острый язык, спортивную походку и бесконечное движение в никуда. На какие-то секунды мне показалось, что Даша снова (или впервые?) увлекает меня в иллюзорный мир понимания, преданности и влечения. К черту. Спокойной ночи, Даша.