Сильные, упрямые солнечные лучи освещали не только каждый уголок, каждую случайную выемку-горку, каждую хаотично летающую по обычной больничной палате пылинку, но и боль, страдание, страх, оставшиеся здесь от прежних её обитателей.
Год назад я лежала в этой самой палате, и, словно ирония судьбы, на том же самом месте, когда в одну из тяжёлых бессонных ночей привезли пожилую женщину. Рядом с нею, ни на минуту не отпуская безжизненную её руку, ласково приглаживая спутанные седые волосы и аккуратно поправляя сползающее одеяло, всю ночь сидела невестка. Никогда не думала, что когда-нибудь доведётся увидеть столь прекрасную, хотя и печальную, сцену жизни.
Под воздействием снотворных и обезболивающих больная беспокойно спала, иногда просыпалась и чуть слышно звала невестку. Та, всё так же, не отпуская руки свекрови, склонялась над её изголовьем и шептала:
- Я здесь, с тобой, спи спокойно. Спи…
И замученная болью женщина вновь засыпала неровным, тревожным сном.
Ближе к полудню в палату вошел мужчина среднего возраста. Вежливо поздоровавшись с нами, он присел на краешек кровати моей новой соседки и, с нежностью глядя на неё, спросил:
- Ну как же так, мам? Как же так у тебя получилось?
- Телефон, сыне, звонил. Долго-долго. Я было подумала, что это вы, и поторопилась. Упала и не встать мне. И телефон больше не звонил, и вы на даче. Так три дня и валялась на полу.
Прошептав свою печальную историю, она тихо заплакала и отвернулась к стене. Сын молчал – ждал, пока мать возьмёт в ослабевшие руки сильную свою волю и скажет что-нибудь ещё. Обнадёживающее. Обезболивающее его душу. Но она, закрыв глаза, молчала.
Через полчаса в палату заглянул врач и позвал мужчину по имени-отчеству:
- Подойдите ко мне, пожалуйста. Мне нужно уточнить кое-какие детали.
Они вышли в небольшой коридорчик между двумя палатами и ванной комнатой. Дверь в ванной, где в этот момент находилась я, была приоткрыта, и разговор мужчин стал для меня настоящим откровением.
- Так.. У вашей матери сахарный диабет, стенокардия, ишемическая болезнь сердца, гипертония, головокружение, слабость в ногах. Три дня после падения она пролежала на полу, не имея возможности встать из-за боли в ноге. Шейка бедра почти раздроблена. Образовавшийся тромб закупорил крупный сосуд, питающий органы малого таза и кишечник. Началась гангрена. От операции она отказывается. Через десять дней нам придется выписать её домой. Будете делать уколы дома, - скороговоркой произнёс врач.
- Она же умрёт дома. Её нужна ваша помощь. Мы с женой не врачи.
Наступила тишина. Я слышала дыхание обоих мужчин. И совершенно неожиданно для меня врач повысил голос почти до крика:
- За пожилыми людьми нужен постоянный круглосуточный уход! Вы не должны были оставлять её одну ни на минуту! Если не можете сами, значит, наймите, попросите, уговорите кого-нибудь, кто может остаться с больным человеком и ухаживать за ним! Это что, так сложно понять? Ладно. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы облегчить её страдания. Но… надежды у вас нет. Никакой.
Закончив разговор, врач с шумом открыл дверь и вышел в коридор. Я, притаившись, стояла в ванной, а мужчина, прислонившись плечом к стене, беззвучно плакал, не вытирая слёзы.
Минуту спустя к нам вышла невестка. Увидев её, он отвернулся лицом к стене и будто сам себе сказал:
- И деньги есть, и сиделку нашли бы…
- Поздно уже искать-то! Бабушка всё равно отказывалась от любой помощи - всё сама да сама! Да и что соседи подумали бы? Бросили бабку! Совсем не нужна стала! Не принято у нас сиделок звать, понимаешь? Суды-пересуды…
- Не принято, да? Сама не хотела, да? Не принято… Не хотела… И надежды нет… И вернуть назад ничего нельзя...