Москва. Январь 1944 г.
На следующий день Александр стоял на аэродроме и рассматривал новый скоростной истребитель ЯК-3, о котором ему рассказывал известный летчик-испытатель, генерал-майор авиации Павел Яковлевич Федрови. Самолет понравился Покрышкину своими изящными хищными формами. Федрови бегло ознакомил его с приборами, после чего Александр сел в кабину и взлетел. ЯК-3 оказался на удивление легким в управлении, послушным и стремительным. Крутя в воздухе фигуры высшего пилотажа, он подумал, что лучше этой машины для борьбы с истребителями не придумаешь. Правда, ему не очень понравилось расположение приборов. Но главный минус новой машины был в недостаточной, по его мнению, огневой мощи: всего лишь два крупнокалиберных пулемета и одна двадцатимиллиметровая пушка. Чтобы завалить «мессера» или «фоккера» - вполне достаточно, а вот бронированного "Хеншеля-129" с первой атаки не уничтожишь, да и с Ю-88 будут проблемы.
- Ну, как вам машина? – спросил его Федрови после приземления.
- Истребитель хороший, но вооружение слабовато, - ответил Покрышкин, - ему бы три пушки.
- Я с вами согласен, - сказал Павел Яковлевич, - вам, фронтовикам, это виднее. Вы полетайте еще, а потом я познакомлю вас с главным конструктором.
- С Яковлевым?
- Ну да! Ему и изложите ваши соображения.
Возвращаясь в гостиницу, Покрышкин обдумывал, что он скажет знаменитому авиаконструктору. ЯКи пользовались в войсках уважением: скоростные, маневренные, легкие в управлении. Все это подкупало летчиков. Особенно популярна была модель Як-9Т с мощным вооружением. Истребителями Яковлева были вооружены многие полки, в том числе французский полк «Нормандия». Но были у них и недостатки, к числу которых относилась невысокая прочность корпуса. Любое попадание могло стать роковым. В этом плане выгодно отличались самолеты конструкции Лавочкина. Во всяком случае, Александру было очень интересно познакомиться с заместителем наркома авиационной промышленности и личным референтом Сталина по делам авиации Александром Сергеевичем Яковлевым.
Прошло еще несколько дней полетов, и Федрови повез его в большой загородный дом, где и представил генеральному конструктору. Яковлев встретил Покрышкина очень спокойно, без особо теплых эмоций, провел его в гостиную, где был установлен большой и красивый камин. В камине играл огонь, и потрескивали дрова. Конструктор налил всем троим по бокалу красного вина и начал лениво расспрашивать о том, как Покрышкин с супругой проводит время в Москве. Выглядел он довольно рассеянным, равнодушным и, в общем, было не похоже, что ему очень интересно это знакомство и сам знаменитый летчик-истребитель. Впечатление он производил какое-то странное и неуловимое. Если бы Покрышкина после встречи спросили: «Ну, а какой он вообще, этот Яковлев?», он бы не знал, что ответить. Александр Сергеевич спросил его, летал ли он на Яках, хотя наверняка и сам знал, что летал. Покрышкин похвалил ЯК-1 и ЯК-9, но конструктор в ответ на комплименты лишь кивнул со слабым подобием улыбки на лице и спросил его мнение о новом истребителе ЯК-3.
Видимо, он ожидал восторженных отзывов о своем детище. И поначалу он их получил, потому что Покрышкин начал с похвалы летным качествам нового самолета, но когда речь зашла о его недостатках, Яковлев как-то сразу поскучнел, перебрался в кресло у камина, взял в руки кочергу и принялся пошевеливать в нем угли.
- Понимаете, Александр Сергеевич, - говорил Покрышкин, - главная задача истребителей – это уничтожение вражеских бомбардировщиков, и для этого необходима большая огневая мощь. Вот мы сейчас летаем на «аэрокобрах», там мощь секундного залпа такова, что большие «бомберы» в одну секунду превращаются в огненный шар.
- Я слышал, что вы обожаете американские самолеты, - поморщился Яковлев.
- Да причем здесь это? – удивился Александр. – Я же вам объективно говорю.
- Александр Иванович, дорогой! - сказал Федрови. - У ЯК-3 аэродинамика доведена до совершенства, потому он такой быстрый. А если навесить на него дополнительные пушки, то неизбежно возрастет лобовое сопротивление и масса, а в результате упадет скорость.
- Значит, нужен более мощный мотор, - сказал Покрышкин.
- Нет у нас более мощных моторов, - с досадой подал голос Яковлев, не переставая ворочать в камине угли, - да и поймите, наконец, что машина готова, все уже просчитано. Новый мотор, новое вооружение – это все кардинальные изменения в конструкции. Это время, а скоростной истребитель нужен на фронте уже сейчас.
- А нам нужна такая машина, чтобы с первого залпа уничтожать бомбардировщики! – возразил упрямый фронтовик.
Яковлев насупился и принялся с еще большим усердием заниматься камином. Александр еще говорил о неудобном расположении приборов в кабине и делился своими впечатлениями от пилотирования, но ему показалось, что его слушал только Федрови, а хозяин дома думал о чем-то другом.
- Самолет уже готов, - проговорил, наконец, как будто очнувшийся от своих мыслей Яковлев, - и будет применяться в соответствии со своим назначением – воздушные бои с истребителями противника, а по бомбардировщикам могут одновременно работать истребители с большей огневой мощью. Например, ЯК-9Т.
- У каждого своя задача, – вставил Федрови, - по сути дела ЯК-3 – это перехватчик.
- Извините, Павел Яковлевич, - возразил ему Покрышкин, - но в этом случае на задание придется посылать самолеты разных типов. А заранее невозможно предусмотреть, как сложится воздушный бой. Удобнее, чтобы истребитель был универсальным, как «аэрокобра» или Ла-5.
При упоминании самолета конкурента личный референт Сталина по делам авиации непроизвольно скривился, как от зубной боли.
- Знаете что, Александр Иванович, - сказал он, с трудом сдерживая раздражение, - я уважаю ваш боевой опыт, но в данном случае ваше мнение уже нечего изменить не может, а потому и, простите, не интересно.
- А для кого же тогда вы создаете свои самолеты, если вам не интересно мнение боевых летчиков? – возмутился Покрышкин. – Мы воюем и умираем на ваших истребителях!
Федрови помрачнел, воцарилось напряженное молчание, Яковлев по-прежнему сосредоточенно шуровал кочергой в камине, а Покрышкин подумал, что ему пора удалиться. Настроение у него было испорчено. Федрови попытался сгладить ситуацию, сказав, что оба спорщика по-своему правы. Просто каждый самолет хорош для своих задач. ЯК-3 будет лучше всех справляться с расчисткой неба от «мессеров» и «фоккеров», а «кобры» и «девятки» великолепно приспособлены для уничтожения «бомберов». С этим все дружно согласились. Александр еще раз похвалил ЯК-3 за скорость и маневренность, и на этой мажорной ноте они вежливо распрощались. У него после этой встречи осталось ощущение какой-то недосказанности и досады от того, что сложились натянутые отношения с таким выдающимся авиаконструктором. Им приходилось еще не раз встречаться и общаться уже после войны, причем очень дружелюбно, и они оба, конечно, не вспоминали об этой размолвке. Интересно, что сам А.С. Яковлев в своих мемуарах даже не вспомнил об этой их первой встрече в начале 1944 года, и утверждал, что лично познакомился с прославленным советским асом уже после войны в Кремле, на заседании Верховного Совета. Но это было неправдой.
А в тот же вечер, когда Александр с Марией были в гостинице, в дверь постучали. На пороге стоял незнакомый мужчина лет сорока пяти, одетый в штатский костюм. Он был невысокого роста, полноват, с продолговатым добродушным лицом, глаза его искрились неподдельным интересом к Покрышкину.
- Добрый вечер, Александр Иванович! – поздоровался незнакомец.
- Добрый вечер!
- Я авиаконструктор Лавочкин, - улыбнулся посетитель и протянул руку. – Вы позволите войти?
- Конечно, Семен Алексеевич!
Покрышкин искренне обрадовался этому неожиданному визиту и возможности лично познакомиться со знаменитым авиаконструктором, чьи боевые машины заслужили любовь и уважение в войсках. Истребители Ла-5 и Ла-5ФН, отличились в Сталинградской битве и на Курской дуге, а сейчас уже была почти готова его новая модификация, получившая название Ла-7.
Лавочкин долго-долго тряс руку Покрышкина, прихватив его левой рукой за плечо.
- Очень-очень приятно познакомиться с вами, Александр Иванович!
- Взаимно, Семен Алексеевич!
Лавочкин прошел в номер, галантно поцеловал Маше руку и сразу приступил к сути дела.
- Я слышал, вы с Яковлевым встречались?
- Было дело. А у вас, я смотрю, разведка хорошо поставлена, - засмеялся Покрышкин.
- Ну, а как же иначе! – улыбнулся в ответ Лавочкин. – Это только наивные люди думают, что при социализме нет конкуренции. На самом деле она жесточайшая. И не всегда в этой конкурентной борьбе стороны применяют кристально честные методы.
- Понимаю, - кивнул Покрышкин, вспомнив неуловимый взгляд Яковлева и какое-то двойственное впечатление от встречи с ним.
- Ну, и как вам ЯК-3? Вы, насколько мне известно, с ним очень детально познакомились. Будете перевооружать свой полк на эту машину?
- ЯК-3 хорош, Семен Алексеевич, очень хорош. Всем немецким истребителям он даст фору, но перевооружать на него свой полк я не буду.
Лавочкин просиял, но тут же постарался скрыть свою радость, надев на лицо озабоченное выражение.
- Что же не так с этим истребителем, Александр Иванович?
- Вооружение слабовато. Понимаете, мы привыкли драться на «аэрокобрах» с их исключительной огневой мощью. Вся наша тактика построена на том, чтобы уничтожать тяжелые бронированные бомбардировщики с одного залпа.
- А это удается? – удивился Лавочкин.
- Удается, если спуск всего оружия переделать на одну гашетку.
- Ах, вот оно что! – воскликнул конструктор. – Вы переделали машины своими силами.
- Именно! – подтвердил Покрышкин. - Мощь секундного залпа такова, что спасения врагу нет. Если подойти поближе, то экипаж после меткого залпа даже не успевает выпрыгнуть, все сразу на молекулы разлетаются.
Лавочкин расхохотался, хлопнув себя по бедрам.
- Красиво вы сказали, Александр Иванович! Ну как же! Я же читал в газетах вашу формулу воздушной победы – скорость, высота, маневр, огонь. Верно? ЯК-3 хорош, я знаю. В воздушном бою против другого истребителя ему равных нет, отдадим должное Александру Сергеевичу. Скорость, высота, маневр – на высшем уровне, а вот огня явно не хватает.
Покрышкин кивнул.
- И еще, между нами говоря, - продолжал Лавочкин, - ему не хватает прочности корпуса и живучести. Но это особенность всех ЯКов. Самолеты нашего КБ гораздо более живучи и прочнее. Плюс огневая мощь.
- Я знаю, Семен Алексеевич.
- Так что, Александр Иванович, не буду больше ходить вокруг да около, а хочу сразу предложить нашу новую машину Ла-7, которая является развитием Ла-5ФН. Вооружен двумя двадцатимиллиметровыми пушками ШВАК, боезапас - двести снарядов на ствол. В состав боекомплекта входят бронебойно-зажигательные снаряды, способные пробить любую современную броню. Так что будете и дальше, как вы изволили выразиться, рассеивать гитлеровских стервятников на отдельные молекулы.
- Вот это мне нравится!
- Не сомневался в этом, - сказал Лавочкин. - Ну, так что скажете?
- Надо посмотреть ваши машины в действии. Давайте я возьму несколько ваших самолетов в полк, облетаем их, приноровимся, проверим в бою, а потом уже примем окончательное решение?
- Отлично. Сколько машин возьмете?
- Я думаю, для начала штук пять?
- Договорились!