Гартень
Так уж сложилось в этой семье: ужин при свечах в большой зале, когда в сборе вся семья этого богатого дома. Отец во главе стола, длинного, просторного, мать визави, и все домочадцы по обе стороны. Каждый знает свое место. Сегодня место Гинны пустует, что совершенно не в правилах. Младшая сестра опаздывает и Гартень догадывается о причине этого опоздания.
- Папа! Будем начинать без нее.
- Хорошо, Гартень! - Отец улыбается своей дорогой дочери, полностью доверяя ей. Впрочем, и не только в этом. Целеустремленность, характер и выносливость Гартени общеизвестны. О! Она достигла многого. И весь родовой дом держится на ней. И это признают все, начиная с ее мужа. Подали закуски, принесли основные яства. Ужин безмолвен. Чувствуется напряжение надвигающейся грозы. В залу вбегает Гинна.
- Прошу у всех прощения за опоздание! - веселые глазки, легкая походка и улыбка: радостная и безмятежная.
- Конечно, тебе наплевать на всех, - быстрый, как удар шпаги, резкий голос Гартень.
- Ну я же попросила прощения! - безвинный взгляд и робкое придыхание лукавого существа, полностью оставшегося там, среди тех, так ей дорогих и милых обстоятельств.
- Поговорим позже, - Гартень обрывает эту так и не начавшуюся дуэль сестер. Все продолжают трапезу. Только глаза скрещивают свои взгляды, оценивая обстановку и настроение ужина.
- Сегодня Фурман заявил три заказа, - бросил реплику муж Гартень Сарин, - я, признаюсь, удивился. И это после долгих неудач.
- Это очень важно сейчас для нас, Сарин. Ты должен реально оценить потенциал наших возможностей. Хотелось бы участвовать во всех заказах Фурмана, - Гартень, держа бокал с минеральной, внимательно ждет реакцию мужа.
- Да, да, моя дорогая! Я уже кое-что просчитал. Пока баланс в нашу пользу. Однако, завтра свяжусь с филиалом в Берневе и уже тогда будет вся картина.
- Поторопись, Сарин. И, пожалуйста, не привлекай к этой теме Ланни. Этот алкоголик точно напортит все.
- Позволь, позволь, Гартень! - встрепенулся брат Говер. Он у нас, как я знаю, главный и единственный рожмен, и от него зависит контроль качества при движении продукта.
- Я решу это! Не беспокойся! - Гартень посмотрела в сторону Гинны.
- Очередное увлечение? И насколько это серьезно, Гинна?
- К чему тебе, Гартень! Это же не в сфере твоей производственной программы. Это личное.
- Все в сфере, девочка, в моей сфере. - Гартень сделала паузу, во время которой никто не позволил себе прервать ее. Это было и нужно.
- Вот видишь. Я права и семья меня поддерживает.
- Разумеется! Попробовали они тебя не поддержать! А, вот я попробую.
- Поговорим позже, - отрезала Гартень и встала.
- Папа. Жду тебя в своем кабинете, - сказала и удалилась в другую часть дома. Отец, поставив на поднос чашку с чаем, последовал за ней.
Обстановка резко разрядилась, как только эти двое ушли.
- Сарин! Ты видел, как сегодня облажались твои полосатые. Наши положили им дюжину шаров, - воскликнул Гуппер.
- Еще не вечер! Посмотрим второй круг. Думаю что твои черно-белые не выйдут далее третьего. Завтра появится Банти, вот тогда и увидим.
- Мужчины! Ваши игры примитивны. Интеллект дебилов. Вот ваши игры, - заметила старшая сестра и посмотрела на своего мужа.
- Это ты уж слишком, Мина. Хотя и я не разделяю этого увлечения...
- Да! Тебе больше нравятся другие игры, чуть-чуть ниже пояса и в смешанном разряде, - огрызнулся Сарин.
- О! Да! Ты попал в точку, - рассмеялся Гуппер.
- Вы это о чем, - возмутилась Мина. - Рунали, что это за намек?
- Месть импотентов, не более, Мина! Не бери в голову. Сарин уже забыл дорогу в спальню Гартень. А Гупперу больше нравятся голубые и не бритые.
- Дерьмо! Рогоносец! Жалкий волокита! - Сарин вышел из себя!
- Ну, это уже просто истерика! О чьих рогах речь? - Мина ждала.
- Известно, - снова огрызнулся Сарин.
- Да, да! – Гуппер ухмыльнулся. - К зеркалу их, зеркалу!
Взрыв был неминуем. Но открылась дверь. Вошла Гартень.
- Надеюсь приличие еще осталось у присутствующих? - Общее молчание и,
- Понятие приличия в этом доме сильно деформировалось, Гартень. Это прояснилось в который раз сейчас, - Гинна смотрела на Гартень вызывающе и лукаво.
- Мы с тобой поговорим потом, а сейчас я прошу Мину пройти со мной. Остальные останьтесь в библиотеке. Вы все нужны мне, - повернулась и вышла.
- Держись, Мина! Не сдавайся Мина! Ату ее, Мина, - посыпались дружные реплики, и Мина побрела за Гартень.
Происшедшее резко изменило настроение в зале. Все стали вести себя так, как бы и не было инцидента. Вот так, гурьбой и ввалились в библиотеку, сели в мягкие кресла, мужчины закурили. Гинна, предупредив, что вернется позже, удалилась к себе. У себя в кабинете, при молчаливом согласии отца, Гартень уничтожала Мину.
- Ты позор семьи! Твои любовные забавы достали всех. Ты спишь с каждым кобелем. И весьма не разборчива. И ты толкнула своего Рунами в такую же жизнь. А он вообще не знает меру, время и приличия. Перетрахал всех наших горничных, кухарок, уборщиц. Всех! Я не успеваю менять персонал. Что там у него между ногами? Вечный двигатель, а?
- Гартень! Гартень! - тихая реплика отца.
- Прости, папа! Но я ведь права?
- Да-а-а! К сожалению, - отец умолк.
- Ты можешь прекратить это?
- Ну, да! Тебе, если прошелся с молодой девочкой, уже перетрахал всех! Ты это говоришь из-за зависти. Ты-то сама не спишь со своим Сарином! Зачем? Ты спишь с бизнесом. Дела - это только тебя волнует! Ты даже не знаешь, что у мужчины между ног. Тебе это не надо! Синий чулок! Холодная, бесплодная рыба. Фригидная перечница!
- Заткнись, потаскуха! - Гартень тихо выходила из себя.
- Девочки, девочки! Перестаньте! Не надо! - отец вопрошал своих чад. Но лавина уже сорвалась!
- Ну да. Это она мстит мне за то что я переспала с Сариным.
- Как! С Сариным? - отец схватился за голову двумя руками.
- Да! Да! И в их постели. И скажу тебе, что он очень пылок! Вот! Ну, что скажешь?
- Да мало ли что ты болтаешь! Сарин и ты? Не смеши меня.
- Да, и не один раз. Стоит мне поманить его, и он мой!
- Да ты еще и фантазерка, милая моя!
- Хочешь? Я затрахаю его у тебя на глазах! Да ты не можешь дать ему то, что могу я. - Мина вызывающе посмотрела на Гартень. Отец затих и только держал свои ладони то на глазах, то на ушах.
- Все, довольно! Если это будет продолжаться, отправитесь с Рунами в наш филиал. Там нужен управляющий. И это будет далеко от нас. Там хоть все переверни.
- Это мы еще посмотрим. Глава фирмы еще папа. Да, папа? - отец молчал и только моргал своими белесыми ресницами. Мина хлопнула дверью, оставив поле битвы за Гартень.
- Ладно, я ей покажу еще. Где Сарин? – не остывала Мина.
А Гартень в это время вызвала Рунами. Разговор в начале был несколько обтекаем, но весьма прозрачен. Рунами с недоумением уставился на нее, поворачивая свои вопрошающие глаза временами на тестя, но тот безмолвствовал.
- Ты угомонишься, Рунами?
- Ты о чем, Гартень?
- Я о тебе, твоих привычках, моих слугах и нашей репутации.
- Конкретнее, прошу. Когда, где, кого, сколько раз? И поподробнее. – глаза Рунами наглые, губы в улыбке, бедра в движении, таком знакомом и понятном. – Я жду!
- А как же приличия?
- Ты и приличия! Это что-то новое. Неизведанное. Да ты кого хочешь изнасилуешь, правда не в сексуальном смысле. Но от этого еще хуже. Напряжения зашкалены, а удовольствия – нуль. Это, Гартень, – высший садизм! Маркиз де Сад был школьником. А ты у нас – профессор. Хочешь я трахну тебя?
- Наглец! Хам! Невежда! У-у-у!
- Вот, вот! Только не кончи от злости. Это дурной тон. И перестань лезть ко мне в постель. Мне это уже надоедает. Давай о деле. Это тебе ближе. И не учи меня манерам. Нет! Я сойду с ума! Папа, заткните уши. Это только для Гартень: такая попа, груди, ноги бедра! Тебя просто насиловать! А ты все о делах! Это уже патология, дорогая моя! Лечись! Хочешь, начнем сейчас же? А?
- Да… ты… поддонок… - Гартень захлебнулась.
- Завидую Сарину! Только не пойму, почему он не трахает тебя. Нет, нет! Он тебя распустил. Вот как! Научу его как тебя привести в чувство, - Рунами улыбнулся и, закрывая двери: - а может быть ты ханжа и фарисейка, а?
- Боже, Боже, какая семья! – Гартень не могла успокоится.
- Я не могу больше! Прекрати это, - очнулся отец.
- Хорошо, папа! – вдруг согласилась Гартень. – Ладно. Но я этого так не оставлю.
- Завтра, завтра, - замахал руками отец и выскочил из кабинета.
Когда Гартень почти успокоилась и посмотрела на часы, было ровно одиннадцать вечера. Вышла в коридор. Тишина. Прошла в свою часть дома. Тишина. Проходя по второму этажу услышала музыку из спальни Мины и Рунами. Контрабас и барабан отбивали ритм. Четко, призывно, динамично. “Сумасшедшие! Ну просто чекнутые”. Уже удаляясь, услышала громкие стоны и смех. “Не может быть! Нет! Нет!” Решительно вернулась, рванула дверь и увидела Сарина верхом на Мине, бешенную скачку, под эту дикую музыку и смех, и чувственные стоны Мины. Сарин был спиной к двери, зато Мина – нет!
- Присоединяйся! – только и услышала Гартень. И увидела улыбку Мины, и услышала снова ее смех. С треском захлопнула дверь! “Сучка! Это назло мне. А Сарин! Хорош. Так со мной он никогда не играл. Ну-у-у…”, в сердцах подумала Гартень.
- Сестричка! Это я, - оглянулась - Гуппер.
- Только тебя мне не хватало!
- Проблемы, да?
- Я решу все проблемы. Ты вот лучше разберись со своими.
- Ладно. Разберусь. Пошли меня в филиал. Здесь душно.
- Что, уже нет мужчин?
- И ты о том же. Это мое дело. Пошли.
- Хорошо. Завтра обсудим. Сделай мне одолжение. Разыщи Сарина и Говера. Предупреди, что в десять я жду их на фирме. Есть дела.
- Дела! Это твое. Разыщу, не волнуйся.
“Что за день! Что за семейка? Просто сумасшедший дом!” – напоследок, о чем подумала Гартень, и только сон освободил ее от всех дум.
Рано утром, около десяти часов, Гартень постучалась к Гинне.
- Прости за вчерашнее, Гинна. Я была в расстроенных чувствах.
- Ты и прощение! Это не сон? Гинна была совершенно удивлена. – С утра и такое! Что-то случилось?
- Так ты прощаешь?
- Да, Гартень! – сестры обнялись и поцеловались.
- Пойми. Я так люблю вас всех. Семья – это основа всего. И ее репутация – превыше всего. А вокруг столько грязи, подлости. И, главное, свои же делают это с каким-то садистским наслаждением. Причем, чем больнее, тем приятнее.
- Да, Да! Ты хорошая. Ты заботишься о нас! - Гинна снова обняла Гартень. Но ты бываешь невыносимой.
- Да, я знаю. Но долг выше личного отношения. Ты так молода, так неопытна, так ранима. Вокруг столько соблазнов и… этих скотов, мужчин.
- Спасибо, хорошая моя! - Гинна снова целует Гартень.
“Боже! Как хорошо”, - думает та и прощается.
Основной состав руководства фирмы в сборе. Все сосредоточенны, внимательны, будто-бы и не было вчерашнего вечера.
- Новый заказ повысит наш рейтинг, улучшит показатели, даст возможность погасить в банке уже просроченный заем. Я уже созвонилась с господином Бирком, он воодушевлен и кредитная линия снова открыта.
- Это хорошо! – подхватывает Сарин. Тотчас берем транспорт, те старые пакгаузы и загружаем весь объем. Если взять все, будет на двенадцать процентов дешевле. Экономия до сорока тысяч. Весьма эффектно.
- Да, ты прав. Бери, Рунами, и за два дня решите эту проблему. Рунами, ты слышишь?
- Да, Гартень. Только предлагаю загрузить в двое больше.
- Это почему? - спросил отец, глава фирмы.
- А потому, папа, что Фурман старый волк и перепродаст с выгодой для себя.
- Ну и что? - Гуппер весь во внимании.
- А мы заберем все и упрячем у себя. Фурман не будет о том ведать. Тогда, когда он подпишет контракт с контрагентом, мы поднимем цену на двадцать процентов.
- Но это уже риск, - вмешалась Гартень.
- Оправданный! Мой осведомитель в курсе условий Фурмана. Там форс-мажор, так что не до игр.
- Итак, - отец подытожил. – Все дело в двух днях. Затем ожидание, ну не больше недели. Потом Гартень встречается с Фурманом, излагает суть и он наш!
- Наш, если не блефует – ждет Гуппер.
- Беру все на себя! Все уже знают свои действия. Четкость, ритм, время. Все, разошлись!
Все бурно встают и офис за несколько минут пустеет.
- Сарин, на минуту!
- Что, милая? Я весь внимание!
- Видела тебя вчера на старой кляче, Сарин!
- Гартень. Я думаю, что нет смысла что-либо придумывать. Мы ведь не спим, как голубки. Хотя мне очень хотелось бы этого. Так что иногда приходится “спускать пары”. А эта “старая кляча”, как ты выразилась, умеет это делать.
- А я не могу? Да?
- Можешь, но не хочешь. Ты незаменима на посту нашего генерала, Гартень. Здесь ты профессор! Но иногда мне хочется тебя изнасиловать, всюду.
- И что же?
- Рискнем повторить пройденное, сообразно с опытом?
- Хорошо! После дела. Только после него! Может быть.
- Вот и ответ, Гартень. Ты сама его определила, - Сарин выходит, молчит, думая о многом.
Гартень, оставшись одна, вызывает секретаря и, поручив ряд неотложных дел, уезжает на своем "Порше".
“Ну, точно дьявол”, думает Гартень. “Вот фейерверк страсти! Все, все горит. А как нежен! Просто восхитительно!”
- Не прерывай! Повтори, - уже непроизвольно шепчет она в порыве чувств, обнимая это горячее тело. Мускулистое, горячее тело молодого любовника. А он, позабыв обо всем, пытаясь зубами схватить сосок ее груди. Трепетная грудь не давалась, и это только распаляло его желание.
- Подними ноги! Положи их на меня, - простонал он и одной рукой помог Гартень. Когда ее ноги, великолепные ноги, замком обвили его поясницу,она наконец, вскрикнула:
- Боже, мой! Как сладко! Подожди, не прерывай, - и судорожно вздрагивала под его размеренными движениями.
- Чудесно, Гартень! Любовник в изнеможении упал на Гартень. Ей стало трудно дышать. Бормоча об этом, она заставила любовника приподняться и снова продолжала ласкать это волнующее тело. А любовник, сел ей на грудь, с возбуждением наблюдал за ней. Затем опустился ниже... Молния пронзила тело Гартень. Она совершенно обомлела! Такого удовольствия она еще не испытывала.
- Милый, милый! Повтори еще раз. Я так обожаю игры.
- Хорошо, Гартень, держись! - и она держалась. Это было прекрасно!
Когда любовник уже задыхался, а внутри уже было все раскалено, крик восторга взлетел вверх и Гартень задрожала.
Так продолжалось долго-долго! Любовники потеряли представление о месте, времени и пребывали в глубокой нирване.
Затем они снова повторили это восхождение. И когда возбуждение снова достигло своего пика, Гартень в порыве страсти укусила любовника в плечо. Каррон совершенно обезумел.
- Сделай, сделай мне больно! Гартень! Гартень! – Порыв восторга разразился с новой силой. Минут двадцать потом любовники лежали обессиленные.
“Как это насиловать везде?” Гартень вспомнила реплику Сарина. – “Наверное вот так. Как это приятно!”.
- Сделай мне приятно еще, Каррон! - Гартень встала на колени и Каррон исполнил ее просьбу. Его руки ласкали упавшие груди Гартень.
- Не останавливайся, Каррон! - Тихо стонала Гартень - Какая благодать!
Сил уже не было. И только тихие вздохи доносились с любовного ложа.
- Боже! Как хорошо! Продолжим завтра.
Каррон блаженно улыбается и молчит.
“Пусть, пусть фарисейство”, думает Гартень. “Определенно! Но какова цена!”
01.08.03.