Погода была плохая. Где-то середина сентября. Облачно. Градуса примерно три по Цельсию, но сыро. И солнышко вроде бы появляется, но не особо. И ветер такой холодненький, северный, порывистый!
В такую погоду хорошо сидеть дома, под пледом, с кружкой кофе, почёсывая за ухом верного шотландского сеттера и слушая что-нибудь из Глена Миллера… И совсем херово встречать такую погоду эдак в начале семнадцатого века, в середине Великой русской возвышенности, в самый разгар бессмысленной и беспощадной гражданской войны, в чистом поле, в середина сентября, по колено в говнище, что на Руси дорогой зовётся!
Холодная русская грязь громко хлюпала под ногами, налипая на сапоги неподъёмными булыганами. Человек был с ног до головы укутан в кожаный плащ и хотел лишь сохранить в мышцах остатки тепла. С учётом того что сапоги его давно и безнадёжно промокли, дело бесполезное. Как известно, промочить ноги в осеннюю погоду – верный шаг к простуде и воспалению лёгких. Ещё можно застудить почки, но это совсем грустно…
Человеку дико и беспощадно хотелось есть. Попробуйте представить что вы входите в недавно сгоревшую деревеньку дворов эдак на семь. И возле одного из пепелищ видите обклёванный воронами обгоревший труп. И вместо привычного данному случаю сочувствия и страха вас исподволь посещают мысли, а не обглодать ли грешным делом остатки запеченного мяса с белых косточек. Конечно, вы этого не делаете и идёте дальше, несмотря на сладостно дрожащее в истоме брюхо…
Человек подыхал и ему нужно было хоть на время укрыться от этой ****ской русской погоды. И вскорости ему представился такой случай. Впереди дороги из-за холма показались чёрная маковка церкви. Вскорости человек вышел к небольшому селению. Покинутому, конечно, но найти людей он и не рассчитывал. Главное, там можно было хоть на время укрыться от непогоды и поспать.
Человек зашёл в помещение храма и кое как затворил скрипучие двери. Деревянные стены прекрасно защищали от ветра, а глиняный пол и деревянный помост на месте разграбленного иконостаса были сухи. Человек наскоро выломал из помоста несколько досок, сложил их вместе и ловко орудуя огнивом поджёг. Вскорости дрова приветливо затрещали и тепло начало проникать через сырую одежду.
Так он и заснул у костра, не сняв мокрых сапог, укрывшись плащом, с открытым ртом, пустив тонкую липкую слюнку счастливого человека.