Все попугаи знают о Священной роще.
Уходит короткая, но лютая зима, которая неволит попугаев сильнее хозяйской клетки…
Приходит с горячими ветрами из Судана весна и манит фантастическими образами в дрожащем студне разогретого воздуха и призывает небесными звуками, в которых даже глухой узнаёт пение райских птиц..
Всякий тогда ждет счастливой оплошности: то ли разомлев от жары забудут запереть дверцу клетки, то ли оставят золотой ключик в замке и, тогда, изловчившись, можно повернуть его на два оборота, крепко ухватив клювом и вывернув шею в отчаянной и вдохновенной попытке.
По весне беглые попугаи всех размеров, всех расцветок и всех стран исхода тысячами собираются в Священной роще, потому что каждый знает - здесь птицы находят свое счастье.
В кипарисах и пальмах Священной рощи живут и поют свои песни счастливые птицы.
Новоприбывшие попугаи, знающие обычаи, да и в силу своей природы склонной к подражанию,, - легко перенимают языки птиц-аборигенов и быстро достигают необыкновенного искусства трели, посвиста, щелканья, клекота. Некоторые старые какаду поначалу пытаются изъясняться речами из прошлой жизни, пересказывая человеческие истории, а то и повести домашних животных. Но долго ли так может тот, у кого совершенный слух и неодолимая тяга к красоте - все ищут, все находят и все постигают высокую гармонию.
Через короткое время слух попугаев - и без того изощренный - начинает улавливать нечто таинственное и великолепное, что знающий о Творце, назвал бы музыкой Божественного Слова. Теперь щеебетание птиц кажется попугаям жалким. Они хотят постичь эту гармонию, эту - никакую другую! - потому что никакая другая не может сравниться с ней!
Тут заковыка! Оказывается, Божье Слово надо распевать своим собственным голосом, потому что иначе оно не имеет подлинного звучания.
Мечутся под кипарисами попугаи в поисках своего голоса и - не выходит у них ничего - только жалкие, пронзительные крики, от которых ком подступает к горлу и хочется плакать, жалея несчастных попугаев. Некоторые попугаи мук не выдерживают и, подобно людям, бросаются с верхушек самых высоких деревьев, - бросаются вниз, раскинув руки в отчаянном падении. Но и тут неудача: крылья - не руки, и крылья не дают им успокоиться, замедляя падение…
Потом вдруг наступает осень. Она короткая и почти не отличается от лета. Но у самой границы с зимой, на самом острие осени, синеет свирепый северный ветер, пронзающий нежные трепетные тела попугаев.
В этих вечнозеленых краях не бывает разноцветия осени, но в Священной Роще - да, бывает!
Кружатся, подхваченные ледяным вихрем, цветные листья попугаичьих тушек, и опадают и покрывают землю у подножия великих дерев, и гонит листья по земле ветер.
Другие птицы, не боящиеся холодов, умолкают на время и наступает вселенская тишина, в которой слышна с необыкновенной ясностью и даже...какой-то... отчетливостью, музыка Божьего Слова.