Председатель Ли Сицын катил по главному проспекту столицы в черном лимузине, разрисованном квастиками. Внезапно он увидел на фасаде одного из домов свежую надпись, намалеванную несмываемой краской: «Пей гывасы, но в трусы не нас..». Последнее слово было не окончено – видно, автора кто-то спугнул. Председатель Ли, стараясь сохранить спокойствие, достал из кармана смартфон и позвонил шефу квасиции. Процитировав надпись, он добавил только одно слово: «Разберись», и тут же отключился. «Да, – подумал он. – Следовало ожидать чего-то в этом роде. Давно поступают донесения: народ ворчит, зайдешь в любой подъезд, обязательно в углу мокро. То же и в лифтах. Хлещут гывасы бочками, а общественных туалетов мало. Прикажу построить им сортиры, а ворчунов надо примерно наказать». Толпа по обочинам дороги нестройно скандировала: «Гывасы хэнь хао! Десять тысяч лет председателю Ли!»
В это время Учитель Сань Бинду, основатель секты «водохлёбов», вышел из своей фанзы к ученикам, ожидавшим его во дворе у колодца. Они почтительно поклонились ему, сложив ладони у груди. Он ответил им тем же, потом подошел к колодцу, сбросил в него ведро, вытянул его, до краев наполненное чистой прохладной водой.
- Пейте, братья, – сказал он, зачерпнув воду серебряной чашей. Она пошла по кругу. – Вернемся к природе. Вода – часть природы, поэтому она свята. Гывасы – дело рук… – Учитель приумолк на мгновение.
- Человеческих? – подсказал один из учеников.
- Нет. – Сань Бинду оглянулся по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, продолжал: – Дело рук дьявольских. Вы видели, как ведут себя люди, с утра до вечера пьющие гывасы? Как роботы! Вы видели их глаза? Они пусты. Вы слышали их речи? Они состоят из славословий и проклятий. Кто сделал их такими? Вы знаете, какие ходят слухи…
- Будто бы Компания подмешивает в гывасы какую-то химию…
- …которая превращает людей в смирных и покорных овечек, – подхватил Учитель. – Так вот, братья, это не слухи. Я получил информацию из надежного источника: именно так и обстоит дело. Это открытие продажных ученых позволило Компании захватить власть в стране. Воспользовавшись этим, она запретила все остальные напитки и установила свою монополию, получая баснословные доходы. Поэтому не пейте больше гывасы, перекройте свои квасопроводы, ройте колодцы, несите эту благую весть людям: пусть пьют только воду, и будут свободны.
Величавым прощальным жестом Сань Бинду отпустил учеников, и они удалились, ещё не зная, что больше не увидят своего Учителя. Потом он вернулся в дом и включил телевизор. Старый философ не питал ни малейшего уважения к «дурацкому ящику», но всё же иногда смотрел его, чтобы быть в курсе событий. На экране появилось сияющее дежурной улыбкой лицо диктора. «Вчера президент Компании «Меррикола» Джон Транк, – заявил он, – в ультимативной форме потребовал разрешения на экспорт их отвратительного и вредного для здоровья пойла в нашу страну. Компания «Гывасы» решительно отвергла его наглые притязания. Во всех городах страны прошли массовые митинги протеста. Объявлена частичная мобилизация».
Лицо диктора сменилось кадрами хроники. Возмущенные демонстранты забрасывали камнями мерриканское посольство. А вот наши танки ползут к границе. А вот ихние авианосцы подплывают к нашим берегам…
Хронику прервал рекламный мультик. Зайчик в белой майке с квастикой на груди, глупо кривляясь, запел писклявым голоском:
«Деточки, не пейте воду
Меррикольщикам в угоду.
Пейте только гывасы –
Отрастут у вас усы».
Сань Бинду с отвращением выключил телевизор.
В тот же вечер в столице после грандиозного митинга на центральной площади состоялся концерт с участием лучших певцов. Патриотические песни исполнялись вперемежку с любовными, чтобы публика не устала от однообразия и не разбежалась. Настала очередь певца Ань Ма. Он был уже немолод и пользовался заслуженной популярностью. Певец неторопливо подошел к микрофону, взял в руки гитару и, сделав несколько вступительных аккордов, запел:
«Зальют нам в глотки квас,
Споют нам про любовь.
Они дурачат нас,
А завтра бросят в бой».
Ропот, похожий на шум прибоя, пробежал по толпе. А потом она неудержимой лавиной ринулась к импровизированной сцене. Ань Ма не был наивным юнцом и знал, что бегут они не для того, чтобы забросать его цветами. Он знал, чем это закончится. Но пока они бежали, он успел допеть до конца:
«Не верьте вы фигне,
Скажите «нет!» войне,
Не пейте гывасы.
Вы – люди, а не псы!»
Толпа растерзала бы его на клочки, если бы вежливые люди в черных мундирах с квастиками на рукавах не опередили её. Они взяли певца под белы рученьки и увели, куда следует.
Учитель Сань Бинду пребывал в это время в глубокой медитации. Перед ним на столе стоял стакан воды. Внезапно раздался громкий стук в дверь. Он не торопился открывать, да в этом и не было необходимости. Философ знал, что те, кто пришел за ним, умеют открывать любые двери без ключа. Так оно и случилось. Его тесная комнатушка наполнилась людьми в черном.
- Вы арестованы, – сказал офицер.
- На каком основании?
Офицер указал на стакан.
- Вы считаете, этой улики недостаточно?
- Но это же просто вода! Основа жизни! Человек не может жить без воды. Да и законом она не запрещена.
- Председатель Ли велел всем пить только квас. Слово председателя – закон. Если все станут пить воду вместо кваса, Компания прогорит. И тогда наступит хаос. Война всех против всех. Люди не готовы к свободе, которую вы проповедуете. Прошу следовать за мной. Сопротивление усугубит вашу вину.
Учитель, конечно, не стал сопротивляться. Его повели к квасицейской машине. Вокруг немедленно собралась толпа любопытных.
- Смерть врагам Компании! – кричали в толпе. – Миллион лет председателю Ли!
На следующий день председатель Ли и президент Транк встретились за ланчем в фешенебельном отеле на нейтральной территории. Оба лучезарно улыбались друг другу. Они были довольны – благодаря разыгранному как по нотам конфликту рейтинги обоих лидеров, неуклонно снижавшиеся в последнее время, вновь взлетели до небес. А заодно представилась возможность избавиться от самых опасных бунтовщиков.
…В маленькой захолустной деревушке, до которой ещё не добрались квасопроводы, древний старик И Ван, обладатель белой бороды до пояса, спустился в подвал. Запах там стоял… ну, мягко говоря, странный. Ван подошел к массивному цилиндру с отходившей от него трубкой. Из трубки в бутыль капала жидкость. Ван перелил её в стакан, поднёс его ко рту, сделал глоток. На лице его расплылась блаженная улыбка. «Хорошо, что рис нынче уродился, – подумал он. – Много зелья можно сотворить на радость людям. Будет чем согреться в зимнюю стужу, поднять настроение в осеннее ненастье, ревматизм подлечить и от простуды избавиться. Я ж не предлагаю ведрами его хлестать. Пейте в меру – сказал… ну, этот индус, как его там… Тьфу, склероз… А свою ослиную мочу извольте пить сами, господа горожане».
В это время где-то на другой стороне земного шара по шоссе со зловещим верещанием проносились колицейские машины. Проводив их недобрым взглядом, фермер Бобби забрался в глухие заросли кукурузы и достал из потайного кармана джинсов заветный флакончик. «В гробу я видал вашу мерриколу», – сказал он с ухмылкой.